* * *
Но одно тянет за собой другое. Мы перешли на другую, более далекую орбиту, где нас бы уже наверняка не застали журналисты, если бы захотели, воспользовавшись челноком, прилететь к нам в гости, чтобы получить еще какую-нибудь информацию. Я проснулся в невесомости, выпил таблетку и ухитрился даже кое-как позавтракать. Вскоре после завтрака появилась Пенни.
- Доброе утро, мистер Бонфорт.
- Доброе утро, Пенни. - Я кивнул головой в направлении гостиной. Есть какие-нибудь новости?
- Нет, сэр. Все по-прежнему. Капитан шлет вам свои поздравления и приглашает, если вас это не затруднит, к себе в комнату.
- Отчего же.
Пенни проводила меня до капитанской каюты. Дэк был там, сидя на стуле и обвив его ногами, чтобы удержаться на месте. Родж и Билл сидели на койке, пристегнувшись к ней ремнями.
Увидев меня, Дэк сказал:
- Спасибо, что пришли, шеф. Нам нужна помощь.
- Доброе утро. А что, собственно, произошло?
Клифтон ответил на мое приветствие с обычной своей уважительностью и назвал меня шефом. Корисмен только кивнул. Дэк продолжал:
- Дело в том, что если мы хотим, чтобы все было в порядке, вам придется сказать еще одну речь.
- Как? Я думал…
- Секундочку. Оказывается, средства массовой информации ожидали от вас сегодня небольшой речи, касающейся вчерашнего события. Я думал, что Родж отменил ее, но Билл уже написал текст. Дело только за небольшим: выступите ли вы с этой речью?
Беда с кошками в том, что у них обязательно появляются котята.
- А где? В Годдард-Сити?
- О, нет. Прямо у вас в каюте. Мы передадим ее на Фобос, там ее запишут и передадут на Марс, а заодно, по линии срочной связи, в Новую Батавию, а уже оттуда ее передадут на Венеру, Ганимед и так далее. Таким образом, за какие-нибудь четыре часа она облетит всю Систему, а вам не придется даже носа высунуть из своей кабины.
В такой обширной сети вещания есть какая-то притягательность. Мои выступления никогда еще не транслировались на всю систему, если не считать одного раза. Но тогда мое лицо всплыло на экране только на двадцать семь секунд - это была эпизодическая роль. А тут такая прекрасная возможность…
Дэк решил, что я собираюсь отказаться и добавил:
- Если вам трудно, то мы можем сначала сделать запись, а потом просмотрим ее и заменим неудачные места.
- Ну хорошо. Где текст, Билл?
- У меня.
- Позвольте мне проверить его.
- Что вы имеете в виду? У вас еще будет куча времени изучить его?
- Он что, у вас не с собой?
- Нет, отчего же. С собой.
- Тогда позвольте мне прочитать его.
Корисмен забеспокоился.
- Вы получите его за час до записи. Такие вещи лучше читать спокойно.
- Давно известно, что из всех экспромтов, самые лучшие - это заранее подготовленные, Билл. Ведь это моя профессия, так что я знаю лучше.
- Но ведь еще вчера вы прекрасно справились на взлетном поле вообще без подготовки. Эта сегодняшняя речь почти то же самое, и мне хотелось бы, чтобы вы прочитали ее примерно так же, как выступали перед корреспондентами.
Чем сильнее отнекивался Билл, тем сильнее проступала во мне личность Бонфорта. Наверное, Клифтон заметил, что я вот-вот рассержусь и начну метать громы и молнии, потому что он быстро сказал:
- Ради бога, Билл! Дай ты ему речь.
Корисмен фыркнул и бросил мне листки. В невесомости они не упали, но зато разлетелись по всей каюте. Пенни торопливо собрала их, сложила по порядку и вручила мне. Я поблагодарил ее и, ничего больше не сказав, углубился в чтение.
Быстро пробежав глазами текст, я поднял голову.
- Ну как? - спросил Родж.
- Здесь минут на пять рассказа о принятии в гнездо, а остальное - аргументы, свидетельствующие о правильности политики экспансионистов. В общем почти то же, что уже было в речах, которые мне давали раньше.
- Правильно, - согласился Клифтон. - Принятие в гнездо - это крюк, на котором держится все остальное. Как вы, наверное, знаете, мы собираемся вынести на голосование вотум доверия.
- Понимаю. И вы не можете упустить случая ударить в барабан. Может, это конечно и неплохо, но…
- Что "но"? Что-нибудь не так?
- Нет, просто дух, в котором выдержана речь… В нескольких местах придется заменить кое-какие выражения. Он бы так не выразился.
С уст Корисмена сорвалось слово, которое не следовало бы произносить в присутствии леди; я холодно взглянул на него.
- А теперь послушай меня, Смайт, - продолжал он. - Кто может знать, как выразился бы в этом случае Бонфорт? Вы? Или человек, который вот уже четыре года пишет за него все речи?
Я пытался сдержаться - в его словах была доля правды.
- И тем не менее, - ответил я, - место, которое в печатном тексте смотрится, не может прозвучать как следует в речи. Мистер Бонфорт - великий оратор, теперь я это знаю. Его можно поставить в один ряд с Черчиллем, Уэбстером и Демосфеном - величие мысли, выраженное простыми словами. А теперь, давайте возьмем хотя бы вот это слово "бескомпромиссность", которое вы употребили дважды. Я бы еще может и воспользовался им, потому что люблю многосложные слова. Да и люблю, знаете ли, показать свою эрудицию. Но мистер Бонфорт, наверняка сказал бы вместо этого "глупость", "ослиное упрямство" или "каприз". А сказал бы он так потому, что в этих словах, естественно, содержится больше чувства и выражено оно сильнее.
- Вы бы лучше думали о том, как лучше прочитать речь! А уж о словах позвольте побеспокоиться мне.
- Вы видимо не поняли меня, Билл. Меня совершенно не волнует, что представляет из себя эта речь с точки зрения политики. Мое дело - имперсонация. И я не могу вложить в уста своего героя слова, которые ему не свойственны. Это выглядело бы так же ненатурально и глупо, как козел, говорящий по-гречески. А вот если я прочитаю речь так, как он обычно читал их, это уже само по себе будет эффектно. Он великий оратор.
- Послушайте, Смайт, вас наняли не для того, чтобы писать речи. Вас наняли для того, чтобы…
- Тихо, Билл! - прикрикнул на него Дэк. - И давай-ка поменьше этих "Смайтов". Родж, ну а ты что скажешь?
- Как я понимаю, шеф, вы возражаете только против некоторых выражений? - спросил Клифтон.
- В общем-то да. На мой взгляд еще следовало бы вырезать личные нападки на мистера Квирогу и откровения на тему о том, кто стоит у него за спиной. Все это звучит как-то не по-бонфортовски.
Лицо его приняло застенчивое выражение.
- Вообще-то это место вставил я сам, но может быть вы и правы. Он всегда дает людям возможность подумать кое о чем самим.
- Хорошо, сделайте сами все изменения, которые сочтете необходимыми. После этого мы запишем ваше выступление и просмотрим его. Если понадобится - изменим кое-что, в крайнем случае можем даже и вообще отменить его - "по техническим причинам". - Он мрачно улыбнулся. - Да, Билл, именно так мы и сделаем.
- Проклятье, но это совершенно вопиющий…
- Нет, именно так нам и следует поступить, Билл.
Корисмен резко встал и вылетел из каюты. Клифтон тяжело вздохнул. - Билл всегда ненавидел даже саму мысль о том, что кто-то кроме мистера Бонфорта может давать ему указания. Но человек он очень способный. Шеф, когда вы будете готовы к записи?
- Не знаю. Но буду готов, когда нужно.
Пенни вместе со мной вернулась в мой кабинет. Когда она закрыла дверь, я сказал:
- Пенни, детка, с час или около того вы мне не понадобитесь. Но если вам не трудно, зайдите к доку и попросите у него еще этих таблеток. Они могут мне понадобиться.
- Да, сэр, - она поплыла к двери. - Шеф?
- Да, Пенни?
- Просто я хотела вам сказать - не верьте, что Билл писал за него все речи.
- А я и не верю. Ведь я слышал его речи и читал эту.
- О, Билл, конечно, иногда писал всякую мелочь. Как и Родж, впрочем. Даже я иногда занималась этим. Он - он готов использовать идеи, откуда бы они не исходили, если они нравились ему. Но когда он читал речь, то это была речь целиком его собственная. От первого до последнего слова.
- Я знаю, Пенни. Жаль только, что именно эту речь он не написал заранее.
- Просто постарайтесь сделать все, что в ваших силах.
Так я и сделал. Начал с того, что заменил гортанными германизмами "брюшные" латинские выспренности, которыми можно было вывихнуть челюсть. Но потом я вышел из себя, побагровел и порвал речь в клочки. Только импровизация может доставить удовлетворение актеру, и как редко приходится иметь с ней дело.
В качестве слушателя я выбрал только Пенни, и добился от Дэка заверения в том, что меня никто не подслушивает (хотя я подозреваю, что эта здоровенная орясина обманула меня и подслушивала сама). Через три минуты после того, как я начал говорить, Пенни разрыдалась, а к тому времени, как я закончил (двадцать восемь с половиной минут - ровно столько, сколько обещано было для передачи), она сидела неподвижно, в каком-то странном оцепенении. Боже упаси, я вовсе не позволил себе никаких вольностей с прямой и ясной доктриной экспансионизма, в том виде, в котором она была провозглашена ее официальным пророком Джоном Джозефом Бонфортом; я просто немного видоизменил облик его заветов, воспользовавшись главным образом выражениями из его прежних речей.
И вот ведь что странно - я верил каждому слову из того, что говорил.
Но, братцы, я вам доложу, и речь же у меня получилась!
* * *
После этого мы все вместе собрались прослушивать запись и мое стереоизображение. Здесь был и Джимми Вашингтон, присутствие которого держало в узде Билли Корисмена. Когда запись кончилась, я спросил:
- Ну как, Родж? Будем что-нибудь вырезать?
Он вынул изо рта сигару и ответил:
- Нет. Если хотите, чтобы все было в порядке, послушайте моего совета, шеф, пустите ее в том виде, в каком она есть.
Корисмен снова удалился - но зато мистер Вашингтон подошел ко мне со слезами на глазах - слезы в невесомости совершенно излишни - им некуда течь.
- Мистер Бонфорт, это было прекрасно!
- Спасибо, Джимми!
Пенни вообще не могла произнести ни слова.
После просмотра я отключился. Удачное представление всегда выжимает меня досуха. Я спал больше восьми часов, пока меня не разбудила корабельная сирена. Я привязался к койке - ненавижу плавать во сне по всей комнате - поэтому не мог двигаться. Но я понятия не имел о том, что мы стартуем и поэтому связался с рубкой, не дожидаясь второго предупреждения. - Капитан Бродбент?
- Секунду, сэр, - услышал я голос Эпштейна.
Затем мне ответил сам Дэк.
- Да, шеф? Мы стартуем по расписанию - в точности, как вы распорядились.
- Что? Ах, да, конечно.
- Думаю, что мистер Клифтон скоро будет у вас.
- Отлично, капитан. - Я снова откинулся на койку и стал ждать.
Как только мы стартовали при ускорении в одно "G", в каюту вошел Родж Клифтон. Он выглядел очень обеспокоенным. Я никак не мог понять, чем. Здесь были смешаны и триумф, и беспокойство и смущение.
- Что случилось, Родж?
- Шеф! Они нанесли нам удар! Правительство Квироги подало в отставку!
Глава 7
Спросонья я все еще туго соображал, чтобы хоть немного прояснить свои мысли, я помотал головой.
- А отчего это вас так беспокоит, Родж? Ведь вы, кажется, именно этого и добивались?
- Да, конечно… Но… - он запнулся.
- Но что? Я не понимаю. Вы все годами работали и строили планы, как свалить правительство Квироги, а теперь вы добились своего - а выглядите как невеста, которая начинает перед самой свадьбой подумывать, не бросить ли ей всю эту затею. Почему? Нехорошие дяди ушли и теперь божьи дети вновь обретут кров над головой. Разве не так?
- Э-э-э… Вы еще мало сталкивались с политикой.
- Вы это знаете так же хорошо, как и я. Меня излечила от увлечения ею должность разведчика в нашей группе скаутов. - Так вот, видите ли, в политике главное - точно избранное время.
- Конечно, так всегда говорил и мой отец. А теперь, если я правильно вас понял, вы бы предпочли, чтобы Квирога по-прежнему находился у власти. Ведь вы сами сказали "нанесли удар".
- Позвольте, я объясню. На самом деле мы добивались того, чтобы на голосование был вынесен вотум доверия. Мы выиграли бы его и это привело бы к назначению новых выборов - но в то время, когда это было бы нам нужно, когда мы были бы уверены, что победим на выборах.
- Ах, вот оно что. А сейчас вы не уверены, что победите? Вы думаете, что Квирога будет вновь избран и еще пять лет будет возглавлять правительство - или, по крайней мере, его будет возглавлять сторонник партии человечества.
Клифтон задумался.
- Нет. Я думаю, что у нас довольно много шансов победить на выборах.
- Что? Может быть, я все еще не проснулся? Разве вы не хотите победить?
- Конечно хотим. Но разве вы не понимаете, что означает для нас эта ставка?
- Кажется, нет.
- Так вот, правительство, стоящее у власти, может в течение конституционного срока своего правления, измеряющегося периодом в пять лет, в любое время назначить выборы. Обычно правительство предпринимает такой шаг тогда, когда наступает самый благоприятный момент. Но никто не стал бы подавать в отставку, перед самыми выборами, если только не оказано какое-то давление извне. Понимаете?
Я понял, что это действительно довольно странно, даже невзирая на всю мое антипатию к политике.
- Кажется, понимаю.
- А в данном случае правительство Квироги назначило всеобщие выборы, а затем подало в отставку полным составом, оставляя Империю вообще без какого-либо правительства. В такой ситуации монарх должен назначить кого-то, кто сформировал бы временное правительство, которое вело бы дела Империи до выборов. В соответствии с буквой закона, монарх может назначить любого из членов Ассамблеи, но в соответствии с историческими прецедентами, выбора у него нет. Когда правительство подает в отставку в полном составе - подчеркиваю, не просто перетасовываются портфели, а уходит в отставку целиком - в этом случае монарх должен назначить составителем временного правительства лидера оппозиции. И это неотделимо от нашей системы. Это не дает возможности сделать отставку просто жестом. В прошлом неоднократно использовались другие методы, иногда при этом правительства менялись так часто, как нижнее белье. Но при нашей системе гарантировано наличие ответственного правительства.
Я так старался успеть понять его объяснения, что чуть было не пропустил мимо ушей его последние слова.
- Таким образом, естественно, император вызывает мистера Бонфорта в Новую Батавию!
- Что? Новая Батавия? Ну, знаете ли! - я вдруг вспомнил, что никогда в жизни не был в столице Империи. В тот единственный раз, когда я был на Луне, превратности моей профессии лишили меня и денег, и возможности совершить побочную экскурсию. - Так вот почему мы стартовали. Ну что же, в принципе я не возражаю. У вас наверное всегда найдется возможность спровадить меня домой, на Землю, даже если "Томми" и не скоро окажется на ней.
- Что? Бога ради, не беспокойтесь о такой ерунде. Когда надо будет, капитан Бродбент сумеет найти десяток способов доставить вас обратно на Землю.
- Прошу прощения. Я совсем забыл, что у вас на уме сейчас более серьезные проблемы, Родж. Конечно, теперь, когда моя работа закончена, мне бы страшно хотелось вернуться домой, на Землю. Но я с радостью подожду сколько нужно на Луне - хоть несколько дней, хоть даже месяц. Спешить мне некуда. И большое спасибо вам за то, что вы не сочли за труд сообщить мне последние новости, - я следил за его лицом. - Родж, вы чертовски обеспокоены.
- Разве вы не понимаете? Император вызвал мистера Бонфорта. Сам Император, понимаете! А мистер Бонфорт не в состоянии сейчас появиться на людях. Они сделали рискованный ход - и возможно, поставят нам мат!
- Как? Минутку, минутку… Не спешите. Я вижу, к чему вы клоните, но, дружище, смотрите сами - ведь мы еще далеко от Новой Батавии. Мы ведь от нее в сотне миллионов миль или в двухстах миллионах или что-то в этом роде. А к тому времени, когда мы прилетим на место, док Кэнек поставит его на ноги. Разве нет?
- Что ж… Мы все очень надеемся на это.
- Но вы не уверены?
- Мы не можем быть уверены до конца. Кэнек говорит, что о действии таких огромных доз нет клинических данных. Все зависит от химии тела каждого отдельно взятого индивидуума и от того, какой именно наркотик ему введен.
Тут я вспомнил, как один подмастерье всучил мне слабительное прямо перед представлением. Это, конечно, не помешало мне с блеском доиграть роль до конца, что еще раз доказывает превосходство разума над телом - негодяя я потом уволил.
- Родж, видимо, они вкатили ему эту последнюю мощную дозу не из простого садизма - видимо, они хотели создать подобную ситуацию.
- Я тоже так думаю, и Кэнек.
- Хей! В таком случае это значит, что за спиной похитителей стоит сам Квирога - и что гангстер правит Империей!
Родж покачал головой:
- Совсем необязательно. И вряд ли возможно. Но это действительно говорит о том, что силы, которые контролируют "людей действия", также контролируют и деятельность партии человечества. Но им никогда ничего вменить в вину не удастся: они недосягаемы, сверхуважаемы. Тем не менее, они могли шепнуть на ушко Квироге, что настала пора ложиться на спину и подгибать лапки - и заставить его сделать это. Скорее всего, - добавил он, - не сообщая ему о действительных причинах того, почему избран именно этот момент.
- Черт возьми! Вы что же, хотите сказать, что самый могущественный человек Империи так легко сдается? Только потому, что кто-то за сценой прикажет ему?
- Боюсь, что именно так и обстоит дело.
Я помотал головой.
- Вот уж действительно, политика - грязная игра.
- Нет, - твердо ответил Клифтон. - Нет такого понятия "грязная игра"! Просто иногда натыкаешься на нечестных игроков.
- Не вижу разницы.
- Разница огромная. Квирога - человек невыдающийся и служит марионеткой - так мне кажется - в руках негодяев. А Джон Джозеф Бонфорт - личность во всех отношениях выдающаяся и он никогда, слышите никогда не был ничьей марионеткой! Когда он был еще простым последователем, он искренне верил в правоту дела, когда он стал вождем, он вел за собой благодаря убежденности!
- Прошу прощения, - смущенно сказал я, - кажется, я кое-что понял неправильно. Так что же все-таки нам делать? Надеюсь, что Дэк все рассчитал, и мы прибудем в Новую Батавию не раньше, чем он будет в состоянии предстать перед Императором.
- Мы не можем тянуть; конечно, ускорять корабль более чем вдвое необязательно: никто и не ожидает, что человек в возрасте Бонфорта станет подвергать свое сердце излишним перегрузкам. Но и задерживаться нам особенно не следует. Когда за вами посылает Император, следует являться во-время.
- И что потом?
Родж, ничего не отвечая, смотрел на меня. Я уже начинал испытывать какое-то неудобство.