Уже давно Макс Хиршфельд слышал, как бьют в стену его убежища, недоступного никаким природным силам, молчаливые, упорные призывы Доули. Сам лондонец динамикой пока особо не владел, пришлось забрать его с Земли. По правилам своей эпохи, даже у чужака-воскрешённого, без его согласия, Макс не пробовал читать мысли, - но чуял, что обогатится сегодня чем-то необычайным, очень важным для Дела…
- Я не мог не прийти, - повторил Алфред, подняв брови и выкатив глаза, будто в изумлении от собственной решимости. Затем он огляделся по сторонам. - Сэр, я могу быть уверен, что… что ни одно мое слово не будет услышано никем, кроме нас двоих?
- Отсюда не выйдет никакая информация, - заверил Макс, всё более разгораясь любопытством. - Но, может быть, мы присядем? Чаю?…
За чаем, сваренным Сферой по лучшим рецептам английской древности, разгоняя сигарный дым, оккультист доверительно склонился к хозяину:
- Сэр, - вы знаете, мне было предложено вспомнить в мельчайших подробностях всех, кого я знал до… в общем, в моё время… но…
- Мы всем воскресшим предлагаем это, - добродушно сказал Макс, придвигая гостю ванильные сухари. - Но это не повинность; знаете, у нас ведь никто никого ни к чему не принуждает. Только вам решать.
- Не в этом дело, - отмахнулся Доули. - Я готов к любому возможному сотрудничеству с вами, однако есть вещи, противоречащие моим убеждениям.
Ложечка застыла в поднятой руке Макса.
- Всеобщее воскрешение рода человеческого… противоречит вашим убеждениям?
- В таком роде, как вы проводите, - увы, противоречит.
Промолчав, Хиршфельд откинулся в кресле и руки скрестил на груди. Он благожелательно, но твёрдо ждал.
- Я имею в виду вещи, о которых мы говорили в прошлый раз здесь же, у вас, - вкрадчиво пояснил лондонец. - Тогда их, кажется, здесь восприняли… э-э… несколько беспокойно. Особенно леди Виола… м-да. Но вы, сэр… Мне почему-то показалось, что… Говорить ли дальше?
- Говорите, конечно, - сказал Макс. Голоса внутри него спорили: одно "я", ужасаясь, настаивало на том, чтобы прогнать опасного фанатика, другое возражало: ни в коем случае, это просто чудо - живой мистик, да не из доантичной глуши, а из Европы начала технической эры! Мы тут с вами ждали: вот, встретимся со старинными учёными, будут они рассказывать о плоской Земле на трёх китах… Но это в тысячу раз интересней! Современник Эйнштейна и Кюри, добровольно уподобившийся колдунам и шаманам; человек с университетским дипломом, впавший в эйфорию от успехов физики, казалось, нанёсших тяжкий удар по всей рационалистической науке, по стройному миру Ньютона; один из тех энергичных дилетантов, которые, узнав нечто об относительности и квантах, поспешили объявить истиной весь оккультный бред, подвергнутый осмеянию ещё мудрыми греками, - магию, астрологию, порчу и сглаз… Психотип, быть может, утраченный в эпохи, следовавшие за невежественным ХХ веком, за ещё более фанатичным и суеверным веком ХХI!..
Победили восторженные голоса, Макс жадно слушал.
- Всё началось в Египте, сэр, - вам приходилось там бывать? Гиза, большие пирамиды…
- Пирамиды на месте, - кивнул Хиршфельд.
- Вот и хорошо, а то я уже беспокоился. За полторы тысячи лет могло быть столько… м-да. Словом, - Доули конспиративно склонился к Максу, - в 1901 году, двадцатого февраля, там, на плато Гизы, мне была открыта некая сокровенная суть…
Макс внимал рассказу, и голоса снова начинали спорить внутри него. Чудовищный розыгрыш? Помешательство? Иллюзия, подчас свойственная чрезмерно увлёкшимся мистикам?… Обычай XXXV века мешал заглянуть в мозги под лысым черепом гостя, - а тот знай себе нёсся по полям цветистого безумия… Во время одинокой прогулки оккультиста вдоль нижних, изъеденных временем блоков пирамиды Хуфу - из гигантской кладки вышел бесконечно древний и могущественный дух, демон Ортоз. Он-то и сообщил Доули сокровенные знания, иным эзотерикам доступные лишь в обрывках, в искажённом, профанированном виде.
Главный секрет в том, что Вселенная создана не теми богами, которых "священные" книги объявляют творцами и владыками мира. Совсем другие существа, свободные, страстные и буйные, в порывах вечных сражений и оргий зажгли солнца, их щедро пролитое семя породило жизнь. Но случилось так, что тени создателей, обретя некую самостоятельность, задумали взять власть… и ухитрились сделать это, пользуясь прямотой и доверчивостью подлинных творцов. Создатели Космоса были царственно черны, а тени их белы, словно трусливые призраки. Об этом ещё будут написаны новые, палящие ненавистью библии…
Боги, сброшенные с тронов, изгнанные в запредельную мглу, однако же, не смирились. Земля представляет собой сплошное поле боя. Бьются насмерть проповедники трусливо-ханжеской морали, строители скучно-упорядоченной цивилизации - с теми, в ком жив первобытный огонь могучих страстей. Слащавая Белая Тара сражается с грозным Молохом, лицемер Махавира - с могучим Чернобогом… Развитие общества, увы, пока что идет по пути богорабства, всё более тесного опутывания людей запретами, исходящими "свыше". Но каждый человек - ристалище для страшных потусторонних энергий! Сам организм двойственен и вечно воюет с самим собой. Великие стихийные духи дали нам половые органы и радость телесной любви, а бывшие тени под масками "светлых" богов учат нас теням чувств, целомудрию и воздержанию. Творцы Земли и людей позволили наслаждаться сытной пищей, хмельным питьём, - узурпаторы вроде Яхве или Будды навязывают пост и трезвость; тёмный Эрлик даровал нам гордость и достоинство, Хормуста, временно потеснивший того, чьей тенью он был, зовёт к смирению и рабской покорности…
По законам "светлых" притворщиков, мы должны стать бесстрастными, лишёнными чувств, чтобы наша душа равнодушно приняла смерть тела и не сопротивлялась, идя в котёл нирваны, на корм "благодетелям", лишь для этого и навязывающим нам мораль кастратов. В посмертье мы сделаемся пищей для призраков. Пожирая этот духовный суп, тени смогут обрести настоящую божественную плоть и навеки закрепить свое владычество. Смогут, если им не помешать!..
Но, как бы ни старались узурпаторы, влияние Истинных Владык проникает на Землю. Сильна духовная полиция лжебогов, все эти "псы Господни", законники и философы-моралисты; и всё же, посланцы Тьмы всегда умели найти и просветить избранных. Потому и рождались титаны чувственной свободы; жила и живёт раса особых людей, зачисляемых невеждами в колдуны, ведьмы, чёрные маги. Пускай здесь их гнали, преследовали, сжигали на кострах инквизиции - но после смерти они получают воздаяние в мирах Владык. Там они - жрецы и воины; там они бессмертны и готовятся к вторжению на Землю. Впрочем, и при жизни эти особые исподволь творят альтернативную историю…
- Вещий демон поведал мне, сэр, что рано или поздно фальшивые заповеди будут попраны, рабский миропорядок повержен, великие страсти восторжествуют. Вернутся на трон царственные Владыки со своим воинством, - и новые поколения людей, абсолютно свободных, раскованных, создадут грандиозную культуру вседозволенности, откроют вечный карнавал, кровавый, сладкий и дающий всю полноту счастья!..
Алфред говорил хрипловато, буднично, не расставаясь с сигарой и прихлёбывая чай. В его тоне, в выражении лица сквозила грустная ирония: знаю, знаю, считаете меня психопатом, но что делать, - это было именно так, и я должен свидетельствовать…
- Да, он долго беседовал со мной, сэр, - намного дольше, чем я с вами. Что-то подсказывало мне: это не галлюцинация, не видение, вызванное романтической обстановкой - вечер, закат, пирамиды… По счастью, уже были свёрнуты все эти пёстрые базары, с нелепыми божками и сувенирами… и не вертелись вокруг арабские попрошайки. Знаете, как они канючат, приглашая покататься на верблюде? "Камель, сар, камель!" Может быть, это он их отпугнул? Такой, знаете, бескровный, прямо синеватый, щёки впалые… в плаще с капюшоном, как монах. - Доули стал искать пепельницу, - погасить окурок: никак не мог привыкнуть к развеществлению всего ненужного. Макс вежливо у него окурок отобрал и через плечо отбросил в ничто. - Потом дух благословил меня и вернулся в пирамиду. Кстати, это постройка тех времён, когда на Ниле правил Сетх. Фараон Хуфу-Хеопс был настолько глуп или дерзок, что велел похоронить себя в допотопном центре власти. Но его посмертная судьба была ужасна…
Алфред доверительно придвинулся к самому лицу Хиршфельда.
- До того дня, видите ли, я тоже кое-что подозревал. Рылся в книгах, ездил по миру в поисках чего-то такого, что сразу всё прояснит… в общем, искал откровения! И вдруг оно пришло, появилась чёткая цель. Постепенно мне удалось собрать единомышленников. Мы стали делать всё возможное, чтобы приблизить день возвращения подлинных богов. Годились многие старые ритуалы, чёрные мессы, - но, должен сказать, нам удалось открыть немало нового, очень эффективного. Многие души мы спасли от христианских провокаторов, м-да…Увы, одним из нежелательных последствий нашей практики было землетрясение в Мессине, в 1908-м…
Сквозь наигранную печаль в тоне Доули мелькнуло торжество… Переводя дыхание, он глубже откинулся в кресле; острым хмуро-багряным крестом вспыхнул камень на перстне Мастера.
- Поверите ли? Вернувшись в отель, я нашел на столе этот перстень. У меня даже сомнений не было, чей это подарок. С тех пор всё помогало мне создать ложу. Это настоящий талисман…
Макс молчал, поражённый. Он только что позволил себе нарушить неприкосновенность чужой психики, - заглянул в память гостя… и не обнаружил там ни намека на ложь, на притворство! То ли вправду явленный Алфреду, то ли впечатанный стойкой галлюцинацией, стоял на фоне серо-коричневых, оплывших блоков кладки, под сумеречным небом, тощий огненноглазый монах, вещал что-то со змеиным присвистом… А в номере отеля, стоявшего недалеко от пирамид, лежало на столе, рядом с чернильницей и потрёпанным блокнотом, кольцо - дар Тьмы.
- Он говорил о пришествии Владык, мистер Хиршфельд, но не называл никаких сроков, - и теперь я понимаю, почему. Скажи он мне тогда, что мне предстоит умереть и возродиться через полторы тысячи лет, чтобы приблизить это событие, - да разве бы я поверил?!
- Занятно, - сказал Макс, выждав паузу в речи оккультиста. - Я, видите ли, тоже занимался многим… разным… в том числе, и исследованиями религиозных культов. У вас интересная концепция. Свет, как бледная тень тьмы… Да! Тьма, то есть хаос, многовариантна, в ней содержатся возможности разных путей развития событий; свет, то есть порядок, возникает уже после точки бифуркации, он беднее… как бы это сказать? Он слишком линейный, узко направленный… А знаете, давным-давно, - правда, уже после вашей жизни, - космологи считали, что Вселенная на девять десятых состоит из невидимого вещества, его называли "тёмной материей". Потом выяснилось, что это своего рода строительный материал для галактик… В общем, очень неглупо. Так что же вы намерены делать?
- Продолжать то, что уже неоднократно начиналось в истории, сэр! - сказал приободрённый Доули. - Поработав в последние месяцы в библиотеке Лондонского музея, - спасибо, что вы сохранили её, вопреки мрачным пророчествам мистера Уэллса, - я убедился, что многие народы в некоторые периоды подходили… э-э… достаточно близко к тому, чтобы открыть путь пришествию. Давайте оставим мещанские предрассудки и поговорим откровенно. Антигуманизм господина Гитлера - вполне разумная затея, и она окончилась бы успехом, если бы не чисто немецкая, параноидальная ксенофобия… на кой чёрт было ссориться с Англией и восстанавливать против себя богатое мировое еврейство? Потом, полагаю, весьма предприимчивые Североамериканские Штаты чуть было не помогли всей Земле встать на истинный путь… Думаю, и слуги Владык, и они сами тайно ликовали, когда этот новый домашний синематограф стал насаждать свободу, славить красоту убийства и величие разрушения. Я видел некоторые тогдашние фильмы, - о, это…
Не находя нужных слов, Алфред причмокнул толстыми губами и покрутил головой, посаженной прямо между плечами. Недопитый чай в фарфоровом чайничке остыл и, не будучи востребован, растаял вместе с посудой.
- Всё это очень необычно и, я бы сказал, смело, - в раздумье проговорил Макс. Внутри у него шла настоящая перепалка: одни "я"-спорщики доказывали, что перед Хиршфельдом - лишь дикий анахронизм, по сути, жрец-изувер, чьи мысли вполне бесчеловечны и должны оставаться его личным достоянием; другие голоса возражали, предвидя блистательный ЭКСПЕРИМЕНТ, равного которому ещё не знала крепость-лаборатория Макса, а может быть, не знала и вся Сфера… - Да, смело, но… Прежде, чем решить, помогать ли вам, мне надо кое-что для себя прояснить. Например: вам не кажется, что, если бы погибли столь ненавистные вам ценности христианской цивилизации, то прав бы оказался именно мистер Уэллс? Живущие ради наслаждений безмозглые элои наверху, отупевшие от работы людоеды-морлоки внизу, и никаких библиотек…
- Г. Дж. - грубый материалист и социалист, ученик потрошителя лягушек Гексли, и по-настоящему предвидеть будущее он не был способен! - Брови-гусеницы Доули разом сползлись; подняв палец, он начал вещать. - Сокровища мысли, шедевры искусства останутся для избранных, ибо они тоже даруют наслаждение - тем, кто способен их оценить! Морлоки же никогда не выйдут из подземелий, чтобы пожирать своих господ: пришествие породит не беспомощных элоев, а великанов-магов, властителей стихий!..
- Хорошо. Допустим. Чем я могу вам помочь?
Доули умело выдержал паузу - и спросил почти шёпотом, вновь приближая рачьи глаза к лицу Макса и обдавая его сигарным перегаром:
- Знаете, что мне сказал напоследок там, в Гизе, посланник Владык?
- Понятия не имею. А что?
- "Твой главный путь - чёрные двойники"…
Опять многозначительная пауза и пристальный взгляд.
- Боюсь, я всё-таки не очень…
- А-а… может быть, вы не читали, всё же очень много лет прошло, и вряд ли сейчас этот автор популярен… Словом, у одного нашего английского писателя, Стивенсона, был роман… правда, очень наивный, но в чём-то близкий к истине. Его герой, робкий, скованный христианскими предрассудками доктор Джекил ночами превращался в свою противоположность, смелого и решительного Хайда. Более того, - Хайд-то и был настоящим, только он томился в тюрьме лицемерия, под оболочкой Джекила! Мы, в нашей ложе "Тьма Пробуждённая", пытались делать нечто подобное, это была важная часть нашей оккультной практики. Брали человека - и вместо души, изуродованной всеми этими "нельзя", "грешно", "непорядочно", старались дать ему душу новую, крылатую, не ведающую границ для своих желаний! Радовались, когда удавалось отклонить живое "я" от пути в суповую нирвану… Но, видно, попытки наши давали ничтожный результат, пока действовали церкви, и школы, и целые армии ханжей… Думаю, Ортоз давал мне напутствие на мою вторую жизнь. Ту, что я веду сейчас… Вы хотите вернуть к жизни всех умерших, - одна Тьма знает ваши истинные цели, - хорошо, действуйте! Но так же, как вы излечиваете воскрешённых от смертельных болезней, - как сделали здоровыми мои съеденные раком лёгкие, - лечите их от рабской морали, убирайте опухоли предрассудков! Зачем вам весь этот мусор самоограничений, дикарских табу?… Пусть воскресают свободные, счастливые чёрные двойники людей!
Успев своим внутренним взором увидеть всех, "возвращённых на истинный путь" ложей Доули, - служанок, топивших в пруду прижитых с хозяевами младенцев, буржуазных дочерей, ставших шлюхами, юнцов, пристрастившихся к морфию, честных рабочих, взявших в руки нож и кистень, - Макс опять вернулся к разговору.
- Нарушением свободы, о которой вы говорите, было бы именно вмешательство в душевный мир возвращённых. Пусть осмотрятся вокруг себя и выберут сами - как жить, каким богам молиться. Мы можем дать лишь начальные уроки…
- Начальные уроки! - перебил, не в силах сдержаться, Алфред. - Опять "не убий, не укради, не пожелай жены ближнего"… Ладно. Вы здесь хозяева… Скольких вы уже воскресили?
- Шестерых, считая вас.
- Тогда - попробуйте оживить их ЕЩЁ РАЗ, сэр! - Хиршфельд невольно поёжился, увидев огонь дикой решимости в глазах собеседника, неудержимый напор в движении Доули, привставшего, опираясь руками на подлокотники. - И позвольте МНЕ дать начальные уроки этим… э-э… "хайдам"! Если сочтёте опыт неудачным, - что ж, можно всегда прекратить… э-э… ликвидировать и его последствия, и, если угодно, меня самого; на всё ваша воля… Я покорюсь, сэр.
ЭКСПЕРИМЕНТ, ярче прежнего сверкает всем учёным спорщикам в душе Макса, и большую часть их завораживает этот слепящий сполох. Великий, величайший проект, быть может, не менее масштабный, чем Общее Дело!.. Не только собирать разносимый звёздными ветрами по Галактике прах поколений, - но и по причудливым людским замыслам, по мифам, эпосам и фантазиям, по легендам и верованиям воплощать невероятные расы!