Мартын снисходительно улыбнулся и покачал головой. Между тем человек с котомкой внимательно посмотрел на Виктора, краем уха прислушивающегося к разговору, и обратился к Сармату.
- Молодых хоть за собой не тащите! Вот, посмотри на него, он мог быть твоим сыном… Или моим, - добавил он вздохнув. - Они ведь ко всему серьезно относятся.
Не отвечая, Сармат бросил короткий взгляд на Виктора и нахмурился.
- А государственные идеи твоего дружка…
Но тут Мартын перебил незнакомца, поднял палец и назидательно сказал:
- Государство есть осуществление Божественной Идеи на земле.
- Кто тебе сказал такую глупость? - удивился собеседник.
- Это слова Гегеля.
- Козел он, твой Гегель! - С этими словами незнакомец махнул рукой и зашагал по мосту.
Мартын долго смотрел ему вслед, а потом негромко, как бы про себя, сказал:
- Если он спустится вниз по реке, то мы его не скоро увидим.
- Да, - односложно ответил Сармат, а потом нехотя добавил: - Если нам придется уходить, то мы пойдем к истокам.
- Это хорошо, - с удовлетворением сказал Мартын.
Виктор прислушивался к их разговору. Какие-то старые споры…
А вечером они снова собрались. Прикрыв дверь, Сармат перебинтовал руку. Рана была несерьезная, но он и впрямь не хотел, чтобы дружинники знали о его ранении. Иронично улыбаясь, Месроп сказал, что это он придумал создать ореол неуязвимости вокруг Сармата. Мартын ответил, что, мол, лучше ему об этом помалкивать - раз уж закрутило колесо, то пусть все будет по правилам. А то станет Сармат с их помощью могучим правителем и тогда припомнит все шуточки. А как же иначе, рассмеялся Месроп, неблагодарность - не закон истории, а врожденное свойство человека. Никогда еще возвысившиеся не платили благодарностью тем, кто их возвысил, сподвижники должны забыть, что стояли когда-то вровень. Похоже, согласился Мартын, на отстрел отработавшей ступени ракеты. Где ты видел ракеты, спросил Месроп. В видео, где же еще. Хотя до Мора космическая программа разворачивалась серьезно. Лунная база до сих пор функционирует, только эвакуировать их незачем, да и некому. Знаю, сказал Месроп, я недавно в "Новостях" слышал, там уже третье поколение родилось, куда им назад, пусть вгрызаются в скалы, пока хватает энергии. Энергии хватит надолго, солнечные батареи… Это да, а все-таки жаль, что летать некому… Пока некому… Большая страна сможет в будущем… Не большая, а великая… Великую страну делают великие люди… Великих людей собирает великий правитель…
Виктор не вмешивался в путаный разговор. Он помогал бинтовать руку. Сармат морщился, виновато улыбался, а когда Виктор завязал концы бинта кокетливым бантиком, заявил, что урок впрок, и теперь только в самом крайнем случае, при острой необходимости, а так ни ногой…
Скептически заломив бровь, Мартын, выслушав Сармата, осмотрел повязку и одобрительно кивнул. Потом разложил карту города, и начались обычные вечерние прикидки на завтрашний день. Разобрались даже с насосами. Для этого Виктору пришлось дважды спускаться к дежурному и через спикер запрашивать сведения в горотделе. Наконец свернули карты, и Виктор слил остатки воды из ведра в чайник. Мартын полез было за канистрой, но передумал и задвинул ее подальше под скамью. Канистра обо что-то лязгнула.
- Черт, - бормотал он, - ящики здесь понапиханы.
- В горотделе напечатали воззвания, ночью патрульные расклеят, сказал вдруг Сармат.
- Отлично, - Месроп округлил глаза, - значит, завтра начнем запись и формирование отрядов.
- Тогда уж не отрядов, а тысяч, - возразил Мартын. - И тысячных надо подобрать из старых дружинников. Каждый должен знать, что за верную службу будет награжден.
- Вотчинами и людишками, - в тон ему подхватил Месроп.
Сармат засмеялся, Мартын насупился, но не выдержал и тоже хохотнул.
- Что ж, покупая билет в прошлое, не надейся сойти на полпути, продолжал Месроп.
- Так уж и в прошлое? - пошевелил усами Мартын. - Так уж и не сойти?..
- Ладно вам! - вмешался Сармат. - Раз колеса завертелись, теперь или поедем в колеснице, или они нас раздавят.
- Не раздавят, - уверенно ответил Месроп. - Возница у нас - первый сорт!
- Не раздавят, - эхом отозвался Мартын. - Другое дело, что теперь их не остановить.
- Боюсь, потом тоже, - тихо сказал Сармат и, заметив недоуменные взгляды, добавил, - ну соберем мы ораву, наведем порядок здесь, там, везде, а что дальше, куда такую силищу девать?
- Эх, была бы сила, а применение найдется. - Мартын раскраснелся и возбужденно потер руки. - Да хоть потом пирамиды строй, на радость детям или ракеты, им же на потеху. А сила…
Опять мгновенный взгляд-проблеск в сторону Месропа. Что-то здесь неладно, подумал Виктор. Они слова просто так не скажут, плетут хитрую паутину, ох, плетут пауки веселые, только кто же муха - он или Сармат?
- Вот силы у нас как раз и нет, - мягко сказал Мартын, - но это особый разговор.
- Теперь уже все равно, - будничным голосом сказал Сармат. - Семь лет назад ворожила мне ведьма и прокляла за то, что посмеялся над ней. Быть тебе князем, говорила она, победишь всех, а потом придет победитель и тебя одолеет, а потом и его…
Он замолчал. Виктор, затаив дыхание, вслушивался в странные речи. Слова ронялись скучно, негромко, было заметно, как побледнело его лицо. Притихли Мартын с Месропом, а Сармат смотрел вдаль, но взгляд упирался в забитое фанерой окно.
- Ладно, - вздохнул он, - давайте чай пить.
После двух кружек он повеселел, а Мартын опять переглянулся с Месропом и повел свои речи:
- Тысячи три с ходу наберем. Их разместить надо, иначе через неделю разбредутся. Домой отпускать в любое время, если не дежурство, но чтоб возвращались вовремя. Старую гостиницу займем.
- Там госпиталь, - сказал Виктор.
- Нижние три этажа, а верхние пустуют. Не живут там, боятся. Нечисто, мол!
- Ну, как набьются в каждую комнату по пять бугаев, да как первача хлебнут, никакая нечисть не вылезет.
- И то верно, - согласился Месроп, - там, где люди, нечисти мало. А вот как быть с оружием?
- Кстати, - начал было Мартын, но осекся, задумчиво почесал бровь, тронул усы, - посмотри-ка, все ребята спят?
Виктор открыл дверь: дружинники спали где попало, на некоторых нарах лежали по два человека. Кто-то ворочался, соп и храп переливались из угла в угол. Один из бойцов, кажется, из новых, лежал у двери, натянув на голову лохматую тряпку.
- Чем мы вооружимся? - чуть ли не шепотом спросил Мартын, когда Виктор плотно затворил дверь, - палками? Огнестрельное оружие ни к черту не годится, старое ломается, а новое вообще еле стреляет.
- Сложные системы потихоньку разваливаются, - так же негромко вставил Месроп. - Двигатели все чаще барахлят, поломки одна за другой!
- Дрянь выпускают!
- Нет, тут что-то другое, - задумчиво протянул Месроп.
- Плевать! - яростно прошептал Мартын. - Пока наштампуем арбалетов, да пока обучим - год пройдет, если не больше. Где я столько учителей возьму?
- М-да, генерал с безоружной армией, это даже не смешно, пригорюнился Месроп.
- Вот именно! Только полководцем без армии будет он. - Палец указывает на Виктора. - А мы с тобой окажемся советниками правителя без армии.
- Как у вас быстро дружина превратилась в армию, - задумчиво сказал Сармат. - Полководец, советники… Вы уже и это продумали? Ну вот и посоветуйте, что делать!
- Хорошо! - Мартын, не отрывая глаз от Виктора, поднялся с места, и Виктор тоже невольно встал.
- Ты готов? - спросил торжественно Мартын. - Не говори, не отвечай, слушай. Сейчас решается наша судьба. От тебя потребуется ловкость, хитрость, быстрота, решительность - все, что есть в тебе. Ты был хорошим гонцом, ты и сейчас лучший гонец из всех. Ты пройдешь насквозь земли и города, тебя не остановят стены и люди. Ты уйдешь и вернешься, и принесешь нам силу. Ты сделаешь это любой ценой, единственное, на что не имеешь права, - умереть, ты нужен живой, живой, чтобы в случае неудачи снова пойти и снова вернуться, пока не найдешь силу…
Виктор внимательно смотрел на Мартына, а тот уставился на него своими глазищами, шевелил бровями, голос его стал хриплым и ласковым…
"Он меня гипнотизирует", - подумал Виктор, и с трудом удержался от улыбки, чтобы не обидеть Мартына. Однажды он попал в твердый переплет, из него пытались гипнозом вытянуть явки и коды, и гипнотизер был не чета Мартыну, настоящий шаман. Кончилось тем, что Виктор переколол своих похитителей, числом три, а гипнотизеру отдавил большие пальцы, чтобы не лез грязными ногтями в глаза. Теперь же он внимательно слушал и запоминал, что говорил Мартын. Гипноз гипнозом, пусть тешится, но дело знакомое, трубят старые трубы, он и позабыл почти о своих безумных ходках, и не жалел о них, а вот поди ты - потянуло старым, и сердце забилось быстрее, и живот втянулся, и боевой метроном в голове снова застучал…
Месроп сидел, уткнувшись носом в кулак, переводил взгляд с Виктора на Мартына и обратно, потом не выдержал, опустил кулак и коротко бросил:
- Кончай! Он все понимает.
Мартын оборвал себя на полуслове и подмигнул Виктору. Тот подмигнул в ответ и сел на скамью.
- Не рассаживайся, - строго бросил ему Месроп. - Сейчас мы с тобой выходим.
Виктор покачал головой.
- Обычно я хожу один, - как можно мягче сказал он и закончил, почти извиняясь, - я всегда хожу один.
- М-м-м, - застонал сквозь зубы Месроп, - я бы с удовольствием отпустил тебя одного, если бы знал…
- Не понял?
- По дороге объясню. И утешься тем, что хоть мы и должны принести то, не знаю что, зато знаем, куда идем.
- Карты?
- Не нужны. До Москвы доведешь, а там видно будет.
- Одежда, еда?
- Все здесь, - Месроп потащил из-под скамьи большой рюкзак, который зацепился за какой-то ящик, ругнулся, дернул.
Сармат и Мартын молча слушали их быстрый разговор. Вдруг Виктор понял, что Сармат все знает и что игра шла вокруг него. Удивительно. Трудно что ли попросить сделать ходку, две, три ходки? Вряд ли бы он отказал. Непонятно. Сармат и Мартын строго глядели на него, и он решил, что дело гораздо серьезнее, опаснее, чем он предполагает, и возможно, на карту поставлено все, и если он, Виктор, окажется битой картой, то рухнут планы Сармата. Именно Сармата, вдруг догадался Виктор, а вовсе не его хитроумных советников. Зря они крутят, подумал он, для Сармата он пошел бы… Куда?
- Так куда мы идем? - спросил он.
- Скажу в Москве.
Виктор покачал головой. Суеверным он не был, но вслепую гонцы не ходят. Разве что на тот свет.
Месроп и Сармат переглянулись. Приблизив губы к уху Виктора Месроп шепнул: "Будапешт". Поднял сжатый кулак в прощальном приветствии и вышел. Виктор кивнул Сармату и Мартыну и последовал за ним. Через минуту внизу зацокали копыта.
8
- Теперь машина завертелась, и ее не остановить, - обреченно сказал Сармат.
- Не знаю, не знаю, - отозвался Мартын, - дай бог, если живыми вернутся, а что выйдет? Не знаю.
- Я знаю, - просто сказал Сармат, и оба замолчали.
А потом дверь медленно раскрылась, и в проеме возник коренастый дружинник.
- Что случилось? - вскрикнул Мартын. - Тревога?
- Тре-во-га! - передразнил его дружинник, кривя губы. - Дружиннички божьей матери! Вас, как кур сонных, передушить можно.
- Кто же это нас передушит, не ты ли? - с грозным весельем спросил Сармат.
- Могу и я. Третий день ночую в вашем хлеву, и хоть бы спросили - кто такой, откуда? Раз повязка - значит свой. Эх вы!
- Спасибо за науку! Присаживайся, - Сармат указал на свободный табурет. Незнакомец прошел в комнату, сел, взял стакан, понюхал и поставил на место.
- Весь самогон выжрали?
- Ближе к делу, любезный, - ледяным тоном сказал Мартын и, не вставая со скамьи, уперся ногой в стену, чтобы непрошенный гость не выскочил из своего угла.
Тот, однако, не собирался никуда выскакивать. Обвел мутными глазами комнату, почесал неопрятную растительность на щеке и со вздохом сказал:
- Бедно живете. Так и быть, помогу вашей бедности. Мне уйму денег Дубасов обещал, за каждую голову в отдельности.
- Много голов собирался настричь? - мрачно поинтересовался Сармат, а рука Мартына легла на нож.
- Да сколько есть, все бы и взял, - нагло ответил гость и подмигнул Мартыну, - а ты не елозь, я с миром пришел.
- С миром? - переспросил Мартын, опустил ногу, привстал и общупал лжедружинника. - Дальше что?
- Так вот я и говорю - с миром пришел. Полежал здесь, посмотрел, послушал. Вижу, люди хорошие.
- И много чего услышал? - ласково спросил Мартын.
- А ничего, - ответил гость, - ничего секретного. Дружиннички у вас говорливые, порядку нет. Я бы у вас порядок навел, без порядка нельзя. Вот я и решил, что вы хорошие люди, и теперь не буду вас убивать.
- Даже так? - восхитился Сармат. - Вот спасибо!
- Да уж пожалуйста! Живите даром! - с этими словами он полез под скамью.
Мартын схватил его за ногу, а Сармат на всякий случай взял нож. Гость извлек большой зеленый ящик и, крякнув, водрузил его на стол.
- Что это? - спросил Мартын.
- Это смерть ваша, - медовым голосом ответил гость и скинул крышку с защелок. В ящике лежала ржавая авиабомба с огрызками стабилизаторов, к ней был примотан блестящий цилиндр, к которому от электронных часов тянулись два проводочка.
- Еще полчасика и - ах! - сладко зажмурился незнакомец. - Только я передумал на ваших головах богатеть. Понравились вы мне.
Он осторожно оборвал провода и вынул часы.
- Идут, - расплылся он в улыбке и маленькими глазками поглядел на заледеневших Сармата и Мартына.
Первым опомнился Сармат.
- Какой все-таки негодяй этот Дубасов!
- Истинный негодяй, - согласился гость. - Все мы немного негодяи, но назначать цену за голову - это варварство какое-то. Я всякое в жизни повидал…
- Простите, как вас величать? - стряхнув оцепенение, спросил Мартын.
- Николай Андреевич Пименов, - кротко представился гость. - Только кто же сейчас по отчеству? Про фамилии позабыли, не то что по отчеству. Николай - так и зовите. Можно Колей - если хотите век мой укоротить. - Он захихикал.
- И давно ящик здесь? - Сармат ткнул пальцем под скамью.
- Да вот второго дня как пристроил, так и лежит себе. Нет, порядок нужен, хорошие вы люди, а порядка нет.
Сармат долгим тяжелым взглядом смерил Николая, оглядел помятую одежду, сапоги со шнуровкой, не очень уместные в это сухое жаркое лето, кепку с широким козырьком, в тени которой прятались бегающие глазки.
- Поможешь Дубасова найти? - спросил он напрямик.
- А чего искать, - осклабился Николай, - там, внизу, у дверей… - А когда Мартын и Сармат вскочили, добавил. - В мешочке головка его лежит. Несчастный случай. Ну, а я подобрал. Может, думаю, пригодится.
9
Несмотря на комендантский час, площадь была забита народом. Пара фонарей еле освещала этот табор. Спали на мешках, узлах, чемоданах, плакал ребенок. Сгорбленная фигура бродила между лежащими и всматривалась, разыскивая кого-то. У шлагбаума, перекрывшего улицу, дремал патрульный. Второй сидел на обочине и молча смотрел на Виктора. Взял аусвайсы, повертел, не открывая, в руках и вернул. Они нырнули под трубу и осторожно, чтобы не наступить на лежащих, пошли к темной коробке вокзала.
В здании царил кошмар. В нос сразу ударил резкий аммиачный запах несвежих пеленок, плакал уже не один ребенок, а десяток: сюда на ночь пускали только с грудными, да и то, если на руках было направление с подтверждением о выезде. На веревках, протянутых меж лестниц, сушились детские тряпки, под самыми лестницами на газовых плитках кипело, булькало молоко, пустые баллончики забили все ниши.
В привокзальной дежурке они сдали коней. Дружинник на вахте предложил чаю. Месроп отказался, а Виктор хлебнул немного кипяточку.
Минут пятнадцать Месроп пытался втолковать уполномоченному, что они должны очень быстро уехать в Москву, желательно прямо сейчас, а уполномоченный слушал его с раскрытым ртом, потом вдруг упал навзничь на топчан и заржал, как сумасшедший.
Отсмеявшись, он утер слезы, махнул рукой на патрульного, возникшего в дверях каморки, и сказал, что давно так не смеялся, и знай он, что у Сармата в дружине такие шутники, давно бы записался, только пусть его больше не смешат, а то детей разбудят. Выбравшись из-за пультового стола, он подвел Месропа к стене и, тыча пальцем в разноцветные огоньки, со вкусом принялся объяснять, где какой поезд застрял и по какой причине, когда ждать ближайшего ("в лучшем случае послезавтра, там устрою местечко на крыше"), а на вопрос Месропа, как насчет ооновских рейсов, уполномоченный помрачнел и предложил валить отсюда в задницу со всеми спецрейсами, вместе взятыми, тем более, что их уже полгода как отменили. Чуть не вытолкав Месропа и Виктора из помещения и бросив вдогонку злобный взгляд, уполномоченный закрыл дверь.
И тут Виктор понял, что настал его час. Всю дорогу до вокзала и на вокзале он с большим интересом следил за действиями Месропа, уверенно взявшего на себя руководство экспедицией. Забавляло, что с самого начала он все делал не так, но Виктор до поры не вмешивался, ожидая, что из этого выйдет. Естественно, ничего толкового не вышло.
Он молча взял Месропа за лямку рюкзака и потянул за собой. Привел обратно в дежурку и, не обращая внимания на любопытствующих дружинников, принялся методично потрошить рюкзак.
Стволы и заряды он отдал дежурному под расписку и велел срочно вернуть в штаб. Банки выставил на стол и вскрыл парочку. Через несколько секунд, когда над ними появился горячий пар, дружинники навалились на еду. Одежду критически осмотрел и оставил.
Брови Месропа поднимались все выше и выше, но он не вмешивался в разор дорожных запасов. Напоследок Виктор оглядел два хороших охотничьих ножа, с сожалением вздохнул и тоже отдал дежурному. По тому, как алчно блеснули его глаза, Виктор понял, что до штаба ножи не дойдут. Расписки брать, однако, не стал.
На улице Месроп долго сопел, покашливал и лишь после того, как они прошли за вокзал и зашагали по шпалам, негромко спросил, не собирается ли Виктор идти в Москву пешком?
Виктор так же тихо ответил, что каждый должен делать свое дело. А то он знает больших любителей учить гонцов ходкам.
Минуты две или три Месроп молчал, потом засмеялся, и Виктор шикнул на него - не хватало именно сейчас привлекать к себе внимание.
Когда они вышли из Саратова и начались переходы между пригородными станциями, Виктор объяснил, почему нельзя брать с собой оружие, - первый же патруль задержит для выяснения и выяснять будет не день и не два, будут держать в изоляторе, пока о них не вспомнят, а на аусвайсы за пределами города всем плевать - свои законы, свои проходные документы. Еду брать с собой не надо, лишняя тяжесть, а им придется вскоре быстро-быстро бежать, если хотят к вечеру добраться до Москвы.
- Ты что, - не выдержал Месроп и повысил голос, - так бегом и собираешься чесать всю дорогу?
Виктор разглядел в сереющем утреннем воздухе его лицо, хмыкнул раз, хмыкнул два, и уселся на рельс. Месроп сел рядом и, закряхтев, осторожно вытянул ноги.
- Как, по-твоему, доставляют грузы в Саратов? - спросил Виктор.
Пожатие плеч в ответ.