* * *
Когда они достигли дворца, Хет испытал немалое облегчение, увидев, что ликторы повели их наверх, а не в подвалы. Только на этот раз их отвели гораздо выше, чем они были тогда, когда впервые посещали наследницу, и Хет уже начал было подумывать, не хотят ли их затащить на крышу, чтобы разделаться каким-нибудь жестоким образом.
В конце концов они попали на седьмой ярус дворца, где их ввели в большую комнату. Окна в ней поднимались от пола до потолка; некоторые из них были закрыты каменными решетками, а другие ограждались лишь низким парапетом.
Офицер оставил с ними несколько своих солдат и ушел, чтобы, вероятно, доложить о доставке пленников тем, кто отдал приказ об их аресте. Хет обменялся непонимающим взглядом с Сагаем. Во всяком случае, их не связали и не приковали в каком-нибудь каменном мешке в подвале.
Ничем не сдерживаемый солнечный свет нагревал комнату, отражался от мраморной облицовки, но все же тут был и сквозняк, а стража не возражала против того, чтобы их пленники расхаживали по всей комнате. Хет сразу же подошел к окнам. Вид был потрясающий. Первый ярус лежал под ними, как огромная карта, и можно было видеть и края других ярусов, вплоть до Восьмого, где люди и ручные тележки шныряли по улицам подобно муравьям.
- Да, до земли тут далековато, - задумчиво сообщил Сагай.
Хет наклонился вперед, чтобы видеть лучше, и Сагай инстинктивно ухватил его за одежду. Спуститься, решил Хет, теоретически возможно. Каждый уровень дворца был шире того, который возвышался над ним, образуя как бы серию больших ступеней. Но это были столь высокие ступени, что преодолеть их без веревки нельзя, а кроме того, спускавшиеся оказались бы на виду у всех, кто находится на следующем ярусе, и у всех, кто удосужится выглянуть из окон на этой стороне дворца.
- Мы могли бы проделать это в темноте, - сказал Хет еле слышно. - Если, конечно, мы доживем до темноты, - добавил он.
- Могли бы, - согласился Сагай. - Если не принимать во внимание, что я стар, а ты выглядишь не таким здоровым, как прежде. У тебя все еще лихорадка? Я думал, что ты уже выкарабкался из нее.
- Ну, ты не так уж и стар, - отозвался Хет, стараясь не затрагивать тему своего здоровья. - У тебя не было никаких проблем с той делегацией, которую Лушан послал приветствовать меня по прибытию.
- У меня с ними было вполне достаточно проблем, благодарю покорно. Думаю, ликторы прибыли весьма своевременно, если уж говорить правду.
- Ну, я бы этого не сказал.
У Хета все еще были живы в памяти воспоминания о методах, с помощью которых наследница избавлялась от неугодных гостей. Правда, палач Сарет уже сдох, и ему не надо было беспокоиться о новой встрече с ним. Хет отвернулся от окна и потянулся всем телом, чтобы избавиться от чувства скованности и боли в плечах. Ему хотелось, чтобы их поскорее увели куда-нибудь, где есть фонтан. Кровь из носа уже не текла, но в голове что-то гудело и постукивало; самое болезненное место находилось на челюсти. Кроме того, качался один зуб.
Хорошо бы узнать, по чьему приказу их арестовали. Хета безумно интересовало, где сейчас Илин, нельзя ли ей как-нибудь передать весточку, чтобы она им помогла. Он заметил, что Сагай все еще смотрит в окно, и спросил:
- Ты боишься за Мирам?
- Немного, но… - Сагай покачал головой, отходя от парапета. - Она хорошо знает Кеннильяр, у нас там родные, а она сама сейчас старше и умнее, чем была, когда так глупо выскочила за меня замуж.
Хет поморщился. Как не повезло, что Сагай вообще оказался втянутым в эту историю!
- Тебе вообще нечего было тут делать, - сказал он. - Не надо было сюда возвращаться.
- Ох, да заткнись ты! - Сагай смотрел на арку, возле которой стояли караульные ликторы. - Та мозаика, что видна вон там, в зале… Отличная копия фресок в Батайе.
И пока Хет изгибал шею, чтобы рассмотреть батайскую мозаику, в их комнату вошли еще четыре ликтора во главе с более пожилым офицером. Хет сразу же узнал цепь, указывающую на его ранг. Это был тот самый архикоммандор, который пытался остановить Хета в Цитадели Ветров и который помогал патрицию уговорить Констанса атаковать дворец.
Архикоммандор подошел к ним и остановился лишь в одном шаге от Хета. Он холодно произнес:
- Так. Один из шпиков Аристая Констанса. Только Констанса здесь сейчас нет.
Хет не попятился назад, зная, что это было бы ошибкой. Он ответил:
- А ты уверен в этом?
Способность Констанса появляться, когда его менее всего ожидали, должно быть, была известна достаточно хорошо среди высших чинов двора. Хет сомневался, что только он один удостаивался таких внезапных встреч.
Однако офицер не испугался.
- Конечно, уверен. Он сейчас у Электора.
- А не благоугодно ли будет сказать нам, по какой надобности нас привели сюда? - спросил Сагай с вежливым любопытством.
Архикоммандор резко повернулся, удивленный, что услышал от оборванца, каким сейчас выглядел Сагай, речь высокообразованного человека. Он оглядел их обоих уже с некоторым беспокойством и, отступив на шаг, ответил:
- Так распорядился сам Электор.
"Сам Электор!" - подумал Хет. Быть того не может. Сагай глядел на него, ожидая объяснения, но у Хета такового не нашлось. Прежде чем он успел предположить, что архикоммандор просто спятил, в зале произошел какой-то переполох. Ликторы расступились, чтобы пропустить Илин.
Приключения последних дней не оставили на ней заметных следов. Под глазами легли тени усталости, но ее мантия и кафтан были белоснежными, а на тонкой талии висела боль-палка. Подходя к ним, она переводила взгляд с Сагая на Хета, и глаза ее все шире раскрывались при виде их ран и ушибов.
- Это ликторы так разукрасили вас? - строго спросила Илин.
- Нет, это результат совершенно другой драки, - объяснил Сагай.
- Ох! - Она повернулась к Хету с выражением возмущения, смешанного с жалостью. - Но где же ты был все это время и как выбрался из Коридора? И куда подевался Севан-денарин?
Тут вмешался архикоммандор, и Хет не успел ничего ответить. Тот резко спросил:
- А что ты здесь делаешь, Хранитель?
Илин поглядела на него так, будто по меньшей мере была Мастером-Хранителем.
- Тебя это не касается, Венге, - сухо и резко бросила она. - На каком основании ты арестовал этих людей?
Ликтор оглядел Хета. В его глазах нельзя было ничего прочесть.
- Электор хочет видеть вот этого типа.
- Быть того не может! - возразила Илин. Похоже, она обвиняла Венге во лжи, но, видимо, плевала на это.
- Он отдал мне приказ лично, Хранитель. Описание внешности точно совпадает. - Венге явно сдержал свой гнев, но его слова падали тяжело, как булыжники. - И еще описание этого, - он кивнул на Сагая, - которого следовало допросить на предмет выяснения местонахождения криса, если мы его не отыщем.
- Что все это значит, Илин? - с тревогой вопросил Сагай. - Я полагал, что лица без гражданства никогда не допускаются на глаза Электора, если только они не являются членами посольств.
Илин покачала головой.
- Я тоже так считала, но подозреваю, это всего лишь обычай, и он может видеть кого захочет. - Она снова обратилась к Венге, ее глаза сузились. - Но во имя Великого Неба, зачем ему видеть Хета?
Венге ответил грубовато:
- В это меня не посвятили. Но если б я осмелился гадать, то сказал бы, что это имеет какое-то отношение к Аристаю Констансу.
- Констанс? - Илин сверкнула глазами на Хета. - Тогда ты должен был бы все знать сам, раз вы с ним такие закадычные друзья!
- Он мне вовсе не друг. И я не имею представления о том, что тут происходит, - запротестовал Хет. Он действительно ничего не понимал. Его неспособность понять происходящее отчасти объяснялось лихорадкой, но преимущественно - шоком от самих событий.
Илин снова повернулась к Венге.
- Если Сагай арестован только для выяснения местонахождения Хета, а Хет уже у вас, ты бы мог Сагая отпустить.
Сагай начал было протестовать, но Хет ткнул его локтем под ребра. Илин права, и если Хету не удастся выбраться из этой переделки, то хоть Сагай окажется на свободе. Архикоммандору предложение явно не нравилось, но принадлежность Сагая к ученому миру была очевидна даже после его участия в драке, да и Илин, видимо, тут имела большее влияние, чем мог представить себе Хет. Венге настолько забыл об этикете, что позволил себе запустить руку под чадру и почесать подбородок, после чего неуверенно спросил:
- А что, если Электор пожелает и его допросить о чем-то? - Это был голос человека, которому очень хотелось, чтобы его разубедили.
- Передай его мне под мою ответственность, - ответила Илин.
- Ладно. - Венге сделал знак своим ликторам. - Но этого криса мне придется забрать сейчас же.
- Только постарайся не распускать язык, - встревоженным голосом произнес Сагай.
- Прощай, - отозвался Хет, бросая взгляд через плечо.
Ликторы уже окружили его.
Илин последовала за ними и умудрилась оттереть одного из ликторов в сторону, так что оказалась рядом с Хетом.
- Не волнуйся. Он вовсе не чудовище.
- А ты говорила, что он что-то вроде, - тихонько пробормотал Хет.
- Ничего подобного я не говорила. - Илин искоса поглядела на Венге. - А кроме того, я тогда с ним мало общалась, верно? Я погляжу, что тут можно сделать.
Хет не понимал, каким образом она надеется помочь ему. Теперь, когда Сонет Риатен умер, какое значение мог иметь Хранитель из его семьи? Ликторы вели их по другой лестнице, и Илин остановилась. Дальше идти ей не полагалось.
Лестница осталась позади. Хета повели по анфиладе комнат - просторных и красивых, но почти без мебели и других предметов практического назначения, как будто они служили только для показа. Впечатление было такое, что тут нет даже настоящих стен, что их заменяют разделяющие комнаты каменные решетки, открывающие свободный доступ свету и воздуху. Двери заменялись бронзовыми и медными сетками и ширмами. Колонны были высечены из розового мрамора и порфирита. На всем пути они не встретили ни одного человека.
Наконец Венге остановился в комнате, которая была не лучше и не хуже остальных, но с той разницей, что одна из стен имела высоту лишь по пояс, а за ней находился пышный атриум со множеством кустарников и даже деревьев, растущих в изящных горшках. Среди всей этой зелени било несколько фонтанов. Там и сям виднелись небольшие диванчики и кресла, обитые шелком с золотой вышивкой.
Комната была пуста, если не считать Аристая Констанса, который нетерпеливо расхаживал взад и вперед, похожий на черного призрака, каким-то образом проникшего в эту раззолоченную комнату.
Констанс пошел навстречу, и Хет поглядел на него без всякого удовольствия.
- Должен был бы давно понять, что все это из-за тебя!
- Итак, я - проклятие всей твоей жизни? - сказал Констанс, останавливаясь перед ним на расстоянии протянутой руки.
Ликторы и даже архикоммандор Венге из осторожности отступили назад, не желая участвовать в этом столкновении. Констанс тоже после своих приключений выглядел не хуже, но, имея дело с ним, вообще никогда нельзя было сказать что-либо определенное.
- Как тебе удалось бежать из Коридора?
- Он был Строитель, - ответил Хет, не зная, как еще можно объяснить случившееся.
- Понятно. - Слово прозвучало так, будто Констанс действительно все понял. - Тебе, может, интересно узнать, что Чудо уже не совершает чудес. К тому времени, когда мы вернулись из Останца, оно перестало испускать свет.
Хет принял это известие одновременно и как потерю, и как облегчение. Чудо было дивным явлением, но его роль была исчерпана.
- Значит, все кончилось, - сказал Хет.
- С этим можно согласиться.
Комната была темноватая, несмотря на атриум и сквозные стены.
- А тогда зачем я здесь? - потребовал Хет объяснения.
- А тебе не приходило в голову, что это может быть знаком благодарности?
Испытывая отвращение к шуткам такого рода, Хет отвернулся и увидел, что стоит перед древней фреской. Она была очень большая, покрывала всю стену и отличалась прекрасной сохранностью, хотя сам ее сюжет не был столь редким, как на фреске, над которой работал Арад-еделк. Это был морской пейзаж, изображавший скалистый мыс, который легко мог бы оказаться тем самым горным массивом, где стоит Чаризат. Мыс был окружен пенящейся темной водой под небом, покрытым серыми клубящимися тучами. Более близкое знакомство с фреской, вероятно, позволило бы определить династию, при которой она была создана. Тот, кто реставрировал эту фреску, воздержался от соблазна вставить в нее по периферии новые изразцы на место утерянных и заполнить таким образом пробелы. Там проступал просто грубый камень стены.
Хет сам не знал, сколько времени он рассматривал фреску, пока сильная рука не взяла его за подбородок и не повернула его голову к Констансу, внимательно смотревшему на него.
- Должен признаться, что благодарность мне тоже в голову не приходила, - сказал Хранитель. - Ты болен.
Хет вырвался и шагнул назад.
- Нет. - Отрицание было чисто автоматическим и Констанса ничуть не убедило. Большие двойные двери в дальнем конце комнаты начали раскрываться, и Хранитель повернулся к ним. Хет не помнил точно, что произошло потом. Комната, освещенная теплым солнечным светом, вдруг потемнела, а стены стали валиться друг на друга. Потом он увидел, что лежит на полу.
Чьи-то шаги приблизились к нему, и голос сказал:
- Он жутко выглядит. Что ты с ним сделал? - Голос принадлежал старику, к тому же склочному и рассерженному.
- Ничего я ему не сделал! - Констанс тоже был несколько рассержен.
Хет лежал, вытянувшись на спине, и тесный контакт с прохладным мраморным полом немного оживил его. Он чуть-чуть приоткрыл глаза, надеясь, что этого никто не заметит.
Человек, стоявший над ним, должно быть, был сам Электор. Ростом он был невелик - совсем уроженец какого-нибудь нижнего яруса. Хет видел его ясно, невзирая на угол, под которым приходилось смотреть. Был Электор к тому же толст, а его черты выглядели куда хуже в жизни, нежели на монетах. В них не замечалось и капли красоты, которая ассоциируется с классом патрициев. Его одежда из тонкого золотистого шелка окаймлялась широкой полосой золотой вышивки, но драгоценностей Электор носил меньше, чем Главный Управитель дворца. Что ж, это был, строго говоря, его дом, и поскольку законы он издавал сам, то и делать мог все, что пожелает.
И тут Хет заметил, что Электор, вероятно, уловив, как дрогнули веки Хета, пристально следит за ним. Потом Электор фыркнул и отвернулся.
Хет осторожно сел. Гул в его голове все усиливался, что здорово мешало думать. Он не имел ни малейшего представления о правилах этикета, хотя и подозревал, что как человек, не имеющий гражданства, он в любом случае должен валяться на полу. Несколько ликторов Венге, вооруженных жезлами, стояли рядом с ним, и он знал, что если он сделает одно неверное движение, то немедленно понесет неотвратимое наказание.
В комнате были еще люди - патриции и, должно быть, несмотря на богатство их одежд, слуги. Все они были в чадрах, но их глаза изучали Хета с разными степенями отвращения, удивления и насмешки. "Не думай о них, сказал себе Хет. - Думай только о себе". Констанс примостился на низенькой перегородке, отделяющей атриум, и выглядел так, будто собирался насладиться представлением. Не важно, что делает Констанс. Хет не собирался ждать от него помощи. Электор присел на ближайший диван. Его острые старые глаза смотрели не на Хета, который обрадовался этой передышке, а на одного из патрициев.
И будто продолжая прерванный разговор, патриций сказал:
- Я совершенно не удовлетворен отчетом о смерти наследницы.
Хет тут же узнал этот голос. Последний раз он слышал его, когда патриций кричал на Констанса в Цитадели. Это был тот патриций, которого сопровождал Венге. Сейчас он размахивал руками, явно стараясь в чем-то убедить слушателей.
- Единственное сообщение об этом принадлежит Аристаю Констансу, но учитывая то обстоятельство, что он в то время был врагом наследницы…
- Мы слышали еще и слова нового Мастера-Хранителя. - Электор казался более заинтересованным своими перстнями, нежели темой разговора. Но теперь он снова смотрел на патриция и его глаза казались обманчиво сонными. - Она там тоже присутствовала. Надеюсь, ты не собираешься оспаривать ее отчет?
Патриций колебался, он что-то обдумывал.
- Нет, если мой господин принимает его.
"Они говорят об Илин", - думал Хет, стараясь понять смысл происходящего. Неудивительно, что Венге отпустил Сагая, когда она попросила его об этом. Казалось, это должно было ободрить его. Но могла же она сказать там, на лестнице, что стала Мастером. Хотя обижаться было глупо - у нее не было на это времени.
- О, я, конечно, его принимаю, - заверил Электор патриция с уверенностью, приправленной такой долей сарказма, что она была почти незаметна. - Ты простишь меня, если я попрошу тебя сейчас удалиться, советник? Я предпочел бы задать ряд вопросов в частной обстановке.
Патриций поклонился, комната опустела, если не считать Констанса, Электора и одного-двух безмолвных слуг.
- Этот человек утомителен, - сказал Констанс, когда дверь закрылась. Не могу понять, почему ты не разрешишь мне уничтожить его.
Отвечая, Электор слегка нахмурился.
- Этот человек виден насквозь. Он привлекает к себе других. Ты это знаешь не хуже меня, так что прекрати валять дурака. - Он снова принялся любоваться своими перстнями, но теперь в его глазах не было и признака сонливости - ни притворной, ни настоящей. - Причина, по которой мы приказали доставить тебя сюда, разумеется, заключается в том, что мы желаем узнать, что случилось с Древним - Севан-денарином. Он здесь, в городе?
Хет вдруг понял, что последний вопрос обращен к нему. Даже не обдумав его, он ответил:
- Он умер.
- Это правда? - Электор наклонился к нему. - А как?
Хет попробовал ответить, но обнаружил, что он может только бессильно кашлять. Электор поднял руку, и какой-то слуга тут же возник возле Хета, предлагая тому чашку воды. После этого Хету удалось выдавить из себя:
- Он пробыл здесь всего несколько мгновений. Это было там, в пустыне. Он умер, и тело его сейчас же обратилось во прах.
Электор повернулся, чтобы спросить о чем-то у Констанса, который задумчиво слушал Хета.
- Это вполне естественно, - сказал Хранитель. - Ему было больше тысячи лет.
- Понятно. Очень жаль, - медленно произнес Электор, садясь обратно на диван. - Он мог бы нам рассказать… все.
- Все - это, пожалуй, слишком большой кусок, чтобы его проглотить, сухо ответил Констанс. - За один раз, во всяком случае.
Электор снова поглядел на Хета.
- Посольство из Анклава крисов расспрашивало о каждом крисе, живущем в Чаризате. Им нужен был кто-то определенный. Возможно, этот крис - ты?
Хет не собирался заходить так далеко, чтобы признаться в этом. Очень спокойно и откровенно он сказал:
- Не думаю.