Дальше, за окончанием островка скалы, тянулась странная земля. Там были видны все признаки смертельного истощения почвы или засухи, того, что так боялись Грин и Поили во времена своего детства, слушая рассказы взрослых. Земля была странным образом изрезана оврагами и испещрена ямами, отчего напоминала застывшее море, красного и черного цветов. На этой земле растений почти не было. Вместе с тем этот край сам по себе напоминал живое существо, до того были похожи на раскрытые глаза его ямы, на раздутые и напряженные пупы – холмы, на издевательски ухмыляющиеся рты – его овраги.
– У этих скал недобрые лица, – прошептала Поили, не сводя глаз с разворачивающейся внизу картины.
– Тихо! Звери идут сюда! – оборвала ее Яттмур.
Они принялись смотреть перед собой и прислушиваться и внезапно увидели стадо странных растительных существ, неожиданно вырвавшееся из очередной глубокой расселины на опушке Леса, бросившихся вперед странным галопом. Вид этих существ, за прошедшие миллионы лет научившихся копировать повадки стадных зверей, был невероятно забавен.
Бег прыгпрыгов был медлителен и неуклюж по сравнению с животными, которых они копировали. На бегу их узловатые корневища забавно скрипели; с каждым движением они переваливались из стороны в сторону. Головы прыгпрыгов представляли собой огромные челюсти, приспособленные для сбора трав, и два выпученных недоразвитых глаза. Их передние конечности выглядели не более чем как пара древесных обрубков, в то время как движение задних конечностей практически повторяло грациозность толчковых лап подлинных животных прошлого.
Мало что из этого отметили для себя Поили и Грин. Для них прыгпрыги были лишь новой странной разновидностью растительной жизни, с удивительным образом сильноразвитыми конечностями. Очевидно Яттмур смотрела на прыгпрыгов другими глазами, видя в них нечто свое.
Прежде чем растительные звери успели приблизиться к ним, она сняла и размотала то, что служило ей поясом, и умело взяла в руки, изготовившись. Как только передовые прыгпрыги добрались до их скалы, Яттмур взмахнула в воздухе своей снастью, превратившейся в ее руках в ловчую сеть с грузилами по краям.
Яттмур бросила сеть, накрывшую сразу трех прыгпрыгов. Не успели растительные звери опомниться, как Яттмур проворно спустилась со скалы вниз и быстро связала свою добычу сетью, чтобы та не смогла вырваться на волю.
Остальные животные в страхе разбежались в разные стороны. Те трое прыгпрыгов, которых Яттмур поймала, поднялись и покорно с растительным безразличием к своей судьбе застыли в неподвижности. После чего Яттмур обернулась к Грину и Поили и с вызовом взглянула на них, очевидно гордая своей ловкостью, но те уже не обращали на нее никакого внимания. Поили указывала на что-то впереди, дергая за руку Грина.
– Грин! Видишь, там впереди – чудовище! – прошептала она придушенным голосом. – Я так и знала, что это место недоброе.
В скальной расселине, там, откуда недавно выскочили прыгпрыги, вздымалась странная полоса из чистого серебра. Вершина полосы венчалась огромным шаром, размерами больше любого человеческого существа.
– Это зеленобрюх! Не смотрите на него! – предупредительно крикнула Яттмур. – От его вида с людьми творится беда.
Но они не могли оторвать от серебристого шара взгляда и на их глазах на поверхности вздувающейся сферы родилось и разрослось огромное око с зеленым зрачком, словно бы все состоящее из тягучего тряского желе. Глаз принялся лениво ворочаться и двигался так до тех пор, пока не уставился на тройку людей.
Внизу колышущейся серебристой сферы разверзлась огромная дыра. Несколько прыгпрыгов, которые еще не успели убраться подальше, остановились и замерли, потом внезапно повернули и враскачку заскакали по новому курсу. Шестеро из них один за другим прыгнули внутрь зияющей прорехи, которая сомкнулась подобно огромному жадному рту, и сразу же после этого сфера начала опадать.
– Ожившие тени! – охнул Грин. – Что это было?
– Это зеленобрюх, – ответила Яттмур. – Разве вы никогда раньше его не видели? Здесь их обитает множество, они предпочитают жить среди высоких скал. Пойдемте, мне нужно отвести прыгпрыгов в племя.
Однако у сморчка было другое на уме. Его голосок снова зазвенел в головах Поили и Грина. Неохотно подчиняясь, они оба двинулись к краю обрыва.
Зеленобрюх уже почти полностью опал и скрылся. Надувное тело выпускало из себя воздух, плотно сворачиваясь и втягиваясь в складку возле подножия скалы, маскируя себя под влажный скальный выступ. В крупном мешке возле самой земли находились несчастные пойманные прыгпрыги. Единственный зеленый глаз зеленобрюха все еще был виден и смотрел вверх на людей, которые в ужасе взирали на него сверху вниз. Потом глаз тоже закрылся и они увидели перед собой лишь одни ничем не примечательные скалы. Зеленобрюх умел отлично маскироваться.
– Это животное нам ничем не угрожает, – прозвенел сморчок, – это просто один огромный желудок.
Повернувшись, они отошли от обрыва и снова двинулись следом за Яттмур, с трудом преодолевая рытвины и трещины на поверхности изрытой земли. Три пойманных прыгпрыга брели рядом с ними на привязи, покорно и послушно, так, словно бы это происходило с ними каждый день.
Земля начала подниматься вверх. Сморчок в их головах предположил, что именно по этой причине в здешней местности Великий Баньян отступил, после чего гриб замолчал, дожидаясь когда каждый из них выскажет свое мнение.
– Да, склоны тут крутые. У этих прыгпрыгов длинные и сильные задние ноги для того, чтобы было легче забираться вверх, – сказала Поили.
– Должно быть так, – согласился сморчок.
Но это неверно, подумал Грин, потому что поднявшись вверх, прыгпрыгам приходится всякий раз спускаться снова вниз. Какая тогда выгода им в длинных ногах? Стало быть сморчок не так уж и умен и всеведущ, раз он сразу же согласился с глупой идеей Поили.
– Ты прав, потому что я действительно не все знаю, – прозвенел сморчок, удивив Грина таким ответом. – Зато я быстро овладеваю новыми знаниями, к чему вы, по видимому, совсем не способны – подобно большинству своих сородичей, вы живете и трудитесь в основном благодаря инстинкту.
– А что такое инстинкт?
– Это когда за вас думает зелень, – ответил сморчок, не вдаваясь в пространные объяснения.
По прошествии некоторого времени Яттмур остановилась. Ее первоначальный испуг и неловкость прошли, а краткая совместная прогулка сделала их едва ли не друзьями. Она была уже весела и довольно щебетала.
– Мы находимся посреди земель моего племени – ведь именно сюда вы просили меня вас привести, – объявила она.
– Тогда позови своих сородичей. Скажи им, что мы пришли с миром и что я хочу поговорить с ними, – ответил Грин, беспокойно добавив, обращаясь главным образом, к сморчку: – Хотя совсем не знаю, что им говорить.
– Я подскажу тебе, – ответил сморчок.
Яттмур поднесла к губам сжатый кулак и, дунув в него, издала певучий свист. Поили и Грин встревоженно оглянулись по сторонам. Зашелестели листья и в мановение ока они оказались окруженными вооруженными людьми, которые, казалось, выросли из-под земли. Быстро подняв голову, Поили увидела выглядывающие из листвы окружающих их деревьев внимательные лица.
Троица прыгпрыгов испуганно переминалась на месте.
Грин и Поили застыли в неподвижности, чтобы дать возможность племени изучить себя.
Мало-помалу люди племени Яттмур придвинулись ближе. Как и следовало ожидать, большинство племени составляли женщины, их интимные места были прикрыты венками из цветов. Почти все они были вооружены, многие были так же миловидны, как Яттмур. У некоторых вокруг талии были свернуты такие же, как у Яттмур, ловчие сети.
– Пастухи, – заговорила Яттмур, – я привела к вам двух чужаков, Поили и Грина, которые хотя жить с нами.
Повторяя тихонько звенящие у него в голове слова сморчка, Грин тоже заговорил:
– Люди – мы, странники, явившиеся к вам с миром. Если вы хотите со временем отправиться к Вершинам тихо и покойно, примите и вы нас с миром. Сейчас нам нужно выспаться и отдохнуть, позже мы расскажем вам и о себе и продемонстрируем свои умения.
Вперед выступила рослая и сильная женщина, с заплетенными в косички волосами, украшенными мелкими начищенными до блеска раковинами. Она вытянула вперед руку, повернув ее вверх раскрытой ладонью.
– Привет вам, чужаки. Меня зовут Хаттвиир. Я вождь этого племени. Если вы хотите остаться с нами, вы должны слушаться меня и повиноваться мне. Что вы скажете на это, чужаки?
"Если мы попытаемся возражать, они могут убить нас", пронеслось в голове у Грина.
"Не трусь, потому что с самого начала нужно показать, кто здесь главный", ответил ему сморчок.
"Но их много и у каждого нож", возразил Грин.
"Ты должен попытаться стать вождем теперь или никогда", резко отозвался сморчок.
Спор Грина и сморчка затянулся. Хаттвиир надело ждать ответа и она нетерпеливо хлопнула в ладоши.
– Отвечайте, чужаки! Согласны ли вы повиноваться Хаттвиир?
"Мы должны согласиться, сморчок, ничего другого нам не остается".
"Нет, Грин, мы не можем позволить себе спокойную жизнь".
"Но они убьют нас!"
"Значит, ты должен первым ударить, убить ее и одержать победу!"
"Поили!"
"Нет!"
"Я сказал – вперед".
"Нет… нет… нет…"
Все трое, Поили, Грин и сморчок, не уступали друг другу, отстаивая каждый свое.
– Эй, пастухи! – крикнула Хаттвиир. Нахмурившись, она положила руку на рукоятку ножа и на шаг приблизилась к Грину. Эти чужаки определенно не выглядели как друзья.
С чужаками происходили какие-то странные вещи. Их тела начали мучительно трястись и извиваться, словно бы в нечеловеческом танце. Руки Поили взметнулись вверх, схватившись за тускло блестящий воротник гриба на шее, потом отдернулись и опять опустились, словно по принуждению незримой силы. И тот и другой чужак тряслись и притоптывали о землю ногами. Их лица морщились и кривились от невыносимой боли. На их губах постепенно закипала пена, по внутренней части их ног от небывалого напряжения на землю стекала моча.
Они медленно повернулись к вождю, шатаясь, выгибая непроизвольно руки и плечи, кусая покрытые пеной губы, уставившись в никуда незрячими глазами.
В священном ужасе пастухи в ужасе отпрянули от чужаков.
– Они упали на меня прямо с неба! – воскликнула Яттмур, в страхе закрывая ладонями лицо. – Должно быть, они духи!
Побледнев как полотно, Хаттвиир выронила из руки нож. То был знак для ее соплеменников. В ужасе они принялись бросать на землю оружие, пряча лица в ладонях.
Разобрав, что совершенно неожиданно ему удалось добиться того, на что он рассчитывал, сморчок ослабил свою хватку, выпустив из-под своего контроля волю Поили и Грина. Как только тела снова оказались в их распоряжении, Грин и Поили едва не упали на землю, но сморчок вовремя укрепил их мышцы.
– Мы одержали победу, в которой так нуждались, Поили, – прозвенел пыльный голосок сморчка в голове Поили. – Хаттвиир готова опуститься перед нами на колени. Теперь вы снова можете говорить с ними, женщина.
– Я ненавижу тебя сморчок, – тихо отозвалась Поили. – Пусть Грин выполняет для тебя эту работу. От меня не жди уступок.
Понукаемый сморчком, Грин выступил вперед и взял ладонь Хаттвиир в свою руку.
– Теперь вы узнали нас лучше, – проговорил он. – Но вам не нужно нас бояться. Вам просто следует помнить, что мы духи и у нас свои обычаи, которые могут вам показаться странными. Мы будем жить и трудиться вместе с вами. Вместе нам удастся создать такое племя, в котором люди будут жить в мире и покое. Люди не будут больше трепетать перед Лесом, полагаясь в защите только на его древо. Во главе с нами вы выйдите из Леса, и тогда племя заживет во славе и могуществе.
– Чтобы уйти от Леса, нужно просто двигаться вон в ту сторону, – заметила Яттмур, которая отдала поводья от своих прыгпрыгов другой женщине и теперь подошла поближе, чтобы слышать о чем говорит Грин.
– Мы собираемся пойти гораздо дальше, – ответил на эти слова Грин.
– И вы освободите нас от духов Темного Зева? – решилась задать вопрос Хаттвиир.
– Мы сделаем и это в свое время, если оно того заслуживает, – отозвался Грин. – А теперь я и мой друг-дух по имени Поили хотим поесть и отдохнуть, а все остальные разговоры будут потом. Отведите нас в свои жилища.
Хаттвиир покорно кивнула и исчезла, просто провалившись сквозь землю, расступившуюся под ее ногами.
Глава тринадцатая
Лавовое плато, на котором они стояли, было испещрено множеством дыр и пещер. Некоторые дыры были превращены пастухами в лазы, для чего проходы были расчищены и из них была удалена земля, чтобы легче было пробраться в подземные убежища. Все племя обитало в одной огромной пещере, внутри которой царил мрак и куда можно было пробраться через несколько удобно расположенных лазов.
Ведомые Яттмур, Поили и Грин спустились в пещеру, проделав это гораздо медленней, чем стремительная Хаттвиир, внизу в полутьме уселись на предложенные подстилки из сухих ветвей и впились зубами в мясо, которое почти сразу же было им принесено.
Они отведали мяса прыгпрыга, которое пастухи умели готовить особым способом, используя специи для придания приятного вкуса, и перец, для того чтобы мясо приятно горело во рту. Основной пищей племени было мясо прыгпрыгов, объяснила Грину и Поили Яттмур, однако теперь почетным гостям будет предложено также и кое-что особенное.
– Это называется рыба, – объяснила Яттмур, после того как гости с удовлетворением похвалили кушанье. – Рыба водится в Длинной Воде, которая вытекает из Черного Зева.
Сказанное показалось любопытным сморчку и устами Грина он спросил:
– Каким образом вы добываете эту рыбу, если она обитает в воде?
– Не мы ловим эту рыбу. Мы не ходим к Длинной Воде, потому что в тех краях обитают люди другого племени, зовущиеся рыболовами. Но мы встречаемся с ними невдалеке и меняем наших прыгпрыгов на их рыбу.
Казалось, что жизнь пастухов была привольной и легкой. Решив выяснить, так ли это на самом деле, Поили спросила Хаттвиир:
– У вас много врагов в окрестностях?
Хаттвиир улыбнулась.
– Здесь у нас очень мало врагов. Всех наших врагов поглотил наш самый большой враг, Черный Зев. Мы продолжаем жить рядом с Черным Зевом потому, что думаем, что с одним большим врагом все-таки легче сладить, чем с сотней мелких.
Услышав это, сморчок завел долгие переговоры с Грином. К тому времени Грин уже выучился говорить со сморчком мысленно, не открывая рта, чему Поили так никогда и не научилась.
– Мы должны срочно увидеть этот Черный Зев или как там они его называют, – прозвенел голосок сморчка. – Чем скорее, тем лучше. И уж коль скоро ты теряешь свой авторитет, вкушая пищу с этим племенем, словно обыкновенный человек, то порази их блистательной речью. Они должны отвести нас к этому Зеву. Продемонстрируй им, что ты нисколько не страшишься этого Зева, который, похоже, так пугает всех их.
– Нет, сморчок! Ты умен, но сейчас ты говоришь неверно. Если эти счастливые пастухи боятся Черного Зева, то и мне лучше сделать то же самое.
– Если ты действительно так думаешь, то наши дела плохи.
– Поили и я устали. Тебе же усталость неведома. Позволь нам поспать и отдохнуть, как ты обещал.
– Вы все время только и делаете, что спите. Сначала нам нужно показать, какие мы сильные.
– Как мы можем это сделать, когда мы падаем с ног от усталости? – ввязалась в разговор Поили.
– Быть может вы хотите, чтобы эти люди убили вас во сне?
Последний довод сморчка был веским, и Поили с Грином потребовали, чтобы их отвели к Черному Зеву.
Пастухи задрожали от страха. Хаттвиир жестом приказала ропоту утихнуть.
– Пусть будет так, как вы скажете, о духи. Отведи их, Иккалл, – выкрикнула вождь и один из молодых мужчин с белым гребнем, торчащим в волосах, быстро выступил вперед. Приветствуя Поили, он вытянул вперед руки, повернув их ладонями вверх.
– Молодой Иккалл лучший певец среди нас, – объявила Хаттвиир. – С ним у Черного Зева вы можете чувствовать себя в безопасности. Он покажет вам Черный Зев и приведет вас обратно. Мы будем дожидаться вашего возвращения здесь.
Поднявшись по наклонному лазу, они снова оказались на лавовой равнине под вечносияющим солнцем. Когда они стояли, мигая на свет и ощущая под ногами горячую пемзу, Иккалл проговорил, весело улыбнувшись Поили:
– Я вижу, что вы устали, но идти здесь совсем недалеко.
– О, спасибо, я почти не устала, – ответила Плоили, улыбнувшись в ответ Иккалу, у которого были большие темные глаза и мягкая гладкая кожа и который был почти так же красив, как Яттмур. – Какой красивый гребень у тебя в волосах. Его ручка похожа на лист дерева.
– О, такие гребни, большая редкость. Может быть, когда-нибудь я подарю тебе такой.
– Давайте двигаться, если мы идем, – резко бросил Иккаллу Грин, подумав о том, что никогда раньше не видел ни одного мужчину, который бы так глупо улыбался. – Как может простой певец – ведь Хаттвиир назвала тебя певцом – защитить нас от такого сильного врага, каким, должно быть, является Черный Зев?
– Когда Зев начинает петь, я тоже пою – и я пою лучше Зева, – объяснил Иккалл, ничуть не обидевшись на слова Грина, после чего, повернувшись, направился вперед между редких растений и скалистых уступов, слегка покачиваясь на ходу.
Как и обещал Иккалл, идти оказалось совсем недалеко. Земля продолжала неуклонно подниматься, почва исчезла, сменившись каменистой поверхностью из черного и красного гранита и пемзы, на которой уже совсем ничего не росло. Даже побеги неприхотливого баньяна, покрывающие своими зарослями многие тысячи квадратных миль континента, здесь пропали. На последних баньяновых стволах, которые увидели люди, виднелись шрамы и отметины от недавнего лавового потока, заставившего древо выпустить воздушные корни, которые, словно чуткие пальцы с жадностью нащупывали себе пропитание.
Скользнув между воздушными корнями, Иккалл опустился на корточки у большого валуна и жестом поманил к себе своих спутников. После чего указал рукой вперед.
– Вот он, Черный Зев, – прошептал он.
То, что увидели Поили и Грин, сильно потрясло их. До сих пор понятия большого открытого пространства были незнакомы им, лесным людям. Теперь же, увидев перед собой столько пустоты, они смотрели на это чудо во все глаза.
Изрезанное трещинами и смятое в складки лавовое поле тянулось перед ними на многие мили. В центре равнины высился, возносясь к небесам, почти правильный конус с ровными краями и монументальной зазубренной вершиной. Несмотря на то, что коническая гора находилась от людей на приличном расстоянии, ее силуэт доминировал над картиной печали и страданий, раскинувшейся здесь.
– Это Черный Зев, – снова прошептал Иккалл, с благоговейным ужасом глядя в лицо Поили.
Трепещущей рукой он указал на извилистую струйку дыма, поднимающуюся над краем конической вершины и возносящуюся в небо.
– Зев дышит, – объяснил он.