* * *
Обычный пасмурный денёк, тут других и не бывает. Свет Гелиоса безрезультатно пытался пробиться сквозь лиловые облака. Андрей и Артём ехали к космодрому. Они оба решили лететь на Землю раньше своих коллег.
– Ты куда подашься, когда прилетишь на Землю? – спросил Андрей.
– Не знаю. Наверное, в Казань, к родителям, к брату, – ответил Артём. – Очень по ним соскучился.
– Останешься военным? – Андрей хотел задать этот вопрос как бы между прочим, но у него это явно не получилось.
– Нет, я решил уйти из армии, – сказал Артём. – Может быть, переучусь на какую-нибудь другую специальность, может быть, найду работу, где достаточно только моих навыков, но только не в армию. Надоело быть армейским псом.
Андрей одобрительно улыбнулся.
– Вот это правильно.
– Как ты думаешь, кто теперь будет президентом вместо Жезлова, – спросил после недолгого молчания Артём. – Может, Мокрицин?
– Не думаю. Он неспособен быстро ориентироваться в бурной политической жизни, и он сам это знает. Ему больше подходит место за троном. Вроде и при власти, но ответственности поменьше. Бедный Эльдар Михайлович. Он был неплохим президентом.
– Да уж. Где теперь такого сыщешь?
– Надеюсь, его преемнику хватит ума держаться той же политики. Земная республика только начала выбираться из глубокого кризиса. Положение очень неустойчивое. Страшно подумать, что может произойти.
– Удивительно, как один-единственный человек мог принести столько горя человечеству, – задумчиво проговорил Артём спустя какое-то время.
– Он был не один, – отозвался Андрей. – Вспомни, человечество поддержало план Ядреева. Все даже радовались, что мутантов, наконец, уничтожат, и держу пари, многих огорчило подписание мира. Так что винить одного Ядреева было бы несправедливо. Земля сама виновата в своих страданиях.
– Наверное, ты прав, – согласился Артём. – Стыдно за людей. Когда же мы, наконец, научимся видеть дальше собственного носа? Ведь мутанты отличаются от нас только внешностью!
Андрей проницательно посмотрел на него. Под его взглядом Артёму почему-то стало неудобно, и он решил сменить тему.
– Слушай, Андрей, мы толком и пообщаться-то не успели. Может, отложишь ненадолго свой Петербург и погостишь у меня?
– Извини, у меня работа. Может, лучше ты ко мне?
– Нет уж. Я к родителям, к Мишке. Неужели ты нисколько не соскучился по родному городу?
– Очень соскучился. Но в Петербурге у меня дела.
– Подождут твои дела. Поехали, а? Даже тебе нужен отдых. Миша будет очень рад.
Андрей задумался.
– Знаешь, а ты прав! После всего, что случилось, надо первым делом отдохнуть!.. Только давай, когда приедем в Казань, зайдём сначала в нашу школу. Втроём: я, ты и Миша.
– Обязательно зайдём, – пообещал Артём.
Машина свернула за угол, и друзья увидели космодром, на котором уже стоял "Квазар", готовый немедленно взлететь в лиловое небо Адониса.
–//–
Читающая чувства
Человек – это не только сумма знаний, но и сложнейшая архитектура чувств.
Иван Ефремов
– Оля, помоги! Я ничего не помню!
– Сейчас, я почти дорешала.
Оля, нескладная шестнадцатилетняя девочка с длинными светлыми волосами и большими очками на маленьком вздёрнутом носике, быстро дописала задачу и пододвинула к себе работу соседки. Не считая написанных корявым почерком фамилии и имени, это был абсолютно чистый лист. Оля подняла глаза на доску, пробежалась глазами по задаче первого варианта и зашептала соседке:
– Ада, это же очень просто! Сначала составь систему и реши её методом сложения, а потом…
– Оля, я не понимаю, что ты говоришь! Помоги лучше! Ты же уже сделала свой вариант! – зашипела Ада.
Оля несколько секунд колебалась, смотря в умоляющие (или требующие?) глаза подруги, и начала быстро писать прямо на её листе, изменяя свой почерк и с опаской поглядывая на учительский стол.
Прозвенел звонок.
– Сдаём работы! – крикнула Тамара Сергеевна, учительница по алгебре.
Весь класс закопошился. Оля спешно дописала ответ к последней задаче и протянула листок Аде. Та, просияв от счастья, схватила листок и побежала к учительскому столу.
– Спасибо тебе большое, Оля! Ты настоящая подруга! – сказала Ада.
Они обе шли по коридору в кабинет физики.
– Не за что, – ответила Оля. Она была рада помочь подруге. – Слушай, может, сходим после школы куда-нибудь, а то надоело уже дома сидеть.
– Оль, извини, я сегодня не могу. Родители заставляют ехать к бабушке. Давай завтра сходим.
– Конечно.
Оля вышла из кабинета физики. В коридоре было многолюдно и шумно: ученики собирались домой. Ада куда-то пропала. Едва прозвенел звонок, она сгребла всё со стола в сумку и, не дождавшись Оли, выбежала из кабинета. "Наверное, у неё какое-нибудь важное дело", – подумала Оля.
Она почувствовала себя одинокой. Ада была её единственной подругой с тех пор, как Оля перевелась в эту школу, и она была за это ей очень благодарна.
Оля Ланина и её отец, Виктор Ланин, (мать Оли умерла, когда девочке было два года) раньше жили в другом городе, откуда они уехали из-за неприятного инцидента. В коридоре школы, в которой училась Оля, её прямо на глазах проходящих мимо учеников и учителей жестоко избили три одноклассницы, после чего Оля попала в больницу. Отец Оли хотел привлечь преступниц к ответственности, но тут же оказалось, что никто не бил Олю, что никто этого не видел, и что Оля сама упала с лестницы. Ланин никак не мог понять, в чём дело, пока Оля не рассказала ему, что отец одной из тех девочек работает в суде. Тогда отец, чтобы облегчить психологическое состояние дочери, увёз её из города, в котором весть о безнаказанном избиении девочки распространилась с огромной скоростью.
Эти неприятные воспоминания долго мучили Олю. Но в один прекрасный момент в её жизни появилась Ада, добрая и отзывчивая, единственная подруга. Это было в первый день появления Оли в новой школе. Над ней сразу же стали смеяться из-за её внешнего вида. Тут-то и появилась Ада. Она разогнала "стервятников" парой грубых фраз и посадила Олю рядом с собой за первую парту.
Оля медленно шла по улице, заново переживая эти моменты своей жизни, и на её лице вдруг появилась улыбка. "Не всё было так плохо, да и жизнь в новом городе куда лучше, чем в старом", – подумала Оля.
Как же она ошибалась.
На следующее утро Оля пришла в школу, не позавтракав. Поэтому, зайдя в класс и обнаружив, что у неё в запасе ещё десять минут, она отправилась в столовую.
В столовой уже кипела жизнь. Ученики разных классов сидели за столами, ели, разговаривали, смеялись… Эта картина почему-то отбила у Оли аппетит. Она купила стакан сока и села за свободный стол.
"Интересно, где же Ада? Она всегда здесь завтракает", – подумала Оля и тут же услышала за спиной голос подруги.
– Ну, всё, я побежала. Мне ещё эту дуру искать.
– Зачем ты с ней возишься? – спросил ещё один знакомый голос. Это была Люткова Жанна, девочка, которая одна из первых начала издеваться над Олей. – Ты ведь уже написала все контрольные.
Оля насторожилась. Интуиция, выработанная за долгие годы издевательств и насмешек, подсказывала ей, что девочки говорят о ней. Оля осторожно оглянулась. Ада и Жанна сидели за столом спиной к ней, прижавшись друг к другу плечами, так что они не могли видеть Олю.
– Не все, – сказала Ада. – Остались четвертная и переводная.
– Ты хочешь с помощью этой дуры…
– …закончить год без троек, – договорила Ада. – Согласись, что упускать такой шанс нельзя. Родители сделают для меня всё, что угодно! Представляешь! Всё! Ну, я пойду, а то Оля сама начнёт меня искать.
Девочки начали противно хихикать. Оля почувствовала, как на глаза предательски наворачиваются слёзы. Слёзы унижения и ненависти. Она рывком поднялась с места, задев стол и разлив сок, и побежала прочь из столовой.
Оглушительно хлопнула дверь. Все находящиеся в столовой рефлекторно обернулись. Из коридора послышались рыдания.
Следующие несколько дней Оля не появлялась в школе. Она часами неподвижно лежала на кровати, изредка плача. Она не ела и не разговаривала, она только лежала и думала: "Меня использовали. Просто использовали. Нет у меня никаких друзей, и не было никогда. Какая подлость! Ненавижу!.. Да ещё и разревелась на глазах у всей школы!.. Нет, больше я никогда туда не вернусь!"
Зазвонил мобильный телефон. Оля нехотя потянулась за ним, не вставая с кровати. "Ну, конечно – Ада. Сегодня же переводная контрольная работа. Плевать. Всё равно я не останусь в этой школе".
Оля закинула телефон на стол и откинулась на подушки. "Как же хорошо здесь, дома. Никто тебя не видит, никто не издевается над тобой. Всё плохое там, за толстыми стенами. А я просто лежу и ничего не делаю…"
Отец Оли был очень обеспокоен состоянием дочери. Все эти дни он пытался поговорить с ней, но она либо безжизненно лежала и молчала, либо перебивала его, убеждая, что с ней всё хорошо и она просто немного приболела.
Просидев дома неделю, Оля начала замечать странности, происходящие с ней. От взгляда ясных голубых глаз отца у неё перехватывало дыхание, постоянно болела голова, начались головокружения, тошнота. Оля даже подумала, что действительно заболела. Но лекарства, которые она обычно принимала при простуде, не помогали.
Однажды отец заглянул к ней в комнату и, увидев измученное лицо дочери, решился поговорить с ней ещё раз. Он присел на краю её кровати.
– Оленька, может, ты мне всё-таки расскажешь, что у тебя произошло в школе. Ты знаешь, что я спрашиваю не из любопытства. Твоё здоровье под угрозой. Если хочешь, – добавил он после минутной паузы, – мы можем снова переехать.
– Нет, папа, – тихо ответила Оля. – У тебя здесь хорошая работа, да и квартира мне нравится. Я поправлюсь и пойду в школу, и всё будет замечательно.
– Ну, хорошо, если так, – сказал Ланин, неубедительно улыбаясь, и, обняв дочь, поцеловал её в лоб.
Внезапно голову Оли пробила острая боль; судорожно втянутый воздух никак не хотел выходить из легких; к горлу подступила тошнота, комната и испуганно глядевший на неё отец поплыли перед глазами… Оля потеряла сознание.
Когда Оля очнулась, она увидела отца, бешено нажимающего кнопки на телефоне. Видимо, попытавшись привести ее в чувство самостоятельно и осознав тщетность своих действий, он решил вызвать "скорую".
– Папа, пожалуйста, не звони, – тихо, но твёрдо сказала Оля. – Мне уже лучше.
И это была чистая правда. Головная боль и бледность исчезли без следа; усталость сменилась бодростью, разливающейся по всему телу. Оля была полна внезапно появившейся энергией, ей хотелось прыгать и кричать. Но она сдержала странный порыв, чтобы не показаться ненормальной.
Ланин, осмотрев Олю с головы до ног, пришёл к выводу, что с ней всё хорошо. Но отметил, что в её глазах появилось что-то новое. Они будто стали глубже и проницательнее, их синева излучала мудрость и спокойствие. Ланину показалось, что её глаза провалились куда-то вглубь черепа, образуя тёмные бесконечные коридоры, в которые он медленно падал. Ланин почувствовал, что дочь видит его насквозь, сканирует его.
Он был прав. Под пристальным взглядом отца Оля начала наполняться тревогой, которую ничем не могла объяснить. Она просто ощущала эту тревогу, как будто она родилась в недрах её мозга. Но это было не так. И Оля знала это. "Это папа, – подумала она с удивлением. – Он боится за меня. Я чувствую его страх внутри себя!"
Через несколько дней Оля поняла, что может чувствовать эмоции не только отца, но и других людей.
Однажды соседи Ланиных снизу устроили скандал. Они кричали, оскорбляли друг друга и, судя по доносившемуся треску, били посуду. Оля, находившаяся в то время прямо над комнатой, где кипела ссора, начала ощущать гнев всем своим существом. Ей хотелось кричать и бить мебель, но она сдержала чужую ярость.
Оля понимала, что всё происходящее с ней ненормально, но нисколько не боялась этого. Скорее, ей было любопытно. Поэтому она решила выяснить природу этого явления. Первое, что пришло в голову – Интернет.
Она открыла поисковик и начала искать нужную информацию. Неумелое использование Интернета отразилось на времени работы. Просидев за компьютером больше часа, она всё-таки нашла, что искала.
"Эмпатия – телепатия на уровне эмоций, способность человека воспринимать психологическое состояние другого человека, – гласила статья. – Чаще всего встречается у матерей и влюблённых женщин, но зарегистрированы случаи, когда эмпатия появлялась как ответная реакция организма на серьёзную психологическую травму".
"Вот оно! – подумала Оля. – Эмпатия… То есть я могу чувствовать то, что чувствуют другие люди? Это кажется нереальным… Но ведь я могу!"
На следующий день Оля ушла из дома рано утром, чтобы отец подумал, что она направляется в школу, и перестал беспокоиться за её психику. Но направилась она, конечно, не в школу: она не хотела даже думать о ней. Всё равно до конца учебного года осталась неделя, а за летние каникулы Оля рассчитывала придумать, что делать в следующем году. А пока она решила поработать вместо учёбы. "Так и папе спокойнее, и я без дела не останусь", – подумала Оля. К тому же она очень хотела опробовать свой внезапно появившийся дар на ком-нибудь, кроме отца и соседей.
Оля очень торопилась, чтобы не опоздать в свой первый в жизни рабочий день. Она устроилась на работу в центре города, и вся её работа заключалась в том, чтобы в большом костюме яблока ходить по улице, раздавая рекламные листовки с изображением фруктового сока. Да, работа не самая приятная, но это лучше, чем помирать со скуки в четырёх стенах. Да и платят сносно.
Ещё одним несомненным преимуществом было то, что она могла практиковаться в эмпатии на проходящих мимо неё людях. Но, правда, эта идея ей быстро разонравилась. Она постоянно чувствовала людской негатив. Почти все люди испытывали либо раздражение, либо страх, либо ненависть. А однажды мимо неё проходили, обнявшись и улыбаясь друг другу, парень и девушка, и Оля уже подумала, что сейчас почувствует любовь или хотя бы взаимную симпатию, но ошиблась. От девушки исходило явное желание наживы. Её алчность, скрывавшаяся за ангельским личиком, поразила Олю. Парень удивил её не меньше: он был пропитан обманом, облако лжи скрывало от остальных его сущность, подлую и двуличную. Хотя Оля могла воспринимать только эмоциональную информацию людей, она догадалась, что девушка мечтает составить себе удачную партию и загрести побольше денег, а парню, одурманившему её своей сказкой про огромное состояние, только этого и надо. Наверняка, у него таких дурочек немало.
За неделю работы на улице, по которой ежедневно проходят сотни человек, в основном, заряжающие Олю только отрицательными эмоциями, девочка ужасно устала. Раньше постоять на улице пару часов ей бы ничего не стоило, но теперь дар, внезапно свалившийся на её голову, не давал ей спокойно находиться среди людей. Психологическое давление было слишком велико. А случай, произошедший с Олей чуть позже, полностью подорвал её сопротивление, которое она держала из последних сил.
Оля стояла на улице, раздавая рекламные листовки. Она опять чувствовала себя плохо, но уже привыкла к этому. Она пыталась отгородить себя от чужих эмоций, но это было сложно, так как приходилось блокировать своё сознание сразу от всех людей, а их было слишком много вокруг.
"Хорошо, хоть без костюма, – подумала Оля, подбадривая себя. – А то спеклась бы в нём в такую жару".
Смена Оли заканчивалась через несколько минут, и только мысли о доме и одиночестве помогали ей держаться на ногах.
Она небрежно протянула кому-то очередную листовку, но в этот момент какое-то сильное чувство, неизвестное ей, пробило её голову насквозь и моментально околдовало её. Оля почувствовала, как всё плохое, что только может быть на свете, разливается по её жилам, отравляя организм и порабощая его.
Листовки выпали из рук. Оля не чувствовала своего тела, но смогла поднять голову, чтобы посмотреть на человека, который невольно поделился с ней своим душевным состоянием. Это был вполне обычный мужчина средних лет, одетый в красивый чёрный костюм. Единственным, что выдавало его проблемы, были глаза. Они были полны решимости и отчаяния и невидящим взглядом смотрели прямо перед собой.
Ненависть, отчаяние, страх и чувство вины смешались в один гремучий коктейль и теперь руководили Олей. Ей едва хватало сил оставаться в сознании.
Мужчина прошёл мимо Оли, не заметив рассыпанной перед ним кучи листовок, и исчез за углом. Но Оле не становилось лучше. Ей вдруг очень захотелось последовать за незнакомцем. Точнее не ей, а тому, что ею теперь руководило. Не в силах сопротивляться Оля послушно двинулась в сторону, куда пошёл неизвестный мужчина.
Пройдя через узкий переулок, Оля увидела своего незнакомца, идущего по направлению к мосту. Она быстро догнала его и, не сказав ему ни слова, просто пошла рядом. Незнакомец, казалось, не заметил её. Он целеустремлённо вышагивал по улице, потом по мосту, пока не остановился на его середине. Оля тоже остановилась.
Незнакомец, не отрываясь, смотрел на взволнованную ветром поверхность воды. За их спинами шумели автомобили.
"Я не хочу!" – Оля вдруг всё поняла. Но её попытки вновь овладеть своим телом оказались тщетными. Чужие эмоции имели над ней почти полную власть, они лишь не могли завладеть её разумом, она все ещё могла мыслить.
Но вскоре Оле показалось, что она лишается и этой последней способности. Казалось, что чужие эмоции, сковавшие её тело, обладали собственной идеологией. Они внушали ей, что смерть намного привлекательнее жизни и имеет массу преимуществ.
"А действительно! – согласилась вдруг Оля, больше не ощущая саму себя. – Зачем жить в мире, в котором на одного хорошего человека приходится сотня подлецов? Зачем жить в мире, в котором для тебя нет места? Зачем жить в мире, в котором несправедливость играет главенствующую роль? Зачем бороться против этого мира, оставаясь честным человеком и не признавая подлость и обман? Мир все равно сильнее. Не легче ли просто умереть и обрести вечный покой?"
Тем временем незнакомец, который вдруг стал Оле родным, перелез через ограждения моста и теперь просто стоял, словно ожидая, когда девочка к нему присоединиться. Оля перелезла следом и встала рядом с незнакомцем, взяв его за руку.
Легкое дуновение прохладного ветра обдало их лица свежестью. Оля огляделась, в последний раз бросая взгляд на ненавистный мир. Он был прекрасен.
– Нет! – крикнула Оля, внезапно опомнившись и сбросив с себя оковы отчаяния и ненависти.
Но незнакомец уже шагнул с моста, увлекая её за собой.
–//–