* * *
Уже начало смеркаться, когда черная карета, запряженная рысаками, прогрохотала по каменному мосту и, миновав мощные ворота Белопущенского кремля, остановилась перед входом в Военный приказ. Подскочившие стрельцы с низкими поклонами отворили дверцу, и из кареты вышла высокая светловолосая дама в темном платье. A уже на крыльце ее лично приветствовал воевода Селифан:
- O, Анна Сергеевна, вы приехали! - Воевода церемонно поклонился и в порыве чувств даже поцеловал даме ручку. - A мы вас так ждали… Барон Альберт готов побеседовать с вами хоть сей миг.
- Ну что ж, побеседуем, - процедила Анна Сергеевна, и Селифан повел гостью в сторону мрачного серого здания, где на втором этаже располагался кабинет князя Григория, ныне занимаемый бароном Альбертом.
Кучер щелкнул кнутом, и лошадки зацокали в сторону каретного амбара. И никто даже не заметил, как из кареты выскочило какое-то маленькое существо.
- Эх-ма, совсем растрясло в дороге, - бормотал необычный пассажир, быстро семеня по каменной площадке перед Приказом, - то ли дело у бабки на печке… - И с этими словами он юркнул под крыльцо.
В это время Анна Сергеевна и Селифан неспеша шли по территории кремля.
- A я ведь, как вы понимаете, не просто так сюда приехала, - говорила госпожа Глухарева, - а со вполне определенными целями.
- Догадываюсь, - вздохнул воевода. - Поверьте, Анна Сергеевна, я целиком на вашей стороне, но от меня мало что зависит.
- Так делайте же что-нибудь! - повысила голос Глухарева. - A то заварили всю эту кашу, и в сторону, а Виктора оставили на произвол судьбы. Или, вернее, на произвол этих мерзавцев Беовульфа и боярина Василия. Тогда уж не стоило и начинать!
- Да я уж говорил барону, - безнадежно пожал плечами Селифан, - а он словно и не слышит.
- Не слышит, говорите? - прошипела Анна Сергеевна. - Ну так я сама с ним поговорю. Уж меня-то он услышит!
- Ну, только вы не очень-то усердствуйте, - охладил Селифан пыл дорогой гостьи. И, остановившись под облетевшей осиной, надолго задумался. Глухарева ждала, брезгливо поглядывая на охранников, которые торчали чуть не на каждом шагу. - Кажется, я догадался, как можно воздействовать на Альберта, - наконец заговорил воевода. - Только вы, Анна Сергеевна, ни во что не вмешивайтесь.
- Попытаюсь, - выдавила из себя Анна Сергеевна. И так резво двинулась вперед, что воевода едва за нею поспевал.
- Погодите, - бормотал он, - я уж не мальчик. Пятьсот годков без малого, как-никак…
Барон Альберт при виде входящей в кабинет Анны Сергеевны был сама любезность:
- Ах, дорогая моя, как я рад вас видеть! Хорошо ли доехали?
- Премерзко, - бросила Анна Сергеевна. - И я вообще предпочла бы сюда не ездить!
- Ну что вы, Анна Сергеевна, - расплылся в радостной улыбочке Альберт, ведь вы же знаете, как мы вам завсегда рады! Вы для всех наших начинаний как соль, необходимая в любом кушанье.
Благосклонно выслушав сей сомнительный комплимент, Глухарева хотела уже приступить к делу, но ее опередил Селифан:
- Видишь ли, Альберт, положение в Мухоморье тревожит не только Анну Сергеевну, но и лично меня. Я уверен, что и ты всполошился бы, если бы узнал истинное положение вещей!
- Я прекрасно знаю истинное положение вещей, - холодно ответил барон. Мой тайный приказ работает без сбоев. И поверь мне, Селифан, когда возникнет надобность, я приму все надлежащие меры.
Анна Сергеевна уже раскрыла было свой симпатичный ротик, чтобы высказать все, что она думает о надлежащих мерах, но Селифан поспешно заговорил сам:
- Насчет тайного приказа, ты извини, конечно, барон, но и он порою дает сбои. Это ведь именно он допустил гибель, - Селифан непритворно вздохнул, - нашего дорогого князя Григория. A ведомо ли твоему тайному приказу, о чем мне намедни рассказывал купец Авелат?
- Неведомо, - буркнул Альберт.
- Авелат как раз прибыл из Новой Ютландии, где проездом гостил у нашего злейшего врага Беовульфа. И передал мне дословно то, что говорил ему за чаркой вина этот изверг.
- Ну и что же? - без особого интереса спросил барон. - Впрочем, догадываюсь…
- Он говорил, что после гибели князя Григория все эти вурдалаки, Альберт и его семиупырщина, дрожат, как осиновый лист, и с содроганием своих мелких душонок ждут, когда доблестный рыцарь Беовульф со своими друзьями нагрянет в Белую Пущу и собственноручно изрубит их в капусту.
Все это было истинная правда, и Альберт мог бы при случае удостовериться у самого Авелата, что такой разговор действительно имел место. A Селифан передавал его барону в подробностях по той причине, что зная Альберта многие годы, ведал и некоторые струнки его души, на которых при случае можно было бы сыграть.
- Ну, Беовульф - известный суеслов, - пробормотал Альберт. Он был изрядно уязвлен, однако виду старался не подавать. A Селифан ковал железо, пока горячо:
- Беовульф-то суеслов, а мы сами что? Меня тут все спрашивают - когда, мол, вы свершите отмщение за нашего князя Григория? Ну ладно, Чумичка далеко, боярин Василий находится под покровительством царя Дормидонта, но Беовульф-то и Грендель - кто нам мешает схватить их и предать грозному, но справедливому суду?
Альберт молчал - возразить было нечего. Анна Сергеевна с нескрываемым любопытством наблюдала за "наездами" воеводы.
- Всему свое время, - выдавил наконец из себя барон.
- A еще говорят, - понизив голос, продолжал Cелифан, - что ты нарочно впустил князеубийц в кремль, дабы самому сесть на место Григория…
- Кто говорит? - как ошпаренный, вскочил из-за стола Альберт.
- A на что твой хваленый тайный приказ? - насмешливо переспросил воевода. - Все кому не лень говорят, а ты последний узнаешь. Так что единственный способ унять все эти кривотолки - послать в Мухоморье отборную дружину, дабы укрепить власть нашего поставленника Виктора, а злодея Беовульфа вкупе с Гренделем, заковав в железо, доставить сюда на справедливый народный суд!
- Я должен подумать, - ответил Альберт. - Такие дела с наскока не решить.
Анна Сергеевна вновь открыла рот, чтобы вмешаться, и вновь ее остановил воевода.
- A еще, - заговорил он, понизив голос до интимного полушепота, - нынче ночью я вновь видел князя Григория… - Это означало, что Селифан решил затронуть другую, не менее трепетную струнку бароновой сущности. - И он сказал мне: "Что ж вы не выполняете усех моих заветов? Даже мой замысел у Мухоморье до конца довести не можете!"
Это заявление Альберту проверить было бы сложнее, но он и сам видел по ночам подобные сны, хотя являвшийся ему князь Григорий пока что ценных указаний по части руководства государством не давал.
- Ну ладно, вижу, все-таки придется послать в Новую Ютландию нашу дружину, - вздохнул барон, - хотя я предпочел бы обойтись наемниками.
- Ну так завтра же с утра и выступим, - обрадовался воевода. - Если ты не против, то я сам поведу войска в наступление!
Не удержавшись, Анна Сергеевна громко фыркнула. Селифан поглядел на нее с укоризной.
- Не будем спешить, - охладил воеводин пыл барон Альберт. - Завтра с утречка заходите ко мне, обговорим подробности. Ну и для вас, уважаемая Анна Сергеевна, дельце найдется.
Когда обнадеженные воевода и госпожа Глухарева покинули кабинет, барон взял со стола кружку и на всякий случай выплеснул содержимое на двор. Хотя во время аудиенции он ни разу не отворачивался от стола, но после Анны Сергеевны любая предосторожность не была бы излишней.
* * *
После ужина, прошедшего в самой что ни на есть унылой обстановке, Виктора в коридоре задержал Теофил:
- Ваше Высочество, извините, что беспокою, но вас желает видеть одна особа.
- Что за особа? - безо всякого интереса спросил Виктор.
- Молодая девушка. Говорит, что пришла с болот…
Виктор невесело усмехнулся:
- Неужели вы полагаете, Теофил, что мне теперь до девушек? Тому уж радуюсь, что нынче я лишен счастья лицезреть за ужином почтеннейшую госпожу Глухареву.
- Нет-нет, это что-то совсем другое, - доверительно понизил голос старый слуга. - Она и одета как-то совсем не по-осеннему, да и на обычную селянку совсем не похожа.
- Ну хорошо, накормите ее, оставьте переночевать, не знаю, дайте что-нибудь из одежды, - слегка рассердился Виктор. - Мне ли вас учить?
- Мне кажется, Ваше Высочество, что вам следовало бы с ней поговорить, совсем тихо сказал Теофил, заметив Петровича, который затаился в конце полутемного коридора и явно пытался подслушивать. - Поверьте моему жизненному опыту - она тут неспроста.
- Ну ладно, - сдался Виктор, - проводите эту таинственную незнакомку в мою рабочую горницу.
C этими словами Виктор вместо опочивальни отправился к себе в кабинет, и вскоре Теофил ввел туда молодую девушку в темном платье и с длинными, ниспадающими до плеч волосами.
- Прошу вас, сударыня, - нарочито сухо указал Виктор на кресло.
- Приношу извинения Вашему Высочеству, что отрываю от важных государственных забот, - проговорила гостья, усаживаясь в кресло и оправляя платье.
- Попрошу к делу, - буркнул Виктор, стараясь не смотреть на девушку. Кто вы и что вам от меня нужно?
- Извините, я хотела бы поговорить с вами наедине, - искоса глянула девушка на Теофила. Слуга молча повернулся, но Виктор остановил его:
- Сударыня, Теофилу я доверяю всецело. Так что смело можете говорить при нем.
- Ну ладно, - вздохнула гостья, - тогда сразу к делу. Я - княжна Марфа.
- Очень приятно, - усмехнулся хозяин. - A я - принц Виктор.
- Нет, Ваше Высочество, вы, кажется, не совсем поняли, - чуть нахмурилась девушка. - Я - княжна Марфа Ярославна, из рода князей Шушков, превращенная в лягушку более двухсот лет назад по указанию князя Григория.
Услышав это, Теофил удивленно поднял брови. Виктор же, кажется, не особо удивился:
- Я вам, конечно же, м-м-м, верю, но чем вы могли бы подтвердить ваши слова?
Марфа ненадолго задумалась:
- Кроме меня самой, это может подтвердить Иван Покровский, который и был тем самым Иваном-царевичем, что поцеловал лягушку и превратил ее обратно в меня. Еще это мог бы подтвердить господин Херклафф, тот колдун, который меня заколдовал, но его, должно быть, давно уж нет в живых…
- Ну, Херклафф-то и по сей день живее многих живых, - заметил Виктор, а в настоящее время, сколь мне ведомо, находится в Белой Пуще. Сомневаюсь только, что он стал бы что-либо подтверждать, даже если бы его очень об этом попросили… Да, так где же ваш Иван-царевич?
- Ивана можно найти в ближайшей корчме, где он остановился на ночь, объяснила Марфа. - Но завтра вы его вряд ли там застанете.
- Мы могли бы послать за ним, - почтительно предложил Теофил.
- Думаю, это ни к чему, - подумав, сказал Виктор. - Тем более что вряд ли свидетельству господина Ивана Покровского можно будет доверять больше, чем словам нашей уважаемой гостьи.
- Но, Ваше Высочество!.. - возмутилась княжна.
- Извините, сударыня, я не хотел бросать тень сомнения ни на вас, ни на кого бы то ни было, но нужны доказательства.
- Ну, разве что… - Княжна запустила руку под высокий воротник платья и извлекла оттуда медальон на серебряной цепочке. - Здесь наш родовой знак.
Виктор бросил мимолетный взор на медальон, перевел его чуть выше, на лицо Марфы и, встретившись с прямым спокойным взглядом княжны, отвел глаза в сторону:
- Я в этих родовых знаках ничего не смыслю…
Теофил деликатно кашлянул:
- Ваше Высочество, можно было бы пригласить господина Пирума.
- A ведь верно! - обрадовался Виктор. И пояснил для гостьи: - Пирум это наш древлехранитель и скрижалеписец.
Теофил бесшумно вышел из комнаты. Виктор молчал. Молчала и Марфа. Наконец хозяин разомкнул уста:
- Сударыня, пока вы здесь, вам не следует никому больше говорить, что вы - княжна Марфа.
- Почему? - гордо вскинула голову гостья.
- Видимо, вы еще не знаете истинного положения вещей и в Белой Пуще, и у нас в Новой Ютландии… Ну что там опять?!
В коридоре раздался какой-то шум, визг, а затем в кабинет вошел летописец Пирум в сопровождении Теофила.
- Да там, похоже, опять наш Уильям с господином Петровичем повздорил, скорбно вздохнув, пояснил слуга.
- Вечно с этим Петровичем всякие приключения, - проворчал Виктор. - Кота уже неделю никто не видал, а Петрович… Ну ладно, ближе к делу. Я пригласил вас, господин Пирум, дабы посоветоваться по некоему вопросу, в котором вы, несомненно, разбираетесь куда лучше меня.
- Сие зело похвально, что Ваше Высочество залюбопытствовали древними скрижалями, ибо прошедшее наше всегда остается с нами, - неторопливо заговорил Пирум. - И мы должны помнить наше прошедшее, дабы не порвалась нерасторжимая связь времен…
- Господин Пирум, прошу вас посмотреть на родовой знак, изображенный на медальоне у этой девушки, - прервал Виктор мудрствования летописца.
Пирум перевел взор на Марфу и вдруг стал медленно оседать на пол. Теофил подскочил к нему и помог добраться до ближайшего кресла.
- Это она, - прошептал Пирум.
- Кто - она? - как ни в чем не бывало переспросил Виктор.
- Она, - несколько пришел в себя древлехранитель. - Княжна Марфа.
Девушка встала во весь рост.
- Я узнала тебя, - сказала она Пируму. И, оборотившись к Виктору, спросила: - Надеюсь, теперь Ваше Высочество более не сомневаетесь в правдивости моих слов?
- Да, - коротко ответил Виктор. И, немного помолчав, обратился к Теофилу и Пируму: - У меня к вам будет одна настоятельная просьба. Или даже приказание. Никто в замке, кроме нас троих, не должен знать, кто эта девушка на самом деле. И князь Длиннорукий - в особенности.
* * *
Барону Альберту не спалось. Он ворочался в своем любимом дубовом гробу, а сон все не шел. И когда барон все же немного задремал, в спальне послышался какой-то шорох.
- Что там такое? - вскрикнул Альберт. Он прекрасно знал, что его "перестроечные" нововведения многим в Белой Пуще не по нраву и что эти многие не прочь бы от него избавиться, и оттого ожидал опасности в любой миг.
Шорох повторился, а затем послышалось чье-то ворчание:
- Совсем без меня распустились, дымоходы не чищены…
- Что?! - возопил барон, но тут голос резко усилился:
- Это ты, барон Альберт?!
- Д-д-да, я, - от страха лязгая клыками, пролепетал Альберт и дрожащею рукой зажег тусклый светильник в изголовии гроба. В спальной никого не было. - Почудилось, - облегченно вздохнул барон, но тут вновь раздался странный голос. Он звучал достаточно ясно, но доносился как будто из какой-то трубы:
- Ну что, убедился теперь, каково править страной без меня?!
- Это ты, князь Григорий? - боязливо спросил барон.
- Да, я! - горделиво ответствовал голос. - Я явился из Преисподней, дабы не дать вам, глупцам и корыстолюбцам, развалить то, что я создавал тяжкими трудами и заботами две сотни годов!
- Князь, научи нас, как жить! - возопил Альберт.
- Эх-ма, вот возьми да научи вас, - ворчливо откликнулся голос князя Григория. - То ли дело при мне… - И, перейдя на буднично-деловой тон, продолжал быстро и напористо: - Первым делом - ежели не способны справиться с домашними делами, так не лезьте к соседям.
- Но мы же…
- Никаких но! И не вздумай отправлять моих отборных стрельцов в Мухоморье, иначе нашлю я на тебя, паршивца, все кары из адского пекла! - Голос князя загремел еще грознее: - На колени, червь!
Кряхтя, Альберт выбрался из гроба и послушно пал ниц. И если бы он не был столь взволнован явлением покойного князя и прислушался повнимательнее, то услыхал бы шорох в печке и чье-то ворчливое бормотание:
- Что за печки, что за дымоходы? Все у них не как у людей. Вот в избе у бабки…
A барон лежал распростертый на холодном полу и тщетно ждал, когда князь Григорий вновь заговорит с ним.
- Жаль, что так скоро удалился, - вздохнул Альберт, медленно подымаясь с пола. - Но на случай, ежели явится вновь, надо будет составить списочек вопросов. Вопрос первый: где хоронить кости Марфы? Вопрос второй… Барон подошел к небольшому столику наподобие конторки, стоящему в углу спальни, и, обмакнув гусиное перо в чернильницу, принялся что-то черкать на листке пергамента.