3
…Молодой человек никак не мог понять, где он находится. Было темно и тихо. Андрею показалось, что он ослеп. Он повернул голову, но ничего не мог рассмотреть. Он поднес руку к самому лицу и старался ее увидеть, прикоснулся пальцами к лицу, но по-прежнему не видел! Где же он? Андрей сел и нащупывал кругом себя пустоту. И только когда он прикоснулся к каменному полу, он сразу вспомнил, где находится и почему!
Андрей вскочил на ноги. Какая бессмыслица! Какой вздор! Оскандалился! Зарвался! Смеяться будут: приезжал из Москвы геолог, спустился вниз и разбил себе нос! Добро бы на деле, а ведь впустую. Хотел спуститься вместе с Куржаковым, тот где-то задержался и… наверху забеспокоятся, поднимут клеть и явятся его спасать. Стыд! И все из-за валенок. Сапоги нужно было надеть, голова!
Карнаухов лихорадочно вертел в руках электрический фонарь.
Все в порядке, выпуклое стекло цело, но свет не зажигается. Конечно, лампочка разбилась при падении.
Молодой человек стал на колени и ползал по каменному полу, разыскивая веревку. Если ее нет, клеть успели поднять и веревку вместе с ней. Тогда ему не выбраться без посторонней помощи!
Наконец, веревка нашлась. Начало удачи сразу ободрило молодого человека. Натягивая веревку, Андрей пошел назад. Через три шага наткнулся на стену. Очевидно, именно отсюда его угораздило свалиться. Андрей еще раз выбранил себя. Он так торопился, что толком не мог бы рассказать, как он карабкался наверх, цепляясь за веревку и ударяясь коленями о выступы камня.
Впрочем, он и не собирался рассказывать об этом. Еще одно препятствие, и вдали показался свет от яркого фонаря на клети!
Андрей поспешно схватил телефонную трубку и зажал контакт в ее ручке:
- Алло! Наверху?
Ему ответили:
- Куржаков слушает. Андрей Андреевич! Вы уже почти час внизу. Я собирался поднять клеть и отправиться вас искать!
- Все в порядке, - ответил Андрей. - Я уходил от клети. Вот что, Сергей Семенович. Поднимайте клеть и спускайтесь ко мне, с собой возьмите еще веревок. И фонарь для меня, мой разбился.
- А вы не подниметесь отдохнуть?
- Я не устал. Поднимайте клеть.
Андрей не захотел подняться наверх и показать, что на самом деле он разбил не только фонарь, но и лицо.
4
Клеть быстро ушла наверх и скоро опустилась вниз вместе с Куржаковым.
- Э, да вы ушиблись. У вас кровь на лице! - заботливо сказал Куржаков молодому геологу. - Что случилось?
- Пустяки, я споткнулся. Пойдемте, я прошу вас сюда, так как труба превратилась в тоннель и, кажется, довольно длинный.
Тот откос, откуда Андрей только что упал, показался ему сейчас не таким уж крутым. Очевидно, он сразу ударился головой.
Но главное было в том, что вскоре после поворота послышался плеск и клокотание воды. Дальше идти было некуда. Своды смыкались со всех сторон и только с одной был вход, пропустивший людей.
Красивое, необычайное зрелище! Масса воды, поднимаясь снизу, заполняла пространство. Это была как бы отдушина, смотровой колодец быстрой подземной реки. Уровень реки казался непостоянным. Вода то чуть поднималась, заходя на пологий пол пещеры, то понижалась. Поверхность морщилась волнами, и было ясно видно, как подземная река стремилась слева направо по отношению к наблюдателям или, по компасу, с запада на восток.
Карнаухов и Куржаков привязали к веревке кирку и бросили ее в воду. Тяжесть стремительно скользнула в глубину. Веревку так оттянуло быстрое течение, что сразу трудно было понять, достиг ли дна импровизированный лот. Они вытащили кирку и смерили веревку.
- Ого! Добрых двенадцать метров. Черт возьми!.. И такое быстрое течение! - заметил Андрей.
- Давайте посчитаем, - предложил Куржаков.
И двое людей стали считать вслух:
- Примем с некоторой условностью глубину в восемь метров…
- Так. А ширину русла, на глаз, в десять метров.
- Итак, сечение русла в восемьдесят квадратных метров.
- Согласен. Ну, а быстрота течения? Это настоящий поток. Что-нибудь пять-шесть метров в секунду, - сказал Андрей.
- Значит, дебет реки - четыреста-пятьсот кубических метров в секунду!
- Вот это цифра! На два хороших завода хватит!
- Да здравствует карст!
- А теперь, Сергей Семенович, я понимаю, почему здесь в замкнутой пещере достаточно хороший воздух.
- Почему?
- Роль вентилятора играет поток. Он растворяет и уносит газы и воздух.
Карнаухов наклонился и вымыл лицо, удаляя следы падения.
Затем он набрал воды в пригоршни и пил ее маленькими глотками.
- Хорошая вода. Без привкуса. Нежесткая, - говорил он. - По вкусу похожа на московскую. Несомненно, годится для завода.
- Слушайте, товарищ Карнаухов! - с восторгом говорил Куржаков. - Для завода решена целая проблема. До сих пор наше глубокое бурение не давало заметных результатов, и водоснабжение завода решалось из реки. Большие строительные работы - водозаборное сооружение на реке, две насосные станции и одиннадцать километров водоводов. Миллионные затраты. А вот он, источник! Под рукой, на самой площадке. До чего же толково получилось!
- Это верно, что было мало вероятно попасть буром в эту жилу, - отвечал Карнаухов. - Все равно, что найти иголку в стоге сена. Мало мы еще знаем карст. Глубже лезть в него надо. Вот ведь какая штука - вместо водоносного слоя изолированный канал. Да, заводская вода здесь. Сейчас самый низкий уровень стояния грунтовых вод, а воды много. Значит, источник постоянный.
5
Перед тем как войти в клеть, Андрей тщательно осмотрел пол пещеры. Он нашел кусочки гнилого дерева и куски ржавого рассыпавшегося железа. Остатки моста из боевых пик, когда-то перекинутого через трубу, соединяющую два яруса карста.
Директор будущего завода достал из коробки толстую папиросу, сломал ее и набил трубку. Он внимательно выслушал Карнаухова и Куржакова.
- Так что же, Андрей Андреевич? Из частного случая нужно суметь сделать общий вывод. Такая ценная находка для завода произошла случайно. Не так ли? При исследовании площадки были обнаружены пустоты. На территории площадки нашлась пещера. В пещере оказался провал. Провал привел к мощному водоисточнику. Как вы говорите? В нижнем ярусе карста?
- Совершенно верно, карст многоярусен. В его нижних этажах могут оказаться постоянные и обильные источники воды, - ответил Карнаухов.
- Как директор завода я вполне удовлетворен, но мы с вами, по совести сказать, не можем быть удовлетворены. Нужно уметь находить воду в карсте не дорогим и медленным бурением и не игрой случая, а методами научной разведки. Есть электроразведка нефти, руд. Разведка воды отстает. Бурить - это дорогой, отсталый способ. Вот вам, нашей молодежи, задача - знать все глубины нашей земли.
Андрей возразил:
- Есть у меня поговорка - нет случайностей! Сейчас вы правы. Но вода все-таки найдена. Что же касается разведки воды с поверхности, то в перспективном плане нашего института такая тема есть.
- Своевременная тема, - согласился директор. - И случай с водой на нашем заводе должен нас подтолкнуть. Кстати, вы напишите мне заключение о вашей находке, подробное…
Директор чему-то улыбнулся, Андрей ответил:
- Я не особенный мастер на длинные заключения.
- Как же быть? Ведь все же нужно изложить пять-шесть основных положений, дать общую оценку и вывод… Страницы две вам придется написать.
Андрей понял, что директор шутит, и весело ответил:
- Я тоже считаю, что этого довольно, и я уложусь. Не люблю длинных писаний!
Директор засмеялся:
- Я был в этом уверен. А этот, как его? Который собирался настаивать на уходе с этой площадки, Новгородцев? Он, как я слышал, умеет писать на сотнях страниц?
- Он, именно, из таких, - ответил вместо Андрея Куржаков…
- Видно сокола по полету, - уже не улыбаясь, сказал директор. И он продолжал сухим, резким тоном: - Манера некоторых наших работников составлять длиннейшие доклады - есть скверная отрыжка бюрократизма, чиновничества. Сколько ни встречал я в жизни людей и сколько ни видел дела, всегда знал - там, где сотнями издают приказы, пишут тысячи писем, составляют многотомные технические и прочие отчеты, там дело плохо пойдет! Бить нужно таких любителей, сажать их на низовую работу, делом живым учить уму-разуму… Директор замолчал и переменил тему: - Какие у вас, товарищ Карнаухов, дальнейшие планы?
- Пойдем всей группой исследовать пещеру в ее восточном направлении, - ответил Андрей.
- Правильно. Это нужное дело. А Новгородцева вы не думаете взять с собой? - спросил директор.
- Это от него зависит. Если будет просить, я ему не откажу, ответил Андрей.
- Ну… как хотите… Счастливого пути!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
СТАРАЯ МОГИЛА
1
Вперед и вперед. В ритме движения лучи электрического света скользили по стенам пещеры. Уже третьи сутки шла на восток группа подземных путешественников.
Неповторимой особенностью движения под землей была разобщенность его участников. Они шли гуськом, глядя под ноги. Каждый размерял скорость своего движения со скоростью идущего впереди. На ходу разговаривать не удавалось. Плохо слышались голоса, толща земли съедала звук. Люди привыкали к молчанию.
Внимание идущего впереди было занято, но мысль остальных оставалась свободной.
На поворотах группа останавливалась. Быстрая ориентировка планшета, перенос на чертеж расстояния по шагомеру, определение угла и дальше. Карнаухов торопился.
И опять пятно света падало на неровный пол и стены, поднималось и опускалось в такт ходьбе, освещало спину и: ноги идущего впереди…
На привалах дневники пополнялись записями. Вероятно, люди шли в одной из длиннейших и известных в мире пещер. Радостно было на душе у Карнаухова и Царевых. Они чувствовали себя первооткрывателями, путниками в неведомое, в неизвестное. Они начинали, и их неутомимо вела вперед надежда на новое.
А Новгородцев тревожился. Он все время испытывал чувство недовольства собой. Зачем он пошел с ними? Разве недостаточно было путешествия на берега подземного озера? Как вышло, что он опять пошел? И Новгородцев вспоминал: директор завода, почти не глядя на него, небрежно и вяло ответил на рукопожатие. А он ведь крупный работник. Да, пропущен случай. Воду на площадке открыл Карнаухов. Неудачно все получилось. На стройке нечего было делать, а возвращаться в Москву не хотелось. Вероятно, там знают, что он хотел предложить свернуть работы. Там всегда все знают. Нужно было бы подождать, не высказываться. Теперь его должно оправдать усердие -поэтому Новгородцев и напросился идти с геологами. Он не отдавал себе отчета в том, что его спутники, при всей его к ним неприязни, внушали доверие к себе. И с "грубым" Карнауховым, и с насмешливым Царевым было нестрашно.
Возгласы товарищей прервали мысли Новгородцева. Чудное зрелище открылось перед глазами молодых людей.
Лучи света дробились, рассыпались. Казалось, что фонари светили гораздо сильнее. Впереди искрились и сверкали причудливые, необычайные формы. Без признаков симметрии, но в гениальном единстве общего, везде стояли колонны.
Из-под пола поднимались толстые складчатые столбы с изломами сверху. А к ним со сводов спускались, остриями вниз, изогнутые морщинистые конусы. Свод опирался на ряды колонн. Между ними были подобия пней деревьев, сломанных бурей и превратившихся в белый камень.
Свисали могучие складки занавесей с неровной бахромой, сплетенных из длинных игл и ветвей.
Казалось, что бурные потоки вод, падавших сверху и бивших снизу, остановились сразу, вопреки силам земного тяготения, застыли, замерли, повисли и встали… окаменев.
И весь хаос живых форм, внезапно остановленных в могучем движении, был подобен ничем не ограниченному взлету фантазии, прочно лепившей из мрамора. Ледяной мрамор искрился и блистал.
Местами лежал иней плотным, но прозрачным для лучей мхом.
Следуя причудам неизвестных токов воздуха и законам разной степени охлаждения поверхностей, иней образовывал тысячи сложных, прекрасных фигур. Его белый покров извивался на колоннах гирляндами, накоплялся в одних местах и оставлял другие свободными.
Люди стояли неподвижно, молча. Перекрещивались лучи фонарей. Вот кто-то первым сделал шаг вперед. Остальные двинулись тоже. И сразу все изменилось. Сдвинулся со своего места чудесный подземный мир, открывая людям новые формы и новые линии. Остановились люди, и движение перед ними остановилось тоже. Подземный дворец молчал. Не было звуков падающих со сводов капель воды. Не было ее журчания под ногами. Царство подземного мороза встретило гостей торжественной тишиной. Термометр показывал три градуса ниже нуля.
Долго бродили путники по гроту, восхищаясь его красотами. Десятками, если не сотнями, тысячелетий копились в пещере натеки кальцита, занятые постройкой сталактитов и сталагмитов, Они постепенно наполняли подземную пустоту. Поднятая вверх, движением земной коры, она заполнялась минеральными отложениями. Когда-то вода создала пещеру, теперь вода же переселяет в нее растворимую часть известняка. Пройдет время, и пещеры не станет.
И местами слившиеся сталактиты и сталагмиты уже образовывали непроходимые чащи. Пол был покрыт неправильными волнистыми слоями кальцита. Было трудно ходить по его неровной поверхности.
Михаил говорил:
- Я дословно помню слова Ломоносова. Он писал: "Между тем дождевая вода сквозь внутренности горы процеживается, и распущенные в ней минералы несет с собой, и в оные расселины выжиманием или капанием вступает: каменную материю в них оставляет таким количеством, что в несколько времени наполняет все оные полости".
Слова великого русского ученого торжественно прозвучали в гроте.
- Несомненно, что здесь есть сообщение с поверхностью земли. Проникает холодный воздух извне, чем и объясняется низкая температура, - рассуждал Карнаухов. - Если бы здесь было холодно весь год, то мы могли бы видеть только ледяные натеки, так как кальцит не мог бы осаждаться. Мы находимся в редком типе пещеры переменного климата. Летом теплый воздух растворит лед и возобновится прерванное на зиму образование сталактитов и сталагмитов.
- Мне не нравится школьное выражение "природа боится пустоты", - сказал Михаил. - Мне кажется, наоборот, природа влюблена в пустоту. Она ищет свободные места и проникает в них. Нашла эту пещеру и стремится ее наполнить… - Царев внимательно посмотрел по сторонам. Он продолжал: - Но нам здесь никак нельзя оставаться. Это неподходящее место для привала.
- Да, - отозвался Новгородцев, - здесь слишком холодно. Он, Новгородцев, держал в руке отломленную ледяную сосульку и клал в рот кусочки льда.
2
В северо-восточном углу грота была обнаружена узкая скважина. Но вскоре она ушла вверх и так сузилась, что стала непроходимой. Из отверстия тянула острая струйка холодного воздуха.
Были испытаны так же неудачно еще два прохода. Начало казаться, что прекрасный грот не имеет выхода.
Андрей испытывал чувство разочарования. Неужели придется уже вернуться? Не радовал сияющий грот, когда в восточной стене, за известковыми колоннами, удалось открыть еще один, вначале незамеченный проход.
Преодолевая усталость, подземные путешественники опять пошли на восток. Тоннель описывал кривую вправо. Температура повышалась, и термометр показывал уже около нуля. Мешки за плечами тяжелели. Скоро можно будет остановиться на отдых.
Андрей, шедший впереди, остановился, как вкопанный. На полу, прислонившись спиной к стене тоннеля, сидел человек.
Голова в большой меховой шапке так низко свешивалась на грудь, что нельзя было видеть лицо. Ноги человека были вытянуты, и широкие носки громадных сапог торчали вверх. Руки, согнутые в локтях, лежали на бедрах. На коленях лежала кривая сабля в деревянных ножнах. Он спал, этот человек. Такой свободной, спокойной и естественной казалась его поза.