* * *
После отъезда патрульных Ницан обнаружил, что не испытывает ровным счетом никаких угрызений совести. Зато испытывает настоятельную потребность выпить. Каковую потребность и удовлетворил, не забыв на этот раз честно поделиться с Красавчиком.
Усевшись в любимое кресло и сунув ноги в поражавшие воображение посетителей домашние тапочки с золотым шитьем, Ницан сказал:
- Умник, давай-ка попробуем все-таки заняться делом.
На это крысенок с готовностью выстроил перед сыщиком сонм сосудов разной величины и конфигурации.
- Да нет, - хмуро заметил Ницан, - этим делом я и так уже занимаюсь. Я о расследовании. Что же нам известно? Кто-то подменил гороскоп. Зачем? Непонятно. Если бы в фальшивом содержался благоприятный прогноз, я бы сказал: "Чтобы усыпить бдительность господина Тукульти и при случае ткнуть его ножом прямехонько в сердце". Так?
Умник кивнул.
- То-то и оно, что не так, - буркнул Ницан. - Фальшивка-то как раз говорит обратное. Она предупреждает господина Тукульти об опасности, выпадающей на позавчерашний день. И значит, гороскоп подменен не убийцей, а наоборот, благожелателем. Но почему же наша с тобой добрая приятельница Астаг утверждает, что следует верить гороскопу, составленному гениальным Берроэсом. Поскольку, как тебе известно, Берроэс никогда не ошибается. Почти как я... - добавил Ницан и с обреченным видом осушил первый из предложенных Умником сосудов. Зажмурившись и крякнув, он продолжил: - Вот тебе первая загадка. Или даже не первая, а одна из первых. Там имеется еще и автокатастрофа двухмесячной давности. Самая главная и самая первая загадка: каким образом неизвестный убийца смог незамеченным пробраться в запертую и защищенную мощнейшим заклятьем гостевую комнату, сделать там свое дело и исчезнуть из нее, не оставив никаких следов?
На крысиной мордочке рапаита обозначилось выражение глубокой задумчивости. Затем он прошелся колесом по столу и перепрыгнул на спинку кресла для посетителей.
- А-а, ты имеешь в виду Шамаша? Хотя нет, ты, по-моему, хотел указать на Амар-Зуэна, нашего знатока всех видов магии и большого моего друга.
Умник радостно закивал головой.
- Действительно, - в раздумье произнес Ницан, - он-то как раз мог бы спокойно преодолеть заклятья, им же наложенные, это ясно. Мог бы и гороскоп подменить - с непонятной целью, но, например, чтобы сбить с толку следствие. Это было бы слишком хорошо! - мечтательно сказал сыщик, уже представляя себе, как он берет за шиворот бывшего ректора и сдает его на руки громилам из президентской гвардии.
Картина быстро померкла.
- Увы, - сыщик грустно покачал головой. - Во-первых, я не знаю мотивов. А во-вторых - у него железное алиби. Во время совершения преступления он вместе с президентом, хранителем печати и черт знает, кем еще, находился в кабинете его превосходительства.
Умник уныло повесил голову и переполз на стол.
- А что тут плел Омри? - вспомнил Ницан. - Кризис, наследники... Да, еще о том, что я хитрюга. Предположим, что это так. То есть, я действительно умен, - скромно сказал сыщик. - И хитроумен. Такова объективная оценка, согласен. Но об этом знаю я. Ну, еще ты. А откуда об этом знает Омри? Вот тебе и еще одна загадка!
Тут рассеянно-задумчивый взгляд его упал на пустое кресло. В полумраке смутно белел какой-то предмет, явно выпавший из кармана Шамаша и только сейчас замеченный Ницаном. Сыщик перегнулся через стол и протянул руку.
Это оказалась сложенная вчетверо страница газеты "Утренний Тель-Рефаим".
- И что же здесь так привлекло внимание моего друга? - спросил Ницан Умника. - Да, ты же не умеешь читать. Не страшно, зато ты умеешь кое-что другое, - великодушно сказал он смущенному крысенку и в подтверждение своих слов отпил из самого большого кубка. - Очень хорошо умеешь. Ну, а здесь, дружок, написано: "Кризис власти - кризис оппозиции". Ага... - он быстро пробежал глазами статью. - Все это мы уже знаем. И, кстати, от Омри. Убийство Тукульти может привести не только к правительственному кризису, но и к развалу оппозиции. Не исключено, что придется прибегнуть к старому закону о чрезвычайной ситуации. А этот закон... - тут он замолчал и начал читать внимательнее. Дочитав, сыщик озадаченно посмотрел на рапаита. Ну-ну... Знаешь, что говорится в законе о чрезвычайной ситуации, Умник? медленно произнес он. - Говорится в нем об очень любопытных вещах. Например, о королевском доме Набуррикудура и его наследниках... Видимо, Омри имел в виду именно этих наследников. Во всяком случае, это логично. Но из этого еще не следует, что я хитрец... Набуррикудур... Теперь я вспомнил. Тот герб, на улице Бав-Илу. Крылатый лев. Это ведь герб династии Набуррикудуров. Между прочим, последних наших королей, Умник. Последних...
Он вновь замолчал, теперь уже надолго. К прежним загадкам добавились новые. В активно пропитавшемся алкогольными парами мозгу Ницана они вели причудливый хоровод, объединившись со старыми и вызывая самые невероятные, явно абсурдные умозаключения.
У Ницана давно существовала четко разработанная стратегия: чтобы не позволить собственной голове действовать в ошибочном направлении, он ее (голову) отключал. То есть, набирался до необходимой кондиции.
Чем он, в конце концов, и занялся.
На его несчастье, об этой замечательной системе решения неразрешимых проблем знал не только он сам, но и его неугомонный друг Лугальбанда. Поэтому маг-эксперт явился в совершенно неподходящий, по мнению Ницана, момент: он, то есть сыщик, уже был пьян, но еще не настолько, чтобы полностью игнорировать слова и действия окружающих.
Остановившись в дверях и увидев давно привычную картину, Лугальбанда издал звук, представлявший нечто среднее между зовом брачующегося левиафана и рыком Тиамат.
Ницан приоткрыл один глаз и посмотрел на приятеля.
- Заходи, Лугаль, гостем будешь. Ну-ка, Умник, налей гостю.
На некоторое время маг-эксперт лишился дара речи. За это время Ницан успел принять из лапок рапаита (то есть, на взгляд Лугальбанды, из пустоты) бокал с мутной жидкостью, весьма, по мнению мага-эксперта, подозрительной. Лугальбанде показалось даже, что над краями бокала вращается небольшой смерч, из которого время от времени выглядывает морда крохотного, но очень коварного демона.
- Хватит надираться! - заорал Лугальбанда. - Ты, кажется, забыл сегодня третий день следствия. И я напоминаю тебе, что именно сегодня ты должен доложить результаты! И ты даже не представляешь, какие проблемы у тебя начнутся, если ты немедленно - слышишь, пьянчуга?! - немедленно не отправишься в резиденцию!
Ницан открыл второй глаз и некоторое время пытался навести резкость на собеседника. Затем тяжело вздохнул и изрек:
- Проблемы? Ох-хо-хо, Лугаль. Проблемы у пьющего человека начинаются не с выпивки, а с закуски, - после чего неожиданно отставил в сторону свой бокал.
- Нет, - помотал он головой. - Сегодня я пообещал себе, что пить без закуски не буду... Умник! - рявкнул он. - Умник, живо! Сваргань-ка чего-нибудь закусить! - видя, что демон застыл в раздумье, подсказал: Гони смокву! Прямо с дерева!
Тут морда рапаита приняло растерянное выражение. Он даже оглянулся искательно на Лугальбанду, но, как уже было сказано, маг-эксперт не обладал способностью видеть рапаитов.
- Чего ждешь? - грозно спросил Ницан. - Без з-закуски пить не буду! Без см-мокв!
Маг-эксперт не удержался от язвительного замечания.
- Ты, по-моему, все-таки пропил мозги, - сказал он. - Правда, не знаю, какой идиот налил тебе за них хотя бы каплю... Откуда сейчас возьмутся смоквы? Из прошлогоднего урожая, что ли? Так ты же хочешь свежие! Прямо с дерева!
Ницан уронил голову на грудь - то ли не мог ее больше держать прямо, то ли в ответ на замечание полицейского мага. Но через минуту поднял, пристально посмотрел на Лугальбанду, пытаясь разглядеть, что это за два похожих друг на друга типа раскачиваются в дверном проеме? Что-то сообразив, он с выражением глубокой задумчивости повернулся к окну. Некоторое время напряженно всматривался в пейзаж, после чего смущенно улыбнулся.
- Ну конечно! - он хохотнул. - Что это я... Смокв уже нету. Их уже собрали и... фьють! Ладно, Умник, тогда давай какую-нибудь гадость попроще.
Рапаит облегченно вздохнул, исчез на мгновение и тут же вернулся с пшеничной лепешкой.
Ницан, опорожнив бокал, вновь погрузился в глубокую задумчивость.
- Я тебе кое-что скажу, Лугаль... - произнес он тихо после долгой паузы. - А ведь все дело в смоквах.
Лугальбанда открыл было рот, чтобы отпустить какую-то колкость, но тут же снова закрыл. Сыщик смотрел на мага-эксперта совершенно трезвым и серьезным взглядом.
- Так ты говоришь - доложить о результатах расследования? - сказал он столь же трезво и серьезно. - Может быть, тебе это покажется странным, Лугаль, но кажется, я готов это сделать, - он поднялся на ноги. - Кажется, все укладывается. Надеюсь, ты на машине? Мне нужно кое-что с собою взять и кое-куда заехать.
Он проследовал в умывальную, оттуда через минуту донесся звук льющейся воды. Вернувшийся Ницан выглядел куда приличнее, чем до того.
- Какое это отвратительное ощущение - трезветь с такой скоростью, хмуро сказал он. - Но дело есть дело. Поехали, Лугаль, - и еще раз повторил фразу, свидетельствовавшую, по мнению мага-эксперта, о серьезном психическом сдвиге: - Все дело в смоквах.
Тем не менее, Лугальбанда молча вел машину по маршруту, продиктованному Ницаном. Они заехали поначалу в Восточный район, где сыщик еще раз посетил юную Астаг, затем на Южный рынок, и лишь после этого отправились в загородную резиденцию президента. Лугальбанда ни слова не спросил о визите своего приятеля в контору мага-целителя Арам-Лугальты. Промолчал он и тогда, когда Ницан с трудом втащил в машину полный короб каких-то баночек и пакетиков, купленных на рынке. Только у ворот резиденции (на этот раз - парадных ворот), остановив машину и показав часовому разрешение на въезд, маг-эксперт сказал:
- Не знаю, что ты задумал, Ницан, но хочу предупредить: дело весьма серьезно. Если у тебя есть какие-то сомнения в правильности твоих действий, лучше брось все. Пойди к Амар-Зуэну, честно признайся - ничего, мол, не получилось. Ей-Богу, он настолько обрадуется твоей неудаче, что сам же замолвит словечко президенту. В конце концов, ты ничего не теряешь. Я даже надеюсь, что какую-то часть денег тебе заплатят - как компенсацию за потраченное время.
Ницан ответил не сразу. Он смотрел прямо перед собой, не выходя из машины. Наконец, заговорил:
- Еще вчера я так и собирался поступить. Но сегодня... - он покачал головой. - Нет, дорогой мой, я действительно близок к разгадке. Собственно, разгадку я уже нашел. Мне нужны доказательства - такие, которые я смогу предъявить этим высокопоставленным особам. И я эти доказательства получу. С твоей помощью. Если ты, конечно, согласен.
- Согласен, согласен, - проворчал маг-эксперт. - Куда же я денусь? Только объясни, что я должен делать?
- А ничего, - ответил Ницан. - Ничего. Только кивать в нужный момент и поддакивать.
- А откуда я знаю, какой момент нужный? - спросил Лугальбанда.
- Ну, это совсем просто, - Ницан и улыбнулся. - Как только ты решишь, что я делаю что-то не то, и соберешься вмешаться, так, стало быть, и кивай. И говори: "Да-да, именно так"... - выйдя из машины, он спохватился: - Хотя нет, мне нужно еще кое-что. Я сейчас пойду в гостевую комнату, к телу несчастного Шаррукена Тукульти. А ты отправляйся к господину министру и пригласи его туда же. А заодно и всех остальных. Президента, лидера оппозиции, помощников покойного. Тех, кто участвовал в последнем совещании.
Он выбрался наружу и вытащил из багажника тяжелый короб. Лугальбанда в раздумье почесал бороду.
- Вот провалиться мне на этом месте, - проворчал он. - Похоже, ты и вправду знаешь, что делаешь, - он повернулся и пошел в главный корпус.
- Лугаль! - крикнул Ницан. Маг-эксперт остановился. - Не забудь: у тебя осталась бутылка настойки, подаренная мне госпожой Бат-Сави! Прихвати с собой!
Не слушая возмущенного фырканья Лугальбанды, Ницан, с коробом в руках, направился к зданию, в котором располагались гостевые покои.
* * *
Ницан встретил гостей, стоя у раскрытого окна. Стулья, предназначенные для участников импровизированного собрания, он расставил по аккуратно очерченному кругу таким образом, что в центре этого круга находилось ложе с убитым. Ницан внимательно осмотрел пришедших. Президент выглядел так же, как и накануне, разве что глаза чуть припухли - скорее всего, от бессонницы. Набу-Дал, лидер оппозиции, выглядел несколько лучше - может быть, потому что был на несколько лет моложе. Его круглое холеное лицо имело озабоченное выражение - впрочем, не чрезмерно. Костюм нового главы "Возрождения Шенаара" отмечали траурные символы - ленты на рукавах и черную звезду над правым нагрудным карманом. Министр полиции, при всем старании выглядеть опечаленным, с трудом сдерживал торжествующую улыбку - видимо, Лугальбанда был прав в оценке его настроения. Что же до помощников убитого, то траурная накидка госпожи Сарит Бат-Сави не претерпела никаких изменений, равно как изящные серые перчатки, а секретарь Цемэх все так же драпировался в просторный черный плащ, и короткие волосы так же блестели от душистого масла. Лугальбанда держался позади всех.
- Прошу, прошу вас! - гостеприимно развел руками сыщик. - Проходите, рассаживайтесь.
Никто не сдвинулся с места. Словно не замечая колюче-настороженных взглядов, Ницан обратился к президенту:
- Я почти готов к тому, чтобы представить вам, ваше превосходительство, исчерпывающий отчет о проведенном расследовании, краем глаза сыщик заметил, что Лугальбанда собирается что-то сказать, и поторопился продолжить: - Но для того, чтобы окончательно поставить точку, мне необходима небольшая деталь.
- Вот как! - издевательски протянул министр полиции. - Значит, почти готовы. Почти. Нельзя ли все-таки выражаться точнее? Что значит - почти? И о какой небольшой детали идет речь? И, наконец, с какой целью вы собрали нас всех здесь, в этой комнате? Не могу сказать, что соседство с покойником доставляет особое удовольствие.
- Увы, ваша честь, это необходимо, - сдержанно ответил Ницан. - Потому что последняя деталь... - он на мгновение замолчал. - Да, вы спрашивали, что значит - почти? Отвечаю: во-первых, я знаю, почему был убит Шаррукен Тукульти. Я знаю, кто его убил и когда. Я даже знаю, каким образом это преступление было совершено. Деталь, о которой я говорю - одно слово, связывающее все звенья моего расследования в одну цепь. К сожалению, это слово знает только один человек. Вернее, знал только один человек, - он указал на ложе. - Сам убитый. Это короткое слово я и хочу услышать. И потому надеюсь сейчас, здесь, в присутствии и с разрешения официальных лиц - имею в виду прежде всего вас, ваша честь, - провести сеанс посмертного допроса.
Все это Ницан произнес голосом ровным, даже безразличным. Словно речь шла о сущем пустяке, безделице.
Зато Амар-Зуэн едва не задохнулся от негодования.
- Что-о?! - вскричал он. - Да вы что, с ума сошли?! Проводить подобную процедуру при посторонних, неподготовленных людях! Да как вам вообще такое могло прийти в голову?! И потом: здесь нет лаборатории с необходимыми ингредиентами!
Сыщик довольно улыбнулся.
- Об этом я позаботился, - сообщил он, шагнул назад и сдернул со столика у окна тяжелое покрывало.
Увидев десяток сосудов самой причудливой формы, в которых переливались и блестели разноцветные жидкости, министр потерял дар речи. Воспользовавшись этим, Ницан быстро сказал, вновь обращаясь к президенту, растерянно взиравшему на происходящее:
- Его честь немного преувеличивает, ваше превосходительство. Конечно, предстоящая процедура не очень приятно выглядит со стороны, но опасности нет никакой. Известно, что некромагический сеанс - или, если хотите, временное оживление умершего - можно провести дважды, почти без всякого вреда для себя. Конечно, на третий раз неминуемо явление Убивающего-Взглядом-Калэба, но мы и не собираемся повторять процедуру трижды. Еще одного раза вполне достаточно.
- Почти! - взвился министр. - Снова ваше почти! Именно, что почти! А связи преисподней?! А некромантные цепи? А...
- Наш эксперт прекрасно владеет техникой очищения, - терпеливо ответил сыщик. - Пока что мы только раз проводили процедуру оживления. Следовательно, имеется вполне безопасная возможность ее повторить, - он выжидательно посмотрел на президента.
Тот, в свою очередь, взглянул на Набу-Дала.
- Не смейте! - воскликнул министр полиции. - Не делайте этого! Ни в коем случае! Это опасно!
Ницан, уже приготовивший необходимое снадобье и раскрывший толстенный фолиант на нужной странице, удивленно воззрился на бывшего ректора.
- Опасно? - переспросил он. - Конечно опасно, но ведь у нас еще в запасе одна попытка. Придется, разумеется, пережить несколько неприятных минут - не более того. Должны же мы, в конце концов, установить истину! Коль скоро иных путей нет, остается прибегнуть к некромагии. Впрочем, вы можете отойти в сторонку. Внимание Эрешкигаль и Нергала, в случае чего, будет приковано ко мне, я и получу предупреждение. Вы-то здесь ни при чем, ваша честь.
- Д-да... - пробормотал Амар-Зуэн. - Разумеется, ни при чем. Но это очень опасно.
Он отошел в дальний конец зала и там застыл, будто статуя.
- Итак? - Ницан вновь обратился к президенту. - Я жду вашего решения, господин президент.
Арам-Нимурта все еще пребывал в нерешительности. Ницана неожиданно поддержал новый лидер оппозиции. Его полное лицо покраснело.
- Давайте же! - раздраженно воскликнул он. - Давайте, господин президент! Нам нужно сегодня же покончить с этой историей и шумихой, поднятой газетчиками. Не знаю, так ли хорош ваш следователь, но ведь его выбрали вы! Причем по рекомендации министра полиции, - Набу-Дал посмотрел на молчащего в углу Амар-Зуэна. - Надеюсь, он понимал, кого рекомендует. И если этот человек, - он кивком указал на Ницана, - гарантирует завершение следствия при помощи какой-то магической процедуры, - предоставьте ему такую возможность. Иначе я могу подумать, что вы и его честь Амар-Зуэн не заинтересованы в том, чтобы мы узнали истину.
Это был удар точный и эффективный. Ницан мысленно зааплодировал Набу-Далу.
На министра полиции слова лидера оппозиции тоже произвели впечатление.
- Ну, если вы собираетесь представить дело таким образом... - буркнул он и повернулся к президенту. - Ваше превосходительство, я поддерживаю просьбу господина Бар-Аба.
- Хорошо, - наконец сказал президент, - я даю вам разрешение на проведение некромагической процедуры. Если вы действительно даете гарантию безопасности всех присутствующих.
- Разумеется, даю! - весело заявил Ницан. - Я же уже объяснил. И повторяю еще раз: опасной может быть лишь третья попытка оживления. А мы проведем сейчас вторую. Благодарю вас, ваше превосходительство. Теперь я попрошу всех - и вас, ваша честь, в том числе, - занять эти стулья и ни в коем случае не покидать своих мест во время всего сеанса.