И сжал в кулаке две бумажки. Дёрнул же чёрт его похвастаться пластинкой перед Коляном. Сам Витька хвастаться и не собирался, они с Серым и Петькой разглядывали во дворе небо сквозь пластинку, когда вдруг появился этот гад. Спросил, что это такое. Тут бы Витьке и отшутиться как-нибудь или просто сказать "Да вот через стекляшку небо разглядываем". Колян обозвал бы его салагой и дальше пошёл, но чёрт дёрнул Витьку показать пластинку и продемонстрировать её эффект. Да и то, казалось бы, чего бояться? Их трое, а Колян, мало того что один, так и выглядел на редкость тихим и вполне дружелюбным. Так что Витька даже не напрягся, когда Колян попросил дать ему пластинку – дал да ещё и подсказал, как лучше держать и под каким углом смотреть, чтобы лучше было видно. На вопрос "откуда это?" ответил: "Папа из экспедиции привёз. И взял на выходные домой – изучать". "Изучать, значит", – протянул Колян задумчиво, после чего сунул пластинку в карман и отправился своей дорогой. "Отдай!" – крикнул Витька, но Колян и не обернулся. Витька повернулся к друзьям, но те упорно смотрели куда угодно, только не на Витьку и вообще делали вид, будто ничего не видели и не слышали. Витька хотел им сказать что-нибудь язвительное, но не нашёл слов, прошипел только: "Трусы!" – и бросился догонять Коляна. Догнал, хотел схватить за плечо, но не осмелился. Пошёл рядом.
– Отдай.
– А ты мне что? – равнодушным тоном откликнулся Колян.
Витька даже остановился от неожиданности. Но опомнился и догнал Коляна снова.
– Как это что? Она же моя!
– Врёшь. Она твоего папы.
– Ну и что? Это всё равно, что моя. И я её вернуть собирался, потому что она под описью значится и папа её завтра сдать должен.
– А если не сдаст, что ему будет?
Витька замялся, разговор ему определённо не нравился. Но тут он нашёл другой аргумент:
– Отдай, это ценная вещь! Если не отдашь, папа в милицию заявит, и её у тебя милиция заберёт.
– Ой, напугал, напугал. Что я, милиции не видел, что ли? Скажу, что выкинул её с моста в реку. Из хулиганских побуждений, значит. И что они мне сделают? Подумаешь, стекляшка какая-то. А вот папе твоему край будет, потому что ценную вещь потерял. Так? И его с работы выгонят.
– Не выгонят, его руководство ценит!
Витька разозлился донельзя и уже почти готов был наброситься на обидчика с кулаками, но Колян вдруг остановился и сказал совсем другим тоном:
– Ну раз ценит, то, наверное, и зарплату хорошую платит? Эта штучка, наверное, тыщщи баксов стоит, но я человек не жадный. Принесёшь одну тысячу обычных рублей – получишь её обратно.
Витька похолодел.
– Какая тысяча рублей? У меня нет таких денег!
– Ещё бы. Так и пластинка же не твоя. Возьмёшь у папы.
– Он… он не даст!
– Значит, не так уж она ему и нужна. Да, и имей в виду – если решишь меня кинуть, тогда её вам точно не видать. Я не я буду, ты меня знаешь. Я скорее язык себе откушу, чем скажу, где она.
Витька зло прищурился и сжал кулаки. Колян усмехнулся:
– Чё, хочешь отобрать? Ну давай попробуй!
Витька смотрел в ненавистное улыбающееся лицо, сжимая зубы так, что они хрустеть начали, но какая-то непреодолимая сила не давала ему начать драку. Колян перестал улыбаться:
– Чё, не получается? И не пытайся, так уж жизнь устроена, понимаешь. Я – волк, ты – овца, и это вовсе не значит, что я – лучше. У каждого своя роль. А волки ещё и живут недолго. Так что успокойся и дуй за бабками.
Он повернулся и быстро зашагал дальше. Витька не стал его догонять, только проводил злым взглядом. Наверное, следовало папе сказать правду, пожалуй, он так бы и сделал, но, готовя вечером уроки, он наткнулся на запись в дневнике и понял, что деньги можно получить намного проще. "Я же не папы боюсь, – сказал он себе негромко. – Мне просто его расстраивать не хочется". И пошёл искать красную ручку.
Колян уроки частенько пропускал, но на этот раз был в классе. Витька нашёл его глазами и на вопросительный жест кивнул согласно. Колян усмехнулся и показал большой палец: "Во!" На переменке Витька, желая, чтобы всё поскорей закончилось, подошёл к нему, но Колян только головой покачал: "После уроков".
Витька с трудом досидел до конца занятий. Колян пропал ещё с большой перемены, поэтому Витька нервничал ещё больше – а ну как этот гад ещё что-нибудь придумает. После уроков быстро оделся и выскочил на улицу. Колян был тут как тут – поджидал его за первым поворотом.
– Куда так спешишь? – спросил своим нарочито-равнодушным тоном, который Витьку всегда раздражал, но на этот раз, скорее, обрадовал.
– Давай пластинку, – потребовал Витька.
– Покажь деньги.
– Сначала ты покажи, а то, может, ты её уже выкинул, а сейчас ещё и деньги заберёшь.
Колян усмехнулся:
– Я играю честно. Надо тонко чувствовать грань, за которой прибыль превращается в проблемы.
Но Витька стоял не шевелясь и молчал. Колян усмехнулся ещё шире и полез во внутренний карман. Достал неправильной формы прозрачную желтоватую пластинку и покрутил её в руке.
– Вот она, твоя фигня. Доволен? Бабки гони.
Витька молча достал две пятисотрублевки, показал их и сжал в кулаке.
– Сначала ты отдай. А то заберёшь деньги, а пластинку не отдашь.
Колян хмыкнул, но вытянул руку и раскрыл ладонь. Витька коршуном схватил пластинку, потом, стараясь сохранить достоинство, протянул купюры:
– На.
– Дурак ты всё-таки. Что бы мне помешало, если б я сейчас захотел снова у тебя эту фиговинку отобрать? Ладно, не дёргайся, я же сказал, что честно играю. Прикольная хренюшка, кстати… наверно, я бы её задорого продать мог, если бы захотел. Но ведь не продал же? Да и штуку эту ты за дело отдал – за урок тебе, придурку. Такие уроки много дороже жалкой тыщи стоят. Как ни смотри, а я тебе сильно помог, а ты мне даже спасибо сказать не хочешь.
– Спасибо, – смотря в землю и чувствуя себя последним трусом, пробормотал Витька.
– Пожалуйста, – откликнулся Колян, – для хорошего человека не жалко.
И, насвистывая, пошёл прочь. Витька постоял, успокаивая свою совесть различными, давно отработанными методами, потом пошёл домой, по дороге разглядывая окрестности и прохожих через осколок жёлтого стекла неправильной формы.
Пластинку эту показал Витьке папа в пятницу вечером, вытащив её из рабочего портфеля.
– Чё это такое? – удивился Витька. – Стекляшка какая-то.
– Стекляшке этой пять тысяч лет как минимум, – отозвался папа.
– Аа-а-а, – разочарованно протянул Витька, теряя к пластинке интерес. Папе частенько случалось притаскивать с работы всякие древности, которые он потом долго разглядывал через лупу, что-то печатая в своём ноутбуке. К сожалению, большинство этих древностей выглядело как совершенно неинтересные черепки, и даже тот факт, что эти черепки сколько-то тысяч лет назад были древней вазой или горшком, Витьку не сильно интересовал. Справедливости ради надо сказать, что иногда папа притаскивал и более интересные вещи – наконечники стрел, топоров, интересные статуэтки. А один раз принёс почти целый шлем древнего воина, с прорезями для глаз и со свисающими обрывками кольчужной сетки – это называлось бармицей и когда-то закрывало шею древнерусского воина от удара сабли степняка. В этих случаях Витьку было не оторвать от экспоната, и у папы не было более благодарного слушателя. Но случалось такое нечасто. Вот и в этот раз – подумаешь, стекляшка. Но папа, похоже, был другого мнения:
– Зря морщишься, коллега. Сдаётся мне, эта находка тебя заинтересует.
Витька, сохраняя на лице скептическое выражение, подошёл к папе и присмотрелся к пластинке. Осколок жёлтого стекла величиной с ладонь, с неровной поверхностью и неправильной формы, наиболее близкой к треугольной. Больше всего это было похоже на осколок обычного декоративного стекла, так что, увидев его на улице, он бы и подбирать его не стал. Папа протянул осколок, Витька взял и принялся, разглядывая, крутить его в руках. Папа продолжал:
– Нашли её ещё прошлым летом на раскопках городища Гермонасс – в Тамани, ты должен знать. Нашли и поначалу, как и ты, не обратили внимания. И даже посчитали продуктом позднейшей эпохи, случайно попавшим в культурный слой городища. На раскопках, расположенных в населённых местах, а особенно вблизи крупных городов, так случается. Выкопают люди колодец, накидают туда всякий современный хлам, лет через пятьдесят деревню сносят, колодец засыпают, ещё лет через десять мы раскапываем древнее поселение и удивляемся, откуда в бронзовом веке отлично сохранившиеся стальные ножи. Ладно ещё, если какого-нибудь падкого до сенсаций журналиста поблизости не окажется. Появятся потом во всех журналах фотографии отпечатка обычного трилобита в триасовом камне с подписью "Найден отпечаток ботинка космонавта" и с подзаголовком "Имярек утверждает, что отпечаток был оставлен миллион лет до нашей эры". И поди потом докажи, что ты ничего такого в виду не имел, журналюги – это, брат, такое племя, что у-у-у-у…
Про бессовестное племя журналюг папа мог рассказывать долго, а ничего необычного в осколке Витька так и не заметил, поэтому он кашлянул, привлекая внимание.
– А… Ну да, пластинка. Нашли её, стало быть, и посчитали артефактом позднейшей эпохи. Но не выкинули, а описали и сдали в запасники, как положено. А недавно один студент, роясь в запасниках, из ящика с верхней полки стеллажа вынул пакет, в котором лежала и эта пластинка. Пластинка выпала из пакета и упала на пол, а студент этого даже сразу и не заметил. Даже поставил на неё стремянку и полез наверх снова.
– И тут она хрусть… сломалась, да? – перебил повествование Витька.
– В том-то и дело, что нет! – обрадованно воскликнул папа. – Не сломалась, хотя на неё поставили железную стремянку да ещё нагрузили девяносто пятью килограммами.
– Ну и жиртрест этот ваш студент, – прокомментировал Витька.
– Ну… да. Юноша, прямо заметим, стройностью не отличается. Но сообразительный. Заметил пластинку под стремянкой, сообразил, что она взялась там неспроста, нашёл её в описи и заинтересовался. А ещё у этого студента не очень хорошее зрение, поэтому он посмотрел эту пластинку на свет. И… но не буду говорить, что он там увидел – ты можешь и сам попробовать.
Витька немедленно посмотрел на люстру через пластинку. И восхитился – стекляшка ожила. Люстра виделась через неё смутно, дрожащим контуром. Яркими мерцающими кружочками светились лампочки, и от них по всей поверхности осколка бежали тёмные круги, как волны от брошенного в воду камня.
– Ух ты! – протянул удивлённый Витька. – Вот это да!
И принялся разглядывать через стекляшку окружающие предметы. Осколок и в самом деле оказался презанятной штуковиной. Обычные предметы – стол, полки, стены – виделись сквозь него просто как через обычное жёлтое стекло. Папа выглядел слегка подсвеченным, словно бы в компьютере кто-то навёл на него курсор. А телевизор, лампочки и прочие электроприборы рисовали на пластинке всяческие узоры. Минут за пятнадцать Витька осмотрел через осколок решительно всё, что было в квартире, и вернулся к папе.
– Круто, – сообщил Витька, – а как это она так делает?
– Не знаю, – развёл руками папа. – К счастью, это был мой студент, поэтому в первую очередь он понёс находку мне. Я выписал её из запасников и отнёс к радиометристам. Они и сказали, что пластинке пять тысяч лет. И выглядели очень озадаченными, потому что не смогли расшифровать спектрограмму. Ну, то есть не смогли понять, из чего она сделана. А ещё она оказалась очень прочной – что она прочнее стекла, я уже и так знал, но она оказалась почти такой же прочной, как алмаз. Физики два алмазных круга сточили, пока кусочек для анализа отпиливали.
Витька слушал, открыв рот и восторженно сверкая глазами.
– Короче, что это такое, пока никто не понимает. В понедельник-вторник должен прийти ответ из института, куда отправили образец для детального анализа, а я пока забрал её домой. Чует моё сердце, увезут её в Москву и ладно, если вспомнят потом, кто её нашёл и где.
– Это же нечестно, – возмутился Витька, – не отдавай её. А вдруг это какая-нибудь инопланетная штуковина? Тогда кто-то возьмёт и скажет, что это он её нашёл, и по телевизору его покажут, а не тебя!
Папа засмеялся.
– Чё ты смеёшься, – насупился Витька, – я в кино видел. Там точно так же один учёный нашёл такую штуковину, а ему сначала никто не верил, а потом его начальник сказал, что это он нашёл, а учёного прогнал. Его даже посадили, потому что гад-начальник сказал, что он у него чего-то украл. Понял, да? Это чтобы он не смог ему помешать сказать, что это он нашёл. Но его потом всё равно инопланетяне убили.
– Кого убили? – спросил папа и захохотал ещё громче:
– Да начальника, конечно! Его спрашивают, кто знает про эту штуковину, а он думает, что это его спрашивают, чтобы знать, кто прославиться должен, и говорит, никто, типа. А это инопланетяне на самом деле были, они так – хоба! И прямо в глаз ему такую стрелу железную воткнули. Он упал и умер, а инопланетянин говорит, типа, теперь про нас никто не знает. Вот! А учёного потом выпустили, и он всех спас.
Папа вытер глаза и сказал нарочито строгим тоном:
– Господи, что за ерунду ты смотришь? И что это за манера выражаться? И это называется – ребёнок из интеллигентной семьи, – но глаза у самого смеялись.
– Чё показывают, то и смотрю. Думаешь, мне сильно голливудщина эта нравится? Так ведь нет больше почти ничего. Но мне и наше кино нравится. Вот я "Дневной дозор" смотрел недавно, хочешь, расскажу? Круто, ну ваще! Почти как "Звёздные войны"!
– Нет, спасибо, – отозвался папа, поднимаясь и подбирая портфель. – Не сомневаюсь, что в твоём изложении это будет намного лучше, чем если бы я сам пошёл в кинотеатр, но, увы, – нет времени. У меня завтра первая пара, и мне нужно подготовить лекцию.
– А можно, я с этой стекляшкой на улицу схожу, посмотрю?
– Темно же, не увидишь ничего, – возразил папа.
– Ну я завтра, пока ты на работе будешь.
– Ладно, только смотри не потеряй, – согласился папа и удалился к себе в кабинет.
Витька хотел взять стекляшку в школу, но утром совсем про неё забыл и вспомнил, только когда вечером пришёл с работы папа. Подошёл к сидящему за уроками сыну, посмотрел через его плечо на тетради, хмыкнул негромко и поинтересовался:
– Ну чего насмотрел?
Витька сначала не понял, а потом вспомнил и выдвинул ящик стола. Стекляшка блеснула жёлтым отсветом с пачки тетрадей.
– Блин! Я забыл совсем про неё! Па… а дай её мне ещё до завтра?
Папа пожал плечами:
– Да пожалуйста – до понедельника она мне всё равно не понадобится.
В воскресенье он показал стекляшку друзьям, и они вместе смотрели сквозь неё на солнце – оно действовало, как очень большая лампочка. А потом появился этот козел гадский Колян и отобрал стекляшку. И Витька так и не смог как следует поразглядывать её на улице. Что и восполнял сейчас, приставив стекляшку к левому глазу, да так и шагая домой. К его огорчению, ничего нового и интересного через неё видно не было – как будто обычная улица. Солнца сегодня не было, фонари ещё не горели, поэтому смотреть было особо не на что. Разве что люди вроде светились чуть сильнее, да и на небе, когда посмотришь вверх, появлялись слабо заметные полосы. Витька почти дошёл до дома, когда вдруг увидел через стекляшку инопланетянина. Высокого, с кошачьей головой, и одетого в инопланетный комбинезон. Витька остановился, открыл рот и опустил стекляшку – никого. Точнее, никакого инопланетянина – по улице в этом месте шёл обычный высокий мужчина в синей куртке и трикотажной шапке. Ничем не выделяющийся из толпы мужчина. Витька поднял стекляшку и снова увидел большие треугольные уши, густую гриву и одежду непривычного фасона. Сглотнул и опустил стекляшку – обычный мужик.
– Вот оно как, – пробормотал Витька. Сразу вспомнился фильм, который недавно показали по Рен-ТВ – старый-престарый, без компьютерных эффектов, со смешными куклами – про то, как один мужик нашёл очки, через которые стало понятно, что Землю давно захватили инопланетяне. Только там инопланетяне были страшные и глупые – будь на их месте Витька, он бы всё по-другому устроил, и люди никогда бы не смогли догадаться, что ими правят инопланетяне. Глупый был фильм, то есть это до сегодняшнего дня Витька думал, что глупый. А он, может быть, не только умный, но и вообще взаправдашний? А что на улице на сотню людей только один инопланетянин попался, так это ничего удивительного. Если они людьми правят, то они пешком не ходят, а только в джипах и "мерседесах" ездят. Надо бы на какого-нибудь большого начальника через это стекло посмотреть. А ещё лучше – по Кремлю с ним пройтись, тогда всё ясно станет.
Витька вздрогнул – папа говорил, что отдал образцы в Москву, а там точно кто-нибудь знает, что это за стекляшка! И тогда они тут же прилетят за папой, чтобы устранить свидетеля! Он говорил утром, что ему звонили с работы – может быть, его там уже убили! И домой теперь точно возвращаться нельзя – они там его только и ждут.
Витька засунул стекляшку в карман, застегнул его и бросился догонять высокого мужика в синей куртке – никак нельзя было позволить ему скрыться. Если все остальные инопланетяне ездят на машинах, то кто ещё приведёт его к их секретной базе? И потом, мало ли, почему именно этот инопланетянин ходит пешком? Может, этот не такой, как остальные?