В шестой том серии "Библиотека фантастики" вошли четыре романа американского писателя Джека Венса - яркого представителя жанра "фэнтэзи".
Для широкого круга читателей.
Содержание:
Последний замок 1
Дома Исзма 15
Сын дерева 34
Умирающая Земля 53
Туржан Миирский 53
Волшебник Мазириан 56
Т’саис 60
Лайан-Странник 65
Юлан Дор 67
Гвил из Сферы 73
Примечания 81
Джек Вэнс
Последний замок
Последний замок
1
К концу громового летнего полудня, когда солнце наконец-то прорвалось сквозь лохматые черные дождевые тучи, замок Джейнил был захвачен, а его население - уничтожено.
До последнего мгновения фракции замковых кланов ссорились по поводу того, как следует надлежащим образом встретить судьбу. Наиболее солидные и уважаемые Джентльмены выбрали полное игнорирование сих недостойных обстоятельств и занимались своими обычными делами с обычной педантичностью. Немногочисленные Кадеты, отчаявшиеся, на грани истерики, разобрали оружие и приготовились дать последний бой. Остальные же, - наверное, больше четверти общего населения, - пассивно ждали, готовые чуть ли не с радостью искупить грехи человеческой расы.
В конечном итоге, смерть пришла одинаково ко всем, и все получили ровно столько удовлетворения от своей смерти, сколько мог позволить этот в сущности непривлекательный процесс, Одни сидели гордые, переворачивая страницы своих прекрасных книг, или обсуждая качества эссенции вековой давности, или лаская любимую фану. Они погибли, не соизволив удостоить вниманием этот факт. Горячие головы устремились вверх, по грязному склону, который оскорблял всю нормальную рациональность, возвышаясь над парапетом Джейнила. Большинство было погребено под осыпающимся щебнем, но некоторые добрались до гребня, чтобы стрелять, рубить, колоть - пока сами не были застрелены, раздавлены полуживыми энергофургонами, зарублены, заколоты.
Кающиеся ждали в классической позе искупления, на коленях, склонив голову, и погибли они, как считали, от процессов, в которых Мехи были лишь символом, а человеческий грех - единственной реальностью.
В конце концов погибли все - Джентльмены, Леди, Фаны в павильонах, Крестьяне в стойлах. Были убиты все, кто обитал в Джейниле. Уцелели только Птицы, создания неуклюжие, неловкие и грубые, забывшие гордость и веру, больше озабоченные целостностью свой шкуры, чем достоинством замка.
Когда Мехи ринулись через парапеты, Птицы покинули свои загоны и, визгливо вскрикивая от оскорбления, захлопали крыльями, набирая высоту, - и полетели на восток, к Хэйджорну, теперь последнему замку на Земле...
Четыре месяца назад Мехи появились в парке перед Джейнилом, только-только после резни в Си- Айленде. Поднимаясь на башни и балконы, прогуливаясь по Солнечной Променад, из окон залов и с парапетов Леди и Джентльмены Джейнила - около двух тысяч человек - смотрели на коричнево-золотистых воинов. Настроение было сложным: веселое безразличие, легкомысленное презрение под слоем сомнений и дурных предчувствий. Все эти настроения проистекали из трех основных обстоятельств: из собственной изысканно-тонкой цивилизации; из относительной безопасности, обеспечиваемой стенами Джейнила, и из того факта, что они никак не могли изменить создавшуюся ситуацию.
Джейнилские Мехи давно уже ушли из замка и присоединились к бунту. Для создания того, что было бы пародией на карательные войска, остались только Фаны, Крестьяне и Птицы.
Пока всем казалось, что в таких войсках нет нужды. Джейнил считался неприступным. Стены в двести футов высотой были выстроены из черного расплавленного камня, удерживаемого сеткой из серебристо-голубой стали. Солнечные ячейки обеспечивали все потребности замка в энергии, а в случае крайней нужды можно было синтезировать пищу, равно как и сироп для Фан, Крестьян и Птиц, из двуокиси углерода и водяных паров.
Такой нужды не предвиделось: Джейнил был самообеспечивающимся и безопасным домом, хотя и могли возникнуть неудобства, если поломается машинерия, а Мехов для починки не окажется. Таким образом, ситуация была тревожной, но едва ли отчаянной.
Днем Джентльмены, склоненные к такого рода занятиям, принесли энергоружья и спортивные винтовки и перестреляли столько Мехов, сколько позволило крайне далекое расстояние.
После наступления темноты Мехи выдвинули вперед энергофургоны и землеройки и начали воздвигать вокруг Джейнила насыпь.
Народ замка следил за ними, ничего не понимая, пока насыпь не достигла высоты пятидесяти футов и к стенам не начала скатываться грязь.
Тогда странное намерение Мехов стало ясным и беззаботность уступила место нехорошим предчувствиям.
Все Джентльмены Джейнила были эрудитами, по крайней мере в одной области знаний. Одни были математиками-теоретиками, другие глубоко изучили физические науки. Некоторые из них, с отрядом Крестьян для выполнения грубой физической работы, пытались привести в действие энергопушку. К несчастью, пушку не хранили должным образом. Некоторые детали были повреждены. Надо думать, эти детали можно было бы и заменить из мастерских Мехов на втором подуровне, но никто из группы не имел ни малейшего понятия о механической номенклатуре или складской системе.
Уоррик Мейденси Арбан (что значит: Арбан из семейства Мейденси, клана Уоррик) предложил, чтобы группа крестьян обыскала склад, но, ввиду ограниченных умственных способностей Крестьян, ничего сделано не было, и весь план восстановления энергопушки ни к чему не привел.
Благородные Леди Джейнила завороженно следили, как грязь все выше и выше наваливается вокруг них и круглый курган, похожий на кратер, все увеличивается и увеличивается. Лето приближалось к концу, и в один грозовой день грязь и щебень поднялись над парапетами и начали осыпаться во дворы и на площади. Скоро Джейнил окажется погребенным и все в нем задохнутся!
Вот тогда-то группа молодых Кадетов, у которых было больше страха, чем достоинства, разобрала оружие и бросилась вверх по склону.
Мехи сваливали на них грязь и щебень, но горстка Кадетов все же добралась до гребня, где они принялись сражаться, словно в трансе.
Пятнадцать минут бушевал бой, и земля пропиталась дождем и кровью. На один славный миг Кадеты расчистили гребень. Не будь большинство их товарищей погребены под щебнем и грязью, могло бы произойти все что угодно. Но Мехи перегруппировались и снова двинулись вперед. Осталось десять бойцов, потом шесть, потом четыре, потом один, потом - никого. Мехи хлынули вниз по склону, перехлестнули через парапет и с мрачной методичностью перебили всех, кто был в замке. Джейнил, семьсот лет бывший местом процветания галантных Джентльменов и грациозных Леди, стал безжизненным местом...
Мех, стоявший словно экспонат в музейной витрине, был человекообразным существом, обитавшим в своем первоначальном виде на планете Этамин-10. Его жесткая бронзово-ржавая шкура жирно поблескивала, будто смазанная маслом. Торчавшие из головы и шеи колечки сверкали, словно золото, - на самом деле они были покрыты бледно-розовой хромовой пленкой, Органы чувств были собраны на месте человеческих ушей. Его лицо - оно часто вызывало шок у гулявших по нижним коридорам, если они вдруг натыкались на Меха, - было сморщенным мускулом, схожим по виду с обнаженным человеческим мозгом. Его "рот" - вертикальная неровная щель в основании "лица" - был органом устаревшим - из-за вживленного под кожу у основания шеи, скромного мешочка для питательного сиропа, в результате органы пищеварения, первоначально использовавшиеся для переваривания питательных веществ из разложившихся болотных растений, атрофировались.
Обычно Мех не носил никакого одеяния, может быть, за исключением рабочего фартука или пояса с инструментами, и на солнце его бронзово-ржавая шкура имела красивый вид. Это был Мех-одиночка, существо, по сути дела столь же умелое, как и человек. Наверное, благодаря превосходному мозгу, который функционировал, как передатчик. Работая в массе, которая насчитывала тысячи особей, он казался менее ловким, менее компетентным, гибридом солнечного человека и таракана.
Соответствующие ученые мужи, а именно: Моршинглайтский Д. Р. Джардайн и Силонсон из Туанга, считали Меха мягким и флегматичным, но глубоко мыслящий Клагхорн из замка Хэйджорн проанализировал его поведение иначе. Эмоции Меха, говорил Клагхорн, отличаются от человеческих эмоций и лишь едва поддаются, пониманию человека. После тщательных исследований Клагхорн выделил дюжину мехских эмоций.
Несмотря на такие исследования, бунт Мехов оказался полным сюрпризом для Клагхорна, Д. Р. Джардайна и Силонсона - и ничуть не меньшим, чем для всех остальных.
- Почему? - спрашивали все. - Как могли столь долго бывшие послушными Мехи затеять смертоносный заговор?!
Самое разумное предположение было также и самым простым: Мех отвергал рабство и ненавидел землян, которые удалили его из естественной среды обитания. Те, кто спорил против этой теории, утверждали, что сна проецирует человеческие эмоции и категории на нечеловеческую психику, что Мехи имели все причины испытывать благодарность к Джентльменам, освободившим их от тяжелых условий Этамина-10.
На это первая группа отвечала вопросом:
"А кто теперь проецирует человеческие эмоции?"
И их противники чаще всего огрызались:
"Поскольку наверняка этого никто не знает, то одна проекция не более абсурдна, чем другая".
2
Замок Хэйджорн стоял на гребне черной диоритовой скалы, возвышавшейся над широкой долиной на юге. Больший по размерам и более величественный, чем Джейнил, Хэйджорн был защищен стенами в милю окружностью и триста футов высотой. Парапеты возвышались над долиной на полные девятьсот футов, с башнями, башенками и наблюдательными вышками, поднимающимися еще выше. Две стороны скалы, на востоке и на западе, круто обрывались в долину. Северный и южный склоны, чуть менее крутые, были превращены в террасы и засажены виноградом, грушами и гранатами. Напротив стояла большая ротонда, с высокими домами двадцати восьми семейств по обе стороны.
Первоначально замок, построенный сразу после возвращения людей на Землю, стоял на месте, занимаемом теперь площадью. Хэйджорн Десятый собрал огромное количество Крестьян и Мехов, чтобы построить новый замок, после чего был разрушен старый. Двадцать восемь семейств вели свое происхождение с того времени, пятьсот лет назад.
Под площадью находилось три служебных уровня: стойла и гаражи - на дне, выше - мастерские и жилые помещения Мехов; затем разные склады и спецмастерские: пекарня, пивоварня, гранильная мастерская, арсенал и тому подобное.
Нынешний Хэйджорн, Двадцать Шестой, был Клагхорн из Овервилей. Избрание О. К. Шарля вызвало всеобщее удивление, поскольку он был Джентльменом без всяких примечательных качеств. Его элегантность, чутье и эрудиция были лишь ординарными, он никогда не был замечен в сколь-нибудь оригинальных мыслях.
Его физический облик был хорош. Квадратное лицо с коротким костистым прямым носом, благородный лоб, серые узкие глаза. Обычно выражение его лица было несколько неопределенным, хотя критики употребляли слово "пустое". Но едва опускались веки и уходили вниз жесткие белые брови, как оно сразу становилось упрямым и угрюмым - факт, которого О. К. Шарль, или Хэйджорн, не осознавал.
Пост его, хотя и давал мало, а то и вообще не давал никакой формальной власти, тем не менее обеспечивал всепроникающее влияние, и стиль Джентльмена, бывшего Хэйджорном, воздействовал на всех. По этой причине выборы Хэйджорна были делом немаловажным, предметом для долгих размышлений, и мало у кого из кандидатов не обсуждалась со смущающей прямотой какая-нибудь старая оплошность или неловкость; так что, хотя кандидат никогда не мог открыто обижаться, дружба неизменно распадалась, вражда усиливалась, репутация разрушалась. Избрание О. К. Шарля представляло собой компромисс между двумя фракциями среди Овервилей, на каковой клан выпала привилегия выбора.
Оба Джентльмена, компромисс между которыми являл собой О. К. Шарль, были высокоуважаемыми, но отличались, в основном, полярным отношением к существованию. Первым был талантливый Гарр из семейства Цейнбельд, являвший собой пример традиционных доблестей замка Хэйджорн: замечательный знаток эссенций, человек абсолютного вкуса, без единой складки на одежде, даже характерная розетка Овервилей всегда сидела на нем идеально прямо. Он соединял в себе беззаботность и чувство собственного достоинства. Его остроумные ответы сверкали блестящими аллюзиями и поворотами фраз. При всем безудержном остроумии, его фразы были крайне едкими, Он мог цитировать все значительные литературные труды, профессионально играл на девятиструнной лютне и посему был незаменим на Обозрении Старинных Камзолов. Он не имел себе равных по эрудиции среди знатоков древностей, знал местоположение всех крупных городов Старой Земли и мог часами беседовать об истории Древних Времен. Его военное искусство было непревзойденным в Хэйджорне, и вызов ему могли бросить только Д. К. Магдах из замка Делора и, вероятно, Бруман из Туанга.
Недостатки? Изъяны? Назвать их можно было немного: сверхпедантичность, которую можно было истолковать как раздражительность, и неустрашимое упрямство, которое могло быть сочтено безжалостностью.
О. Ц. Гарра никак нельзя было отбросить как скучного или нерешительного, а его личная смелость была бесспорной. Два года назад заблудившаяся банда кочевников забрела в Люцерновую долину, перебила Крестьян, гнала скот и зашла столь далеко, что пустила стрелу в грудь иссетскому Кадету.
О. Ц. Гарр немедля собрал карательный отряд Мехов, погрузил их на борт дюжины энергофургонов и бросился в погоню за кочевниками, нагнав их неподалеку от реки Дрея, у развилки близ Берстерского собора. Кочевники оказались неожиданно умелыми и не были склонны поджимать хвост и бежать. Во время боя О. Ц. Гарр показал свое умение и образцовое поведение, управляя атакой с сиденья энергофургона, с помощью пары Мехов, стоящих рядом со щитами, чтобы отражать стрелы.
Конфликт кончился полным разгромом кочевников. От них остались разбросанные по полям двадцать семь тощих трупов в черных плащах, в то время как Мехов погибло лишь двадцать.
Соперником О. Ц. Гарра был Клагхорн, старейший из семейства Клагхорн. Как и О. Ц. Гарр, изысканные признаки Хэйджорнского общества привились Клагхорну так же легко, как рыбе - умение плавать.
Он был меньшим эрудитом, чем О. Ц. Гарр, и едва ли столь многосторонним, так как его главной специализацией были Мехи - их физиология, лингвистические формы и социальные системы. Речи Клагхорна были более глубокими, но менее увлекательными и не столь резкими, как у О. Ц. Гарра. Он редко употреблял экстравагантные сравнения и аллюзии, характерные для речи Гарра, предпочитая почти начисто лишенный словесных украшений стиль. Клагхорн не держал Фан. Четверка О. Ц. Гарра, состязавшаяся на парадах Элегантности в Газе, была встречена восторженно, а на Обозрении Старинных Камзолов выступление Гарра редко кто затмевал. Яркий контраст между двумя Джентльменами существовал и в области их философских взглядов. О. Ц. Гарр был традиционалист, преданный сторонник своего общества, безоговорочно подписывающийся под всеми его принципами. Его не мучали ни сомнения, ни чувство вины, он не испытывал ни малейшего желания изменять условия, позволяющие жить весьма богато не более чем двум тысячам Леди и Джентльменов.
Клагхорн, хотя и ни в коем случае не был искупленцем, был известен тем, что испытывал неудовлетворенность общим укладом жизни в замке Хэйджорн и спорил столь аргументированно, что многие отказывались его слушать, поскольку им становилось неуютно; но не поддающееся определению недомогание старого Джентльмена зашло глубоко, овладело умами, и у Клагхорна появилось немало мстительных сторонников.
Когда наконец пришло время подсчитывать голоса, ни О. Ц. Гарр, ни Клагхорн не сумели набрать достаточного их количества. В конечном итоге этот пост был предоставлен Джентльмену, который никак не ожидал его получить, даже при самых оптимистических прогнозах: Джентльмен с достоинством, но без большой глубины; без легкомыслия, но равным образом и без живости; приветливый, но не склонный навязывать свое суждение по какому-либо вопросу. Это был О. К. Шарль, новый Хэйджорн.
Шесть месяцев спустя, в темные предрассветные часы, Хэйджорнские Мехи покинули свои квартиры и отбыли, прихватив с собой энергофургоны, инструменты, оружие и электрическое снаряжение. Это была акция, явно запланированная давно, потому что таким же образом отбыли Мехи и из остальных восьми замков...
Первоначальной реакцией в замке Хэйджорн, как и повсюду, было неверие, затем - бурный гнев; потом, когда был осознан смысл и значение этой акции, - ожидание несчастий и бед.
Новый Хэйджорн, вожди кланов и другие соответствующие Нотабли, назначенные Хэйджорном, собрались обсудить вопрос в формальной палате совещаний.
Они сидели вокруг большого стола, покрытого красным бархатом: Хэйджорн во главе, Ксантен и Иссет слева от него, Оверэльф, Ор и Бодри справа, потом - другие О. Ц. Гарра, И. К. Линус, О. Г. Берналь, математик-теоретик больших способностей, В. Ф. Вайнса - сметливый антиквар, распознавший местоположение многих древних городов (Пальмиры, Любека, Занесвилля, Бертонана, Тренте, Массилии). Совет заполнили соответствующие старейшины семейств: Марук и Модук из клана Ор; Квей, Розет и Иделсия - из клана Квантан. Вегус - из клана Иссет. Клах Горн из клана Овервиль.
В течение десяти минут все сидели молча, приводя в порядок свои мысли и совершая молчаливый акт психической настройки, известный как "интрессия".
Наконец Хэйджорн заговорил:
- Замок неожиданно лишился всех своих Мехов. Нет нужды говорить, что это неудобное обстоятельство должно быть урегулировано как можно быстрее. Тут, я надеюсь, не может быть иного мнения.