* * *
Церемония принятия в гнездо изобилует множеством ограничений. Почему? Потому что на ней могут присутствовать только члены гнезда Ккаха. Это чисто семейное мероприятие.
Судите сами: у марсиан могут быть очень близкие друзья - но разве эти дружеские отношения играют какую-нибудь роль в храме Солт-Лейк-Сити? Никогда. Этого не было и не будет. Марсиане очень часто наносят визиты в другие гнезда - но ни один марсианин никогда не заходит в чужие внутренние гнезда. Даже ближайшие друзья лишены этой привилегии. Я не имею права подробно описывать церемонию принятия в гнездо, как ни один член масонской ложи не вправе описывать ритуалы своей ложи посторонним.
Да в сущности это и не имеет большого значения, потому что церемонии одинаковы во всех гнездах, равно как и моя роль одинакова для всех тех, кого принимают в гнездо. Мой поручитель - старейший марсианский друг Бонфорта Ккахреаш - встретил меня у дверей и погрозил мне жестом. Я потребовал, чтобы он убил меня, если я в чем-то провинился. По правде говоря, я не узнал его, хотя и видел его изображение. Но это просто должен был быть он - того требовал ритуал.
Дав таким образом понять, что я искренний приверженец всех четырех главных добродетелей - любви к матери, к домашнему очагу, гражданским обязанностям и никогда не пропускаю уроки в воскресной школе, я получил разрешение войти. Рррсаж провел меня по всем инстанциям, мне задавали вопросы, а я на них отвечал. Каждое слово, каждый жест были стилизованы как классическая китайская пьеса, в противном случае шансы мои равнялись бы нулю. В большинстве случаев я не понимал, о чем меня спрашивают, а в половине случаев я не понимал собственных ответов. Я просто знал, где, когда и как меня должны спросить и что я на это должен ответить. Усложняло задачу и то, что марсиане предпочитают неяркий свет, и я блуждал почти вслепую, как крот.
Как-то раз мне пришлось играть с Хоуком Ментеллом, незадолго до его смерти, когда он уже был глух как пень. Вот это был актер! Он даже не имел возможности использовать слуховой аппарат, потому что слуховой нерв был мертв. Некоторые реплики он читал по губам, но это не всегда возможно. Поэтому он сам руководил постановкой и скрупулезно точно рассчитывал все действие. Я сам видел, как он, проговорив реплику, уходил, а затем возвращался из-за кулис, отвечая на следующую реплику, которую он не слышал, руководствуясь исключительно времеНем. Церемония очень напоминала мне тот спектакль. Я твердо знал свою роль и играл ее. Если бы что-то и пошло не так, то уж никак не по моей вине. Очень нервировало меня и то, что на меня постоянно было направлено не менее полудюжины жезлов. Я убеждал себя, что они не станут сжигать меня из-за какого-то промаха. Ведь кроме всего прочего, я был просто глупым человечком, которого удостоили великой чести, и которого в случае чего можно просто выставить пинком под зад. Но ощущение все равно было далеко не из приятных.
Мне казалось, что прошло много дней - это, конечно, было не так, потому что вся церемония занимает ровно одну девятую часть марсианских суток - словом, в конце концов мы приступили к ритуальной трапезе. Не знаю, что мы ели, да может это и к лучшему. По крайней мере я не отравился.
После этого старшие произнесли речи, я в свою очередь произнес речь, в которой давал высокую оценку своему принятию в гнездо, после чего мне дали гнездовое имя и вручили жезл. Я стал марсианином.
Я понятия не имел, как пользоваться жезлом, а новое имя напоминало звук, издаваемый испорченным краном, но отныне и навсегда я получил законное имя и стал законным членом семьи на Марсе - ровно через пятьдесят два часа после того, как поиздержавшийся наземник на свой страх и риск на последние пол-империала поставил выпивку незнакомцу в баре "Каса Маньяна". Это, на мой взгляд, еще раз доказывает, что от незнакомцев следует держаться подальше.
* * *
Обратно я возвращался со всей скоростью, на какую был способен. Дэк заранее написал для меня речь, в которой я приводил более чем приличные доводы в пользу того, что мне просто необходимо срочно удалиться. Они отпустили меня. Я чувствовал себя более чем неуверенно, потому что в моих действиях мне совершенно нечем было больше руководствоваться. Я хочу сказать, что даже самые обыденные действия и все мое поведение в принципе и дальше были строго обусловлены строгими обычаями, но я их к сожалению не знал. Поэтому я попросту произнес извинения и направился к выходу. Рррсаж и еще один старший отправились со мной. По пути мне посчастливилось поиграть еще с одной парой детишек - хотя может быть, это были те же самые дети. Когда мы достигли ворот, двое старших попрощались со мной и только тогда я смог перевести дух.
Роллс стоял на том же самом месте. Я заторопился к машине, дверца приоткрылась, и я с удивлением обнаружил, что в машине сидит одна Пенни. Но это отнюдь не разочаровало меня. Я сказал:
- Хей, Завиток! Я сделал это!
- Я знала, что вы справитесь.
Я отдал ей шутливый салют жезлом и произнес:
- Зовите меня просто Ккаххерр, - совершенно заглушив первый слог остальными звуками.
- Будьте поосторожнее с этим жезлом! - нервно произнесла она.
Я уселся рядом с ней на переднее сидение и спросил:
- Пенни, вы случайно не знаете, как пользоваться этой штукой? - наступила реакция, и я чувствовал себя изнуренным, но веселым. Все, что мне сейчас было необходимо - это три быстрых выпивки и толстенный бифштекс, а уж после всего этого можно спокойно сидеть и ждать, как откликнется критика.
- Нет. Но будьте с ним осторожнее!
- Кажется, нужно просто нажать на него в этом месте, - что я и сделал. В крыше машины появилась аккуратненькая двухдюймовая дырочка, после чего машина перестала быть герметичной.
Пенни ахнула. Я сказал:
- Прошу прощения. Лучше отложу-ка я его в сторону, пока Дэк не научит меня, как с ним обращаться.
Она сглотнула.
- Ничего страшного. Только не направляйте его куда попало. - Она тронула машину с места в карьер, и я понял, что Дэк не единственный, кто умеет лихо водить ее.
В отверстие, проделанном мною, свистел воздух. Я спросил:
- Куда мы собственно торопимся? Мне нужно немного времени, чтобы повторить ответы корреспондентам на пресс-конференции. Вы взяли их с собой? А где все остальные? - Я совершенно забыл о том, что с нами еще был захваченный водитель. Всякое воспоминание о нем вылетело у меня из головы, как только распахнулись ворота гнезда.
- Они не смогли вернуться сюда.
- Пенни, что произошло? В чем дело? - Я начинал сомневаться, что мне удастся провести пресс-конференцию без посторонней помощи. Конечно, я бы мог рассказать им немного о церемонии, хотя мне и не следовало этого делать.
- Это из-за мистера Бонфорта - мы нашли его.
Глава 6
До этого самого момента я не замечал, что она ни разу не назвала меня "мистером Бонфортом". Конечно же, она не могла назвать меня так, раз я больше не был им. Я снова стал Ларри Смайтом, которого наняли, чтобы он сыграл роль Бонфорта.
Вздохнув, я откинулся назад и постарался расслабиться.
- Так значит все позади - и с этим покончено. - Я почувствовал, что с моих плеч свалилась тяжеленная ноша. Я даже не представлял себе, как тяжела она была до сих пор, пока не избавился от нее. Даже моя "больная нога" перестала болеть. Я похлопал Пенни по руке, сжимавшей баранку и произнес своим собственным голосом:
- Я очень рад, что все позади. Но мне будет очень вас не хватать. Вы настоящий друг. Но все когда-нибудь кончается и расстаются даже лучшие друзья. Надеюсь, что мы еще когда-нибудь увидимся…
- Я тоже надеюсь.
- Наверное, Дэк придумал что-нибудь, чтобы спрятать меня на некоторое время, а затем протащить на борт "Тома Пэйна"?
- Не знаю, - в ее голосе промелькнули какие-то странные нотки. Я быстро взглянул на нее и заметил, что она плачет. Сердце у меня екнуло: Пенни плачет? Из-за предстоящей разлуки со мной? Хотя я не мог поверить этому, в глубине души я страстно желал, чтобы именно это оказалось причиной ее слез. Глядя на мои утонченные черты и изящные манеры, можно подумать, что я неотразим для женщин, однако неопровержимым фактом является то, что слишком многие из них легко уклонялись от моих чар. Для Пенни это вообще не составило ни малейшего труда.
- Пенни, - тревожно спросил я. - Что значат эти слезы, милая? Вы разобьете машину.
- Я ничего не могу с собой поделать.
- Но может быть, вы все-таки расскажете мне; в чем дело? Вы сказали, что он найден и все. - Внезапно у меня зародилось страшное подозрение. - Скажите, а он… жив?
- Да, он жив, но… они изувечили его! - Она снова принялась всхлипывать и мне пришлось перехватить руль.
- Простите.
- Может быть лучше повести машину мне?
- Все в порядке. Кроме того, вы не умеете водить - я имею в виду: не должны уметь.
- Что? Не говорите глупостей. Я прекрасно вожу машину, а остальное больше не имеет значения… - Тут я остановился, поняв вдруг, что это еще может иметь значение. Если с Бонфортом обошлись так круто, что это невозможно скрыть, то он не может появляться в таком виде на людях - во всяком случае всего через пятнадцать минут после принятия в гнездо Ккаха. Может быть мне все же придется провести эту пресс-конференцию и публично удалиться, а в это самое время на борт "Тома Пэйна" будут тайком доставлять не меня, а Бонфорта. Что ж, хорошо - последнее усилие. Перед тем как опустится занавес.
- Пенни, может быть Дэк и Родж хотят, чтобы я оставался в роли еще некоторое время? Нужно мне выступать перед репортерами или нет?
- Я не знаю. У нас не было времени обсудить это.
Мы уже проезжали мимо взлетного поля космодрома и впереди виднелись гигантские купола Годдард-Сити.
- Пенни, притормозите немного и давайте поговорим толком. Должен же я знать, что мне предстоит?
* * *
Водитель разговорился - я не стал спрашивать, была ли к нему применена игольно-ногтевая терапия. После этого его отпустили с богом, оставив ему маску. Остальные ринулись назад в Годдард-Сити. Машину вел Дэк. Я почувствовал радость от того, что меня не было с ними. Вообще космонавтам нельзя разрешать водить что-либо помимо космических кораблей. Они явились по адресу, который дал им водитель - в старом городе, под центральным куполом. Я сообразил, что это, видимо, был район всяческих притонов, без которого не обходится ни один портовый город с тех самых пор, как древние финикийцы обогнули Африканский Рог. В таких районах обычно гнездились всякие уволенные с кораблей, проститутки, мошенники, грабители и прочий сброд - в общем такой райончик, где полисмены решаются ходить только попарно.
Сведения, которые им удалось вытянуть из водителя, были совершенно правильными, но на несколько минут устаревшими. В комнате определенно содержался узник, так как стояла кровать, на которой, казалось, кто-то лежал, не вставая, на протяжении недели, по крайней мере. Кофейник был еще горячим - а на полке нашлась старомодная вставная челюсть, завернутая в полотенце, которая, по утверждению Клифтона, принадлежала Бонфорту. Но самого Бонфорта не было, равно как и его похитителей.
Покидая комнату, они просто горели желанием привести в действие первоначальный план. По этому плану следовало объявить во всеуслышание, что похищение было совершено сразу же после посвящения и нажать на Бутройда, угрожая ему тем, что если он не примет надлежащих мер, им придется обратиться к гнезду Ккаха. Но они нашли Бонфорта - просто наткнулись на него на улице, когда уже собирались уходить из старого города - оборванный старый калека с недельной давности бородой, грязный и не в своем уме. Мужчины не узнали его, узнала его Пенни и заставила их остановиться.
Дойдя до этого места, она снова разрыдалась, и мы чуть не налетели на гусеничный тягач, который тащил в доки космопорта какой-то груз.
Самым логичным выходом мог быть только следующий: ребята из второй машины, той, что безуспешно пыталась сбить нас, доложила своим таинственным боссам, и те пришли к выводу, что похищение больше не может служить их целям. Несмотря на все доводы, которые мне приводили, я все же никак не мог понять, почему Бонфорта просто не убили; гораздо позднее я понял, что то, что с ним сделали, было гораздо более хитрым ходом, более отвечающим их намерениям, и более жестоким, чем просто убийство.
- Где он теперь? - спросил я.
- Дэк отвез его в отель для космонавтов в третьем куполе.
- Мы едем туда же?
- Я не знаю. Родж только сказал, чтобы я подхватила вас, а потом они исчезли за служебной дверью отеля. Нет, я думаю, нам не следует появляться там. Я просто не знаю, что делать.
- Пенни, остановите машину.
- Что?
- Эта машина наверняка оборудована фоном. Мы не сдвинемся с места ни на шаг, пока точно невыясним, что нам делать дальше - или не рассчитаем сами наших дальнейших шагов. Но в одном я уверен, что я должен оставаться в образе до тех пор, пока Дэк или Родж не решат, что мне пора уходить в тень. Ведь кто-то же должен выступить перед корреспондентами. Кто-то же должен публично отбыть с Марса на "Томе Пэйне". Вы уверены, что мистер Бонфорт в состоянии проделать все это?
- Что вы говорите? Боже, конечно нет. Если бы вы его видели.
- Я не видел его, поэтому я верю вам на слово. Все в порядке, Пенни. Я снова "мистер Бонфорт", а вы - моя секретарша. Лучше нам продолжать с этого самого момента.
- Да… мистер Бонфорт.
- Теперь попытайтесь связаться по фону с капитаном Бродбентом, будьте добры.
Телефонного справочника в машине не оказалось, поэтому ей пришлось сначала обратиться в справочное бюро. Но в конце концов ей удалось связаться с клубом космонавтов. - Это клуб пилотов? Говорит миссис Пенни.
Я мог слышать и ту и другую.
Пенни прикрыла рукой микрофон.
- Называть мне себя или нет?
- Играйте в открытую. Нам нечего скрывать.
- Это секретарь мистера Бонфорта, - твердо сказала она. - Его пилот случайно не у вас? Капитан Бродбент?
- Я знаю его, дорогуша. - В трубке послышался крик: "Эй, вы, курицы, не видели, куда девался Дэк?". - И, после небольшой паузы: "Он в своем номере. Сейчас я ему позвоню".
Через некоторое время Пенни сказала:
- Капитан, с вами хочет поговорить шеф. - И передала трубку мне.
- Это шеф, Дэк.
- О! Где вы находитесь… сэр?
- Все еще в машине. Пенни встретила меня. Дэк, кажется, Билл назначил пресс-конференцию. Где она состоится?
Он поколебался.
- Я рад, что вы позвонили, сэр. Билл отменил ее. Ситуация… словом все немного изменилось.
- Пенни мне так и сказала. Но я только рад этому. Я сильно устал, Дэк. Я решил, что мы стартуем уже сегодня. Меня целый день беспокоит нога и я просто предвкушаю момент, когда окажусь в невесомости и дам ей возможность отдохнуть по-настоящему. - Сам я ненавидел невесомость, но Бонфорт очень любил ее. - Может быть вы или Родж принесете мои извинения и все такое прочее Уполномоченному?
- Мы обо всем позаботимся, сэр.
- Отлично. Как скоро будет готов челнок?
- "Бигон" всегда готов принять вас на борт. Если вы подъедете к воротам номер три, я позвоню и за вами пришлют машину.
- Отлично, отбой.
- Отбой, сэр.
Я вернул трубку Пенни, чтобы она положила ее на место.
- Завиток, я не знаю, подслушивается этот фон или нет - а может быть даже вся машина подслушивается. Если верно хотя бы одно из двух, то они могут узнать две вещи: где находится Дэк, а через это и где находится он, и второе, что собираюсь делать я. Это вам ничего не подсказывает?
Она задумалась, затем достала свой секретарский блокнот и написала на чистой странице: "Вам нужно избавиться от машины".
Я кивнул, затем взял у нее блокнот и написал: "Далеко ли отсюда до ворот номер три"?
Она ответила: "Вполне можно добраться пешком".
Мы молча выбрались из машины и пошли вперед. Машина стояла на частной стоянке какого-то видного лица неподалеку от одного из складов; конечно, через некоторое время ее вернут туда, где она должна находиться. Сейчас такие мелочи нас не волновали.
Мы прошли уже метров пятьдесят, когда я внезапно остановился. Что-то было не так. И, конечно же, не погода. День прекрасный, в чистом пурпурном марсианском небе ярко светило солнце. Люди, движущиеся мимо нас, кто в машинах, кто пешком, не обращали на нас никакого внимания. Ну разве что пялили глаза на хорошенькую девушку, но уж никак не на меня. И все же я чувствовал себя не в своей тарелке.
- Что с вами, шеф!
- А? Я понял, наконец, в чем дело!
- Сэр.
- Я перестал быть "шефом". Не в его характере пробираться вот так, тайком. Мы возвращаемся, Пенни.
Она, не сказав ни слова, последовала за мной обратно к машине. На этот раз я сел сзади и напустил на себя побольше величественности. Мой личный шофер доставил меня к воротам номер три.