- Я тоже так подумал, - заверил его Арад. - Я подумал, что летописец, возможно, решил написать сказку на тему о назначении Останцов и других творений Древних, которых большинство Выживших просто не понимали. Но гравюры, изображающие твои реликвии, так тщательны и точны - и блок, и выложенная кристалликами пластинка, и та, что с крылатой фигуркой… Мы знаем, что они реальны, мы их видели.
- Но с блоком все же произошла ошибка. Там говорится, что в нем четыре фута длины, а экземпляр, который мы нашли, имеет всего три фута. - Хет отлично понимал, что он говорит, как идиот. Переписчики перевирали цифры чаще, чем что-либо другое.
- Вполне возможна ошибка при переписке, - мягко сказал Арад, желая успокоить Хета. - Мы знаем, что были сделаны по меньшей мере две копии этого текста.
Хету хотелось оспорить все. Призраки - это призраки, а духи воздуха просто безмозглая продукция Пекла, подобная клещепаукам или ползучему дьяволу. Но ведь был же и тот, что проник в дом Раду и гонялся за Хетом по Академии.
- Ты говорил об этом с Илин?
- Я посылал к ней посыльных каждый день, но всем им давали от ворот поворот. Я тут сходил с ума! - Арад в гневе потрясал книгой. - Она, видите ли, думает, что эта книга объясняет, как можно реконструировать магию Древних! Но тут ничего подобного нет!
- А что же есть?
Арад положил книгу и стал аккуратно складывать пострадавшие от времени страницы.
- По-видимому, она сообщает, что Обитатели Запада успели развратить некоторых магов за то время, которое предшествовало изгнанию их с Земли. Что выжившие маги построили Останцы и "трансцендентальное устройство", хотели сделать его таким, чтобы… демонтаж или выведение из строя были бы практически невозможны. Из того, что я понял, следует: это устройство все еще где-то существует… Вполне возможно, оно спрятано в глубинах Земли… или в небе, не знаю, но оно все еще работает, удерживая Обитателей Запада в Стране Мертвых, где бы та ни находилась… Ключом к устройству являются Останцы. Маги возвели их с огромной затратой собственной Силы и ценой жизни множества людей, непосредственно строивших Останцы. Они построили по одному Останцу на каждые Врата Запада - это сказано совершенно четко.
- Значит, Врата Запада есть вблизи каждого Останца? - задумчиво спросил Хет. - Черт побери, это ведь означает, что одни из Врат расположены рядом с Останцом на равнине Солончаков! Это всего в нескольких часах пути от Чаризата!
- Думаю, так. Или были в прошлом, во всяком случае. В тексте сказано, что многие строители были убиты жарой и ядовитыми газами, исходившими из молодых пород Пекла в период строительства, но что в конце концов все окончилось благополучно. Для того чтобы остановить устройство, может быть использован только один из Останцов, и всякий, кто захотел бы это сделать, не только должен знать, что это за Останец, но и что именно следует сделать, когда этот Останец будет обнаружен. О, там описан целый обряд, который должен быть исполнен без всяких нарушений и в котором решающая роль принадлежит этим трем реликвиям. У меня еще не было возможности полностью перевести этот раздел летописи. Она очень заумна…
Хет молчал, стараясь привести все в систему. Он думал о зале в Останце на равнине Солончаков, о всех этих формах, вырезанных в его стене, точно таких же, как и во всех других Останцах. Как это странно, если вспомнить все, что известно о Древних… Умышленно уводить в сторону, запутывать. Но если это часть магической машины, которая не похожа ни на что до сих пор известное, не похожа даже на чудовищно сложную машину, некогда существовавшую на самом глубоком уровне Анклава, то…
Было время, когда Хет полагал, что им предстоит отыскать древние пластинки, которые подойдут ко всем формам на стене вестибюля, но даже в этом случае они все-таки не получат магической машины. Теперь же он знал: тогда он ошибался. Нужна только одна пластинка, которая войдет в одно углубление в стене - и только в одном Останце. Если взглянуть на дело под таким углом, то он уже сейчас может сказать, куда надо будет пристроить блок. Пока еще у него не было данных для использования редкости с крылатой фигурой. Пока. Вероятно, это станет ясно, когда две другие детали встанут на свои места и если кому-то станет известен обряд, о котором говорит Арад. Хет сказал:
- Им надо было сделать так, чтобы остановить устройство было вообще невозможно. Им следовало уничтожить все три реликвии… или никогда их не создавать. Но ты знаешь, они всегда были сверхпредусмотрительны. Нельзя запереть себя в Останце, даже если механизм, управляющий дверью, сломается. Они, вероятно, подумали, что в один прекрасный день может возникнуть нужда остановить устройство. И поэтому они оставили такую возможность.
- А эта книга - руководство. Она дает ключ, который любой ученый маг, Хранитель или даже факир может использовать, чтобы открыть Врата и впустить Обитателей Запада в наш мир. - Арад помассировал виски. - Возможно, наши философы ошибались. Возможно, то место, которое Древние называли Западом, на самом деле и есть Страна Мертвых.
Хет взял у него книгу и стал задумчиво перелистывать страницы, хотя глаза его не видели ни одного слова. Сонет Риатен нисколько не заблуждался в отношении этой книги. Арад тоже прочел ту часть, однако он понял возможные последствия не так, как понял их Мастер-Хранитель. Книга говорит, что Обитатели Запада принесли древним магам новую магию. Если Риатен пустит их обратно в этот мир, они сделают то же самое для Хранителей.
Только до этого они убьют всех и заставят пылающую материю Пекла снова подняться на поверхность.
Дом Арада мог похвастаться цистерной с водой, а также маленькой комнаткой с бассейном для купания, которой Хет воспользовался, чтобы освежиться и отделаться от трехдневной щетины: она делала его еще более похожим на чужеземца, что вряд ли располагало бы горожан к общению с ним. Прежде чем заняться чем-то еще, он захотел сам прочесть ключевые места из книги и тут же уселся в углу кабинета ученого, пока Арад уходил, чтобы заняться другими академическими делами и послать к Илин еще одного гонца.
У Арада было двое слуг; один из них, прыщавый парнишка, до потери сознания боялся Хета, даже когда крис просто сидел на полу и читал книгу. Вторая была старуха, которая присматривала за Хетом во время его болезни. Она разговаривала с ним ворчливо, как близкая родственница: ругала его за несъеденную похлебку, которую она принесла раньше, и огрызалась, когда он с подозрением спрашивал у нее, из чего эта похлебка сварена. У Хета сложилось определенное мнение о том, кто именно выполнял самые неприятные операции по уходу за ним.
Примерно в середине дня, когда Хет прочел уже так много, что ему остро понадобился собеседник для обсуждения - либо Сагай, либо Арад, либо Илин, появился Еказар.
Хет слышал, как он идет через вестибюль, и решил, что это возвращается Арад-еделк. Когда же он поднял голову, то Еказар уже пересекал комнату, и было поздно. Да, надо думать, все равно он опоздал - дом-то все еще был окружен академической стражей.
На коленях у Хета лежала развернутая книга, а потому он даже не попытался встать. Еще раньше он одолжил у Арада его линзы для чтения, обнаружив, что они здорово облегчают задачу, и теперь снял их, чтобы яснее видеть лицо Еказара.
Сверкнув на Хета суровыми глазами поверх чадры, Мастер-Ученый спросил:
- Я говорил с Арадом. Это правда?
- Вполне может оказаться правдой, - согласился Хет. - А может быть, и собранием безумной болтовни.
Еказар почесал подбородок под чадрой, его глаза прищурились, и он спросил:
- Что может быть сделано в этом отношении?
"Ты хочешь знать мое мнение?" - удивленно и подозрительно подумал Хет. При всем при том он все же решил, что вопрос и в самом деле может быть обращен к нему - ведь Еказар говорил, глядя в точку, помещавшуюся футах в трех над головой Хета. Поэтому он ответил осторожно:
- Ничего, пока Мастер-Хранитель не перестанет отправлять обратно посыльных Арада.
- Он отказывается видеть не только посыльных Арада, он не желает принять и моих. - Еказар колебался. - На Первом ярусе происходит нечто странное. У нас есть несколько учеников из самых именитых семей, но никто из них не пришел на встречу со своими руководителями со вчерашнего дня.
На это у Хета не было ответа, и в разговоре наступила пауза. Хету очень хотелось, чтобы Еказар ушел поскорее. Он спросил, надеясь спровоцировать ссору:
- А когда ты собираешься снова позвать торговых инспекторов?
Еказар впервые взглянул ему в глаза.
- Я и в первый раз не посылал за ними.
И тут Хет впервые подумал, что Еказар, возможно, вовсе не относится к нему с подозрением, иначе он не позволил бы Сагаю и Хету войти в дом Арада в тот первый раз, когда Илин потребовала свидания с ученым. Если бы Еказар считал его за вора, он никогда не позволил бы ему увидеть мозаику, не позволил бы ему даже узнать о ее существовании. И все же Хет спросил:
- Если не ты, то кто же?
Мастер-Ученый фыркнул:
- Думаю, кто-нибудь из твоих знакомцев из преступного мира, - сказал он, поворачиваясь спиной. И тут же заколебался, и не оборачиваясь, продолжил: - Я никогда не был согласен с ученейшим Робелином ни в одном вопросе, но передать одного из его помощников в руки торговых инспекторов было бы оскорблением его памяти, чего я делать отнюдь не собирался.
Хет ничего не ответил, не будучи убежден, что верит Еказару, ибо тогда ему пришлось бы простить этого ученого к чему он еще не был готов. Но тут он вдруг вспомнил то, что ему давно хотелось узнать.
- Подожди. А что ты искал в ту ночь?
Еказар сердито остановился в дверях.
- О чем ты говоришь?
- Когда ты унес изображение крылатой фигурки в Порту. Что ты тогда искал в записях?
Ученый поднял бровь, но не стал спрашивать Хета, откуда ему обо всем известно. Вместо этого он сказал:
- Из-за этой фигуры. Был такой ученый - мне наконец удалось разыскать его имя - Ивиус-атхам, который идентифицировал стилизованные изображения крылатых людей как символ, который он назвал "Печатью Всеобщей Гибели" или еще "Печатью Великого Закрытия". Источником ему послужил обрывок, написанный Древним письмом, который оказался переплетенным вместе с текстами, найденными у Последнего моря. Я искал мои записи по этой работе.
- Символ смерти?
- Возможно, он ошибался. Я перечитал перевод этого отрывка, и подозреваю, что он чего-то не понял. Мне нужен оригинал, но он принадлежит коллекционеру из Олси.
Еказар смягчился настолько, насколько мог себе позволить, а может быть, насколько это было для него возможно вообще. Он ушел, а Хет сидел некоторое время, что-то обдумывая, а потом надел линзы и стал читать дальше.
* * *
Арад вернулся к концу дня усталый, запыленный, с мозолями на ногах.
- Ты ходил на Первый ярус, - тоном обвинителя произнес Хет.
- Ходил, - признался Арад, устало рухнув на стул и стаскивая с себя чадру. Он принял чашку чая из рук старой служанки и сказал: - Страж у ворот Мастера-Хранителя не захотел меня впустить или даже принять от меня записку, поэтому мне пришлось долго слоняться по улице, и за все это время я не видел, чтобы кто-то входил в дом или выходил из него. А если быть точным, то я вообще не наблюдал в доме никакого движения, - добавил он.
- Вообще никакого? - спросил Хет, думая о том, какое оживление царило в огромном доме, когда он бывал там.
Хет сильно беспокоился об Илин. Она очень ответственный человек и никогда не позволила бы себе игнорировать посыльных Арада ни при каких обстоятельствах. Если бы не случилось чего-то нехорошего, она уже давно связалась бы с кем-нибудь из них.
- Никого во внешнем дворе или на той части террасы, которую видно поверх стены. Никого не было видно в окнах на верхних этажах.
- Твои действия могли навлечь на тебя опасность, Арад.
Тот пожал плечами.
- Я не позволил Мастеру Риатену заплатить за мои редкости, которые он взял. Каждый, кто видел меня там, мог подумать, что я изменил свое решение и хочу повидать его по этому делу. Но куда мог деваться Мастер-Хранитель?
Хет покачал головой. Легко было представить себе, что Сонета Риатена послали куда-то по важным делам, но гораздо труднее - что он забрал с собой своих учеников Хранителей, живущих в его доме, и всех слуг. Не объясняло такое предположение и исчезновение Илин. Хет отложил книгу и потянулся. Он провел день почти не двигаясь - только складывал и переворачивал страницы; от этого у него затекли руки.
Или Риатен был захвачен кем-то, и все его домашние разбежались, или он распустил их сам и отправился куда-то, где его не могли разыскать. Хет мог догадываться, какое из этих предположений более верное. Он лишь надеялся, что Мастер-Хранитель не взял с собой Илин.
- Я мог бы попытаться узнать что-то в какой-нибудь другой семье Хранителей, - говорил между тем Арад.
- Нет. Слишком много шансов, что тебя сначала схватят, а уж потом начнут выяснять что и как.
- Да, такая опасность есть, я полагаю, - сказал Арад, отпив глоток чая. - Ты ведь сам отправишься туда, не так ли?
Хет кивнул. Какой смысл отрицать очевидное?
- Если для меня было опасно торчать на улице, то насколько опаснее для тебя попробовать забраться в дом? - запротестовал Арад.
- Если у тебя есть идея получше, я готов ее выслушать.
Арад поставил чашку и вытер лицо, тяжело вздохнув от огорчения.
- Мы даже не знаем, существует ли в действительности то трансцендентальное устройство, о котором говорится в книге, и где оно находится. Не думаешь ли ты, что копия Риатена может указать это место?
- А в этом нет необходимости. Я знаю, где оно находится или, во всяком случае, его часть. И Риатен знает. И ты тоже.
Арад поразился.
- Так где же?
- Вспомни первую вещицу, обнаруженную Риатеном. Это была пластинка, полученная от Высокого судьи; она являлась частью набора древностей, идентифицированного как фрагмент магической машины. Вспомни, она ведь подошла к одной из форм, вырезанных на стене Останца на равнине Солончаков. Ты же знаешь, - подчеркнул Хет свои слова, - того, что лежит к западу.
- О! О Боги! - Постороннему было бы трудно сказать, испытывает ли ученый невероятное возбуждение или острую физическую боль. Хет его понимал хорошо. Ведь по той же причине он сам не мог взять сегодня в рот ни одной ложки еды. Одно дело - вести теоретические споры касательно магических машины и трансцендентальных устройств, а другое - вдруг узнать, где их можно найти. Арад спросил:
- Может, в стенах?
- Или под Останцом. Никому ведь в голову не приходило заглянуть туда. До сих пор.
Глава 16
Было уже совсем темно, когда Хет, пользуясь самыми тихими улочками, добрался до стены яруса. Он неслышно скользил мимо закрытых лавок, спящих домов, избегая шумной и ярко освещенной территории возле театра. У Хета все еще был пропуск Илин, но он не намеревался пускать его в ход. Ведь так просто приказать страже у ворот яруса арестовать любое лицо без гражданства, которое предъявит такой жетон.
Хет прокрался по узкому проходу, который упирался в высокую стену рельсового коридора; отсюда он пробрался в совсем уж узкую щель между домами и стеной. Он замирал на месте каждый раз, когда раздавался детский плач в одном из этих домов. Плач затихал, когда ребенок снова засыпал. Хет осторожно ощупывал прочный камень стены рельсового коридора, пока не обнаружил место, за которое можно было уцепиться пальцами. Края этого углубления осыпались; значит, им не пользовались уже довольно давно. Это было хорошо. Некоторые из таких углублений были вырублены давними искателями приключений, другие сделал он сам. С тех пор как были проложены рельсы для парофургонов, тут возник надежный путь до самого Первого яруса, если, конечно, соблюдать строжайшую осторожность.
Хет подтянулся, про себя проклиная крошки камня, сыпавшиеся из-под его сапог. Достигнув гребня стены, он перевалился через него и спрыгнул на другую сторону, с шумом приземлившись на кучу битого стекла. Черная стена Третьего яруса громоздилась прямо над головой. Какой-то идиот швырнул, должно быть, оттуда бутылку. Следующие несколько минут Хет провел, вытаскивая осколки стекла из подошв своих сапог.
Сам коридор имел футов двадцать ширины и весь пропах дегтем и смазкой. Стена по эту сторону была построена вровень с основанием стены Третьего яруса. Хет прошел до угла, где коридор поворачивал и, вместо того чтобы идти параллельно стене, начинал долгий подъем на Третий ярус. Два рельса тускло поблескивали в слабом свете, но разглядеть одинокую фигуру криса, сидевшего на корточках у подножия стены, было просто невозможно. Это был самый лучший способ попасть на парофургон, ибо, если прыгать на него сверху, легко оказаться добычей стражи. Ожидая же в этом месте, где фургоны с прямой сворачивали на закругление, Хет должен был оказаться значительно ниже направления взглядов стражей, стоявших наверху фургона.
После долгого и настороженного ожидания Хет ощутил, как рельсы вдруг вздрогнули, и глухой, вибрирующий гул приближающегося парофургона заполнил все пространство коридора. К счастью, расчеты Хета оказались верны - фургон шел вверх. У Хета наверняка не хватило бы терпения ждать, пока фургон вернется из своего продолжительного путешествия сначала вниз, а потом снова вверх.
Отдаленное мерцание фонарей постепенно становилось ярче, а шум делался все более оглушительным по мере приближения махины. Фактически это были три парофургона, сцепленные вместе, но двигатель работал только на головной платформе. Огромное черное железное чудовище замедляло бег при приближении к повороту коридора и с пронзительным визгом тормозов начинало его преодолевать. Машина была так близко к Хету, что он ясно видел бегущие по рельсам колеса, а также крепления металлических листов обшивки, покрытых декоративными завитушками, предохранявшими платформу от пыли. Жар, исходивший от машины, окатил Хета с головы до ног, принеся с собой привкус раскаленного металла, странно похожий на вкус крови. Наверху платформы сидели стражники с духовыми ружьями, но они сидели в пятнадцати футах над головой Хета и следили за дорогой, которую еще предстояло проехать. "К тому же это лентяи", - подумал он. Теперь, когда рельсовый путь перестал быть новинкой, для поездок между ярусами его использовали лишь опытные воры, а они, как известно, редко попадаются.
Прошел мимо третий фургон, а за ним первая из высоких, похожих на ящики грузовых платформ. Хету надо было прицепиться к первой из них, так как те, что шли сзади, почти наверняка предназначались для Третьего и Второго ярусов. Хет подскочил и ухватился за поручень позади первой товарной платформы. Подтянувшись, он оказался в узком пространстве между двумя платформами. Оно было очень узким, вторая платформа была опасно близка, и Хету после нескольких неприятных минут наконец удалось встать на узенький выступ нижнего обвода платформы.
Стараясь не поднимать головы, Хет облегченно вздохнул. Теперь весь фокус заключался в том, чтобы удержаться и постараться не думать о том, что произойдет, если обе платформы стукнутся друг о дружку. И еще надеяться, что никто его не увидит до того, как фургон достигнет Первого яруса. Хет еще никогда не ездил на этой штуковине так далеко.