* * *
Первый выстрел царапнул вскользь обшивку "Ласточки" в середине следующего дня. Второй почти сразу вслед за первым тряхнул корму.
– Повреждения? – крикнула Бугго.
– Порядок! – донесся из микрофона внутренней связи бодрый голос Малька. Он явно получал удовольствие от происходящего.
"Ласточку" трясло и болтало. Хугебурка перевел корабль на ручное управление. Компьютер несколько раз переспросил: "ВЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО ХОТИТЕ ПРОДОЛЖИТЬ ОТКЛЮЧЕНИЕ АВТОМАТИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ?", но наконец сдался и зажег красные буквы: "АВТОМАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ПОЛНОСТЬЮ ОТКЛЮЧЕНЫ".
Бугго сидела рядом и смотрела, как ее старший офицер ведет корабль. Со стороны казалось, будто уходить от выстрелов – дело совсем простое. Более того, то и дело ей чудилось, что Ерхой нарочно палит мимо, подыгрывая Хугебурке.
Хугебурка совершенно преобразился: подобрался, сжал губы, напряг брови. Он стал моложе и страшнее. "Наверное, таким он был бы, если бы всю жизнь прослужил на военном флоте", – думала Бугго, искоса посматривая на своего старшего помощника.
Раз за разом Хугебурка уводил корабль из-под выстрелов, и всякий раз не верил, что ему это снова удалось. Должно быть, Ерхой играет с "Ласточкой". Возможно, он и не собирается причинять ей серьезные повреждения. Особенно если намерен захватить корабль и продать его. А может быть, дело действительно в том, что Хугебурка – хороший штурман. Лучше, чем Ерхой Великолепный.
Бугго молчала, сидя рядом. Наблюдала. Хугебурке нравилось, что капитан молчит. Он считал это одним из самых ценных качеств Бугго Анео: она подбирала людей, расставляла их по постам – и после никогда не вмешивалась в их работу. Особенно если работа велась эффективно.
Наконец Хугебурка сказал:
– Отстал.
– Надолго? – тотчас спросила она.
– Понятия не имею. Возможно, он хочет нас измотать, чтобы потом одним-единственным удачным выстрелом обезвредить… Мне почему-то кажется, он зарится не только на наш груз, но и на наш корабль. Так что он на время отойдет, а после снова начнет кусать за пятки.
– Что мы можем сделать?
– Решительно ничего…
– Так не бывает, – отрезала Бугго. – Наверняка у нас еще есть какой-нибудь козырной "скаф" в рукаве. Нужно только поискать, в каком.
Они обменялись быстрыми взглядами, словно подозревая друг друга в злокозненном сокрытии этого самого таинственного козырного "скафа". Решение готово было созреть у обоих… И тут все переменилось в единый миг.
В рубку ворвался Антиквар. Он был красен, роскошный воротник из прозрачной твердой парчи висел на одной нитке, а округлое лицо несло на себе следы недавней драки.
Бугго охватил мгновенный ужас. Совершенно дикая мысль пронеслась в нее в голове: неужели враг каким-то хитрым способом пробрался на "Ласточку", и где-нибудь в камбузе уже вовсю кипит абордажный бой?
Должно быть, Хугебурка подумал что-то в том же роде, потому что вдруг он побледнел и полез за оружием.
Но объяснение происходящему безобразию влетело в рубку сразу вслед за Антикваром. Оно было настолько невероятным, что ни Бугго, ни Хугебурка поначалу даже не поняли – что они, собственно, видят. Видят собственными глазами!
Ибо "оно" представляло собой совершенно незнакомую женщину.
Женщина обладала иссиня-черной кожей, желтоватыми, косо разрезанными глазами, выбеленными бровями и очень светлыми, розовыми губами. Ее волосы, также выкрашенные розовым, торчали дыбом и были растрепаны самым плачевным образом. Очень короткая рубашечка на двух скрещенных над лопатками бретельках полностью открывала ее короткие, похожие на бутылочки, босые ноги.
Искривляя рот, она самозабвенно кричала на Антиквара:
– Ты!.. Болван!.. Глупый дурак! Что здесь происходит? Нас же убьют!
– Капитан, простите! – вопил Антиквар, петляя по рубке и норовя скакнуть на топчан. – Капитан, спасите!
Бугго пришла в себя первой. Она встала и решительно подошла к негодующей особе. Та разинула рот пошире, чтобы исторгнуть новый возмущенный вопль, но обнаружила, что подбородок ее упирается в лучевик. Скосив желтые глаза, женщина увидела дуло и визгнула очень тихо.
– А, так-то лучше, – сказала Бугго, не убирая лучевика. – Ну, кто ты такая, а?
– Ее зовут Сфена. – Антиквар боком подобрался к капитану и теперь безуспешно пытался приладить воротник на место. – Я хотел доложить, но не успел.
– Докладывайте сейчас, – не глядя на него, приказала Бугго.
– Докладываю.
Сфена тяжело дышала. Рубашечка колыхалась над ее грудью. Бугго была очень мрачна.
– Эта женщина, Сфена… Капитан, мы любим друг друга, – заискивающе начал Антиквар и потер расцарапанную щеку.
– Ваша любовь имеет какое-то отношение к табельному списку экипажа "Ласточки"? – холодно осведомилась Бугго.
– Я виноват… – Антиквар едва не плакал.
Бугго повернула к нему голову и глянула с отвращением.
– Ступайте, приведите себя в порядок. О вашем поведении поговорим после. Кстати, в рубке давно следовало вымыть пол. Поразмыслите над этим на досуге, господин Калмине.
Калмине с облегчением скрылся. Сфена дернула углом пышного накрашенного рта.
– Сядем, дорогая, – предложила ей Бугго и показала дулом лучевика на топчан. – Потолкуем.
Сфена суетливо забралась на топчан с ногами. Бугго осталась стоять.
– Я слушаю вашу версию случившегося, – сказала капитан, поигрывая лучевиком.
Сфена плаксиво проговорила:
– Мы познакомились в баре. Он сразу мне понравился. Такой… положительный. Одет со вкусом. Сразу видно, что хороший человек. Говорил, что служит на превосходном корабле.
– Он был абсолютно точен, – заметила Бугго.
– Мы неплохо провели время. Не хотелось расставаться. Он сказал, что влюблен в меня. – Сфена всхлипнула.
– Я не вполне понимаю, – осведомилась Бугго, – вы – обольщенная невинность?
Сфена вскинула голову, вызывающе сверкнула желтыми глазами.
– Мне никто не говорил, что любит! Он – первый…
– Зато вы – не первая, кому он это говорит, – с нескрываемым злорадством заявила Бугго. – Ну ладно, это не имеет отношения к делу. Продолжайте.
– Может, и я его полюбила… Знаю, это покажется безумием!
Бугго вдруг почудилось, что она читает в стереографии одну из семисот "Страшных любовных историй". Она даже знала, какие слова прозвучат следующими, и произнесла их сама, почти машинально:
– Но разве жизнь, истинная жизнь не состоит из таких мгновений безумия?
Сфена ошеломленно моргнула и распласталась, выгнув спину, на топчане. Легла грудью на залитой чогой плюш, протянула вперед руки, впилась в ткань тонкими ногтями.
– Вы смеетесь надо мной, капитан, потому что вы – другая… В вашей жизни нет места увлечениям… любви… А моя – вся состоит из этого…
– К делу, – сухо перебила Бугго.
Поглядывая на капитана искоса, женщина сказала:
– Он предложил мне пробраться на корабль. Совершить с ним полет. Свободные каюты – есть…
– Неужто вы с ним летели в разных каютах? – удивилась Бугго.
– На всякий случай. Вдруг к нему кто-нибудь зайдет и увидит меня.
– Да, – сказала Бугго. – Вас действительно до сих пор никто не видел. Поздравляю. Но как же вышло, что вы решились нарушить свою тайну?
– Стали стрелять, – просто объяснила женщина. – Я испугалась.
– И расцарапали моему младшему офицеру физиономию. Вероятно, в целях самообороны. Может быть, заслать вас на корабль противника? Уверена, вы в два счета устроите ему поворот оверкиль!
Сфена разразилась рыданиями. Бугго чуть отступила.
– Антиквар! – закричала она.
Внутренняя связь ожила и смущенно закряхтела, не произнося, впрочем, членораздельных слов.
– Антиквар, забери ее отсюда!
Сфена села, стиснула зубы.
– Антиквар, чтоб тебе сгореть! – рявкнула Бугго. – Я пристрелю ее!
Сфена завизжала.
Бугго подмигнула ей:
– Отлично визжите, дорогая, – прошептала она. – Продолжайте.
– Я веду корабль, – не оборачиваясь, напомнил Хугебурка. – Госпожа Анео, примите меры.
– Видите? – сказала Бугго, обращаясь к непрошенной пассажирке. – Вы мешаете штурману. Может быть, стоило бы отправить вас на шаттле в открытый космос… Но шаттла жалко. Убирайтесь отсюда, живо! И не вздумайте больше скандалить с моим экипажем. Еще одна выходка с вашей стороны – и я лично вышвырну вас за борт.
Сфена сползла с топчана и обиженно побрела к выходу. За дверью сразу забубнил мужской голос. Слышно было, как женщина всхлипнула. Потом все стихло.
Бугго вернулась в кресло второго штурмана.
– Каков наш Калмине! – заметил Хугебурка.
– Дурак, – отрезала Бугго.
Они замолчали, внимательно следя за "Барриерой", которая то приближалась на расстояние выстрела, то удалялась.
– Что будем делать? – спросил наконец Хугебурка.
– Вызовите Малька, – приказала Бугго. – Я хочу спросить его насчет нашей пушки. Сдается мне, она не только чугунными ядрами стреляет.
– Все-таки решились дать эльбейцу бой?
– Я бы предпочла от него смыться… Кто виноват, что такой драчливый попался. – Бугго вздохнула, потерла виски. – Глупо сдаваться без боя, коль скоро на борту есть оружие.
– Я вот что думаю, госпожа Анео, – медленно проговорил Хугебурка. – Мы сейчас подпустим его поближе. Я нарочно сделаю ошибку в маневрировании. Пусть пальнет, черт с ним. Пусть даже попадет. После попадания сразу отключим все приборы. Создадим у него такое впечатление, будто нам крышка. А когда он окажется совсем рядом – разнесем его из нашей пушки в упор.
– Опасно, – сказала Бугго.
Хугебурка тяжело вздохнул.
– Именно, госпожа Анео. Именно, что опасно. Но другого выхода я не вижу.
– Можно ведь выстрелить по нему и с расстояния, – сказала Бугго, нервно скребя пальцами по пластику.
– Мы не знаем всех возможностей нашей пушки, – напомнил Хугебурка. – И никто не знает, даже Малек. Рисковать нельзя. Будем стрелять издалека – остается вероятность, что гад уйдет неповрежденным. А второго выстрела у нас может и не оказаться. "Барриера" втрое больше. И гранат с нервно-паралитическим газом на борту "Ласточки" больше нет.
Бугго покусала губы.
– Согласна, – сказала она. – План хорош. Опасен, но и хорош. Единственный выстрел.
– Все-таки я нашел принципиальное различие между вами и этим Ерхоем, – произнес Хугебурка, безрадостно улыбаясь своему капитану. – Он слишком дорожит своей шкуркой. А вы – нет.
Бугго весело улыбнулась.
– Я отчаянная, правда?
– Правда. Более отчаянной головы я за всю свою жизнь не видывал.
– Но ведь план-то придумали вы?
– Знаете, госпожа Анео, – медленно проговорил Хугебурка, – я был уверен, что вы откажетесь.
Бугго фыркнула.
– Эта красотка Сфена теперь от Антиквара мокрое место оставит! Он-то обещал ей безопасную и комфортабельную прогулку по космосу! Отдельная каюта, даровое питание и любовные игрища все свободное от вахты время…
– Неплохо бы, – проворчал Хугебурка.
– Ладно, не будем терять времени, – распорядилась Бугго. – Вызывайте Малька.
Допрошенный и надлежаще устрашенный, Малек наконец признался – более или менее внятно, – что в последний месяц развлекался модификацией единственной на борту пушечки, но испытаний провести пока не успел. "Не складывалось как-то", – виновато моргал он и ежился, как будто в ожидании затрещины.
– Дружочек, что ты с ней конкретно делал? – ласково допытывалась Бугго.
Малек несколько раз подозрительно осмотрел капитана и, не заметив в ее лице ни малейшего признака угрозы, просиял и начал фонтанировать техническими терминами. Кое-что Бугго понимала и кивала с важным видом. Наконец, когда Малек сделал паузу, капитан спросила:
– А тот корабль… Ты хорошенько разглядел его в иллюминатор?
Малек растерялся. Разговор поменял направление слишком для него неожиданно. Только что обсуждали сладостные подробности, связанные с узлами, переходниками, микросхемами, распределением энергии и проч., и вдруг – какой-то "тот корабль".
– Какой корабль? – осторожно переспросил Малек.
Капитан Анео сама говорит: лучше три раза переспросить, чем один раз ошибиться.
Памятуя это свое правило, Бугго не стала метать в механика громы и молнии и еще более ласково пояснила:
– Тот, который нас преследует. "Барриера". Большое торговое судно, оснащенное двумя мощными орудиями. Оно нас недавно обстреливало. Помнишь? Как ты думаешь, Охта, сумеет твоя модифицированная красавица наделать дырок в его корпусе?
– А!.. – обрадовался Малек.
Идея в самом скором времени испытать пушку привела его в неподдельный восторг.
– Я так думаю, госпожа капитан, дырок мы в нем навертим, – сказал он убежденно. – Хотя, конечно, сперва бы провести на стенде… ну хоть одно испытаньице…
– Испытания будем проводить не на стенде, а прямо в боевых условиях, – твердо проговорила Бугго. – Я вполне доверяю твоему техническому гению.
– А вообще, не знаю, – пробурчал Малек, удаляясь по направлению к выходу.
– Без команды не стрелять! – крикнула ему в спину Бугго. – И включи там у себя внутреннюю связь! Вечно отключаешь…
– Так это… мне тишину надо… я думаю… – сказал Малек, нетерпеливо топчась на пороге.
– Стой! – рявкнула Бугго. – Запоминай последовательность действий. Сперва он стреляет по нам.
– Тот корабль? – уточнил Малек.
– Да. Ничего не делаешь и ждешь, пока гад пальнет по нашему борту. Сразу после того, как выстрел с "Барриеры" по "Ласточке" будет произведен, отключишь на корабле свет и все приборы. Нужно создать у противника ощущение, что он нас полностью уничтожил. Что от "Ласточки" одна коробка осталась.
– А, – пробурчал Охта. – Ну, это можно. Стало быть, он пуляет, а я сразу все вырублю. Будто мы – покойники.
– Ты совершенно правильно понимаешь план. Выключаешь свет – и ждешь приказа. Малек, ты внимательно меня слушаешь? – очень строго спросила Бугго.
Малек напрягся. Заморгал. Судя по всему, он добросовестно исследовал свои ощущения. Наконец Охта выдохнул:
– Вроде бы, да.
– Получив приказ, сразу стреляешь по противнику. Ни мгновения не медля.
– Ага, – сказал Малек и с облегчением скрылся.
– Ладно, готовьтесь, – заговорил Хугебурка, чуть подавшись вперед. – Сейчас начну сбрасывать скорость.
Но Бугго положила руку поверх его ладони.
– Меняемся местами, – сказала она. – А еще лучше – идите-ка вы на топчан.
– Что?
Он уставился на нее с неподдельным изумлением.
– Что слышали, – отрезала Бугго. – Наш маневр грозит угробить "Ласточку" прежде, чем она сможет сделать выстрел. Такие решения вправе принимать только капитан корабля.
– Так вы и приняли…
– Корабль поведу я. Хватит об этом. Вы меня слышали, господин Хугебурка.
Он молча смотрел на нее и не трогался с места.
– Кажется, вам было приказано освободить кресло первого штурмана, – повторила Бугго.
– Не валяйте дурака, – тихо попросил он.
– Вон из моего кресла! – заорала Бугго. – Убирайтесь! И вообще – вон из рубки! Где у нас кислородные маски?
– Зачем? – спросил Хугебурка, пошевелившись в кресле.
– Затем! Тащите обе. Возможна разгерметизация. Я не хочу сдохнуть. И вы не хотите.
Хугебурка нажал кнопку и сказал:
– Калмине, принеси кислородные маски. Предстоит опасный маневр. И выдай женщине.
– Последнего могли не говорить, – прошипела Бугго.
– Да бросьте вы, уж кислорода-то не жалко, – сказал Хугебурка. Он все еще медлил.
– Жаль, что кресла привинчены к полу, – сказала Бугго. – Я бы, пожалуй, попробовала вас опрокинуть.
– Вы уверены, что так будет лучше?
– Я желаю занять место первого штурмана. Я желаю сама подставить "Ласточку" под удар. Я намерена лично отдать команду расстрелять противника в упор. Что тут непонятного?
Хугебурка сдался и безмолвно полез из кресла.
Дальнейшие события разворачивались с поразительной быстротой. Едва "Ласточка" сбросила скорость, как "Барриера" стремительно приблизилась. Произошло это в основном за счет того, что корабль Бугго перестал уходить от противника.
Огромный борт "Барриеры" стремительно проплыл перед широким панорамным окном рубки и отошел чуть в сторону. Затем корабль Ерхоя развернулся к "Ласточке" носом.
Бугго испытывала странное наслаждение, разглядывая судно противника. Громадная, переливающаяся огнями туша, подвешенная в черном безвоздушном пространстве. Она светилась так ярко, что все звезды неисследованного космоса сразу утратили рядом с нею всякое значение.
Бугго не столько увидела, сколько ощутила две ослепительные вспышки, которые мгновенно приблизились к ее кораблю. "Ласточка" содрогнулась. Не оставалось в ней, казалось, ни одной переборки, ни единой детали, которую бы не встряхнуло. Но сильнее всего пострадала рубка. Со стены сорвало экран эхолота и кусок переборки и с силой швырнуло через все помещение.
Гигантская боль в спине пронзила Бугго. Ничего подобного с нею прежде не случалось. В единый миг она испытала ужас, унижение, адский жар. Она закричала, конвульсивным движением срывая с лица кислородную маску и с размаху упала головой на панель. Спустя миг кресло второго штурмана, выдернутое из пола, защемило ногу капитана, но этого Бугго уже не почувствовала.
Хугебурка, отброшенный резким толчком в угол, с трудом пытался подняться. Он еще барахтался на полу, когда на "Ласточке" отключились все приборы и стало очень тихо. Хугебурка даже не мог определить, что в точности сейчас происходит: то ли это Малек действует по заранее оговоренному плану и вводит в заблуждение противника, представляя корабль Бугго погибшим, то ли "Ласточка" на самом деле мертва, и захват ее Ерхоем – дело нескольких минут.
Хугебурка слышал дикий крик Бугго. Отзвуки этого вопля блуждали по безмолвным помещениям "Ласточки", где было теперь так пусто, как будто оттуда ушла самая душа корабля. Несколько раз Хугебурке чудилось, будто в недрах "Ласточки" гулко бухают чьи-то шаги, но затем все смолкало, и он начинал думать, что эти звуки – иллюзия.
В темном просторном окне вдруг снова появился свет. "Барриера" неторопливо приближалась, ее прожекторы бегали по разоренной рубке "Ласточки" и выискивали способа ловчее пришвартоваться к подбитому кораблю.
Хугебурка, шатаясь, встал и надавил на кнопку внутренней связи:
– Малек! – крикнул он. – Давай! Скорее!
И снова – ничего. Только тягучие минуты темноты, ползание чужого света среди разбитой панели – и бесформенная тень, наполовину выпавшая из кресла первого штурмана.
Хугебурка добрался до нее. Коснулся ямки на шее Бугго и сразу же вытер с лица ядовитый пот. Бугго была жива. Все вокруг оказалось мокрым: из раны капитана хлестала кровь.
– Скорей, – прошептал Хугебурка, обращаясь к Мальку. – Скорей. Нужен свет.
Малек как будто услышал этот тихий призыв, потому что неожиданно света стало страшно много. Звука Хугебурка не услышал. Корабль "Барриера" превратился в гигантскую пылающую звезду. Несколько секунд облако горящего газа дрожало перед иллюминаторами "Ласточки", словно рой крохотных пчел, а затем распалось на искры – и сгинуло в бескрайней пустоте космоса.