– Иногда вы меня удивляете, Крэш! Вы превосходно справляетесь со своей работой и неплохо разбираетесь в политике, пока она касается вашей профессии. Это видно на примере случая с Калибаном. В моем случае все обстоит сложнее. Как вы думаете, поселенцы знают, что после моей отставки Правителем станет Беддл?
– Думаю, да, сэр.
– Поселенцы отлично понимают, что на планете их особо не жалуют. Если они открыто выступят в мою поддержку, тем самым они подпишут себе смертный приговор. Если они действительно хотели бы меня поддержать, им пришлось бы уступить некоторые свои позиции.
– Значит, они согласны на уступки? Вы говорили с ними об этом? Это действительно так?
Грег улыбнулся, но улыбка получилась невеселая. Его лицо приобрело задумчивое и печальное выражение.
– Нет. Куда там! Я не смог добиться даже тайного соглашения с поселенцами. Среди них слишком много людей, которые рады облить меня грязью при первом удобном случае. Притом я считаю, что Тоня Велтон и другие руководители поселенцев опасаются разоблачения в случае, если мы тихо договоримся между собой. – Правитель помолчал. – Я верю, что поселенцы были бы не прочь договориться, но спрашивать их об этом я не смею, а сами они не спешат делиться своими мыслями. И не забывайте, что им еще нужно утихомиривать собственных оппозиционеров. И потому Тоня Велтон так строго придерживается рамок закона.
– Но сами-то вы думаете иначе, – сказал Альвар.
– Иначе. Я полагаю, что мы с Велтон еще немного повздорим, общественность на это полюбуется, а к концу этой недели я смогу все устроить самым выгодным для нас образом. В следующий раз мне придется ей кое в чем уступить. В этом сражении она захочет урвать побольше. Я выдержу длительную осаду, а потом великодушно сдамся.
– Политика… – пробормотал Крэш с суеверным ужасом в голосе.
– Политика, – мягко согласился Грег. – Бессмысленная, глупая, никому не нужная и долгая игра, без которой невозможно что-либо предпринять. Без этих встреч, взаимных уступок, отступлений, неискренних заверений и предложений мы обойтись не можем. Мы общаемся друг с другом только при помощи политики, другого способа нет. Вспомните, что было когда-то. И согласитесь, что лучше уж так.
– Но поддерживать видимость борьбы с поселенцами лишь для того, чтобы порадовать Железноголовых? Делать вид, что этот поганый кусок земли имеет космическое значение, только для того, чтобы избиратели были довольны? Какой в этом смысл?!
Грег поднял руку и ткнул указательным пальцем в сторону Альвара.
– Поосторожней в выражениях, шериф! Я сказал, я полагаю, что поддерживаю видимость борьбы. А в действительности может оказаться, что борьба эта – самая что ни на есть настоящая. В любом случае разницы я не вижу. К тому же признаюсь, что Правителю очень полезно радовать народ. Чем больше довольных, тем больше согласных, а неприязнь и горячность играют на руку Железноголовым.
– Но вы столько времени тратите на эту чепуху, а планета в опасности! Ваша главная задача – довести до конца проект по изменению климата.
Грег помрачнел.
– Запомните, шериф. Все это, конечно, чепуха, но в то же время и неотъемлемая часть самого проекта. Чтобы действовать, мне необходима политическая поддержка. Мне нужны материалы, техника и специалисты, а значит, я должен договариваться с теми, у кого это есть. Мне совсем не улыбается надзирать за инженерами, которым Железноголовые накрутили хвосты так, что те отказываются работать.
– Но зачем вам тратить столько сил на всякие юридические казусы?
– Затем. Таким способом я удерживаю Железноголовых на коротком поводке и не даю им повода выступать против меня. А остальное население видит, что я защищаю его интересы, – значит, оно будет на моей стороне, что позволит не слишком опасаться за исход выборов. Люди будут терпимее к моим шагам, и я сумею без особого вреда принять другие, более важные решения. В конце концов, я обязан что-то делать для поддержания моего политического авторитета. У меня могут быть самые благие намерения, но едва ли я смогу их реализовать, если меня отправят в отставку.
– Но, с другой стороны, Правитель, ничего хорошего не будет, если вас убьют.
– Эта мысль уже приходила мне в голову, – сказал Грег с ноткой мрачного юмора. – Но если я засяду в какой-нибудь подвал Дворца и не буду высовывать носа в страхе перед наемными убийцами, то меня не убьют только потому, что никому не будет нужды убивать меня. Я покажу себя таким слабым, трусливым и негодным Правителем, что моя карьера закончится в тот же день.
– Сэр, если вы позволите мне вмешаться в ваш разговор…
– Да, Дональд. Что ты хочешь сказать? – спросил Крэш. Для постороннего слушателя показалось бы по меньшей мере странным, что какой-то робот прерывает разговор Правителя Инферно и шерифа самого крупного города планеты. Но Крэш работал с Дональдом уже несколько лет и знал, что робот позволит себе вмешаться в серьезный разговор только для того, чтобы добавить что-то важное в поддержку его, Крэша.
Дональд обратился прямо к Правителю.
– Сэр, вы не учитываете некоторые обстоятельства.
– Какие же именно? – спросил Грег, невольно улыбаясь. Было видно, что Дональд в качестве собеседника его откровенно развлекал.
"Осторожнее, Правитель, – подумал Крэш. – Недооценивать Дональда опасно. Многие поплатились за это". Многие действительно часто принимали робота за обычного помощника шерифа, и это дорого им стоило.
– Я не могу допустить, чтобы вы появились на этом приеме, – продолжал Дональд. Обычное предостережение обычного робота.
– Но постойте…
– Прошу прощения, сэр, но боюсь, что ваш разговор и недавний инцидент лишь укрепили меня в мысли, что ваша жизнь в опасности и что этим вечером на вас будет совершено покушение, а потому Первый Закон говорит мне, что вы не должны выходить из этой комнаты.
– Робот не может своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, – добавил Крэш и хихикнул.
Грег посмотрел на Дональда, открыл рот, будто собирался возразить, а потом призадумался. "Мудро", – подумал Крэш. Робот, действующий в согласии с Первым Законом, никогда не отступит, особенно инфернитский робот. На планете всегда тщательно следили, чтобы Первый Закон соблюдался роботами железно. И Грег знал, что спорить с Дональдом так же бесполезно, как с каменной стеной.
Грег повернулся к Альвару Крэшу.
– Это ваша затея, – возмущенно сказал Правитель. – Вы придумали это заранее.
Крэш рассмеялся и покачал головой.
– Сэр, если бы я мог додуматься до такого! Это Дональд заслужил похвалу.
– Или упрек, – добавил Грег, все еще раздосадованный. Он снова обратился к роботу: – Знаешь, Дональд, это просто удивительно, как быстро можно забыть.
– Забыть что, сэр? О том, что нужно принимать элементарные меры предосторожности?
– Нет. Удивительно, как быстро можно забыть рабские привычки.
– Боюсь, я не понимаю вас, сэр.
– Недавно я отослал своего личного робота, – сказал Грег. – И начал заботиться о себе сам. И обнаружил, что могу делать и говорить все, что мне вздумается. Всю свою жизнь до той минуты я был настороже. Я знал, что стоит мне сказать что-то настораживающее, или слишком близко подойти к открытому окну, или потянуться к фруктам, которые не прошли проверку на чистоту, – как вы, роботы, броситесь спасать меня. Год назад я бы никогда не решился обсуждать вопрос моей безопасности в присутствии робота, зная, что любой робот поступил бы так же, как и ты сейчас. Я следил за собой, чтобы не сказать или не сделать ничего, что могло бы встревожить роботов. Мои роботы контролировали мои поступки, слова и мысли. Так кто же главнее, Дональд? Люди или роботы? Кто из них раб, а кто – хозяин?
– Я бы не советовал повторять эту речь на публике, сэр, – оборвал его Крэш, рассудив, что незачем Грегу втягивать робота в словесную игру. – Если только вы не захотите поднять на рога всех Железноголовых.
Грег невесело рассмеялся.
– Видишь, Дональд? Я завишу от роботов. Я, Правитель этой планеты, опасаюсь сказать что-либо не то в страхе за свою жизнь. Что на это скажет Первый Закон? Что делать роботу, если само его существование причиняет вред человеку?
– Только низкоорганизованные специализированные роботы находят противоречие в самом Первом Законе, когда им задают этот вопрос, – ответил Дональд. – Тем не менее…
– Черт возьми, Дональд! – не выдержал Крэш. – Правитель задал риторический вопрос.
– Простите, если я ошибся. Я полагал, что Правитель хотел, чтобы я ответил.
– Хотел, Дональд, – ухмыльнулся Грег. Крэш только вздохнул. – Так что ты там сказал?
– Я говорю, что я – полицейский робот и мой Третий Закон усилен, поскольку по роду службы я часто являюсь свидетелем тому, как человеку причиняют вред. Утверждение, что своим существованием я причиняю людям вред, не значит для меня ровным счетом ничего, потому что я знаю, что это неправда. К тому же я не помню, чтобы вы говорили о том, что роботы причиняют вам вред.
– Не говорил?
– Нет, сэр. Вы сказали, что присутствие роботов заставляет вас постоянно помнить о собственной безопасности и что это ваше мнение о роботах – а не сами роботы – может предоставить вашим врагам случай расправиться с вами.
– Забавно! – сказал Грег. – Но мне пора присоединиться к гостям.
– Увы, сэр, – возразил Дональд. – Я готов задержать вас здесь с применением силы.
– Прошу прощения, но я думаю, что мы можем пойти на компромисс, – вмешался Крэш. – Дональд, помнишь, ты высказывал мысль, что Правитель будет в относительной безопасности, если привлечь выключенных сейчас роботов охраны? Будет ли Правитель защищен настолько надежно, что ты позволишь ему продолжать прием?
Общее количество роботов Патрульно-охранной Службы составляло пятьдесят штук. ПОСы были предназначены для охраны Правителя. Сейчас они были выключены, но в случае необходимости так же легко могли встать в строй. Еще десяток ПОСов прибыли вместе с Правителем и находились в грузовом аэрокаре. Но на них ушло бы больше времени.
Дональд с минуту поколебался.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Я согласен на такие условия.
– Правитель?
– Заявиться на прием в окружении всех этих роботов… – начал Грег. – Я даже не знаю…
"Отлично! Он готов поддаться".
– Это вынужденная охранная мера, – сказал Крэш. – И мы предупредим операторов, чтобы они постарались не наводить объективы на роботов, насколько это возможно.
– Гм-м, в любом случае предполагается, что операторы уйдут сразу после моего выхода. Ладно, я согласен, только перед этим вы объявите, что все это – из-за соображений безопасности. И ответственность за возможные проблемы вы берете на себя.
– Поверьте, – ответил Крэш, – никогда я еще не был так рад взять на себя ответственность за вашу безопасность.
Все получилось еще быстрее, чем они предполагали. Двое рейнджеров включили и настроили ПОСов за каких-то двадцать минут – это при том, что они долго провозились с одним поврежденным роботом.
С прессой сложностей не возникло, особенно после того, как Крэш туманно намекнул на неожиданно всплывший вопрос безопасности и то, что угроза еще остается реальной. Обычно Правитель был склонен демонстрировать свою храбрость, но никто из представителей прессы не посмел бы укорять его, когда он счел нужным принять меры предосторожности перед лицом реальной угрозы.
Через несколько минут Правитель Грег присоединился к гостям. Под пение фанфар он медленно спустился по ступеням в зал, который взорвался аплодисментами и приветственными возгласами, еще более громкими и восторженными, чем при появлении Беддла. В одно мгновение из неудачника, которому грозила отставка, он превратился в единовластного руководителя, сильного и непререкаемого лидера. Конечно, все могло бы измениться на противоположное так же быстро, но таковы уж законы жанра. Сейчас они работали на него. Грег стоял в круге света среди бушующей музыки, купаясь в волнах восторга и поклонения.
Он шагнул с последней ступени. Отыскал глазами Крэша в толпе других гостей и подошел к нему. Грег пожал ему руку, обнял за плечи и притянул к себе.
– Я думаю, что пока все идет нормально, – почти прокричал он Крэшу на ухо. – Но все равно, спасибо за поддержку. Завтра нам с вами нужно будет поговорить еще раз. Наедине. Я должен вам кое-что рассказать. Сегодня уже поздно что-либо делать.
– Да, сэр, – кивнул Крэш. – Желаю вам хорошо провести вечер.
– Постараюсь, шериф, постараюсь, – ответил Грег и направился к группе телеоператоров.
4
Тирло Верик чувствовал себя очень неуютно в одном помещении со столькими роботами. Уже в который раз он поспешил отойти подальше от очередного ПОСа. Конечно, в данных обстоятельствах они были необходимы – он никогда бы не осмелился оспорить это, – но все же они ему очень не нравились. А присутствие Беддла выводило его из себя еще больше. Когда же наконец кто-нибудь предпримет меры против этого несносного человека? Верику оставалось надеяться, что это "наконец" случится скоро. Сам он не вмешивался в дела политиков, но ему вполне хватало того, что относительно роботов Беддл был настроен за.
Верик был поселенцем и ненавидел роботов всей душой, что даже среди его единомышленников было редкостью. Но еще он был бизнесменом и так же страстно любил извлекать выгоду из чего угодно. Страсть к деньгам и к деловым махинациям заводила его в самые разнообразные авантюры – и сталкивала с интересными, а иногда и опасными людьми.
Он подавил желание снова взглянуть на часы. Ночь шла к концу, а ему еще предстояло поговорить с Грегом. И извлечь свою выгоду, конечно.
"Все прошло хорошо", – думал Грег, наблюдая, как рейнджеры-официанты выносят последний столик. Он повернулся и пошел по лестнице к себе в кабинет. Даже со скандальным выходом Беддла и дракой в зале вечер прошел спокойней, чем он мог ожидать.
Когда гостей принимал Правитель, конец приема отнюдь не означал, что он может отправляться на покой. По традиции он должен был выслушать всех желающих побеседовать с ним лично. К тому же это было полезно с практической точки зрения.
Теперь, когда прием завершился, пришла пора встретиться со старыми союзниками, которые готовы поделиться своими советами, с разномастными просителями, которые стремились заручиться его расположением, с восторженными поклонниками, которым ничего не было нужно, кроме простого пожатия руки своего кумира, и людьми, которые хотели шепнуть ему пару слов, но опасались делать это на публике.
Грегу нравились эти встречи после приема. Они требовали всей его хватки политика. Для Грега эти закулисные разговоры олицетворяли пряный вкус политики, ее остроту, ее сущность. Эти неофициальные встречи укрепляли неразрывную связь Правителя с народом в отличие от заранее подготовленных, запрограммированных приемов, больше похожих на спектакли.
Чтобы сохранить в тайне некоторые встречи, приходилось идти на хитрости. Отчасти поэтому в кабинете Правителя был далеко не один выход, когда посетитель А не желал встречаться в посетителем Б, который уже ждал в приемной. В таком случае он выскальзывал во "внешнюю" дверь, которая изнутри открывалась простым нажатием руки, но проникнуть в кабинет с другой стороны было практически невозможно. За дверью был небольшой коридорчик, в конце которого находилась еще одна дверь. Если одна из дверей была открыта, вторую открыть было нельзя, и обе блокировались при попытке проникнуть снаружи. Посетитель, покинувший кабинет, уже не мог вернуться обратно, и часто это было очень кстати.
В этот вечер к Грегу пришло всего четыре группы просителей. Вернее, четыре официальные группы. Делегацию номер пять Грег принял при полном соблюдении правил конспирации.
Первые три не отличались ничем особенным. Правитель поговорил с ними и через пятнадцать минут уже проводил к выходу.
Грег взглянул на список посетителей. Следующий – Тирло Верик, инженер из поселенцев, прибывший на Инферно для продажи оборудования, необходимого для проекта по изменению климата планеты. Грег набрал его имя на компьютере. "Поселенец… уроженец планеты Бейли… считает себя философом… яростный ненавистник роботов, более, чем любой поселенец… холост… Подозревается в связях с контрабандистами, но доказательств нет. Увлечения: изучает историю древних народностей и мифологию Земли, играет в любительских театрах".
Все это было не важно. Главное то, что Верик пришел узнать, какое решение вынес Грег. Кто получит заказ на систему контроля – Верик или группа инфернитов во главе с Серо Фростом, которые претендовали на контракт раньше?
Решался вопрос о преимуществе двух систем – колонистов или поселенцев. Поселенцы предлагали автоматизированную систему, которая регулировалась бы людьми. В свою очередь колонисты – инферниты – предоставили систему, подконтрольную роботам. Специалисты обеих сторон оперировали политическими, философскими и техническими аргументами. Грег выписал их на лист бумаги, выстроив в колонку все "за" и "против". Вся страница запестрела замысловатыми доводами и неубедительными утверждениями.
Повинуясь внезапному порыву, Грег схватил ручку и зачеркнул весь лист крест-накрест. А поверху написал еще один вопрос, один-единственный вопрос: "Какая система будет лучшей для жителей Инферно?" Установки системы контроля опояшут планету на следующие пятьдесят лет, смягчая климат, возвращая гибнущую экосистему в прежнее русло, и будут поддерживать ее в оптимальных условиях. Несколько дней назад Грег уже принял решение, но еще не обнародовал его. Сперва он хотел еще раз поговорить с Вериком и Фростом. Возможно, один из них скажет нечто такое, что заставит его изменить решение, что могло бы привести к компромиссу. Нужно было дать Верику еще один шанс, которого старый жадный параноик совсем не заслуживал. Но Грега интересовал результат, а не личности конкурсантов.
Пискнула сигнализация, и Грег подошел к двери, чтобы впустить Верика.
– Тирло! Входите. Спасибо, что решили подождать. – Он протянул руку входящему поселенцу и пожал с несколько преувеличенным энтузиазмом, типичным для политика.
– Ну что вы, Правитель! – ответил Верик. – Как гласит поговорка поселенцев, ночь не поспишь – увидишь рассвет. Ожидание стоит того.
– Да, вы правы, – согласился Грег. Он провел гостя к стулу и сел напротив. – Давайте о делах. Чем ваша система может нам помочь?
Глубоко под землей, в кромешной тьме, Оттли Биссал ждал своего часа. Он с трудом держал себя в руках, борясь с желанием ринуться прочь, бежать, вернуться из мрака под яркий свет ламп.
Его укромное место было погружено в полную темноту. Сюда не проникало ни лучика света. Его предупреждали об этом, он помнил, что так надо. Но сейчас он не понимал, почему нужно сидеть именно в полном мраке. Темнота давила ему на плечи, окутывала мягким удушающим покровом, запускала свои бесшумные когти под одежду.
Оттли было страшно, по его лбу струился холодный пот, его воображение разыгралось не на шутку.
Сможет ли он это сделать? Когда прозвучит сигнал к действию, сумеет ли он выйти отсюда и совершить то, зачем пришел?
А может, этот сигнал так и не прозвучит? Может, они передумали и все напрасно? Если его сообщники решили вдруг, что сейчас не время, что опасность разоблачения больше, чем они думали? Что тогда?
Оттли Биссал знал ответ.
Он выполнит свое задание независимо от того, какие будут приказания.