Да, Ваше предположение абсолютно правильно: единственным способом не поставить всю мою глобальную программу "мудрой воды" под угрозу, был способ заставить молчать взбунтовавшегося Петра. Не-е-ет, ну почему Вам на ум приходят такие крайние меры! Как Вы такое обо мне могли подумать?! Тот факт, что я всегда был и остаюсь одним из ярых противников эвтаназии, которая давно уже стала не только признанной законом медицинской практикой, но и нормой врачебной этики, наверное, говорит сам за себя. Ваша вторая догадка верна - я решил, как говорили древние, совместить приятное с полезным: Пётр, учитывая сложившиеся обстоятельства - прекрасная кандидатура на место испытуемого объекта. Во время разговора я старался не смотреть на кватебиофон Петра, ведь возможность воспользоваться случаем была слишком заманчива и очевидна: именно в этом устройстве, которым обладает каждый, находится та самая биофлешка, с элементами памяти, основанными на ДНК. А на ней - вся информация о владельце кватебиофона - практически резервная копия человека, позволяющая даже клонировать себя в крайних случаях. В старинных книгах времён Великой Депрессии можно найти фантастические повествования о краже далёких предшественников кватебиофонов - мобильных телефонов. Невообразимый факт - но это явление в определённый период даже носило массовый характер! В наш век воровство личных вещей и предметов обихода стало невозможно - благодаря нанотехнологиям они запрограммированы исключительно на своего владельца. Попадая в чужие руки, вещи теряют свои полезные свойства, и их невозможно использовать по назначению, что, соответственно, делает такую кражу абсолютно бессмысленной. Безусловно, можно делать подарки и оставлять вещи наследникам: перепрограммирование вещей на другого владельца возможно, но исключительно по доброй воле предыдущего владельца вещи. Именно поэтому люди не переживали о случайных потерях вещей - так или иначе, потерянная вещь всегда находила своего владельца. Однако - у меня нет времени на лирические отступления: для выполнения моего плана было необходимо скопировать информацию с биофлешки Петра. Тогда я смогу подавать любые программирующие сигналы на его кватебиофон. Корпорация "НАНО" имела доступ к государственному хранилищу копий таких биофлешек и поэтому, могла применить нашу научную разработку к любому из нас, у меня же был единственный шанс - воспользоваться случаем и завладеть необходимыми данными. Потом - Пётр полностью в моей власти. Мне опять пришло на ум крылатое выражение древних - "ловкость рук и никакого мошенства", как нельзя более подходящее к этой ситуации. В Кванте 121 находилась служебная информация о кодах доступа к нашим биофлешкам. Раз - два - три - и после необходимых манипуляций биофлешка Петра была возвращена на место. И - как раз вовремя. Пётр с крайне обеспокоенным видом буквально влетел в лабораторию. Я, опорожнив графин, заботливо вытирал его полотенцем. Наблюдая краешком глаза за подозрительно косящимся в мою сторону Петром и одновременно изображая отстранённую возню с графином, я тихо торжествовал. Пётр, как мне показалось, облегчённо вздохнув, сгрёб со стола свой кватебиофон и демонстративно молча прошествовал мимо меня в свою личную комнату.
Не откладывая дело в долгий ящик (недаром я любил афоризмы древних - они так метко определяли дыхание каждого конкретного момента), я приступил к работе. Наше открытие - ключ к пониманию процессов обработки информации в клетке, построению моделей этих процессов, пониманию того, как они могут быть использованы для сборки наноконструкций, был у меня в руках и я чувствовал себя практически богом или, по меньшей мере, повелителем вселенной!
Глава 2
- Ты захотел завладеть моей силой! Как ты посмел? Не только реки, озёра, ручьи, родники и прочие хранилища воды земной, но и облака дожденосные - небесные колодцы живительной влаги - в моей власти. Зимний мороз, сковывая ледяными оковами, пленит священные воды. Жизнь замирает под снежным саваном зимы. И только я, всемогущий Перун своим волшебным посохом способен разбить эту крепь. Повинуясь мне, силы природы несут земле дождевые потоки и возвращают ей плодородную силу, поят буйную зелень и украшают ею землю. Только я способен воскресить на земле жизнь! С первым весенним дождём я дарю всем, кто им умывается и пьёт его живительную целебную воду, силу, красоту и здоровье, а для больного его капли становятся лекарством…
- Ты забыл о том, что я - один из самых почитаемых славянских богов - Семаргл Сварожич - бог Луны и священного Огня, бог домашнего очага и огненных жертвоприношений, ночью стою в небесах с огненным мечом, охраняя мир от проникновения зла. Богиня ночи Купальница зазывает меня к Ра-реке на любовные игры русалок. И только раз в году - в День Осеннего Равноденствия я оставляю свой пост и иду на звуки её призывной ласковой песни. Шлейф ночи становится длиннее дня и в мир чёрным облачком проникает зло. Не в этот ли день ты сотворил своё открытие? - С этими словами Семаргл Сварожич опустил электроды, которые почему-то оказались в его руках вместо огненного меча, в испытательную ёмкость с водой. Электрические разряды, обгоняя друг друга, кинулись очищать воду - она приобрела бактерицидные свойства. Я знал, что в результате эрозии электродов в воде остались наночастицы, способные значительно повлиять на её свойства. Химический состав воды не изменился, и именно эту волшебную воду Сварожич и намеревался пролить на землю дождём. Я хотел огласить ему свою научную ремарку, но язык отказывался мне повиноваться…
Моя комната наполнилась ароматом лаванды - это трезвонил молчаливый будильник. Нежный, волнующий запах заставил меня очнуться от ночного кошмара. Не каждую ночь мне доводится выслушивать монологи славянских богов! Не хватало только Водяного из той же оперы - славянской демонологии! Приснится же такое! Однако - как говориться, сон в руку: в течение грядущего дня мне предстоит в полной мере оценить грандиозность нашего научного открытия, изучив, насколько это будет возможно, подопытный образец (и пусть Вас не коробит это откровенное слово по отношению к моему коллеге - вещи нужно называть своими именами) в лице Петра. Наспех позавтракав пищей, приготовленной на основе знаний, которые человечеству дала фундаментальная наука, суммировавшая кулинарные феномены гастрономического искусства человечества и последние инновационные технологии, я направился в лабораторию. Хотя… если хотите - можно подробнее насчёт завтрака: Вам же интересно, чем завтракают нанохоррологи?! Итак: сегодня никого не удивишь молекулярной кухней - это вчерашний день кулинарии и меня можно считать весьма старомодным, но я не мыслю свой завтрак без дежурного молекулярного яйца. Я готовлю его при температуре ровно 64 градуса, что делает готовое яйцо похожим на крем. На этом ретро в моей кухне заканчивается. Вся моя остальная еда мало отличается от привычной еды моих сограждан: хлеб со вкусом тунца, обогащённый при помощи нанокапсул жирными омега-кислотами, "умный" кофе с наночастицами, содержащими антиоксиданты, подстраивающийся под мои желания - сегодня, например, это был нанопуччино с карамелью. С лёгкой руки "отца нанотехнологий" Эрика Дрекслера я и мои современники могут производить необходимую еду на своей домашней кухне буквально круглый год. Необходимость в супермаркетах и магазинах отпала. Овощи, зерно и мясо мы получаем из клеток, растущих определёнными структурами в различных растениях и животных. Домашние помощники - выращиватели пищи можно запрограммировать на свой индивидуальный вкус, изменив под его требования свойства выращиваемой пищи.
Однако я уже подходил к лаборатории - благо, она расположена недалеко - буквально, в двух шагах от дома. Настроение у меня было превосходным - ведь, казалось бы, единственная на тот момент неразрешимая проблема в лице Петра была очень просто и, если хотите, даже красиво разрешена. Я распахнул дверь лаборатории. То, что я увидел, заставило кровь заледенеть в моих жилах. И я нисколько не преувеличиваю: а как бы Вы чувствовали себя, увидев на полу бездыханное (как мне тогда показалось) тело Петра - человека, которого ты сам вчера превратил в подопытный объект, подвергнув его испытанию, которое доселе не производилось на человеке?! Около лежащего навзничь Петра суетились Зоя и Фёдор. Фёдор подкладывал под голову распростёртого на полу коллеги свёрнутое валиком полотенце. Зоя дрожащими руками подносила к вискам Петра наномагниты. А потерявший чувства Пётр, даже в таком состоянии, являл собой противоречие, которое демонстрировало его лицо - оно было мертвенно-бледным, но на губах - словно немым укором (естественно, я адресовал этот укор себе) застыла иссиня-стеклянная усмешка.
- Что здесь произошло?! - я пытался скрыть дрожь в голосе и придать ему участливые нотки, хотя внутри всё сжалось от страха.
В этот момент во мне возникли смешанные чувства, в которых я тогда, пожалуй, и не смог бы вот так сразу разобраться: страх за жизнь Петра поглотило безотчётное чувство страха за себя. Я понимал, что даже опытный эксперт вряд ли сможет разобраться в причинах произошедшего (тогда я почему-то был уверен, что произошло непоправимое и Пётр мёртв), но волнение за свою участь почему-то нарастало. А ещё - зарождавшееся чувство вины - первая ступенька осознания ошибки совершённого мною - тревожно ширилось по моим жилам и пульсировало в висках хлёсткими толчками крови. Зоя не услышала моего вопроса, да и меня, похоже, она не заметила. Фёдор же, справившись, наконец, с валиком, выпрямился и повернулся ко мне.
- Понимаешь - полная чушь: теперь до меня дошло, что обозначает слово скоропостижно - абсолютно на ровном месте - он вдруг взял - и отключился. Я ничего не понимаю! Ведь у нас у всех есть допуск "Д" и со здоровьем даже теоретически ничего такогопроизойти просто не может! Мы же каждую неделю "сканируемся" и "тестируемся"! - недоумевал Фёдор.
Он без конца ерошил свои огненно-рыжие волосы и сейчас был чрезвычайно похож на растрёпанный забиякой-ветром подсолнечник. На мой немой вопрос, спохватившись, он озабоченно кивнул:
- Да, конечно, "Молнию" мы вызвали. Сразу же, как только он упал.
С большим трудом попытавшись укротить вулкан чувств, одолевавших меня, я взял себя в руки. Мне нужно было, во что бы то ни стало завладеть кватебиофоном Петра. Я решительно поднял с колен Зою, отобрав у неё магниты. Потрясая в воздухе магнитами, я многозначительно произнёс:
- Ну что это такое? А ещё - нанобиолог! Прошлый век, а между тем - оглянитесь: у Вас же в руках универсальное лекарство!
- Ну конечно, как же мы могли забыть?! - Зоя метнулась к графину. - Вот опытный образец в непринуждённо-естественной среде!
Она подбежала к Петру - то ли с намерением вылить на него содержимое графина, то ли - попытаться влить в его судорожно сжатые, словно окаменевшие губы волшебную жидкость. В этот момент Фёдор неожиданно вышел из ступора - он остановил Зою, выхватив у неё графин:
- Нет! Мы не можем действовать в этом случае не по инструкции! Нам будет вменена преступная небрежность. Да и не имеем мы права так рисковать - наша вода ещё не сертифицирована! Поэтому, мы, всё же, обязаны дождаться "молнию"!
Я с благодарностью посмотрел на Фёдора - его реплика дала мне фору - несколько дополнительных секунд для того, чтобы кватебиофон Петра уютно устроился в моём кармане. Зоя не успела ничего возразить: в лабораторию, видимо, оправдывая своё название, влетели врачи "Молнии". Они были одеты… нет - они были окутаны, словно лёгким облаком, своими едва различимыми глазом форменными рабочими скафандрами, парящими поверх их повседневной одежды. Они вихрем пролетели по лаборатории. Кратко зафиксировав на биодиктофон историю данного случая и взяв медицинские "пробы" воздуха и всевозможных невидимых микрочастиц отовсюду, откуда только их можно было взять, они, ловко "упаковав" Петра в нанореанимационный футляр, исчезли также стремительно, как и появились. Зоя, которая окончательно пришла в себя и даже несколько приободрилась, глядя на слаженные и уверенные действия врачей "Молнии", кинулась им вслед. Фёдор, "протормозив" несколько секунд, решительно двинулся за ней.
- Извини, старик, заканчивать отчёт для "НАНО" придётся тебе самому! - впопыхах бросил он мне уже на ходу. - Подстрахую: сам понимаешь - женщина. Вдруг для Петра что-то понадобится.
Я не стал возражать - мне срочно нужно было "выжать" максимум информации из кватебиофона Петра. Я хотел убедиться или опровергнуть свою гипотезу относительно произошедшего с ним. Я подскочил к столу и активировал Квант 121. Вместо обычного приветствия я почувствовал, как нанофибры его души испускают поток импульсов укоризненности и упрёков. Ведь, по сути дела, и его я тоже обманул - провёл операцию по программированию сигналов, посылаемых на кватебиофон Петра на клеточном блоке компьютера, логическую схему которого, работающую на геноме бактерий, легко было "запутать" присутствием определённого вещества. Всего-навсего, "угостив" комп апельсиновым соком, являющимся, по сути, веществом, подающимся в клетку, под влиянием которого ген вырабатывает определённый белок и создаётся клетка, выполняющая логические операции… вобщем, не буду умничать - есть способы скрыть цель проводимой операции, что и было необходимо сделать в данном случае. Таким образом, Квант 121 не был полностью осведомлён о нюансах дела.
- Знаю, знаю, дружище, что был не прав! Ну, ты же видел - таковы были обстоятельства.
Казалось, не было ни одного вида био-транзистора из нитей ДНК логических элементов Кванта 121, который бы не скорбел о случившемся и тихонько стонал: "качели" - "предел" - "сигнал" - "качели" - "предел" - "сигнал"… Ещё немного и у Кванта 121 сдадут нервы - короткие шпильки, из которых сконструирован каждый из его модулей, откажутся от взаимодействий друг с другом, потому что от расстройства откажут уязвлённые горем участки - маркеры. У меня, опять же, выражаясь богатым на эпитеты языком древних, кошки заскребли на душе. Ведь между тем, что происходило сейчас с Квантом 121 и между тем, что происходило со мной самим, можно было поставить знак равенства - мы переживали одинаковые чувства. И нам предстояло разрешить это уравнение. Я понимал, что вся ответственность за случившееся лежала на мне. Уж, коль скоро, будучи нанохоррологом, уподобившись поэту Кристиану Боке, закодировавшему свои стихи в геном бактерии, специально для этого выучившему молекулярную биологию и программирование, я тоже решил овладеть тайнами нанофизики, нанохимии и нанобиологии, то и спрос с меня "за всё про всё"!
- Прости меня, старина, если сможешь! Я хочу всё исправить - помоги мне! - мои мысли синхронно сиквенировались мыслям Кванта.
Квант 121 "просканировав" мои чувства "мозговым" штурмом одновременного вступления в реакцию триллионов молекул ДНК, выполнив 1014 мыслительных операций в секунду, проведя биохимический анализ моего раскаяния, немного успокоился и, почти простив меня, был готов к сотрудничеству. Мы начали тщательно секвенировать основания биофлешки Петра. Время стало вязким и тянулось предательски долго. Моя гипотеза была проста - выполняя стоящую передо мной задачу запрограммировать мозг Петра соответствующим образом, я уделил внимание только тем клеткам головного мозга, тем нейронам и тем конкретным нервным импульсам, которые как я считал, ответственны за выполнение именно этой программы - ведь мы уже давно научились распознавать, какой мысли соответствует какой конкретный нервный импульс. Да, я знал, что мысль соответствует не одному импульсу и связана не с одним нейроном, а эквивалентна сложнейшему процессу передачи, суммирования импульсов, происходящему одновременно в огромном количестве нейронов, рассеянных по всему головному мозгу. А это - гигантские объёмы информации, тщательно изучать которую, у меня вчера просто не было времени! Поэтому, существовал какой-то блок, возникший в поведении нейронов мозга Петра, который и вступил в конфликт с посланными мной биосигналами. Похоже, есть - Квант 121 "нащупал" ответ первым. Что ж - именно тот случай, когда, как, опять же, говорили древние, яйцо учит курицу. Или они говорили наоборот? Как бы там ни было, но мозаика Перроуза опять замкнулась - моя гипотеза подтвердилась самым неожиданным образом. Дело в том, что прошлым летом, как и позапрошлым, и много-много лет подряд Пётр занимался дайвингом на Красном море. Как и всегда, он привёз замечательные 11D-шки о своём дайвинг-вояже. И, как всегда, не без доли хвастовства, гордо демонстрировал их нам - своим коллегам. А посмотреть было чего: игра демонстрационных возможностей этого замечательного реалити-видео наполняла лабораторию диковинными обитателями Красного моря: жёлтые рыбы-попугаи аппетитно грызли разноцветные кораллы, тут и там "порхали" оранжеволицые рыбы-бабочки и рыбы-ангелы, словно полосатые ленточки реяли рыбы платаксы, морской пейзаж оживляли сотни крошечных разноцветных мальков, снуя вокруг серебристыми стайками, приветственно махали своими хвостами синехвостые зебрасомы, дно украшали пятнистые песчаные перкии и ощетинившиеся морские ежи, деловито сновали крабы. Это великолепие просто оглушало. Иначе не объяснить - почему Пётр - опытный дайвер с многолетним стажем вдруг протянул руку, чтобы погладить проплывающую мимо импозантную оранжево-полосатую крылатку - ядовитую рыбу зебру. И Пётр не мог не знать о том, что её плавниках находятся ядовитые иглы, яд которых опасней яда многих змей и способен не только вызвать судороги, но и нарушить деятельность сердца, а на месте прокола может стремительно развиться некроз и гангрена. Благо он вовремя ввёл себе наноантидотум, что, собственно и спасло ему жизнь. Но реакция организма Петра на укус свидетельствовала о том, что у него присутствует аллергия на вещества, содержащиеся в яде крылатки. Я не обратил внимание на информацию на биофлешке Петра, свидетельствующую о том, что, в связи с этим у него развилась функциональная недостаточность защитной системы и в тканях его мозга присутствовали продукты, которые окисляли поверхностно расположенные и структурно замаскированные белковые SH-группы, что и могло дать неадекватную реакцию в виде структурно-функциональных нарушений в тканях мозга. Петру необходимо было срочно ввести ещё одну дозу наноантидотума. И медлить было чревато - мы могли его потерять. Помните - древние говорили, если человек готов пожертвовать собой ради истины - он настоящий философ, а если он готов пожертвовать истиной ради ближнего - он настоящий мудрец. Видимо, пришло время примерить мудрость древних на себя… я готов был пожертвовать своей истиной ради Петра. Даже - если он раскроет мои планы перед корпорацией "НАНО", даже - если мне придётся за всё это отвечать! Лишь бы не было поздно! Квант 121 горячо одобрил моё решение. Да-а-а… созданный нами набор инструментов для создания искусственного интеллекта с открытым исходным кодом, поработавший над Квантом перевыполнил задачу - передо мной стояла машина, способная чувствовать и творить. Я, засунув кватебиофон Петра в карман и подхватив Квант под мышку, бросился в офисный паркинг - на стоянку служебных автомобилей.
Для счастливых - время стремительно летит, для несчастных - мучительно тянется. Я попал в самый настоящий капкан времени. Тогда мне казалось, что не было человека несчастнее меня. Мой автомобиль, словно оказавшись в другом измерении, двигался нереально медленно. Больничная лестница, ведущая к лифту, словно уходя ступеньками в кошмарный сон, казалось, превратилась в эскалатор, движущийся в направлении прямо противоположном тому, куда следовало двигаться. Я не помню, как прошёл нанодезинфекцию и откуда я узнал, в какой палате находится Пётр. В память врезалось несчастное и испуганное лицо Зои и её слова: