- Может быть, - согласился Хет. - Но в книге сказано, что Обитатели Запада похитили много сотен людей. Можно допустить, что они бросили этого мага здесь так же, как наш Обитатель бросил нас, и тот оставался здесь до тех пор, пока не решил узнать, что будет, если он прыгнет вниз.
- Ты же кидал вниз тот кусок камня, чтобы посмотреть, что получится, а он просто упал, как я и предсказывала. Если мы прыгнем, мы упадем. Так что никаких прыжков.
- Ладно, ладно, я же сказал, что прыгать не буду. Но… - Хет остановился, подняв руку, чтобы удержать Илин от дальнейшего разговора.
Где-то над собой он услышал слабый звук, будто что-то ударилось о камень. Хету казалось, что его слух уже вернулся к нормальному состоянию, хотя, конечно, сказать наверняка было трудно. Ведь никаких звуков тут не было вообще, кроме их собственных голосов да отдаленного шелеста, похожего на свист ветра в сухом овраге, как будто шторм, принесший их сюда, все еще свирепствовал где-то в неизмеримой дали. Хет подумал: не вообразил ли он этот случайный звук, похожий на удар? Но вот звук раздался снова. Хет взглянул на Илин и по удивленному выражению ее лица понял, что на этот раз и она услышала что-то. Он знаком приказал ей прижаться к стене, и Илин придвинулась к нему.
Следующий удар, как казалось, раздался на карнизе, находившемся прямо над их головами. Оба вжались изо всех сил в стену. Хет вытащил нож, хотя и не был уверен в том, что от него будет какая-нибудь польза. Обитатель Запада вряд ли будет прыгать с камня на камень, но если самые мерзкие создания, живущие в Пекле, первоначально явились в мир сквозь эти Врата, то невозможно даже вообразить, с чем тут можно встретиться.
Что-то темное спрыгнуло с верхнего карниза, и Илин вскрикнула в тот самый момент, когда Хет понял, что это Констанс. Хранитель приземлился на их карнизе и даже из любезности не стал притворяться, будто удивлен встрече с ними.
- Где вы торчали столько времени? - бросил он.
Хет обессиленно скользнул по стене и медленно выдохнул воздух. Ясное дело, положение их отчаянное, раз они рады видеть даже Аристая Констанса.
Илин сделала шаг вперед, с вызовом бросив пожилому Хранителю:
- Я надеялась, что ты мертв.
- Ах, как приятно встретиться с тобой опять, моя милочка!
- Где ты был? - Хет был рад, что старый негодяй жив, но не сомневался, что это чувство пройдет через минуту-другую. Надо полагать, это просто следствие удовольствия видеть еще одно человеческое лицо.
- Ждал вас. Мы не можем удерживать их долго, а кроме того, существует еще нечто вроде языкового барьера. - Констанс сделал шаг назад, демонстрируя полное презрение к пропасти за своей спиной, а затем подпрыгнул и ухватился за край карниза над своей головой. Подтянувшись туда без всякого видимого усилия, он сказал: - Я бы предложил вам поторопиться.
- "Мы", - протянула Илин, глядя на Хета. - Что за… Риатен тоже наверху?
- Мы никуда не пойдем, пока ты не расскажешь нам, что происходит, сказал Хет, складывая руки на груди. Он еще никогда не бывал в положении лица, требующего информации от самого Констанса, и хотел выжать из этой ситуации максимальную выгоду, раз уж ему выпал такой шанс.
Констанс появился снова - его голова свесилась над краем карниза.
- Риатен здесь. Как вы думаете, почему этот коридор еще не забит Обитателями, рвущимися в наш мир? Дверь, через которую мы попали сюда, все еще открыта.
- А что с Сеулом, наследницей и ликторами? - поинтересовалась Илин.
- У них не было сопротивляемости по отношению к Обитателям. Их затянуло наверх, и, надо думать, они оказались на той стороне.
Другая сторона. Хет чувствовал, как холодные мурашки ползут по его спине. Любознательность была движущей силой всей его жизни, но он не ощутил ни малейшего желания увидеть то, что лежит там - по другую сторону Врат.
Илин с сомнением спросила:
- У меня тоже нет особой сопротивляемости к ним. Почему же нас всех не уволокло наверх?
- Илин, ты вечно недооцениваешь себя, и мне, признаюсь, это надоело. Ты даже не попыталась воспользоваться своей Силой с тех самых пор, как мы оказались здесь. Верно?
Илин вспыхнула. Констанс застал ее врасплох.
- Я не считала это разумным, я…
Констанс оборвал ее.
- Риатен не сможет долго удерживать Обитателей, поэтому я предлагаю вам забыть о своем недоверии и отправиться к нему.
- Риатен их удерживает? - Илин снова бросила взгляд на Хета, а потом обратилась к Констансу: - И ты помогаешь ему, а не пытаешься убить?
- Да как-то времени не хватило. - Констансу явно все это надоело. - Моя дорогая, если бы я вообще хотел убить Риатена, я выбрал бы гораздо более подходящее время.
- Никакая я тебе не дорогая! Не смей меня так называть! А Риатен говорил мне… - Илин смолкла и облизала губы.
- Да, - сказал Констанс. - Он наговорил тебе кучу всякой ерунды, только малая часть которой была правдой.
Он убрал голову, и они услышали:
- Торопитесь!
Илин отвернулась, ее пальцы сжались в кулаки.
- Чтоб он сдох! - бормотала она. - Чтоб ему гореть в самой верхней части ада!
- Уж лучше бы где-нибудь пониже, - кисло поправил ее Хет. - Оттуда он прорыл бы туннель, который и нам пригодился бы.
"А что он, интересно, имел в виду, говоря про языковый барьер?" подумал Хет. Неужели Констанс и Риатен пробуют уговорить Обитателей? Было бы любопытно повидать такое, особенно учитывая, что Риатен и Констанс не могут без драки обменяться ни единым словом.
Илин и Хет опять принялись карабкаться, только теперь гораздо быстрее, не останавливаясь даже, чтобы перевести дыхание. Хету казалось, что это продолжается уже целую вечность, но вот в конце концов они достигли каменного выступа, расположенного чуть ниже платформы, которую они видели снизу.
Это действительно был совершенно целый круг, опоясывающий всю башню, оставляя пустой ее центр. Платформа была немного шире карнизов, но разница в один-два фута страшно затрудняла решение задачи - как взобраться на нее снизу. Хет не представлял, как это удалось сделать Констансу, разве что тот был выше ростом, а также совсем не беспокоился о личной безопасности. Он обернулся к Илин, чтобы предложить ей попробовать перебираться с одного карниза на другой в поисках места, дающего лучший доступ, но в этот момент Констанс появился снова, свесив голову с края платформы.
Оба вздрогнули при его неожиданном появлении, но тот сказал:
- Ну наконец-то! Дай мне руку, Илин.
Илин заупрямилась. Хет тихонько ткнул ее в бок.
- Иди! Выбора у нас нет.
Бормоча что-то под нос, Илин послушно подошла к краю карниза и вытянула руки вверх. Констанс устроился поудобнее и сказал:
- Наклонись как можно больше вперед.
- Подожди! - Хет подошел к ней, расставил ноги пошире и крепко обхватил Илин за талию.
Илин взглянула на него через плечо и шепнула:
- Ничего себе позиция, а? - потом наклонилась вперед, нависая над пропастью.
Констанс схватил ее за запястья, не давая потерять равновесие, Хет разжал руки, а Хранитель втащил девушку на платформу. Через минуту Констанс появился снова.
- Теперь ты.
- Знаю, - ответил Хет. Он мог вытянутой рукой достать до нижней поверхности платформы и придерживался за нее. Хет был существенно тяжелее, чем Илин.
- А знаешь, дело может кончиться тем, что мы оба свалимся.
- Может, но я не вижу в том особого смысла.
- Ладно, не важно, - пробормотал Хет.
Он тоже нагнулся вперед, и ему удалось ухватиться за предплечье Констанса. На мгновение ему показалось, что даже при огромной силе безумного Хранителя тому не удастся добиться своего. Но затем другая рука Констанса вцепилась ему в пояс, подняла его вверх и втащила через край.
Хет лежал на каменном полу, пытаясь отдышаться. С большим трудом он приподнялся на локте. Платформа была гладкая, того же кремового цвета и той же текстуры, что и внутренние стены Останца. На камне были вырезаны сложные узоры из спиралей, очень похожие на те, что покрывали некрасивый каменный блок и Чудо.
- Эту штуку построили Древние, значит, и пандус построили тоже они, подумал Хет и не сразу заметил, что говорит вслух. - Но как они сюда забрались?
- Можно предположить, что с большим трудом, - отозвался Констанс. Взгляни-ка вверх.
Хет так и поступил и тут же ощутил сильнейшее желание распластаться на полу балкона. Не далее чем в тридцати футах над их головами, если он правильно определил расстояние, воздух кишмя кишел Обитателями.
Световые линии вспыхивали на них, разгораясь ярче, когда они задевали друг друга или стены башни в своем безостановочном кружении. Хет ощущал леденящий холод ветра, из которого состояли эти тела, он чувствовал их жуткое стремление ринуться вниз и крушить. Затем Хет увидел Риатена, стоявшего футах в десяти возле самой стены, воздев руки к той смерти, которая висела в воздухе прямо над ним. Его лицо хранило сосредоточенность, он был недвижим, как статуя, вырубленная из обсидиана. Казалось, он сдерживает всю эту массу разъяренных тварей одной лишь силой воли, но когда Хет присмотрелся получше, он увидел некое сгущение воздуха чуть ниже крутящейся массы Обитателей, которое выгибалось, словно под тяжестью врагов.
Илин стояла рядом с Риатеном, протянув к нему руку, будто боясь прикоснуться к нему, чтобы не нарушить его невероятное напряжение.
Хет повернулся к Констансу.
- Как долго он способен сдерживать их?
- Недолго, - ответил Хранитель. Он все еще сидел на краю платформы, глядя на Риатена. В его глазах ничего нельзя было прочесть. - Да, он не случайно стал Мастером-Хранителем. Его природная мощь еще пополнилась энергией пробуждения Останца. Но такое напряжение наверняка убьет его. Я мог бы помочь ему, но он не желает этого. Не знаю, может, не доверяет, но в чем он зависит от меня, так это в решении стоящей перед нами проблемы, а я пока ничего в этом направлении сделать не сумел.
- В решении какой проблемы?
- Конечно, загадки этого места! - На этот раз Констанс не сумел скрыть глубину своего раздражения и замахнулся на Хета. Хет откатился от него подальше. - Очевидно же даже дураку, что эта платформа тоже часть Останца и что она предназначена для того, чтобы закрыть Врата навсегда! Совершенно очевидно и то, что она почему-то не действует.
- Нет ничего очевидного, когда ты имеешь дело с Древними! - рявкнул на него Хет. Он впервые видел Аристая Констанса чем-то по-настоящему встревоженным, и это быстро вывело Хета из состояния отупения. - Должно быть, поэтому они и оставили реликвии, с помощью которых можно было отворить Врата из Останца: они просто не успели закончить то, что хотели сделать. Ведь они всегда могли закрыть Врата оттуда - с той стороны… Это сооружение наверняка было предназначено для чего-то другого, чего-то очень важного, ради чего стоило пробивать себе с боем путь наверх, отбиваясь от Обитателей, пока строились платформа и пандус. Пользовались ли они орудиями и трудом множества людей или искусством магов, которые плавили стены коридора и создавали из них пандусы, - в любом случае это была нелегкая работа. "Авентин-денан, двадцать седьмая династия, день семьдесят первый", - подумал он, вспомнив надпись.
Констанс между тем все говорил:
- …Я попытался коснуться его разума, но, пройдя до самого дна его души, обнаружил, что там нет ничего - ни мысли, ни чувств. Однако я отказываюсь верить, что он - всего лишь оболочка. Подозреваю, это просто уловка, мешающая Обитателям заметить его присутствие. Он дважды открывал глаза, но не понял ни единого слова из того, что я говорил ему…
"Как я - тебя", - подумал Хет. Констанс смотрел куда-то в сторону, противоположную той, где находились Риатен и Илин. Хет проследил направление его взгляда.
Сначала, кроме платформы, он ничего не увидел; ее кремовый цвет без всяких швов переходил в золото и бронзу стен башни. Затем его глаза разглядели фигуру человека, сидящего возле стены.
Хет вскочил на ноги, но тут же остановился, вспомнив о шевелящейся массе Обитателей. Они и так были опасно близко, и то, что он стоял на ногах, лишь немного приблизило его к ним. Хет направился к человеку; он все еще не мог поверить, что видит его на самом деле. Это был мужчина, сидящий по-турецки, весь покрытый толстым слоем пыли. Он сидел так неподвижно, что вполне мог оказаться статуей. Или трупом. Хет не заметил, чтобы тот дышал.
Хет остановился в нескольких футах и присел на корточки, чтобы рассмотреть получше. Крупный мужчина - это было видно сразу, хоть он и сидел, - и Хет подумал, что если бы он встал, то оказался бы того же роста, что и он сам, или даже выше. Черты лица были красивы и тонки, нос орлиный, форма головы вполне соответствовала представлениям жителей современного Чаризата о патрициях. Правда, в Анклаве крисов такие люди тоже иногда попадались. Хет принял его за старика. Пыль покрывала его столь плотной пеленой, что цвета кожи различить было нельзя, но та же пыль подчеркивала и следы возраста - морщинки в уголках глаз и рта. Одет он был в платье непривычного покроя, носил головной платок странного фасона, закрученный вокруг головы, что оставляло шею неприкрытой.
Констанс уже стоял за спиной Хета. Тот поглядел на него и сказал:
- Он мертв.
- Не совсем, - ответил Констанс.
Глаза мужчины вдруг открылись. Хет так удивился, что от неожиданности сел. Рядом с покрытыми пылью ресницами и веками эти глаза поражали своей блестящей бездонной темнотой.
Человек молча глядел на Констанса, но в глазах не было ни узнавания, ни даже сознания. Хранитель сказал:
- Видишь, он жив, и в его пребывании здесь должен быть какой-то смысл.
- Но не думаешь же ты, что он - Древний… - Хет даже не заметил, как оборвал фразу. "А кем же еще он может быть? - спросил он сам себя. - Врата не отворялись со времен Выживших. Кем же он может быть еще?" Сердце Хета колотилось со страшной силой, но уже не от ужаса, а от волнения. На староменианском языке Анклава он спросил:
- Кто ты?
Взгляд переместился на него и впервые сфокусировался.
- Вон оно что! - шепотом сказал Констанс. - Я испробовал торговый язык и несколько диалектов Последнего моря, и даже менианский в тех пределах, в которых знаю его, но, видно, он меня не понял, а потому не заинтересовался. - Потом добавил: - Он пытается читать твои мысли.
Хет качнул головой, не отрывая глаз от старика.
- Я ничего не чувствую.
- А ты и не должен. Хм-м… Ничего у него не получилось.
Взгляд мужчины стал острее, более разумным. Правая рука вдруг поднялась с колен.
Констанс молчал. Хета будто парализовало.
Медленно-медленно, будто мышцы забыли о своем назначении от долгого неупотребления, мужчина протянул руку и коснулся щеки Хета. Хет не ощутил желания уклониться, что уже само по себе было странно. Он опасался любого человека и, уж конечно, не имел оснований доверять этому мужчине только потому, что тот может оказаться древним магом. Но в жесте не было угрозы, в глазах тоже. Потом человек произнес одно слово:
- Успешно…
Хет боялся шевельнуться, боялся сделать что-то, что снова погрузит этого человека в транс. Слово было из староменианского, но произносилось совсем иначе, так что Хет поразился тому, что понял его значение. Голос был мягкий, глубокий, но от долгого молчания в нем слышались странные хрипы. На том же языке Хет спросил:
- Что?
Старик отвел руку от лица Хета и опустил ее на колени. Прикосновение было столь легким, а движение столь осторожным, что почти не потревожило слоя пыли. С огромным трудом старик сказал:
- Она была величайшим магом нашего времени, но когда я ушел, ее труды рождали только монстров. Мне следовало знать, что она никогда не сдастся.
Хету понадобилось время, чтобы разобраться в этой фразе и понять, что имел в виду старик. Он спросил:
- А как ее звали?
- Йоана Евеба. Запомни это имя. Она была праматерью всего твоего народа.
Хет подумал, что некоторая особенность в произношении слова "праматерь" делала возможным придать ему другой смысл. Возможно, "создательница" будет более правильным переводом. Значит, они вовсе не проделка Обитателей. Имена магов, создавших крисов, не сохранились, а староменианское слово "крис" означало просто "люди пустыни". Но Йоана - распространенное имя в Анклаве в отличие от городов Приграничья. Сестру бабки Хета звали Йоаной. Вполне возможно, этот человек - лишь продукт его воображения, если Обитатели свели его с ума, но ведь и Констанс видит старика, а Хет сомневался, что два человека окажутся склонны к одним и тем же галлюцинациям. Осторожно он спросил:
- Кто ты и зачем здесь? И как мог прожить так долго?
- Я - Севан-денарин, Строитель. Нахожусь здесь потому, что потерпел неудачу. А возвращаться смысла не было. Я не живу, а времени тут нет.
"Наверняка я его не понял", - подумал Хет, очень разочарованный. Крисы всегда считали, что их староменианский язык остался неизменным с незапамятных времен Выживших, но, видимо, некоторые слова переменили свое значение. Констанс прервал ход его мыслей, воскликнув:
- Мое терпение почти безгранично, но я хотел бы получить перевод, если соблаговолишь.
В тоне Констанса Хету послышалась угроза, и поэтому он повторил все то, что, как он думал, сказал ему старик. Констанс проговорил:
- Я знаю, что он пытался читать у тебя в душе. Спроси его: он Маг?
- Ты - Маг? - спросил Хет, думая, что вопрос не слишком важен, поскольку уверенности, что слово имело раньше на староменианском то же самое значение, нет никакой.
- Я был Строителем. Я не живу.
- Он был Строителем, и он не живет, - перевел Хет Констансу. Проясняет ли это что-либо?
- Спроси его, для чего предназначено это место?
- Я и сам собирался это сделать, - раздраженно ответил Хет. - Только это не так-то просто. - А Севан-денарину он сказал: - Это ты построил платформу? Она использовалась, чтобы закрыть Врата?
- Я построил и ее, и привратницкие под каждыми Вратами. Эти привратницкие - временная мера. А вот это устройство должно было закрыть все коридоры, запечатать их с Другой Стороны и предотвратить всякую возможность прорыва пришельцев сквозь барьеры в наш мир. Но меня постигла неудача. Один из Обитателей прорвал нашу защиту и напал на Ашонайю, у которой был катализатор. Она упала в коридор, а катализатор пропал. Я знал, что Врата придется запереть, дабы предотвратить новое нашествие в наш мир, а времени для создания нового катализатора и доставки его сюда к нам не будет. Остальные вернулись или умерли. Я остался.
Вероятно, катализатор был невелик по размерам, раз его могла держать одна женщина, стоя на этой платформе. "Печать полного завершения", - говорил Еказар. Наверняка неудачный перевод. Хет боялся даже сформулировать словами свою мысль, боялся, что удача снова отвернется от них.
- Этот катализатор, - спросил он, произнося термин с тем же акцентом, который придавал ему Севан-денарин, - как он выглядит?
Илин выкрикнула предостережение, и Хет круто обернулся к ней.