Поэтому для меня важнее вторая, хорошая составляющая в этой новости - я неплохой пилот. Он победил меня вчера не хитростью, не мастерством силой. Я найду ключ к нему, как находил тысячи раз ключи к любой сложной компьютерной игрушке!
Воздух! Он может быть легким и невесомым, таким он бывает почти всегда. А может быть плотным и тягучим, как сегодня. Я ощущаю его сопротивление при каждом биении сердца, при каждом вдохе. Сегодня не мой день, что ли? Но я должен, должен сделать ЭТО хотя бы раз. Просто для того, чтобы знать, что я могу.
Зона боевых действий напоминает вулкан. Как это просто ныне - бросить свою машину в пекло боя, зная, что ты не рискуешь своей жизнью. Это создает иллюзию собственной неуязвимости. Но, как говорят старики, лишь тот пилот может стать летчиком экстра-класса, который умирает со своей машиной каждый раз. Сколько раз мне предстоит умереть сегодня?
- Я "Скорпион", вхожу в зону боя.
- Принято, - сегодня оперативный боевой пост четок, собран. Даже дежурный на пульте чувствует, что этот день решает все.
Что творится вокруг! Это же надо, устроить такую кутерьму! Все это не в нашу пользу, как мне кажется. Чем больше скопление машин, тем труднее и медленнее компьютеры обсчитывают ситуацию. Значит, наше отставание в технике проявляется сильнее. Или я не прав? Быть может, все наоборот? В такой кутерьме компьютеры просто не успевают сделать расчет, а, значит, на первый план выходит опыт пилота, его интуиция. Знать бы ответ…
Нет, но это уже пижонство! Так нагло заходить в лоб, на "Скорпиона". Я совершил неожиданный кульбит, быстро развернул оба двигателя горизонтальной тяги на правый борт и включил форсаж. Если бы в этот миг я был в кабине пилота - меня бы размазало по стене. Ныряем вниз. Опа! Следом за мной ныряет "драконобрюхий".
Он тут откуда взялся?! Впрочем, это его классический стиль - подставить живца и атаковать пилота противника в миг, когда тот раскрылся. Как ты постоянен, собака!
Разворот! Оба двигателя назад, и форсаж! Движок вертикальной тяги захлебывается на максимальных оборотах. Мой самолет стремительно лезет вверх, оставляя белый шлейф. Я методично перебрасываю тягу с правого борта на левый, чтобы при подъеме мой корабль не был легкой мишенью. При этом приходится постоянно отстреливать тепловые ракеты по сторонам - за мной упорно лезут два самолета противника. Один из них меня почти не интересует, а второго мне нужно сбить любой ценой.
Помехи, капитан, помехи! Не забывать! Комплекс радиоэлектронной борьбы работает на полную катушку, если только он заткнется хоть на миг, ИХ ракеты тут же возьмут меня в конус прицела. А мой РЭБ-комплекс не выдержит длительной работы в таком режиме.
- Земля, я "Скорпион", прошу поддержку "Кометы".
Быть может, это последний шанс. У третьего сектора флота слишком мало резервов, чтобы оказать помощь любому самолету. Если спутник задействован, мне остается надеяться только на опыт и удачу…
- "Скорпион", я земля, "Комета-восемь" работает по другому квадрату, выбирайтесь собственными силами.
Мать вашу!!! Люблю этих юмористов. Боевой разворот, максимальную тягу в обратную сторону. Что тут сделаешь? Моя "тарелка" стремительно несется на два самолета, которые только что упорно ползли вслед за мной. На мгновение машины замирают, видя как огромный вес моего истребителя соединяется с мощью движков, работающих с предельной нагрузкой, на форсаже. Потом пилоты врага, два пилота, совершенно разного класса, принимают одинаковое решение. Они выпускают ракеты в меня и начинают "разваливаться" по сторонам.
Правильный маневр. Поразить врага и оставить ему коридор для вертикального падения вниз. Хорошо задумано, ребята. Если б только вы не тратили время на прицел. Если б начали движение по сторонам сразу… Тогда был бы шанс. Мы быстро сближаемся. Неуловимое изменение вектора тяги. Таран! Моя многотонная машина врезается в желтобрюхого "дракона", и в этот миг я нажимаю "Fire". Огромный гриб и яркая вспышка, на миг затмевающая солнце.
"Контроль над самолетом утерян", - дурацкий монолог в ушах. И тут же в шлемофон врывается насмешливый голос Волкодава:
- Ну, это нечто новое в тактике воздушного боя. Куда стрелял наш славный сокол?
- Молчи, несчастный, - цежу в ответ. - Скажи лучше, я положил обоих?
- Обоих, обоих, ге-р-рой! Чуть было и меня не порешил, но тебе повезло…
- И то ладно, - я поднимаю в воздух следующую "тарелку".
Дракон принял мой вызов. Теперь он ищет в поле лишь меня, я вижу его машину, он старательно уклоняется от боя с другими летчиками, чтобы подойти ко мне с полным боекомплектом. Это хорошо, джигит. Это уже то, что нам обоим нужно. Не отвлекайся! У тебя крупная партия… Come on, baby!
Мы сходимся на огромной высоте, плетем хитрую вязь немыслимых маневров, выпускаем несколько ракет - безрезультатно - и ждем, оба ждем того мига, когда один из нас допустит роковую ошибку. Его машина стремительно уходит из рамки компьютерного прицела, я чувствую, как пот течет по спине, но все мои силы уходят лишь на то, чтобы сдержать его атаки и не допустить той самой незначительной ошибки, что позволит ему воткнуть ракету мне в борт.
А вот и мой миг! Быть может единственный. Когда-то давно я играл в шахматы.
Помню, как появились первые компьютерные программы, которые легко обыгрывали человека в простых миттельшпилях. Как обижались гроссмейстеры, посвятившие годы на то, чтобы овладеть искусством этой древней игры. Все вековое знание оказалось напрасным перед мощью холодного и рационального компьютера, перед его способностью считать умопомрачительное число комбинаций в единицу времени. И что придумал человек? Только то, чем человек отличается от машины. Риск! Электронный мозг не в состоянии оценить партию, в которой один из игроков разменивает материальное равновесие на преимущество в темпе, принося в жертву фигуру. Машина теряется, и все ее многочисленные способности к расчету становятся просто ненужными. Бесполезными и смешными. Как количественно оценить риск? Железяки отдыхают!
Что может выручить меня в борьбе с этим монстром? Риск! Тот самый риск, который заставит компьютер чужого самолета утратить контроль над ситуацией, вынудит человека принять управление на себя. И тут мы уже посмотрим, кто лучше летает. Мой истребитель резко сваливается в штопор.
Блюдце тоже может крутиться в штопоре, только вывести его из этого состояния много труднее, чем обычный самолет. "Дракон" устремляется вслед, но оне решается повторить опасный прием, он просто пикирует за мной, умело регулируя тягу двигателя. Я падаю вниз с сумасшедшей скоростью, земля крутится перед глазами, самое трудное сейчас - грамотно рассчитать траекторию и расстояние до поверхности. Враг тут, он рядом, он знает, что в миг выхода из штопора моя машина будет уязвима для удара. Он нанесет удар не сейчас, а чуть позже, наверняка, когда будет точно уверен в том, что не промахнется. Пилот уже выбирает мгновение для нанесения укола. Я вижу ЕГО в кабине самолета… Вот сейчас он снимает блокировку и перехватывает управление на себя - компьютер не позволил бы ему продолжать снижение с той же скоростью. Риск! Он летит вертикально, и теперь, чтобы вывести машину из падения, ему, как и мне, придется превысить ускорение, которое способна выдержать стальная конструкция аппарата.
Вот сейчас… Я уверен, компьютер отключен.
Пора! Не обмочись, капитан! Разворачиваю падающую в штопоре машину боком, и выпускаю одну за другой три ракеты в сторону "дракона". Первые две - с тепловым наведением, третья захватывает цель по работе радара.
И все. Полуоборот назад, стремительный рывок машины, я скольжу вдоль земли на предельно малой высоте и ухожу под мост. Черт! Волосы встают дыбом на спине.
Никогда еще не летал так низко, тем более, в пролете арки.
Ага! Все именно так, как я и ожидал. Падая за мной, он временно перехватил управление, компьютер не дал бы пилоту возможности пикировать с такой скоростью.
А три мои ракеты пришлись как нельзя более кстати - человек не машина, не так просто отвести за пару-тройку секунд угрозы таких разных по типу захвата цели "жал". Надо было отстрелить несколько тепловых ловушек и тут же блокировать захват третьей ракеты, отведя ее в сторону ложным лучом электромагнитных волн.
Со всеми этими задачами пилот справился, однако в порыве азарта, он понесся за мной… Столько задач сразу не смог бы решить даже самый опытный пилот. Я видел, как его машина лишь в последний миг - чудом избежала столкновения с опорой моста, однако самолет зацепил провода и столбы на самой бетонной полосе.
Оборванные струны взметнулись вверх. Есть контакт!
Ну как ты, парень?! Еще не потерял желание посражаться? Самолет "дракона" выровнялся, но уж как-то больно неуверенно стал набирать высоту. Я поманил его за собой, увеличивая скорость, а потом легко описал дугу и зашел ему в хвост.
Нет, это уже не дуэль. Это танец маленьких вурдалаков…
Я потратил лишь пару ракет, чтобы отправить его в преисподнюю. Вот и славно.
Мне нужна передышка.
- Земля, я возвращаюсь на базу. "Скорпион".
Нет ответа. Думаете, так просто его завалить?! С меня течет так, будто я обоссался в воздухе…
Перекурить… Водички немного. Надо бы снова туда, бой-то еще не закончен.
Однако, как высоко уже уползло солнце! Только сейчас заметил… Почему никто не ищет меня, не пытается вправить мозги, не отправляет в бой? Что за новости?!
Я поднял машину в воздух и устремился вперед, в зону. Молча. Они не разговаривают со мной, вот и я не буду докладывать ни о чем. Все равно любому идиоту понятно, что требуется делать.
Звуковая палитра боя привычно ворвалась в мои уши. Я слышал голоса своих и чужих, кто-то громко матерился, кто-то вопил "Прикрой!", кто-то орал так, словно прямо сейчас горел в кабине своего истребителя. Я настолько привык к этой кутерьме, что просто не обращал на нее внимания, привычно вылавливая из хаоса лишь нужную мне информацию.
Дракон снова ждал меня. Мы сцепились с ним тут же, с ходу, без раздумий и саниментов. Я стал думать о том, что для него результат боя уже не имеет никакого значения - ему нужно лишь докопаться до меня. Впрочем, тут мы с ним кое в чем похожи. Я ненавижу его не меньше, чем он меня. И буду рад валить его, чтобы желтое драконье брюхо снова и снова горело на земле.
Мы крутились как в бешеной карусели, и я сразу понял, что теперь он сам ведет машину. Что ж, это уже похоже на дуэль девятнадцатого века, честную дуэль по правилам. Только вместо шпаг мы вооружены более страшным оружием.
"Сударь, Вы шулер!"
"Я к Вашим услугам, барон!"
Интересно, какой у него голос? Разве в этом хаосе поймешь, когда кто-то орет, как недорезанная свинья!
Ну что, солдат? Ты готов к смерти? Попляшем на этом костре… У меня не только спина мокрая, у меня штаны сухие, а все уже мокрое - майка под комбинезоном, волосы под шлемом, кожа вокруг глаз (что хуже всего). Пот едко щиплет глаза, еще немного - и я не смогу контролировать технические параметры полета. Но снять очки я также не могу - утрачу контроль над "тарелкой". Как бы мне половчее завалить "Дракона"?!
Интересно, что было на дуэлях в девятнадцатом веке, когда встречались два равных противника? Они так и бились на шпагах, сутки за сутками? Или кто-то отступал первым… Я чувствую, что моих сил надолго не хватит. Это же проще бревна на лесоповале таскать, чем так бороться. А он там как?
- "Скорпион", внимание! - прорвался сквозь гвалт голосов зов оперативного дежурного. Я как раз завершал очередную полубочку, когда они напрягли меня.
Ну что вам еще, отцы-командиры? Видите, я очень занят, у меня свидание. Вдруг что-то произошло с самолетом противника. Наушники снова ожили, дежурный настойчиво орал в ухо какую-то ерунду, но его слова просто не достигали моего сознания. Я видел борт вражеской машины, все ближе и ближе. И какая там разница, да пусть там хоть землетрясение - залп! И лишь когда я увидел, как "дракон" раскололся напополам, а потом взорвался, до меня, наконец, дошел смысл команд офицера - наши программисты вскрыли канал связи между ИХ оперативным центром и самолетами.
Вот почему так долго молчал наш штаб. Это перелом, коренной перелом! Ну и отлично, парни, теперь мне легче… Словно груз свалился с плеч. Вы станете героями Родины и получите по медали. А мне срочно нужно вниз, на землю…
Самолет неуклюже ткнулся в посадочную полосу, я чертыхнулся, надо же, чуть не угробил "тарелку" на земле. Подогнал ее к самому ангару и только попом разорвал пуповину виртуальной связи кабины и самолета. Хватит! На сегодня с меня довольно. Я стал инвалидом.
В мою боевую рубку вошел Грудин. К тому времени я уже вылез из-под фонаря истребителя, но не смог отдать честь. Руки тряслись. Я попытался сказать ему об этом, но вместо этого вдруг родил:
- Три один за сегодня, - и опустился на пол. - Ноги не держат.
- Счет четыре один, расслабься, капитан. Покури.
- Щенок не в счет. - Тебе не в счет, а нам - все в счет. Отдыхай, капитан. Сегодня поработают наши программеры.
Сигарета… Как хорошо… Теперь, может, получится встать на ноги… Как вышел из здания - не помню. Хорошо, что электроцикл всегда стоит неподалеку от входа…
Ветер бодро обдувал воспаленное лицо и ослепшие от напряжение глаза. Я понемногу приходил в себя. Как хорошо, что у нас есть ученые. Они выручают таких, как мы, дуболомов, в момент, когда силы уже оставляют нас. Выпьем за науку, мать ее!
* * *
А вот и дом. Глушу мотор своего "ишака" и сползаю с сиденья. Разминаю уставшие от напряжения суставы. Как хорошо!
Она стоит на пороге дома и тревожно вглядывается в мое лицо. Я не выдерживаю и идиотски улыбаюсь. Мария тут же срывается с места и бросается мне на шею.
- Ты победил его, победил! Я знала - ты у меня самый лучший… Ее пальцы нежно скользят по моим волосам. Мои руки - по талии, по роскошным бедрам. Я начинаю оживать, оживать на глазах. Бесстыдные руки, бесцеремонные руки. Как я люблю, когда она надевает такие короткие платья, облегающие ее стройную фигуру. Это не женщина, это музыка. Как все было просто, когда у нас не было сына. Я мог бросить ее прямо на кухонный стол и взять тогда, когда мне этого хотелось, а мог принести ее на пушистый ковер, к камину в гостиной, и долго-долго ласкать губами, доводя до безумия. После этого она была согласна выполнить любую мою прихоть. Тогда не надо было ждать, пока уснет ребенок…
Она резко отводит мою голову назад и читает все похабные мысли у меня в глазах. Чертовка! Она специально соблазняет меня, зная, что я ничего не смогу с ней сделать сейчас. Гибкое тело легко ускользает из моих объятий, дразня кажущейся доступностью. Серебристый смех. Я догоняю ее уже в доме, и мои руки нетерпеливо задирают кружевное платье. Она резко отталкивает меня двумя руками, но возвращает платье на место не торопясь, позволив мне насладиться красотой ее бедер и умопомрачительной стройностью длинных ног. Потом быстро прижимается ко мне животом, и, чувствуя желание обладать ею, горячо шепчет прямо в ухо: "Мой победитель!"
Легкий игривый укус, и серебристый смех тает в соседней комнате. Ах, когда же уснет сын?! Жизнь дала нам еще одну, последнюю ночь. Или не последнюю?
Реальность такова, что ответить на этот вопрос я не успеваю. Сверху, со второго этажа, перепрыгивая через ступеньки, с радостным криком бежит Дэн. Он с размаху бросается мне на шею и тут же начинает горячо шептать мне в ухо:
"Пап, а мы с мамой сегодня весь день смотрели новости. Мама сначала очень волновалась, очень-очень, особенно когда рассказывали про воздушные бои. А потом, там начали говорить про… как это… скр… скр… пиона, который сумел уничтожить четырех противников, так мама даже подпрыгнула от радости и хлопала в ладоши. Ты представляешь? Она у нас как ребенок…"
И смех, и грех. Прижимаю его к себе, и приятное тепло разливается внутри.
Разве что-то еще нужно для счастья? По-моему, этого более чем достаточно - знать, что тебя любят и ждут, знать, что за тебя так переживают. Нет! Еще для счастья надо, чтобы это было навсегда.
- Папа, - снова шепот в ухо. - Я знаю страшную тайну. Мамка не говорит мне, думает, что я маленький, что не догадаюсь. Но ты скажи мне, а? Я ведь уже большой! Скажи! Скорпион - это ты?
У меня не хватает сил, чтобы ответить. Просто молча киваю. В дверях гостиной, прислонившись к косяку, стоит Мария. Но Дэн не видит матери, он говорит все громче и громче:
- Папа, так ты герой? Герой, да?!
Грустно качаю головой.
- Нет, малыш! Мне просто повезло сегодня.
- А завтра тебе тоже повезет?
- А что будет завтра - не знает пока никто.
- Папа, а почему у тебя на самолете нарисован этот… скр-пион.
- Скорпион.
- Ну да, скрпион.
Смотрю на Марию. Она тоже ждет ответа, хотя знает, что я могу сказать… Надо ли это пятилетнему пацану? Смотрю в ее глаза. Мария ждет моего решения. Надо!
- Понимаешь, Дэн, есть такое поверье… Скорпион никогда не проигрывает схваток. Последним ударом он убивает себя. У него острое жало, которое скорпион вонзает себе в спину, а потом пускает смертельный яд…
Долгое молчание, испуг в детских глазах. Потом он бросается мне на шею, все так же молча, и крепко-крепко обнимает меня руками.
Вот так вот, Малыш. Я бы и рад рассказывать тебе только детские сказки, но, к сожалению, не мы придумали этот мир. Мы можем лишь приспособиться к нему, чтобы выжить… Расти мужчиной, Малыш.