Меня же начало подтряхивать, начался отходняк. Такое у меня свойство организма – как нервное напряжение спадет, так меня знобить начинает, и жрать хочется.
– А может коньячку? – к нам в салон залез кожаный – По паре глоточков?
– Я – за! – Вика подняла руку и глянув на меня, пояснила – Исключительно в профилактических целях.
– Я пас – не хотел я коньяку. Я вообще ничего не хотел, кроме одного – чтобы тогда, летом, меня Мамонт в редакции не нашел и отдал задание по статьям про игру кому-нибудь другому. Сколько всякого тогда не произошло бы – например, Алексей жив остался бы тогда, и Олег тоже. По сути, ребята погибли из-за меня, и осознание этого переворачивало моё нутро с ног на голову. Мне доводилось рисковать своей головой, всякое случалось, но тогда это были только мои проблемы и все убытки по ним были только на мне. А тут – двое хороших, крепких мужиков скорее всего погибли, и то что это было их профессией, ничегошеньки не меняло.
И мне просто страшно, даже невыносимо просто представить, что могло случиться с Викой, если бы нас догнали. Они бы кололи меня, не знаю уж на какую тему, и сто к одному использовали бы ее для соответствующего давления. Не знаю, почему я был в этом так уверен, но осознание было абсолютным. И риск того, что это может случиться, никуда не делся, он был и сейчас. Не знаю, кто это, откуда эти люди взялись, что от меня хотят, но охота началась, и она будет продолжаться, пока меня не настигнут, а значит под ударом все, кто мне хоть как-то дорог. И Вика, и родители, и… И все. Больше у меня никого нет, слава богу. Но и того, кто есть, с лихвой хватит, чтобы мне до конца своих дней пришлось грехи замаливать, случись что с ними.
Вика глотнула коньяку, разрумянилась, достала из сумки зеркальце, глянула в него и сморщилась.
– Да на кого же я похожа? – охнула она.
– На панду – на автомате ответил я. Натура, ничего не поделаешь.
А что, так и было. Тушь потекла, образовав черные пятна под глазами, волосы промокли и висят сосульками. Как есть панда. Ну, может быть, панда-растаман.
– Дурак – Вика надулась и молчала до самого "Радеона".
В здание мы заехали с черного входа. Ну, это я так понял, что с него, я тут не был никогда, но по-другому подземный гараж как-то не воспринимается.
– Вот и стоило отсюда уезжать – немного сварливо отметила Вика, надо отметить, что она, как и все женщины, похоже, уже заблокировала в памяти все ужасы этой ночи. Есть у них, у женщин, такое счастливое свойство психики. Хлоп – и я в домике, я ничего не помню. Везучие…
Лифт остановился и распахнул двери, напротив ресепшен, мимо которого мы проходили всего лишь пару часов назад, веселые, хмельные и вполне довольные жизнью. Вот ведь какая штука выходит – вся жизнь, она как качели – движение – и вот ты наверху, ты выше всех, небо рукой достать можно, но – еще одно движение и земля несется к тебе навстречу с невероятной скоростью, а неба нет, оно скрылось из вида. Вот и нас так же.
– Виктория Евгеньевна, что с вами? – девушка с ресепшен с изумлением уставилась на помятую Вику. Ну да, нет повода не удивиться – всегда изысканно и аккуратно одетая Вика в настоящий момент больше была похожа на бомжиху. Приталенное пальто все перемазано невесть чем, да еще и лишилось половины пуговиц, чулки висят мало не лохмотьями, сапожки все в белых солевых разводах, лицо тоже перемазано. Жуть, да и только.
Хотя кто бы говорил? Я не лучше выгляжу…Да еще и пистолет в кармане есть.
– Киф, приехал уже? – настречу нам вышел Азов, за ним появился Зимин, и буквально вывалился пьяный в хлам Валяев – надо думать, они только что приехали на лифте.
– Опа! – заорал Валяев, увидев Вику – Ничего себе. Вы что в ролевые игры затеяли играться? Джентельмен и проститутка из Уайтчепела? Ну, у вас и фантазии.
– Никита, заткнись – резко сказал Зимин.
– А то чего? – осклабился Валяев – Ты погрозишь мне пальчиком? Или сделаешь "а-та-та"? Аааа, ты полагаешь, что факт того, что сегодня ты попал в малый круг, а я нет, дает тебе больше привилегий? Так это ты ошибаешься, приятель.
– Никита, на Кифа напали – Зимин буквально взял его за грудки – Он чудом не попал в чьи-то руки, и кто знает, что от него хотели нападавшие. Вот я не знаю, и Азов не знает.
– Да что от него можно хотеть? – зареготал Валяев, шатаясь – Не любви же? Да и кому он нужен, посредственность серая. Что до Азова – он в последнее время вообще ничего, похоже, не знает, хотя вроде как по долгу службы обязан.
– Что у трезвого на уме… – многозначительно сказал кожаный, который так и стоял с нами, Азову.
– Так-то на уме – отмахнулся от него безопасник, уже влезший в костюм и галстук. О том, что он пил говорил лишь красноватый цвет лица, Зимин же был попросту трезв – У него его сроду не было.
– Ты что несешь, упырь? – Зимин был менее корректен – Иди отсюда, мизерабль. Проспишься, не забудь извиниться.
– Сам ты – Валяев погрозил нам всем кулаком и пошел к стойке ресепшен – Эй, девчонки, а ну налетай на меня, я нынче добрый. Кто полюбит меня лучше всех, тот получит завтра повышенье! С Горгоной вашей, которая княжеских кровей, я договорюсь, слово аристократа.
– Тьфу, придурок – Зимин подошел ко мне – Не обращайте на него внимания. Ох, Виктория, как же вам досталось, а? И коленки вон ссадили все.
– Это я упала – застеснялась Вика – Так страшно было, Максим Андрасович, и так жутко, ой!
Вика прижала руки к щекам, показывая, как именно ей было страшно.
– Да оно видно – согласился с ней Азов, оглядывая наши помятые фигуры – Главное живыми выбрались. Киф, револьвер, что у тебя в кармане лежит, он откуда?
– Не поверите, Илья Павлович, из вашего хозяйства – я достал из кармана наган, отметив, что безопасник не только приметил, что у меня в кармане ствол, но и определил его марку – Кто-то из ваших орлов его моей жене подарил.
– Они совсем с ума сошли? – Азов возмущенно посмотрел на Зимина – Все наганы подотчетные, на ответственном хранении! Вика, который из них подарил? Опознать сможешь?
– Да вы погодите, Илья Палыч – решил я добить безопасника – Гляньте-ка.
Я достал из барабана патрон и показал его радеоновцам. Зимин присвистнул, Азов побагровел.
– Забавно, да? – я убрал патрон обратно в барабан, достал из кармана штанов платок, аккуратно протер все части револьвера и протянул Азову – Я бы не стал тянуть с разбирательством.
– А я и не буду – Азов прищурился – Сейчас мы вас определим на постой и пойду выяснять, кто это у меня такой щедрый и предусмотрительный.
– Какой постой? – не понял я.
– Обычный – Зимин поморщился – Валяев узнал, что девушки не стремятся его порадовать радостями секса и теперь громко и дотошно выяснял, почему дело обстоит именно так – Вам жить где-то надо? Причем так, чтобы мы не гадали – целенькие вы будете утром, или по частям. Здесь жить пока будете, у нас, в "Радеоне".
– Считай, как в крепости – поддержал его Азов – На полном пансионе, опять же.
– У нас дом есть – хмуро сообщил им я. Не люблю я в гостях жить, есть у меня такой бзик. Даже сейчас, отчетливо понимая, что нет у меня уже никакого дома, по крайней мере, на данный момент, я символически пытался сопротивляться.
– Ну да, у которого тебя два раза поколотили, а сегодня собирались если не пустить в расход, то уж точно попытать от души – саркастически заметил Зимин – Отличный дом. Дом, милый дом!
– А как Алексей? – вспомнив про дом, я вспомнил и про невысокого человека в пуховике, который до последнего момента думал только о том, чтобы жил чужой ему по сути человек – Он…?
– Да – Азов устало потер ладонями лицо – Странно, что он из подъезда смог выйти, шея у него насквозь пробита была.
– Нас в подъезде ждали? – уточнил я.
– А то – Азов вздохнул – Он их всех там и… Ну, понятно, чего, да? Видать, кто-то успел в него выстрелить. А может и не только в шею попали, кто знает? У него броник был, но все равно, еще шесть пулевых, помимо шеи.
– А Олег? – всхипнув, спросила Вика, слезы текли по ее замурзанному лицу – Он как?
– В реанимации – Азов протянул ей платок – Два проникающих, одно с боя, потом, видно, добить хотели, но он парень крепкий, до нас дотянул, и до больницы тоже. Как говорили в моей молодости – гвоздями душа к телу прибита.
Все-таки погиб Алексей. Погиб.
Что-то в моей душе навсегда изменилось. Нет, я видел смерть и до этого, моя профессия такова, что поневоле навидаешься всякого разного. Но вот такой смерти я не видел до этого – чтобы за меня умер кто-то другой, выкупил меня у костлявой по самой высокой цене.
– Эй – мою щеку обожгло ударом. Это был Азов, он смотрел на меня в упор – Заканчивай рефлексировать. Это была его работа, ему за это платили и поверь, очень неплохо. Да, жалко, да, хороший был человек, профессионал. Но он уже мертв, а ты по-прежнему жив. Стало быть, и следует оставить мертвое мертвым, а живое живым, каждому свое. И чтобы я не слышал от тебя всякого бреда, вроде "Ну как же мне теперь по земле ходить?", ясно?
– Илья Павлович прав – положил мне руку на плечо Зимин – Причем совершенно. Кто-то уходит, кто-то остается – так было всегда и пребудет вовеки.
– Ясно – ответил я им – Да вы не волнуйтесь, нормально все будет.
Надо признать, что они и в самом деле правы – внезапно подумалось мне. Да и кем мне был этот Алексей – один из многих людей, встреченных мной на длинной дороге жизни. И если уж он умер для того, чтобы я жил, то надо вспоминать его светло и жить дальше, чтобы жертва его была не напрасной. И стоит ли рвать себе душу, если изменить уже ничего нельзя? Живым – живое, хозяин прав.
– Ну, вот и молодец – Зимин видимо прочел мои мысли, по-моему, же лицу – А теперь пошли наверх, посмотрите свои апартаменты.
– Этого будем с собой брать? – Азов кивнул на Валяева, который решил в этот момент что-то сплясать, аккомпанируя себе залихватским свистом.
– Вот еще – Зимин отмахнулся от него – Какой смысл?
В жилом корпусе были свои лифты, для запуска которых существовал специальный ключ, причем ни какая-нибудь там пластиковая карточка, а натуральный ключ, с дырочкой и всем таким.
– Безопасность – поднял указательный палец вверх Азов – Фиг вражина лифт угнать сможет.
Двери закрылись, и кабина заскользила вверх.
Глава десятая
Про желания и обязанности
– Мне при слове "безопасность" почему-то хочется одновременно и смеяться, и плакать – вдруг сказала Вика – Я себя в ней, в безопасности, уже давно не ощущаю. И то, что сегодня произошло меня хоть и напугало, но вообще не удивило. Точнее удивило то, что мы и в этот раз живы остались.
– Это в мой огород камушек? – нейтрально поинтересовался Азов.
– Да нет – Вика зевнула, у нее явно тоже начинался отходняк – При чем тут вы, вы все, что могли, делали и делаете. Просто нет ее, безопасности-то. Над головой Кифа с самого нашего знакомства все время какие-то тучи клубятся, его как будто как проклял кто-то. То брат ее бывшей зло на него держит, то еще кто-то. Его бьют, в него стреляют, на него нападают. Бедненький мой!
Она уцепилась за мой рукав, ее ощутимо покачивало. Оно и понятно, какой контраст – сначала беготня по темноте и холоду, да еще на нервяке, потом резко тепло и свет, а если еще припомнить то, что она в себя порядочно спиртного закинула… Любого нахлобучит при таких раскладах.
Я ее приобнял, Зимин же в это время наставительно сказал –
– Ну, вы, Виктория, со свойственным вам женским гуманизмом, кое-кого пытаетесь выгородить, а между тем это все серьезные недоработки нашей службы безопасности!
Азов нахмурился, явно ему правда глаза колола, но тут, слава богу, лифт остановился.
– Ты, Илья Павлович, не обижайся – мягко сказал насупившемуся безопаснику Зимин – Понятно, что у тебя кроме суеты, связанной с нашим юным другом, еще миллион и одно дело есть. Но все-таки – сбереги ты его для нас, пожалуйста.
– Если слушать меня будет и самодеятельность к нулю сведет, то выживет – обнадежил меня Азов.
Мы вышли из лифта на мягкий ковролин коридора.
– Как тут миленько – сонно моргнула Вика – Это и есть жилой сектор?
– Натурально, он – подтвердил Зимин – Здесь жить – одно удовольствие. Как у мамы в детстве – и накормят, и напоят и спать уложат.
– Спать – мечтательно пробормотал Вика – Спать… И душ!
– Гостиница, какая бы хорошая она не была, все равно остается странноприимным зданием – скептически заметил я – Свое жилье – это свое жилье.
– Чушь – не согласился со мной Азов – У меня был приятель, так он выкупил квартиру, которую снимал. Какое это было для него жилье, чужое или свое?
– Старый схоласт – отмахнулся от него Зимин – Лучше вот к словам юной леди прислушайся, она дело говорит. Это о том, что нет покоя нашему другу.
– Все только критикуют – проворчал Азов, впрочем, беззлобно – Ладно, чего стоим, кого ждем? Девочка вон на глазах засыпает.
Вика и впрямь совсем размякла, буквально повиснув на мне.
– Вперед – Зимин устремился вперед по коридору – Тут недалеко, за углом.
За упомянутым углом обнаружился стол, стул и стойка, вроде гостиничной. За столом сидела барышня в униформе "Радеона" и читала что-то с экрана телефона, негромко хмыкая.
– Чего пишут? – дружелюбно поинтересовался Зимин, надвисая над барышней.
– Да на "Самиздате" проду к двенадцатой книге "Гремлина" вы… Ой! – пискнула девица, ловким движением убрала телефон в стол, и выдала профессионально-обворожительную улыбку – Максим Андрасович!
– Андрасович, Андрасович – сдвинул брови функционер – Вот я Раисе скажу, чем ты тут занимаешься!
– Несу вахту – игриво сообщила горничная (а это явно была именно она) – Добросовестно и со всем прилежанием.
– Ох, распустился у нас народишко в жилом блоке – повернулся к Азову Зимин – Надо, вот надо будет кого-нибудь публично наказать.
– Запрещено – апатично сказал безопасник – Подсудное дело.
– Ну, премии лишить – не стал с ним спорить Зимин – Впрочем, это потом. Ну-с, моя прекрасная леди, покажите нам номер для этой чудной семейной пары, вам, насколько мне известно, отдали приказ подготовить его для них.
Девушка окинула взглядом наши помятые и испачканные фигуры, в глазах ее секундно сверкнуло сомнение в нашей чудесности, но спорить с Зиминым она не стала, лучисто улыбнулась и, встав из-за стола, приблизилась к нам.
– Для вас были подготовлены двухкомнатные апартаменты, увы, но времени для приведения в надлежащий вид номера с большей площадью почти не было. При этом, если завтра вы изъявите желание перебраться в другой номер, то это не составит особого труда.
Еще не договорив, девушка довольно шустро посеменила по коридору, мы последовали за ней. Вика болталась на моем плече, я фактически пер ее на себе.
– Вот ваши апартаменты – электронная карточка-ключ скользнула по белому прямоугольнику на стене, красный огонек мигнул, сменишись на зеленый.
– О, Вик, обрати внимание – я ткнул пальцем в дверь, где в планку была всунута бумажка с надписью "Х. Ю. и В. Е. Никифоровы" – Шустро, а?
– Выдают желаемое за действительное – пробормотала Вика и измученно улыбнувшись, спросила у горничной – Скажите, а стиральная машинка здесь где-то есть? Я вот немного испачкалась…
– Какие пустяки – всплеснула руками девушка – Не забивайте себе голову. Одежду снимаете, из карманов все вынимаете и в пакет, там, в ванной, их найдете, так на них и написано – "Для одежды". Выставляете за двери и все.
– Вот, хорошо, что напомнили – щелкнул пальцами Зимин – Ты, милочка… Как тебя бишь?
– Людмила – потупилась барышня.
– Ну, так вот, Людочка – Зимин снова щелкнул пальцами – Ты скажи Раисе, чтобы она завтра вызвала к Виктории Евгеньевне кого-нибудь из дамского магазина, у нее наверняка есть связи или знакомства. Личный гардероб леди Виктории некоторое время будет для нее недоступен, как это ни печально, а ходить в чем-то надо – туфли, чулки, платья и прочая амуниция, без которой вам жизнь не жизнь. Не забудешь?
– Нет – Людочка достала из кармашка на переднике блокнот, поставила в нем пометку и посмотрела на меня – Из мужского магазина кого надо?
Я не знал. Вот почистить куртку надо, и помыться тоже, а вот всяких там кутюрье…
– Не надо – махнул рукой Зимин – Нам с этим проще. Постирать, погладить… Да и не будет в ближайшее время Харитон Юрьевич никуда ходить, он в этом здании жить будет. Плюс у нас рост одинаковый, сложение тоже… Я тебе завтра один из своих костюмов пришлю. Новый, ненадёванный. Я как его в Копенгагене купил, так он в шкафу и висит.
– Спасибо, конечно – я поджал губы – А что значит "никуда ходить не будет"? Вообще никуда?
– Мальчики, давайте завтра обо всем поговорим – простонала Вика – Я сейчас упаду.
– И то – согласился Зимин – Да уже и не завтра, уже сегодня. Все, всем спать. Ну, кроме вас, Людочка. Вам не до сна, у вас вахта. Да, и ещё насчет магнитных ключей надо озаботиться будет. Илья Павлович?
– Услышано – подтвердил безопасник.
Когда я вышел из ванной, Вика уже спала. Она проникла в храм чистоты первой, управилась за какие-то десять минут против обычного получаса, добрела до огромной кровати и рухнула на нее как подкошенная. И, конечно же, меня не дождалась, а жаль, поскольку пережженый адреналин все еще бродил по венам, настырно требуя выхода.
Я еще раз осмотрелся в номере, который стал нашим временным убежищем. Если по правде, то слово "номер" мало подходило к этому помещению. Это, пожалуй, что, и впрямь была квартира, я так полагаю, задумка дизайнера была именно такой. Прихожая, две комнаты с обстановкой, кухня с полным набором бытовой техники и продуктовым лифтом – и все немаленькое такое. Когда я увидел то, что называлось на плане этой квартиры "маленькой комнатой" (этот план висел на стене в прихожей) то понял, что эта маленькая комната, она, как моя большая, с кухней и прихожей впридачу, особенно если стены снести.
А вот компьютера тут нет. И сети нет, телефон Вики, прихваченный без ее разрешения, не показал сигнала приема, должно быть она здесь или скрытая, или заблокированная.
Я залез под одеяло и прижался к Вике, которая немедленно повернулась ко мне лицом, при этом так и не проснувшись. Я посмотрел на ее личико, такое серьезное и строгое даже во сне, и внезапно ощутил что-то похожее на нежность, а может жалость… Ох, как ей сегодня досталось. И ведь не разнюнилась, меня не проклинала, не трусила. Неплохая мне женщина досталась, решил я, обняв ее. Женюсь, прав Азов, от добра добра не ищут.
Разбудил нас, так и спящих в обнимку (на удивление просто, не думал, что стану таким сентиментальным и терпеливым) громкий стук в дверь.
– Да открывайте уже – это был Валяев, и, судя по всему, трезвый – Киф, чтоб тебя, ты там жив? Сейчас дверь вышибу!
– Как он мне надоел – сонно пробормотала Вика – Ты себе даже представить не можешь.
– Могу – шепнул я ей на ухо – Но ты так громко о таких вещах не говори. Дома у нас жучки только могли стоять, а здесь они наверняка есть. Так что поосторожней здесь со словами, любимая.
Я, было, собрался пойти открыть дверь, которая уже буквально тряслась под богатырскими ударами, как на мою спину легла горячая рука Вики.
– Как ты сказал? – ясным голосом спросила она.