Сагай кашлянул, желая привлечь их внимание, и Хет, подняв глаза, увидел Кастера, который шел по проходу мимо мастеров мозаики, лениво любуясь образцами их искусства, выставленными для рекламы.
Дилер черного рынка подошел к ним и сел рядом с Хетом, вежливо поклонившись Сагаю и Илин.
- Ну? - спросил Хет, демонстрируя гораздо больше интереса к кусочку мифенина или к осколкам стекла, которые притащил мусорщик, нежели к персоне Кастера. Важно было не выдать свою заинтересованность. Ему очень нужна была информация Кастера, но он не желал, чтобы за это его обобрали до нитки.
Кастер тщательно обдумал вопрос, его пустые глаза перебегали с Хета на Сагая и обратно.
- Десять дней, - сказал он наконец.
Сагай от души расхохотался и покачал головой. Илин уже набрала воздуху, чтобы заговорить, но Хет незаметно наступил ей на ногу и сказал:
- Десять дней? За что это?
- Мне пришлось воспользоваться услугами лица, занимающего очень высокое положение на рынке, - промямлил Кастер. - Десять дней самое малое…
- Пять, - возразил Хет.
- Девять.
- Шесть.
- Семь.
Хет обменялся взглядом с Сагаем и сказал:
- Семь не получается.
Илин кусала губу в отчаянии. К счастью, Кастер в этот момент внимательно изучал сандалии на своих ногах, обдумывая последние слова Хета. Наконец он пожал плечами и произнес:
- Ладно, пусть будет шесть. Маленькая овальная фасеточная вещица из мифенина с крылатой фигурой в центре куплена в прошлом году человеком по имени Раду, проживающим на Четвертом ярусе в доме, что во Дворе Цветных Стекол в квартале заклинателей духов.
Сагай порылся в своем бурнусе и отсчитал торговые жетоны в ладонь Кастера. При упоминании имени он нахмурился:
- Он коллекционер?
Кастер покачал головой.
- Покупает понемногу, причем сейчас меньше, чем раньше. Он предсказатель будущего.
- Гадальщик? - удивленно переспросил Хет.
- Очень известный предсказатель, гадает только для патрициев. Иногда они даже сами приходят к нему. Уверяют, что у него живет оракул.
- А кто ему продал редкость? - спросила Илин.
Хет сердито глянул на нее, но Кастер обдумал вопрос и пожал плечами.
- Эти имена вы покупать не станете. Их было трое, но все они уже мертвы.
Увидев, что дилер выдает информацию бесплатно, Хет спросил:
- А отчего они умерли?
- От рук торговых инспекторов, от чего же еще! Их схватил сам Высокий судья. - Кастер встал. - Ну вот и все. Уж и не знаю, будет ли вам от этого какая польза… - Потом поколебался и добавил: - Я слышал об этом парнишке, Рисе…
Немногое из того, что происходит в жизни тех, кто занят торговлей древностями, или тех, кто хотя бы каким-то краем соприкасается с ней, остается неизвестным Кастеру. Хет поднял глаза, чтобы встретиться со взглядом дилера - холодным и расчетливым.
- Кто?
Кастер неожиданно усмехнулся:
- Вот и я так подумал.
Он кивнул им на прощание и удалился, что-то мурлыча себе под нос.
- Зачем вы с ним торговались? - сердито сказала Илин, как только дилер черного рынка оказался вне слышимости. - У меня же этих жетонов хватает. Он вообще мог отказаться назвать имя…
- Денежки счет любят, - ответил ей Сагай очень твердо. - А кроме того, если бы мы не стали торговаться, он счел бы это подозрительным и обязательно продал свои подозрения кому-нибудь из наших конкурентов точно так же, как он продал нам имя Раду.
- А Раду, надо думать, хочет, чтоб это оставалось секретом - иначе имя не было бы товаром, - заметил задумчиво Хет.
- Но если он всего лишь покупает редкости… - начала Илин.
- Когда Кастер сказал "покупает", он имел в виду на черном рынке, поправил ее Хет. - Не в лавках Четвертого яруса или у независимых дилеров вроде нас, которые стараются не нарушать закон, если хотят сохранить право торговать в Аркадах.
Илин нахмурилась.
- А что такого, если он покупает редкости только на черном рынке?
- Немного странно, - пожал плечами Сагай. - Настоящий коллекционер покупает повсюду, где может, из любых источников. Он может купить и для перепродажи с целью получения прибыли, что связано с известным риском, если у него нет соответствующей лицензии… - Когда Сагай впервые появился в городе, ему сначала очень не понравился этот аспект нелегальщины в торговле реликвиями, и в первую очередь необходимость время от времени прибегать к услугам черного рынка. Теперь он к этому уже привык. Хет подозревал, что ему такое даже стало нравиться.
- Понятно. Но возможно, это даже лучше, что он не настоящий коллекционер, - сказала Илин. - Коллекционер ведь мог бы не захотеть продать нам такую вещь, верно?
- А разве мы обязаны ее покупать? - в свою очередь спросил ее Хет. Разве Риатен не может просто явиться к воротам Раду, постучать в них и потребовать отдать ему украшение… иначе…
- Я думаю, это могло бы привлечь нежелательное внимание, - сухо ответила ему Илин.
- Тогда я пойду и посмотрю, нельзя ли поговорить с Раду и выяснить: может, он захочет продать что-то из своих драгоценных вещиц, - сказал, подумав, Сагай. Потом, поглядев на Илин, добавил: - Не упоминая овал из мифенина с крылатой фигурой. Никогда не следует говорить о том, что вам нужно в действительности.
- Особенно любителю, - добавил Хет, катая на ладони кусочек мифенина. А я на Четвертый ярус пойду открыто. У меня есть кое-какие мыслишки насчет второй вещицы.
- Большого некрасивого камня?
- Наверняка большого, но, возможно, не такого уж некрасивого…
- И я с вами! - воскликнула Илин.
- Нет, кто-то же должен остаться и заниматься торговлей, как обычно. Особенно после того, как тут побывал Кастер. Если мы все разбежимся, все дилеры этого яруса помчатся за нами.
- А что может быть естественнее, чем оставить новичка заниматься делами, пока мы сами будем проворачивать кое-что другое? - сказал Сагай.
- Вы просто не хотите меня брать! Вы мне не доверяете! - объявила она.
- Ты что-то говорила насчет обещания вести себя так, как положено обыкновенному ученику, - улыбаясь, напомнил ей Сагай. - А кроме того, тебе ничего другого и не остается.
По правде говоря, Илин хорошо играла роль девушки-простолюдинки. Она не жаловалась на жару, на вонь в Аркадах и ловко уклонялась от физических контактов, не давая покупателям возможности заметить это.
- Ох, ну ладно, - сказала Илин, сдаваясь. - Но что мне делать, если кто-то захочет мне сбыть что-либо?
- Рассмотри получше, пользуясь теми приемами, которым я тебя обучил, сказал Сагай, вставая. - Потом прими умный вид и скажи, что не можешь назвать цену без консультации с одним из нас, а мы придем чуть позже.
- А они не заподозрят обмана?
- Так поступают все ученики, - отозвался Хет. - Счастливо!
И они пошли по галерее к испещренной трещинами каменной лестнице, которая вела вниз. Сагай вдруг сказал:
- Город этот велик, и посольство крисов может провести все свое время на Первом ярусе. Не надо паниковать.
- Паниковать? - с отвращением повторил это слово Хет. - А почему это ты решил, что я паникую?
Сагай дернул плечом.
- Всегда можно пойти и потолковать с ними. Сам погляди, из какой они линии происходят. Разумеется, если ты не считаешь, что они явились сюда только затем, чтобы против твоей воли утащить тебя обратно в Анклав.
Хет уставился на сверкающий вихрь пылинок, пляшущих в солнечном луче.
- Это не исключено.
- Я советов не даю; я только факты рассматриваю.
- Что плохой совет, что плохой факт - разницы никакой.
Сагай фыркнул, но разговора не поддержал. Да в этом и нужды не было. Хет и сам уже знал ответ: все равно фактам следует смотреть в лицо, независимо от того, хорошие они или плохие.
Снова они заговорили, лишь когда добрались до Четвертого яруса и отыскали проход в квартал заклинателей духов, через который Сагаю нужно было пройти, чтобы попасть в дом предсказателя будущего.
- Думаешь, тебе повезет? - спросил Хет партнера, когда они остановились перед домом.
- Если я увижу предмет, который мы ищем, то независимо от того, захочет он нам его продать или нет, буду считать, что повезло. Но сомневаюсь, что дело зайдет так далеко.
- Самое важное, что цена тут роли не играет. Деньги-то в любом случае Риатена.
- Верно, и в этом ощущении есть что-то успокаивающее. А ты в самом деле рассчитываешь обнаружить здесь следы этого большого безобразного камня? Сагай махнул рукой в сторону лавок, окаймляющих обе стороны широкой улицы Четвертого яруса, с их отмытыми добела навесами и выставками товаров, предназначенных для обитателей верхних ярусов.
- Нет, - признался Хет. - Но есть тут нечто иное, чем я должен заняться. А если насчет камня, то мыслишка у меня есть. Я тебе после скажу.
Они расстались, и Хет побрел по лабиринту улочек, где ютились лавки антикваров.
Эти лавки были куда просторнее, нежели похожие на норы аналогичные заведения нижних ярусов вроде лавчонки Арнота. Входы отделялись от улицы занавесами из тончайшего газа, которые свободно пропускали воздух, но задерживали пыль, а также скрывали от глаз прохожих тех богачей и патрициев, которые заглядывали в лавки, чтобы окинуть взглядом выставленные товары. Под навесами лежали разноцветные циновки и ковры, стояли инкрустированные скамеечки, цветы из пустыни в бронзовых горшках; слуги показывали заинтересованным посетителям редкости, подавали им разведенное водой вино из смокв и ломти медовых дынь. Дилеры, живущие на более низких ярусах, хотя и снабжали эти лавки всеми продающимися там богатствами, заходили в них лишь через задние двери, выходившие в тупички да проулки, если, конечно, они вообще сюда допускались.
Но сегодня древности Хета не интересовали. Если тот безобразный блок даже и будет найден, то уж никак не в элитарных антикварных лавках Четвертого яруса. Эти лавки регулярно прочесывались частым гребнем учеными Академии, которые высматривали древние вещицы, случайно пропущенные дилерами, а уж эти ученые, разумеется, видели Чудо и немедленно обнаружили бы сходство блока с ним. Сонет Риатен с его интересом к Древним тоже, бесспорно, видел Чудо, но мог и не связать с ним блок, ибо не обучался искусству распределения Древностей по топологическим группам и обнаружению в них отличий и сходств с уже давно известными образцами. А может, Риатен и угадал сходство с Чудом, но по каким-то личным соображениям промолчал.
Хет занял позицию в одном из тупичков, прохаживаясь в толпе торговцев вразнос, игроков, гадалок. Наконец он высмотрел уголок возле стены, откуда можно было следить за дверью одного привлекшего его внимание магазинчика.
Хет присел на корточки, такой тихий и незаметный, что через несколько минут обитатели этого тупичка, занятые своими делами, совсем забыли о нем.
Черный ход, за которым Хет наблюдал, вел в лавку принадлежащую Лушану. Сам Лушан рутинными торговыми делами мало занимался и сейчас вряд ли был в лавке.
Среди бродячих торговцев время от времени вспыхивали перебранки, откуда-то налетали тучи мух и комаров, выгоревшая штора на двери иногда вздрагивала, будто кто-то проходил за нею, а время по жаре тянулось ужасно медленно. Хет размышлял о возникших у него трудностях, оценивая ситуацию с самых разных точек зрения, а потому ожидание не казалось ему особенно тяжким. Кроме того, это было не просто ожидание, это была охота.
Наконец в переулке показалась фигура в красных штанах и рубашке, с накинутым поверх мятым коричневым бурнусом. Человек вошел в ту самую дверь с таким видом, будто ему принадлежала вся лавка. Хет сразу же узнал Харима он видел его стоящим на страже за спиной Лушана, когда Лушан вершил свой суд. У него были сальные волосы, а воняло от него хуже, чем от большинства горожан. По-видимому, Харим наслаждался, избивая людей по приказу Лушана. Он не заметил Хета, сидевшего неподвижно, будто статуя, в тени у стены.
Хет знал, что Харим приходит в эту лавку Лушана ежедневно в середине дня, чтобы передать распоряжения хозяина, а потому считал, что и этот день не станет исключением. Харим был слишком глуп, чтобы опасаться того, чего опасаться следовало бы.
Харим вышел из лавки довольно скоро. Он прошел мимо криса, не заметив его, и Хет поднялся, лениво потянулся и последовал за ним.
Вверх по переулку - подальше от оживленных улиц, - в глубь жилых кварталов, где живут большинство тех, кто работает в лавках. Пожалуй, Четвертый ярус не лучшее место для задуманного. Многие местные жители зажиточны, их дома содержатся в большем порядке, лучше охраняются. Но Хету не хотелось ждать, пока условия станут более благоприятными, а встреча произойдет где-нибудь на нижних ярусах. Возмездие должно быть немедленным, иначе смысл урока теряется. И в следующий раз это может быть уже не Рис, а кто-то из детей Сагая или Нетты.
Дошли до спокойной улицы - уютной и тихой. Яркие краски и красивая резьба украшали большинство домов. Хет резко сократил расстояние между ними, и Харим обернулся, руководимый, вероятно, каким-то шестым чувством, предупредившим его о приближении опасности.
Однако на Хета Харим смотрел скорее с насмешкой, чем с тревогой. Он был широкоплечий, крепкий, а для нижних ярусов даже высокий парень. Говорили, что череп у него крепче камня. Глаза Харима находились почти на одном уровне с глазами Хета. С гримасой, которая, видимо, должна была изображать ухмылку, он спросил:
- Чего надо?
Хет остановился там, где противник не мог достать его. Сегодня нож был спрятан за спиной, где рубашка и складки бурнуса скрывали его; Хариму же было известно, что обычно он носит нож в сапоге.
- Я Лушану заплатил. Почему он натравил вас на мальчишку?
- Это послание тебе. Ты будешь работать на Лушана, пока он не скажет довольно. Вот и все. - Харим даже улыбнулся, с удовольствием сообщая это известие.
По правой стороне лица Харима бежал розовый шрам. Хет подумал, что тот, кто нанес ему эту рану, действовал умом. Он шагнул вперед, так что Харим вряд ли мог разгадать его намерения, и тут же правым кулаком нанес мощный удар.
Харим откинул голову назад с расчетом, чтобы удар Хета лишь слегка задел его, рассчитывая сразу перейти в наступление. Он не заметил, что Хет уже выхватил нож, что рукоять его зажата в кулаке, а клинок опущен вниз. Он ничего и не ощутил до тех пор, пока длинная дорожка боли не побежала по его лицу чуть ниже старого шрама. Харим отшатнулся, его рот раскрылся от потрясения; кровь капала на пыльные камни. В разверзшейся ране белела кость.
Хет сделал шаг назад. Харим обычно возлагал свои надежды на крепкие мускулы и дубину. Специалист по драке на ножах никогда бы не подпустил Хета к себе так близко.
- А вот это - известие для тебя, - сказал Хет. - В следующий раз, когда кто-нибудь захочет проучить меня, откажись и не помогай.
Харим сел на тротуар, прижав ладонь к лицу. Он все еще был в шоке. Где-то на верхних этажах хлопали ставни, чуть подальше раздался крик. Хет ушел не торопясь.
Пыль и жару в Аркадах, где почти нет сквозняков, переносить труднее, чем на улице, но Илин все же удавалось извлекать удовольствие из своего положения. Народу было множество, и удивительно разнообразного. Некоторые мужчины носили чадры, другие о них даже не помышляли. Традиция патрициев носить чадру восходила ко временам Выживших: необходимо было дополнительно защищаться от яростного солнца и ядовитых газов, испускаемых молодыми горными породами Пекла, когда люди отправлялись добывать продовольствие. Тогда Чаризат был всего лишь обычным городом а не столицей торговой империи Приграничья, и чадра означала принадлежность к древнему роду. Теперь же чадра - лишь признак (и не очень надежный) определенного общественного положения. По той же причине патрицианки все еще следовали старинному обычаю и коротко стригли волосы. Когда-то это было средство борьбы с жарой, а теперь - просто свидетельство определенного социального статуса. Женщины с нижних ярусов к такой стрижке прибегали редко.
Илин знала: во многих отношениях жизнь на нижних ярусах давала женщинам куда больше свободы. Жительницы нижних ярусов могли стать кем угодно - от уличных акробаток и танцовщиц до владелиц лавок и хозяек караванов, и никому до этого не было дела. Если бы Илин не сделалась Хранительницей, она уже давно была бы замужем за каким-нибудь патрицием высокого ранга, которого ей подыскала бы мать, дабы поддержать выгодные семейные связи. И она погибала бы от скуки. По обычаю, патрицианки не могли работать, даже если их семьи были так или иначе связаны с торговлей. Дочь богатого торговца с Четвертого яруса была в лучшем положении - от нее даже ожидали, что она погрузится в проблемы семейного бизнеса.
Время бежало быстро, никто не пытался что-либо всучить Илин, к ее величайшему сожалению, хотя несколько человек весьма предосудительного вида подходили и таращились на нее. Только-только она настроила себя на долгое ожидание, как увидела шагающего по галерее Сагая.
- Что-то ты быстро вернулся! Хороших новостей нет? - спросила она, когда тот подошел.
- Он меня даже не принял. Слуга, с которым я разговаривал, сказал, что хозяин иногда продает редкости, но с посредниками дел не имеет; под этим, наверное, он подразумевал, что предсказатель продает редкости только своим клиентам-патрициям. - Сагай задумчиво поглядел на Илин. - У меня есть мысль, как его обойти по кривой. Мы ее обсудим, когда вернется Хет.
Илин кивнула. Она готова была ждать сколько угодно. Сагай погрузился в раздумье, но каковы бы ни были его мысли, Илин их прочесть не сумела. Иногда мысли Сагая было прочесть не легче, чем мысли Хранителей. Она не забыла наказ Риатена выяснить как можно больше насчет Хета, и ей показалось, что сейчас самое подходящее время для этого, хотя она и не думала, что узнает что-либо важное для Мастера-Хранителя. Впрочем, Хет заволновался при разговоре о посольстве крисов, а это требовало внимания.
Она понимала, что Сагай не принадлежит к тем, кого можно обмануть с помощью обходных маневров. Более того, Илин подозревала, что такой подход полностью уничтожит возможность откровенного общения с ним в дальнейшем. Она спросила:
- А где жил Хет до того, как появился в Чаризате? В селении крисов?
Сагай изучал ее лицо так долго, что она почувствовала себя неловко, а потом произнес:
- Это спрашивает Хранитель Илин или просто юная девушка Илин?
- Ну, не такая уж я юная. У меня есть подружка-ровесница, так у нее уже три ребенка. - Илин улыбнулась, она понимала, что Сагай старается увести ее прочь от заданного вопроса.