5.
Путник, сидя на заднем сидении служебной машины своего "патрона" и только кривясь от той музыки, что крутил водитель, рассуждал о новых обстоятельствах во всей этой истории.
Женщина сидевшая рядом с ним и сообщившая неприятные новости скромно молчала, переваривая то, что говорил этот странный молодой человек с амбициями и повадками хозяина земли русской.
- Не страшно то, что он творит там, в калужской области. Страшно то, как это отображается на людях в остальной стране. Вы же входите в комитет по контролю за правоохранительными органами. Как вы объясните, что в калужской области ДИВИЗИЯ МВД не может справиться с этим партизаном?
Женщина не знала риторический это вопрос или нет, но незаметно облегченно вздохнула, когда путник продолжил:
- Меня каждый день кормят "завтраками". Обещают голову этого Владимира чуть ли не на блюде принести. А результатов нет. Вы понимаете, я выучил уже его личное дело. Я не верю, что он САМ так оперативно и грамотно действует. Я хочу знать, кто его учит, и кто ему помогает. И поверьте у меня огромные сомнения, что это не подковерная игра ваших спецслужб.
- Это не так. Всем сейчас выгодно избавится от него. Всем. А значит избавятся. Это вопрос только времени. - Воодушевленно сказала женщина.
Посмотрев в ее моложавое, после нескольких пластических операций, лицо, путник брезгливо сказал:
- Не заметно. Партизанщина невозможна без поддержки местного населения. А значит не всем выгодно. Или вы, в тысячный раз забываете, что народ это не быдло, которое безмозгло будет взирать пока там милиция козлами скачет за этим Владимиром. Они уже раз брали в руки оружие. Все что от вас требуется это остановить безумие. Это не сложно. Задарите население подарками и помощью… сделайте, так что бы они были вам благодарны! Вы же умеете врать! Ну, так давайте на центральном пустите репортажи о караванах помощи в пострадавшую область. Намекните, что такие же караваны будут посланы в Тюменскую и на Дальний.
- Это ведомство черезвычайников. - устало сказала женщина. - Мы говорили с ними. Их министр говорит, что не введет свои стройчасти, пока бардак в области не кончится. Он отказывается даже палаточные лагеря разворачивать, восстанавливать дороги и структуру. Пока милиция не победит там бандитизм, он ни одного бойца не пошлет и все выделенные деньги ему будет держать на счетах. Президент, молча на это отреагировал, он ждет, что Богуславский договорится с мятежниками в области. Он поставил на Богуславского слишком много.
- Почему он так на него рассчитывает?!
Женщина спокойно сказала:
- Не знаю. Вы зря недооцениваете президента лично. Он ВСЕГДА ставил ставку на людей. Он просто гениально может находить людей решающих его проблемы.
- Я не вижу этой гениальности! - несдержанно воскликнул путник: - Страна в жопе, а он выступает по телевизору и говорит, что препятствий к проведению зимних игр он не видит. - Путник перевел дух и закурил. За последние дни он научился снова не только курить, но и пить водку не закусывая. Одиночество на нем плохо сказывалось. Подумав, он уже спокойно спросил: - Почему Владимир не вышел на переговоры? Вы сообщили ему о гарантиях безопасности?
- Да. Он отказался. И в ответ провел налет на банк в Малоярославце. Освободил тюрьму и изоляторы. Да и другие места он тоже… открыл.
Путник угрюмо покивал. Вздохнув, спросил:
- Сколько к нему присоединилось из уголовников?
- Не много… - сказала женщина. - Человек пятьдесят не больше.
Уже не скрывая раздражения, Путник спросил:
- То есть он увеличил отряд вдвое, и вы говорите что немного? А когда он освободит калужскую третью зону и пополнится до тысячи, вы скажете что совсем чуть-чуть? - Чуть успокоившись, Путник сказал: - Повторите ему приглашение. Обещайте все что угодно. Если не хочет миром на встречу выйти и поговорить, пустите дезу, что вы готовы его поддержать. Передать оружие, боезапас, деньги… он поверит. Он же у вас революционер. Из какой он партии? Национал-социалист?? Мдаааа. Ну, так представьтесь социалистами!
- Вы, наверное, не в курсе их различий… - неуверенно сказала женщина. Она-то уж различия знала хорошо. - Он может отказаться принципиально принять от, как они их зовут, "красных" помощь.
- Придумайте что-нибудь… - отмахнулся Путник. - Скажите тогда помощь от русских из-за рубежа. Ну что, я буду учить вас врать?
Женщина сильнее вцепилась руками в свою небольшую угловатую сумочку и покачала головой.
- Он не выйдет на контакт. Больше того… и я, и мои… коллеги… просим, что бы вы разобрались с ним своими силами. Его отряд мы уничтожим, когда уничтожат самого Владимира. - Уже уверенно закончила она.
Путник поглядел в окно, где на тротуаре двое милиционеров досматривали молодого парня с сумкой на плече. Теперь досматривали многих и везде. Террор опасность. Граждан просим сохранять спокойствие… А не граждан?
- Мои специалисты сейчас заняты другим клиентом. - Сказал негромко путник. - Если пока вы телитесь, они успеют решить проблему, я переориентирую их на Владимира. Но там не все так просто. И это плановое мероприятие… его не отменить в угоду вашим интересам. Когда закончим, будем думать. Наше внеплановое вмешательство может иметь неприятные последствия. А пока постарайтесь вы. Это, в конце концов, ваша страна. Хотите ей владеть - делайте все сами. Не хотите, не надо, других найдем…
Женщина верила путнику. И сказывалось не долгое общение с такими, как он, а просто понимание… На его бы месте она бы сказала и сделала так же.
6.
Фидан проснувшись на утро после знаменательного дня, когда они таки со Штейном вычислили новый "ударный механизм истории", был просто шокирован не обнаружив старика в доме. Он долго звал того, потом обошел все этажи. Выглянув в окно, увидел, что "нива" пропала. Решив, что старик поехал в магазин в туристическую деревню, Фидан успокоился немного. Решил выпить кофе, чтобы окончательно проснуться и уже на кухне возле чайника нашел записку оставленную Штейном. С трепетом он взял записку в руки, словно предчувствуя беду и прочитал:
"Дорогой друг.
Я так пишу, потому что ты действительно друг и дороже тебя у меня никого нет. Дети забыли старого Штейна. Моя Фира, как ты знаешь, оставила меня одного мучится на этой земле. Не захотела подождать пока и мой срок придет. И я тоже не хочу ждать. Ждать и видеть, как моя страна погружается в грязь и боль. И то, что я скоро умру, не утешает меня, а наоборот гнетет. Я так стар, что не смогу никак помочь моей стране спастись. Советов моих правители не услышат, а быть Кассандрой, старому Штейну не хочется. Но молча ждать, когда Россия обвалится в красно-коричневый хаос я тоже не могу. Я должен сделать хоть что-то.
Надеюсь, ты меня поймешь и простишь, что я бросил тебя одного. Но ты молодой и если захочешь уйти, то без труда доберешься до туристического лагеря. Будить тебя и просить отвезти меня в аэропорт я не захотел. Ты стал бы многое спрашивать, а я не смог бы честно ответить. А лгать в такие годы как у меня стыдно.
Даже если ты поймешь, что взбрело в мою старую голову, прошу тебя не останавливать. Да, я знаю, что у меня скорее всего не получится. Я знаю, что если погибну это будет глупо выглядеть. А еврею, поверь, очень неприятно знать, что он после смерти будет выглядеть глупо. Прости мои неуместные шутки.
Чтобы ты понял, какие из "записанных" долгов Штейн отдает, скажу тебе так. Мою мать прятавшуюся во Львове спасли русские солдаты. Мой отец был освобожден из концлагеря. Я иду отдавать долги своих родителей. Так надо, Фидан. Мне будет неприятно на том свете знать, что я не смог спасти народ спасший нас. Я попытаюсь спасти вас. Но если не получится, обещай Фидан что спасешь потом, кого сможешь. Мы ведь оба знаем, что идет.
С любовью к тебе, твой старый еврей, Штейн Иосиф Абрамович"
Фидан перечитал записку несколько раз не веря, что это все происходит наяву. Отложив листок в итоге, и сдерживая эмоции, налив себе кофе мужчина взял в руки телефон. Попытался дозвониться Штейну. Трубку тот отказывался брать, а на третий звонок автомат сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Фидан с удивлением отметил, что у него дрожат руки. Сцепив ладони, он посмотрел в потолок и, наверное, с минуту решался, прежде чем набрать выученный им восемь лет назад номер.
- Медицинский центр "Рима"… - уведомил его нежный девичий голосок.
Тяжело вспоминая фразу, он сказал, не сдерживая грубый голос:
- У нас сбились часы, вместо утра показывают вечер. Вы такое лечите?
- Минуточку. - Ответил девичий голос, словно действительно собиралась узнать лечат ли шизофрению в их медицинском центре.
Прослушав с минуту мелодию из какого-то старого кинофильма, Фидан услышал хорошо поставленный мужской голос спросивший его:
- Давно ваши часы так себя ведут?
- Мне нужна помощь. Я сотрудник Штейна. - Сказал он, услышав контрольный ответ.
Мужчина ответил не сразу. Словно обдумывал ситуацию. И правда что такое может случиться в мире, что бы противники названивали друг другу.
- Что у вас случилось? - Участливо спросил голос.
Фидан отчаянно попросил:
- Мне нужен эмиссар или они сами.
- Где вы находитесь сейчас? - спросил мужчина озабоченно.
- В нашей лаборатории в горах. Ваши знают. - Еле сдерживаясь от эмоций его переполнявших, сказал Фидан.
- Этот телефон ваш? На него можно будет перезвонить если что?
- Да, конечно.
- Хорошо. Ждите.
- Сколько? - Воскликнул Фидан.
- Скоро… - Ответил мужчина и положил трубку.
Когда в дверь постучали через двадцать минут, Фидан в испуге бросился к монитору камеры наружного наблюдения. Стоящего на пороге он узнал сразу. И немедленно открыл дверь. Пропуская внутрь гостя, Фидан только отчаянным усилием воли не выпалил тому все, что случилось. Он провел гостя на кухню и отдав записку Штейна, дал время гостю прочитать ее.
Гость совсем по-человечески вздохнул и сказал абсолютно честно:
- Фидан. Если бы у Иосифа Абрамовича был бы хоть один шанс, я первый бы обрадовался. Даже если бы он погиб при этом. Может быть, если бы он при этом погиб я бы обрадовался даже больше. Но у вашего партнера нет шансов. А значит, его смерть будет бестолковой и напрасной. Старому еврею придется таки выглядеть глупо, как бы он сам сказал.
Фидан принял это честное заявление, но с надеждой смотрел на гостя. А тот, поднимаясь с табурета на котором сидел, попросил:
- Покажите мне формулы и выводы. Это Штейн знает, где этого уродца искать в какой момент, а наши помощники здесь уже, честно говоря, УТОМИЛИСЬ его ловить.
Фидан провел гостя в зал расчетов и показал еще не стертые формулы. Подвел мужчину к участку пола в дальнем от входа углу, где Штейн закончил выписывание и сказал:
- Эта формула его привязки к среде будущей недели.
Гость внимательно посмотрел на формулу, но, видя, что она ему ничего не говорит Фидан, сказал:
- Давайте я вам на компьютере покажу.
После того как гость уяснил, что и где произойдет, он сказал признаваясь:
- Мы знали, что Владимир пойдет на это, просто не было точной даты когда. Теперь мы сможем подготовиться. Спасибо вам, Фидан. Со своей стороны обещаю, что все возможное, чтобы вытащить вашего старика оттуда я сделаю.
7.
Ольга с сомнением пересчитала оставшуюся наличность и подумала, что на таких крохах она долго не протянет даже сидя на шее у тетки. Надо было уже думать о работе. Но мысли о работе вызывали странное отвращение. Она прямо-таки органически не хотела снова жить, утром спеша на работу, а, вечером приползая с нее и тупеть перед телевизором, так как ни на что больше сил уже не хватало. Сама себе, покачав головой и твердо решив, что в такую кабалу она больше не полезет, девушка решительно раскрыла купленную газету с объявлениями.
К вечеру из немногих предложений она выбрала несколько, которые ее устраивали. Относительно устраивали… со всеми она договорилась о собеседовании на следующий день, не забыв расписать, куда, в котором часу, она должна успеть. С чувством странного сожаления она прошлась по теткиному дому и словно прощалась с ним. Когда она еще вырвется из Питера в такой недалекий Зеленогорск? Самой тетки и ее дочери не было, с утра как уехали в "Восток-шесть" так до сих пор и не вернулись. Работая по странному графику в этом военном санатории, тетка и свою дочь устроила туда на непыльное и не сложное место. И к лучшему подумала, подумала Ольга, которой никто не мешал прощаться с домом давшем ей столько отдыха, новых впечатлений и главное сил продолжать свою дурную гонку по жизни.
В саду Ольга присела на скамейку за простым дощатым столом и, подперев голову, прикрыв глаза, слушала недалекий шум взморья. Жизнь на пляжах не прекращалась, кажется, даже ночью. До самой темноты с берега были слышны детские крики. Пахло шашлыками и просто кострами. В этой атмосфере вечного отдыха, или пира во время всеобщей чумы, Ольга не представляла себе, как набраться сил и завтра покинуть сей райский уголок. Она даже малодушно подумала, а не попросить ли тетку и ее устроить в ее военный санаторий. Но потом откинула мысль и напомнила себе что она и так загостилась. Интересно, Ольга сильно надоела терпеливой тетке или нет? Мысль странная и некрасивая вызвала смущение у девушки и она окончательно решившись наутро уезжать пошла собирать вещи. Надо было еще столько собрать… и главное не забыть коньки, которые ей подарила в итоге двоюродная сестра.
Утром, так и не дождавшись тетку, Ольга заперла дверь, спрятала в условное место ключ и изгибаясь под тяжестью сумки пошла прочь. Прочь от такого ставшего родным ей дома. От людей, которые стали ее понимать, и которые стали немного понятнее ей. Машину, бензин для которой стал девушке не по карману, она оставила в пустующем теткином гараже. До того, чтобы прощаться с машиной девушка еще не докатилась.
Совсем умотавшись с тяжеленной сумкой, одни коньки полтора килограмма весили, Ольга доплелась до железнодорожного вокзала и, без очереди взяв билет, успела на только подошедшую электричку. Рассматривая проносящиеся мимо деревья и дома, Ольга незаметно сама для себя уснула и открыла глаза только уже в Санкт-Петербурге. С финляндского вокзала она направилась к себе на квартиру, где с огромной радостью избавилась от тяжеленной сумки.
Немного полежав на таком ставшем чужом диване, Ольга напомнила себе, что ее ждут в городе великие дела, и направилась в ванную приводить себя в порядок и наводить красоту. Она должна была стать очаровательной. Она должна была выглядеть так, чтобы мужчины видели в ней не просто смазливое существо, но и обладающую вкусом и сдержанностью девушку. А ведь все с кем намечались собеседования были именно мужчинами… Ольга, наводя боевой раскрас словно на войну готовилась. С первой минуты ей придется показать какие у нее сложатся отношения с этими мужчинами… чтобы не получилось, как с Александром.
Ее усилия не остались неоцененными. Все за исключением последнего мужчины были сражены наповал ее и красотой и ее знаниями в нужных областях рекламы и бизнеса. Она тактично им улыбалась и даже не скромно намекала, что она вообще трудолюбивая, честная, исполнительная. А вот последний работодатель ее удивил с первых слов. Худощавый мужчина, сидя за столом в небольшом кафе удаленного бизнес-центра, поднялся ей на встречу немного оторопело поглядел на нее близоруко и высказался:
- Кажется, моя работа вам не подойдет… - Это была его реакция на решительный взгляд Ольги, за спиной которой было уже как минимум пять согласий на работу. Это был пассаж и в сторону ее красоты. Как выяснилось в неторопливой беседе, мужчина держал свой бизнес по поставке комплектующих из Италии для наших целлюлозно-бумажных комбинатов. Причем он был всем. И директором и менеджером и рекламным агентом и коммивояжером. Разве что бухгалтерию ему вела какая-то приходящая девочка из аутсорсинговой компании. Он часто бывал в разъездах. Мотаясь Питера в Рим и из Италии и обратно в Россию он конечно не на своем горбу таскал комплектующие. Встречать грузы приходилось на товарной станции и у мужчины, назвавшегося Андреем, возникли сомнения, сможет ли девушка организовывать прием грузов и отправку их дальше, если он, к примеру, уедет в калужскую область или вообще на Байкал улетит. Упоминание о калужской области заставило Ольгу передернуть плечиками от неприязни. Но она к удивлению мужчины стала расспрашивать, надо ли ей самой будет выезжать.
- В идеале да. Я иногда просто не успеваю быть в двух местах одновременно. А если вы говорите по-английски или по-итальянски, то я бы вас и в Италию отправлял иногда. Знаете как там красиво особенно весной…
- Ну, постоянно, не постоянно, но от поездки бы я не отказалась - с улыбкой призналась Ольга и добавила: - Да и от других командировок. Я не обычная девушка. Мне нравится путешествовать…
По деньгам получалось очень хорошо, даже не смотря на жалобы, что в связи с бардаком в стране заказы сильно упали. Ольга подумала и вдруг, сама от себя не ожидая… согласилась. Чем с теми кобелями в офисе вечно улыбку давить, лучше в разъездах и быть почти самой себе хозяйкой.
Но потом… много времени позже… она кивнет и скажет, что это просто судьба ее пнула в тот момент. Кого-то ведет, кого-то тащит. Ольгу же судьба предпочитала пинать…
Глава третья.
1.
- Значит, не хочешь со мной оставаться? - Спросил Владимир у Сергея.
Покачав головой и проведя рукой по сальным волосам, как ему казалось, вечность не мытым, Сергей пояснил отказ:
- Что я с тобой делать буду? Мне книгу закончить надо. Закончу, возьмусь за описание твоего разгула тут. Тоже мне батька Махно.
Владимир хмыкнул такому сравнению с анархистом, но ничего не сказал. Он просто протянул Сергею один из своих пистолетов, но вырванный из-под стражи Сергей отказался.
- Не хочу. Не хочу брать в руки оружие.
- Почему? - удивился Владимир.
- Не хочу и все. - Сказал Сергей и улыбнулся на небрежные хмыканья, окружавших их бойцов. - Долго объяснять.
- А когда тебя чурки или менты убивать будут, тоже не возьмешь? - Немного обидевшись на друга, спросил Владимир.
Сергею пришлось сказать:
- Когда будут убивать возьму… И не просто возьму, сразу вспомню как ты меня стрелять учил вчера.
Это понравилось Владимиру, и он сказал:
- Ну, тогда что ж. Иди писатель. Точнее ты же у нас историк… Будешь писать обо мне пиши правду. Злую, отвратительную, но правду. Я воюю за русский народ. Что бы он наконец-то научился не сгибаться перед врагом. Не перед внешним, а перед внутренним врагом. Перед теми, кто его купил оптом у продажных политиков. Нас всех продали как крепостных прикрепленных к нашей проданной стране. Я воюю за то, чтобы русский звучало гордо и чтобы русские вернули себе свою страну. Не хочу стать очередным уродом, которым будут детей пугать… не хочу с того света видеть, как меня каким-нибудь насильником и педафилом опишут.
- Главное не пидором! - Хохотнул кто-то из бойцов.
- За пидора я с того света вернусь. - Под смех пообещал Владимир.
Развивая тему, кто-то ляпнул:
- И жил он со всем отрядом дружно и счастливо.
Этот остряк получил подзатыльник от соседа и Сергей, оборачиваясь на близкие дома со светящимися окнами, сказал: