С ее капитуляцией Лорен покончил с разгульной жизнью, и покончил только ради нее. Хотя, конечно, не без отступлений. В памяти без труда всплывало время измен Дэбре, согретое ярким образом Эйлин. Но с рождением их старшей дочери Лорен оставался верен, абсолютно верен ей, без всякого флирта с женами коллег, без визитов к Конни Дювашель.
Возможно, именно Катрина спасла их брак. Она родилась довольно поздно - Дэбре уже стукнуло тридцать шесть, - после нескольких неудачных попыток завести ребенка, после операции по новой методике, позволявшей отныне вынашивать плод.
Но теперь у них такая крепкая семья, в самом деле, и дочери. За ним они как за каменной стеной. Здесь столько всего могло бы произойти - по роду своей деятельности он видел такие вещи чаще, чем кто-либо другой. Но он охраняет свой брак, своих дочерей, свою семью. И он поможет сделать Аточу прекрасным уголком.
Он повторял это про себя каждый день.
- Вот уж не ожидала, - Дэбра даже не повернулась к Лорену, продолжая строго смотреть на сельдерей через свои учительские очки без оправы.
- Я отдыхаю до вечера. Они уволили всех шахтеров.
Дэбра прекратила резать, отложила нож и вытерла руки о фартук.
- Надо позвонить Линде.
И Дэбра устремилась к телефону, чтобы как можно скорее оповестить жену своего брата-шахтера.
- Если я встречу его сегодня, - сказал Лорен, - то отправлю домой.
Дэбра взглянула на него, не отрывая руки от телефонной трубки.
- А тебя я увижу?
- Скорее всего нет.
Она повернулась к плите.
- Давай, сделаю бутерброды.
- Я перехвачу что-нибудь в "Солнечном сиянии".
- А вдруг нет?
На холодильнике висел плакат - вид голубого земного шарика из космоса. Большие белые буквы призывали: ОХРАНЯЙ ПЛАНЕТУ! Что ж, пожалуй, дочь не зря его прикрепила.
Дэбра достала из холодильника кусок сохатины, оставшийся со вчерашнего обеда. Лорен подстрелил этого лося прошлой осенью из русской винтовки.
- Звонила миссис Трухильо. Просила Келли завтра посидеть с ребенком.
- Вряд ли.
В глазах Дэбры читалось неподдельное изумление.
- Почему нет, Лорен?
- Потому что она не сможет.
- Но ведь она приглядывет за детьми других наших знакомых.
Лорен глухо процедил сквозь стиснутые зубы:
- Только не для мэра. Никогда.
- Это не помешало бы тебе для Городского собрания.
- Мне такая помощь не нужна.
Дэбра снова принялась за мясо, виртуозно, без единого лишнего движения. Из-под ножа появлялись тончайшие ломтики.
- Но ведь дело не только в политике, правда? Надеюсь, ты объяснишься. Я даже не знаю, как отговорить Келли.
Он вздохнул.
- Скажи, что это не очень хорошая идея.
Она молча сделала два бутерброда, сунула их в пакет и положила вместе с апельсином и баночкой виноградного сока в бумажную сумку. Лорен надел обувь, нацепил кобуру с оружием, забросил сумку в свою "фурию" и вырулил на дорогу. Управляя одной рукой, он не спеша потягивал сок.
Почти сразу Лорен поравнялся с малышкой Адаме, которая лихо наяривая педалями велосипеда, разбрасывая последний выпуск еженедельника "Медная страна" на приусадебные лужайки. Лорен помахал рукой, но она посмотрела так, словно видела его впервые в жизни. Почему-то это задевало. Он с силой надавил на акселератор, "фурия" взревела и помчалась вперед, превышая скорость на добрых тридцать миль в час.
Он терялся в догадках по поводу заголовка в газете. Наверное, какое-нибудь глубокомысленное высказывание мэра об экономическом развитии.
Несомненно, в еженедельнике, как, впрочем, и в других местах, у мэра были осведомители.
Ко времени выхода следующего номера заголовок станет оптимистичнее. А сейчас, видимо, что-то вроде АТОЧУ ШТОРМИТ. Эдвард Трухильо обязательно извернется, чтобы представить увольнение шахтеров как скрытое благо. Такие номера у него обычно проходили хорошо.
С Уэст-плэйс Лорен свернул направо, на улицу Эстес, и, миновав методистскую церковь, выехал на Рэйл-роуд.
Не успел Лорен глазом моргнуть, как прямо наперерез ему промчался маглев - скоростной поезд на магнитной подушке, - оставив в памяти Лорена серо-красную эмблему Лаборатории высоких технологий.
Станция находилась всего в миле отсюда, а скорость движения достигала почти восьмидесяти миль, причем резиновые колеса поезда, приподнимая его на четыре сантиметра над полотном, не производили никакого шума.
Очевидно, он был пуст. Управляемый компьютером поезд следовал точно по расписанию, независимо от наличия пассажиров.
Вот оно, будущее, уже здесь, подумал Лорен. Поезд без пассажиров носится по двадцатипятимильной трас - се со скоростью двести миль в час.
Лорен проехал пассажирскую станцию Санта-Фе, выполненную в испанском стиле, и заметил, как по встречной полосе медленно катит шоколадный "блэйзер" с номером Лаборатории высоких технологий и ребятами в черных очках. Вдруг машина развернулась в неположенном месте и пристроилась прямо за Лореном.
Сели на хвост. Упражняются, идиоты. Лорен, наблюдая в зеркало заднего вида, не спускал с них глаз, потом отвлекся - пусть делают, что хотят.
За Южной баптистской ассамблеей он свернул направо, на Уэст-плэйс. Мелькнули Торговая палата, увенчанная чем-то вроде стилизованнного автомобильного радиатора, здание Администрации округа с огромными часами на отреставрированной башенке и старомодной тарелкой спутниковой антенны. Лорен припарковал машину, тут же подъехал джип Лаборатории, пассажиры которого поспешно отвели взгляд при встрече с ним. Лорен двинулся через полицейский вход.
Мэр Эдвард Трухильо разговаривал с Киприано Домингосом. Эл Санчез куда-то отошел, на месте дежурного офицера никого не было. Трухильо, довольно низенького и коротконогого, отличали тщательно уложенная прическа и отточенно-приветливые манеры. Он носил бежевый пиджак и бирюзово-серебристый узкий галстук.
Не стоило столь официально одеваться в таком месте, как Аточа.
Трухильо одарил Лорена сверкающей улыбкой кинозвезды. Они пожали друг другу руки.
- Рад видеть тебя, Лорен. Я уж забеспокоился, куда ты подевался.
- Я спал дома.
По лицу Трухильо пробежала тень неодобрения.
- Хотелось бы, чтобы официальные лица нашего города находились в рабочее время на своих местах.
- Обычно я так и делаю, но сегодня придется работать до поздней ночи, затаскивая напившихся безработных шахтеров в тюрьму. Ты же в курсе. Тех самых, о которых ты знал уже несколько дней и не сказал мне ни слова.
Трухильо покраснел. Лорен заметил отблеск скрытой усмешки в глазах Киприано.
- Я собирался известить тебя сегодня днем.
- Прекрасно. После того, как половина моих людей отпросилась поохотиться в эти выходные или отдохнуть в Дни Искупления. На Сити-лайн недалеко до настоящего погрома, и я бы не смог с этим справиться.
Трухильо мысленно представил себе последствия погрома на Сити-лайн, но тут же успокоился. Не в его юрисдикции.
- Мне самому сообщили об этом строго конфиденциально, - оправдывался он, - чтобы я успел принять меры предосторожности.
- Ну и что же это за меры? Может, интервью в прессе? Если бы я сам не имел источников в "Братьях Рига", - пояснил Лорен, отводя удар от Эйлин, - я не смог бы сохранить мир сегодня ночью.
- Я должен учитывать все возможные последствия...
- Черт возьми, Эд, я тоже!
Лорен долю секунды смотрел на Трухильо, чувствуя, как его захлестывает ярость. Трухильо закашлялся и чуть отступил.
- Похоже, ты расстроен. Вероятно, будь я шефом полиции, я ощущал бы то же самое. Но это конфиденциальное сообщение влечет за собой массу последствий. Весь наш город изменится. Не исключены альтернативные варианты.
Лорен удивленно уставился на Трухильо.
- Альтернативные? Какие альтернативы? Да нет никаких чертовых альтернатив!
- Альтернативы всегда существуют, Лорен. Надо только знать, как их найти.
И, торжественно провозгласив это, Трухильо тотчас ретировался. Лорен заглянул в глаза Киприано.
- По-моему, он просто вне себя от радости, что городской бюджет снова летит к чертовой матери.
Киприано пожал плечами.
- Черт возьми, шеф. Аточа всегда был "компанейским" городком. Я правильно понимаю, просто-напросто изменилась компания.
- Лорен фыркнул.
- Ты имеешь в виду Лабораторию? До меня, видно, еще никак не дойдет, что Лаборатория высоких технологий не прочь прибрать к рукам наш город.
Киприано на секунду задумался. Лорен дернулся было к себе, но вдруг, слегка помешкав, вернулся к Киприано.
- Пачуко, ты никогда не задумывался, почему Вильям Пашиенс позволяет тебе делать из своих новых людей идиотов?
Заместитель шефа полиции ухмыльнулся.
- Может, у него есть чувство юмора?
- Пашиенс никогда не производил на меня впечатления шутника.
- Согласен, тут ты полностью прав. А если по той же причине, по которой Санчез отдал наконец честь левой рукой? Что-то вроде обряда посвящения.
Лорен молча кивнул.
- Допускаю. Но мне кажется, в обряде посвящения новичков они вполне обойдутся и без нашей помощи.
- Ладно, шеф, сдаюсь. И какова же твоя версия?
- Просто им абсолютно наплевать на все, что мы делаем, - ответил Лорен. - Мы горстка наивных провинциалов, стоит ли воспринимать нас всерьез? И они позволяют делать из них дураков, потому что нас это забавляет, а они в свою очередь потешаются над нами.
Киприано, похоже, вскипел от негодования, но через минуту заколебался.
- Не знаю, шеф.
- Это только моя рабочая гипотеза.
- Не знаю.
- И я думаю, она верна.
У себя в кабинете Лорен плюхнулся в кожаное кресло и уставился на бледно-зеленые стены. Искривленные лопасти потолочного вентилятора медленно ползли по золоту его старых боксерских наград. В рамочке, покрывшись толстым слоем пыли, висел сертификат "За заслуги" от Американской ассоциации шефов полиции.
Он вспомнил, что оставил бутерброды в раскаленной машине на солнце.
В дверь постучали.
- По спутнику получено сообщение из ДЕА, - доложил, появившись, Санчез, - на корабле из Мексики сегодня или завтра ожидается партия наркотиков.
- Только этого нам не хватало!
- Белый крытый "шевроле" последней модели. Итак, машина с прицепом и два мексиканца без пропуска. Предположительно...
- Да, - Лорен тяжело вздохнул, - это наша специализация.
- Вооружены и опасны.
- Не сомневаюсь. По три "узи" на каждого мексиканца. А чем нагружен прицеп?
Санчез посмотрел в донесение.
- Дизайнерским оборудованием.
У Лорена засосало под ложечкой. Он снова вспомнил о бутербродах. Может, просто съесть апельсин?
Он перевел взгляд на перекидной календарь. Йом Киппур - стояло против сегодняшней даты. (Начало на закате.)
Лорен отметил каждый из семи последующих дней маленькими красными галочками. Один-единственный День Искупления у евреев после церковного соглашения 1831 года длился целых семь суток.
Это соглашение было установлено в Пальмире, в Нью-Йорке, куда Самуэль Кэттон, житель Пенсильвании, тридцати одного года от роду, пришел на проповедь Джосефа Смита (историки мормонов считают Кэттона апостолом церкви Христа, как впоследствии определили веру Святых Последних Дней, но сторонники Кэттона это отрицают). Во время проповеди рядом с Кэттоном сидел спокойный человек с орлиным взором, гладким лицом, в широких серых одеждах. Он увлек его с проповеди лжепророка Смита за собой в путешествие по Вселенной. Последователи Кэттона упоминают его как Мастера в сером, хотя Джозеф Смит позднее назвал его просто Сатаной. Впрочем, "Авторизованные Откровения" Самуэля Кэттона призывали вернуться к еврейской священной субботе и другим святым дням, правда, с некоторыми изменениями.
Приверженцы величественных и серьезных проповедей отдали предпочтение Кэттону. Смит смеялся, шутил, снимал свою ризу и боролся со всяким, кто пожелает; он женился в общей сложности примерно пятьдесят раз, включая замужних женщин; он ночи напролет пьянствовал с близкими друзьями - бывшими мужьями своих многочисленных жен. Кэттон же ни разу не был замечен и обвинен в подобном. В память о его высокой нравственности еврейский День Искупления удлинили в семь раз: святая церковь апостолов Элонима и Назарена получила возможность размышлять над своими грехами целую неделю.
Все свои деяния, решили апостолы, надобно вершить как следует.
Лорен, глядя, как перед ним разбегается сонм красных галочек, решил сходить к машине и взять свои сэндвичи. По заповеди апостолов следует целиком и полностью предаваться чувственным наслаждениям. Пока еще возможно.
Глава 2
СОРОК ОДНА ЦЕРКОВЬ ГОРОДА АТОЧА ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС. Плакат стоял на границе Аточи, недалеко от длинной череды загородных баров и клубов. Сорок одна церковь поддерживала в округе "сухой закон" с 1919 года, и хотя Администрация разрешила продажу спиртных напитков в разлив, торговля спиртным навынос все еще оставалась нелегальной. Потому-то на целые мили вдоль пыльной и холмистой дороги между Аточей и медным рудником тянулись заведения, где шахтеры могли бы пропить свои деньги, не успев донести их до дому. Муниципалитет и правление округа установили долговременное соглашение, разделив ответственность за правопорядок в этой местности. Гражданское ополчение, призванное помогать шерифу в случае необходимости, было здесь слишком рассредоточено, чтобы действовать в опасной ситуации достаточно эффективно.
Лорен проскочил в открытые ворота и еще полмили пилил по грязному проселку. За восьмифутовым забором маячил дом на колесах с раздаточным окошком. Лорен
пристроился за голубым пикапом "GMC", по бамперу которого шла надпись: НЕ ТРАТЬ ДЕНЬГИ НА ВЕЩИ. РАБОТАЙ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ. Шофер пикапа, женщина в клетчатой рубашке и косынке, уже расплатилась за две упаковки пива, по шесть банок в каждой.
Теперь Лорен занял ее место.
- Привет, Лорен.
- Привет, Мэдди.
- Что тебе принести?
Мэдди Домингос, круглолицая светловолосая женщина, жена одного из кузенов Киприано, была самой крупной на Сити-лайн подпольной торговкой спиртным.
- Они закрыли шахту Аточи, - сказал Лорен.
С лица Мэдди тут же сошла улыбка, она вмиг стала озабоченной.
- Черт возьми, - расстроилась Мэдди. - Нам с Сэлли снова придется отчаливать.
Сэлли был ее младшим сыном.
- Я хочу, чтобы ты закрылась на эти выходные, - продолжил Лорен, - мне придется прошерстить все бары.
Похоже, Мэдди колебалась.
- Вряд ли я соглашусь на это, Лорен. На выходные приходится львиная доля моей выручки.
- Ты закроешься, Мэдди. Рубен закрывается. И Кевин тоже.
- А как насчет Конни Дювашель?
- Люди идут к Конни не ради выпивки.
- Рубен и Кевин меня не касаются. Я бы пообещала тебе, Лорен, но если Сэлли понадобится помощь, я буду работать.
Лорен пристально посмотрел на нее.
- Это не просьба, Мэдди.
Она моментально взъерепенилась.
- Черт возьми, Лорен. За что я тебе плачу?
В мгновение ока Лорен выпрыгнул из "фурии", подтянулся в оконном проеме, и еще через секунду его голова и плечи уже оказались внутри. Мэдди отпрянула, глаза ее округлились от ужаса. Шеф полиции кипел от ярости, но тем не менее успел заметить ее красный халат и голубые тапочки.
- Ты только что подпольно продавала спиртные напитки, - заявил Лорен. Тонкая алюминиевая оконная рама изогнулась под тяжестью его тела и подалась вовнутрь. - Я могу арестовать тебя за это. А то, что я видел собственными глазами, дает мне право вышибить дверь, сделать обыск и конфисковать твою лавчонку!
Испуг на лице Мэдди сменился выражением оскорбленного самолюбия.
- Моя лавчонка стоит пятнадцать тысяч!
- В таком случае, чтобы сохранить ее, ты сейчас закроешься до понедельника, или я не прав? - поинтересовался Лорен. - Впрочем, это просто моя рабочая гипотеза.
- Хорошо, - быстро согласилась она, - я закроюсь.
Лорен долгим взглядом посмотрел на нее, затем отвел глаза.
- Увидимся в церкви, - бросил он.
Снова выехав на грязный проселок, он подождал у ворот появления Мэдди, в халате и непомерно больших ковбойских ботинках. Она поспешно закрывала ворота.
Мимо промчалась колонна грузовиков с пожарниками, среди которых полно апачей. На головах каски, в руках пилы и лопаты. Еще один лесной пожар, подумал Лорен. В это засушливое лето их тушили уже десятки раз.
Некоторые лесозаготовительные компании винили, по слухам, экотеррористов. Пожары начались в районах узаконенных лесозаготовок, и компании утверждали, что это защитники лесов старались спалить как можно больше деревьев, пока их не успели спилить.
Лорен и верил и не верил этому. Он слишком долго жил в городе, состоящем из одних компаний, чтобы полностью доверять заявлениям конкурирующих фирм.
Он выехал на шоссе и направился к шахте. На востоке, по всей линии горизонта, виднелись выбеленные терриконы пустой породы. Дневная смена заканчивала работу через десять минут. Лорен решил, что по крайней мере еще в течение часа шахтеры недостаточно разойдутся, чтобы начать беспорядки. Правда, потом ему придется поработать, видимо, часов до двух, пока не закроются бары.
Он уже заглотил бутерброд, затем апельсин, но под ложечкой все еще сосало.
Пожалуй, не стоит ехать на шахту. Слишком уж это удручающее зрелище. С дороги к посадочной площадке для НЛО на ранчо Фигурациона, построенной в 1999 году, он свернул на шоссе, ведущее на запад, и рванул назад, в город. Может, ему удастся перекусить в "Солнечном сиянии".
Сразу же за плакатом о сорока одной церкви с большого рекламного щита "Братьев Рига" жизнерадостный парень во фланелевой рубашке и в каске весело салютовал проезжающим: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЕДНУЮ СТРАНУ!
Уже не медную, зло подумал Лорен. Его с новой силой захлестнула ярость.