Хор не умер и не исчез. Он был на задворках памяти и постепенно выдавливал Альта из своего тела, но его энергетика слишком слаба. Когда-то в прошлой жизни Альту приходилось толкать железнодорожные вагоны на ровной поверхности. Масса несопоставима с человеческой, но это вполне возможно, вот только чтобы придать вагону хоть сколь-нибудь значимое ускорение нужно приложить массу усилий, раз за разом толкая его, упираясь в шпалы. Что-то сродни этому и происходило в теле Хора. Когда-нибудь он вытолкнет Альта. Но сколько для этого понадобится усилий и времени, он не знал.
Зато мог черпать информацию прямо из мозга аборигена. Там все тоже было не так просто и радужно. Ему тяжело ориентироваться в чужой памяти без каких-либо маркеров. Он не мог найти в этом сумбуре и хаосе чужих мыслей конкретный отрезок времени или событий. Ориентировался только на более яркие, чем другие, зоны воспоминаний. Но и память у того была проста как пять копеек. Очень мало ярких моментов. Очень мало событий и обучения. Каждый день на день похож и все это застилает одна эмоция - боль. И следом за ней раздражение и злость.
И все же буквально за час Альт сильно пополнил наш словарь туземных слов. Скорее даже просто прояснил непонятные нам вещи, которые трудно уточнить на пальцах. Мелочи, но все равно это нас усилило. Я тут же заставил Илира очень дотошно заполнить свой словарь. Парень лучше всех общался с Хором потому как имел музыкальный слух и классовые навыки связанные с созданием звуков.
Когда закончили обсуждение и обмен информацией, уже пришла ночь. По нашим внутренним часам далеко за полночь. Уж больно долго Альт прояснял свое мнение. Пришлось снова замереть у завала ведущего вглубь бункера. В который раз. Эта планка уже начала меня бесить, но все же мы раз за разом подходили к ней с все большими силами.
И в этот раз наш рывок будет куда мощнее всех предыдущих. Сейчас мы сильны как никогда, а вот наши противники снова понесли потери. Пусть не в солдатах и воинах, но ещё одна капля на весы информации давала нам силу. Силу, что сомнёт этот бункер.
Тяжело быть богом. Это я точно знал, хоть и не помнил откуда. Но если судьба кинула в этот хаос, стоит принять правила игры и стать богом для малой общины. Потом разберёмся с остальными. Но это в будущем. Сейчас я хочу получить то, что зовёт меня больше чем секс и любовь.
То, что это артефакт, выданный нам Старшими для усиления, уже не сомневался никто, но вот как он выглядит, что делает и насколько опасен для нас и для наших врагов никто не знал. А многие даже не подозревали или не хотели понимать, что он может быть опасен.
Старшие оказались ушлыми ребятами и за все, что они давали, всегда приходилось платить, хоть Люцифер этого и не скрывал. Но все вокруг почему-то об этом предпочли забыть. А я не желал нагнетать обстановку. И без того каждая наша вылазка заканчивается вот такими вот посиделками с зализыванием ран и накручиванием боевого настроения на следующий рывок. И насколько хватит этих ребят?
Я оглянулся на свое воинство что с шумом и гамом искало место получше для ночлега. В грязи это сделать проблематично. Хорошо хоть мы изначально собирались в долгий поход и взяли с собой циновки.
Лилин, наша берегиня, всего 12-ый уровень. Но с ней все сложно. Она в уровнях растёт только при лечении других и ежедневными бонусами. Зато сейчас ей дали уровень и основную характеристику "псионика". Теперь она радуется как ребёнок, хотя, по сути, и есть ещё ребёнок, и телом, и разумом, и душой.
Исида 17-ый уровень. Валькирия и боец. И часть меня, если верить Альту. Надёжный боевой товарищ который прикроет спину.
Ругер, 18-ый, Получил-таки класс воина, но хмурости и задумчивости в нем это не убавило.
Тарик, 18-ый, охотник, весельчак и шалопай, но под этой маской тоже вполне надёжный человек, который подставит плечо в трудную минуту.
Торн,20-ый. Крафтер по складу ума и влечению души, но раз уж пришлось стать воином, без возражений тянет выпавшее бремя. Но все остальное время что-то мастерит или теребя отросшую бороду сам с собой о чем-то болтает рассуждая о способах и новых решениях крафтовых проблем. Сегодня ему это припомнили и теперь все шутят, что скоро стоит ждать Торнальта.
Мотя. Вредный ящер с характером. Самый странный член нашей команды. Любимец берегини с которым она возится все свое свободное время. И это накладывает отпечаток на него. Система подсвечивает его как ящера 20-ого уровня. При этом он развивается колоссальными темпами. Не только вымахал до полутора метров в холке и четырёх метров в длину, так ещё и интеллектуально поднялся. Точно определить его уровень разумности не получалось, но он явно выше, чем у собаки. Да и в целом, стал проявлять несвойственные гадам эмоции и демонстрировать их окружающим. Мимика морды у него была проста и непритязательна, но вот языком всего тела он владел на пять с плюсом.
Илир и Яни. 15-ый уровень. Творческий коллектив, вечно пытающийся нажраться грибов, за что регулярно получают затрещины. В плане боевой составляющей самые бесполезные члены команды.
Илир вечно умудряется закусить грибами и потом ходит словно пьяный. Но есть в нем и плюсы. Парень он не гнилой. А его таланты помогают искать проходы в этих катакомбах. Да и просто развлечение в виде музыки снимает огромную часть стресса с команды и вешает бафы.
Яниэль же очень похорошела. И в плане полезности была одной из самых важных в группе. Без ее света мы бы сто раз слились. Эта нагрузка и постоянное пребывание на передовой для несмелой девушки оказалось сильным стрессом. Она стала грустной и незаметной.
Я часто обращал внимание на то, что она бросает на меня тоскливые взгляды. Да и остальные удивлённо на меня смотрели.
Мужикам совсем не повезло с женской половиной. Лилин - симпатяжка, но ещё дите и с таким прошлым не захочет секса ещё долгие годы. Исида лесбиянка и тому кто рискнёт к ней подкатит оторвёт причиндалы. А первая красавица планеты сохнет по мудаку, который ее избегает.
Ну и я. Лидер, мудак и прочее. 23-ий уровень. Скоро меня выгонят из команды или сами разбегутся. Но это будет потом. Сейчас все замолкали, как только я подходил. И всегда опасливо косились. Но я все это понимал. Начальник всегда обречён на одиночества. Коллектив будет вежливо улыбаться, кивать, выкать, смеяться над шутками, но никогда не примет в свои ряды серьёзного шефа, который требует выполнения своих обязанностей на должном уровне.
Я приобнял Яниэль за плечи.
- Пошли со мной. Поспишь рядом со мной. Я хочу поговорить с Альтом, пока остальные будут отдыхать.
Девушка кивнула и вымучено улыбнулась. Едва я прикоснулся к ней, она вспыхнула так, что привлекла внимание остальных. А теперь, под удивлённые взгляды группы, снова потускнела. Видимо не то она ожидала. И для этой красотки очень обидно и унизительно, если мужчина ее использует только как фонарик.
Но я помнил, как она может вскружить голову и боялся этого. Мне постоянно казалось, что вся наша группа расслаблена и не понимает что мы на войне со всем миром. Если я позволю себе расслабится мы все погибнем. Окончательной смертью. Этого я допустить не мог.
- Пошли. - Я кивнул Альту на тоннель что вёл вглубь бункера. - Постоим на часах. Я хочу знать все что знаешь ты. Мне нужен этот народ этот бункер и этот мир.
Глава 19
Посоветовав всем спать, я с Альтом и Яниэль полезли в тоннель перехода между боксами, который вёл в глубину бункера. Аборигены его по своему обычаю снова завалили кусками бетона за собой. Разобрать его дело десяти минут для приличной толпы, но тихо это не сделать. Так что беспокоится не о чем. Лилин уже неплохо чувствовала наличие живых существ вокруг и никого из туземцев в тылу не осталось.
Я скинул пару циновок на голую землю недалеко от завала. Яниэль тут же упала на одну из них. Альт с ехидной ухмылкой подмял под себя вторую и кивнул на девушку. Мол, там тебе самое место. Сидеть в грязи не хотелось, потому пришлось положить голову девушки на колени, а спиной опереться на стену.
- Ну, давай рассказывай все, что сможешь выловить из памяти Хора о том, кто нам противостоит, сколько их, чем сильны, где обитают. Если сможешь, набросай карту переходов. Аборигены лихо заваливают ходы, а у Илира сил не хватит каждый встреченный ход прозондировать своим сонаром. И особенно меня интересуют их шаманы или кто там они, которые могут навеивать сонливость. Эти самые опасные в нашем случае.
Альт морщился от натуги, пытаясь найти в чужой памяти нужные сведенья, но писал уверено, хоть и с перерывами.
Этот бункер был действительно огромным. Возможно, он строился и расширялся до последнего своего дня. Часть самых нижних уровней была затоплена проточившими себе путь грунтовыми водами, но и осталось немало помещений. А часть его так вообще была выгрызена в толще гранитного пласта и представляла собой лабиринт рукотворных пещер. Сколько точно племён обитает в бункере, Хор не знал. Они вели дела только с семью соседними племенами, но он точно был уверен, что их куда больше. Насколько больше он не представлял.
Как воин племени он ходил в соседние поселения с караванами и, по словам Альта, я даже смог набросать некое подобие карты у себя в интерфейсе. Примерно через полкилометра вниз и километра три переходов было маленькое поселение, которое являлось торговой точкой и транспортным узлом.
Аборигены оказались достаточно социальны и научились мириться друг с другом, хотя личные стычки случались часто. Постоянная боль делала их очень раздражительными и агрессивными, но это уже стало частью их культуры. Честная драка, один на один, даже с летальным исходом никак не наказывалась. Это считалось вполне рядовым явлением.
В этом городке каждое завязанное на переходы племя имела свое представительство, которое защищало интересы своего племени. Они меняли товары, произведённые у себя на то, что делали или добывали соседи. При этом, если племя Хора торговало едой и сырьём для поделок из кожи и панцирей насекомых, они не имели права ни то, что торговать, но и носить или создавать вещи из своих же ресурсов. Этим занимались два других племени. Их мастера обменивали свои поделки на материал для них. И даже в среде мастеров была своя градация и маркировки товаров, которые каждое племя могло производить. И нарушение этих устоев каралось очень жестоко. Нет, никто не ходил войной на другого и не бил морды со словами: "так делать нельзя".
В этом же городке торговали самым ценным ресурсом - жёнами. И те, кто нарушил этот торговый кодекс либо выплачивали огромную виру, либо лишались доступа к жёнам.
Вот тут крылся ещё один нюанс социальности аборигенов. Мальчиков рождалось куда меньше чем девочек. И гибли они чаще, так как от природы были более агрессивными, а от постоянной боли чаще сходили с ума и их убивали остальные члены племени. Каждый воин или мастер имел от двух до четырёх жён и их очень берегли. Всю опасную работу выполняли мужчины. И опасностей хватало. В племени Хора это были схватки с жуками. В других племенах люди гибли на отвесных штреках и от радиации в поисках особого мха, который дарил галлюцинации и избавлял от боли. Отвар из этого мха давали только тем, кто преодолел определённый возрастной рубеж и уже был в шаге от того, чтобы слететь с катушек от боли. То есть "старикам", которым едва за двадцать-двадцать пять лет. Другое племя занималось добычей соли которая кристаллизовалась на берегу солёной реки, которая чудом пробилась сквозь породу.
Но при этом женщин тут ценили как матерей. Большинство детей имели дар. Кто-то с ним управлялся лучше кто-то хуже. Да и сам дар проявлялся по-разному. Кто-то мог выкачивать жизнь из врага или навеивать галлюцинации. Но большинство могли успокоить или облегчить боль. Навеять здоровый сон, который снимал стресс от вечных мук. И у некоторых особей этот дар развивался и сохранялся почти до "старости". И считалось, чем из более дальних далей жена, тем выше шанс, что появится "у-ых" или шаман племени.
Измены в таком обществе карались смертью, причём только жены. Каждый член племени на плече имел шрамированную татуировку. Альт при этом оголил плечо и я удивлённо прочёл "Блок Д 13-27". А чуть ниже и более мелким шрифтом "Блок Д 13-27", "Блок Ф 47-09".
Это была некая генеалогия, где указано место рождения и родословная родителей. Шрамы были рельефными, нанесёнными ещё в детстве глубокой раной. Ритуал проводил первый воин рода на ощупь по образцу выданному другим вождём вместе с женой. Этакая родословная метка невесты и документ подтверждающий качество.
Коренное население торгового бокса было связано с другим таким же племенем в другом узле. А то и двумя. Хор такими деталями не особо интересовался. И жило как раз посредничеством и парой мелких мастерских, но влияние имело огромное. Трогать их не решался никто, ведь только они знали пути и имели связи с другим таким племенем.
Вот тут забавно вышло. Мир лежит в руинах и наши потомки опустились до уровня пещерных людей, но иерархия и круговая порука воротил бизнеса, которые ничего не делают, а только сводят одних с другими остались. И, по словам Альта, жили они куда лучше, чем те, кто работал. Пристроить дочь в жены к ним считалось большой удачей.
- Давай подробнее об этих "у-ых" шаманах. Все что сможешь выудить. Сколько их в племени в среднем. Какова дистанция уверенного поражения и запас маны. Потому как, я думаю, у них с нами очень похожие техники оперирования первоосновой.
А вот дальше пошло самое интересное. Шаманы были местными уродцами, вроде карликов или сиамских близнецов. Все дети как дети, а эти более худы и нескладные. Слабые здоровьем и часто в детстве умирают. Но те, кто выживают, больше похожи на нормальных людей. Их сторонятся, боятся, но и без них для остальных жизнь совсем тосклива. Правда и доживают они до двадцати лет очень редко. Хотя тут Альт сомневался в нормальном летоисчислении туземцев. Календари они отродясь не вели и понятия времени как такового не имели. А в таком положении трудно понять, сколько же действительно аборигены живут. Он все прикидывал на глазок опираясь на то, что человек растёт до двадцати пяти-тридцати лет, а уже потом стареет.
И этих шаманов за глаза называли порченым семенем проклятых "аехэ". Врагов. Тех, от кого когда-то давно предки отгородились завалами. И вот тут началась зона легенд и мифов, что передавались из поколения в поколение.
Взрослых шаманов, если они не дохли сами, а в племени вдруг начинались непонятные смерти, убивали очень быстро, без вопросов, суда и следствия. Все сводилось к преданиям, что раньше земля была больше и жили на ней два племени. Разных, но друг другу полезных. Народ гры чувствовал боль, едва начинал расти, а вот аехэ умирали не достигнув возраста полового созревания, хоть и не чувствовали боли. Но они могли снимать боль с гры, при этом они питались ими. Если аехэ находил себе пять-десять гры, он мог жить вечно. Снимая боль с гры он поглощал их жизнь. Гры становились слабыми, вялыми, безвольными, но зато счастливыми. Так длилось долго, но вскоре вышло так, что аехэ стали относится к гры как к своим рабам. Низшей касте, которая только и способна что кормить хозяев, обслуживать их и ублажать.
Вождь гры Ыхыг поднял бунт против такого порядка вещей. Все закончилось дракой, в которой хозяева решили покарать отступников. Дав ощутить боль в полной мере. Однако тут был явный симбиоз и одни зависели от других. Потому Аехэ сжирали жизнь самых недовольных полностью, а остальным давали ощутить всю полноту боли и страданий. Но как оказалось, многих такой расклад не устраивал и бунт перерос в полноценное восстание. В итоге Ыхыг, понимая что таких крутых соперников не победить, собрал самых стойких соратников, которые уже долгое время терпели боль и, применив заклинание предков, обрушил своей силой десять врат в земли аехэ. Не все врата он смог обрушить, но уже тогда большая часть их проходила либо под водой в затопленных уровнях, либо на территории мёртвых.
Чем больше Альт рассказывал своими примитивными письменами, тем больше и легче погружался в память Хора. Но и тем легче хозяину тела было вытравить захватчика тела. О чем и сообщил Альт, зависнув минут на десять. Но он тоже понимал как важна каждая крупица информации для нашей команды, потому упрямо писал на ощупь слово за словом, реагируя на мой голос. Едва я прочитал слово, Альт его стирал ладонью и писал новое. Криво, косо, каракулями, но с каждым мгновением все увереннее.
Где-то на дне бункера, рядом с затопленными уровнями находилась земля мёртвых или призраков. Часто туда ходили воины с подступившим к краю безумием. Возвращались редко. Очень. Но всегда помолодевшие и почти не ощущавшие боли. Жили они после этого не долго. Может год, может два. Альт не мог сориентироваться в памяти Хора настолько конкретно. Но достаточно долго и счастливо, чтобы многие на рубеже возраста рисковали. Для того чтобы вернуться таким, требовалось убить призрака. Как это сделать Хор не знал. Точнее знал, но не понимал всей сути.
Все кто вернулись, всегда охотно делились своими подвигами на тропе Уга, как прозвали путь, в честь первого героя, что убил призрака. Все упиралось в ритуальные кинжалы и шпоры. Требовалось пройти рабов призрака, живых, но мёртвых героев и воткнуть клинки в тело призрака. После чего оставалось просто выдержать боль и выжить. Те, кому не повезло, оставались рабами призраков и охраняли их от следующих героев. Те кто выживал возвращались в племя покрытые славой и доживали свой век в почёте. Более того они тоже со временем приобретали способность глушить боль других, правда управлять этим не умели. Но само племя каждого такого героя возводило в ранг вождя и на торговой площади трубило во все горло о том, что племя стало благословенным. Таким героям было положено не менее пяти жён и пяти дев жизни. Так называли присланных девушек, от прослышавших о подвиге племён, которые должны понести от столь великого воина и после чего вернутся в отчий дом на правах дочери племени и девы жизни. В девяти из десяти случаев такие девушки рожали шамана, а само племя героя на долго возвышалось над остальными в экономическом и политическом планах. Правда, с каждым поколением таких героев становилось все меньше. И очень редко, кто возвращался с последнего пути.
Пока я слушал Альта, моя челюсть все больше отвисала. Столь примитивный народ, несмотря на всю свою социальность, не смог бы придумать такие сложные мифы. Особенно если они вписывались в ту физику мироздания, которую описал Люцифер. Значит, в этой сказке была правда. Возможно приукрашенная, но реальная информация.
Я своими глазами видел призрачные тела грозовых монстров. Наполовину призрачные, наполовину осязаемые. Значит и их можно убить. Альт не просто писал на земле все, что нашёл в сознании Хора. Он трансформировал его память в понятные ему, как образованному человеку, тезисы и законы, и уже после этого короткими, но ёмкими фразами доносил их до меня.
Я, прочитав короткое предложение, развивал его согласно своей логике и знаниям, что таились на подкорке и если был прав, то Альт согласно кивал. Если ошибался, тот истово мотал головой. И тогда я под его кивки или мотания башкой, вырабатывал новые варианты. Так было куда быстрее общаться. И гораздо информативней.
Но уже сама суть того что я узнал, повергла меня в шок. Нам противостоит народ. Цельный, монолитный, спаянный узами крови и традициями. С центрами власти и органами управления. А нас всего восемь недобогов с недоделанными способностями.