* * *
Оператор радарной установки Адлер бросил две таблетки "алка-зельцер" в стакан с водой, поставленный на специальном выносе сбоку от консоли. Его пищевод снедала изжога. Предвкушая облегчение, он поднес стакан к губам, уже чувствуя вкус пузырящейся жидкости, когда в Хрустальном дворце завыла сирена. Желудок Адлера разом охватило пламя. Поставив стакан на место, он рывком придвинулся к экрану.
- Взгляни, что творится, Адлер, - прошептал один из его помощников, Джонс.
На радарном экране через Аляску двигались две светлые точки.
- Проверь исправность, - приказал Адлер.
- Уже сделано, - ответил Джонс. - Достоверность около единицы. Это по-настоящему.
Адлер загнал в себя страх и нажал на панели внутренней связи кнопку вызова командного мостика.
- Принят сигнал тревоги. Радары показывают два неопознанных повторяю, неопознанных - объекта в пределах Аляскинской зоны.
Генерал Берринджер на командном мостике прямо-таки ощутил выброс адреналина в кровь.
- Запросите визуальное подтверждение, - повернулся он к полковнику Конли. - Вышлите перехватчики, пусть посмотрят.
- Переведите на СТОГ 2, - приказал генерал Берринджер, - свяжите меня с командиром звена перехватчиков. Я хочу сам с ним поговорить!
Мгновение спустя "тройку" на табло сменила "двойка". Установить прямую связь с перехватчиками сразу не удалось. На экране появились две новые точки, двинувшиеся навстречу двум первым.
* * *
Командир звена Билл Джонсон наблюдал из кабины, как сквозь разрывы облаков впереди голубеет небо. Он слегка постучал пальцем по экрану локатора. Картинка не изменилась.
- Хрустальный дворец, - сказал он в ларингофон, - докладывает Дельта-фокстрот-два-семь. У меня отрицательный радарный контакт. Повторяю - отрицательный. Советской машины не обнаружил.
В уши ворвался громкий голос, пришлось даже прикрутить громкость.
- Два-семь, говорит Стальной Шлем. Они прямо перед вами. Вы немного выше их!
Билл Джонсон покачал головой и снова взглянул на экран. Эти парни там в подземелье, должно быть, рехнулись. Вздохнув, он повторил:
- Стальной Шлем, у нас совершенно пусто. Кусок синего неба.
Лицо генерала Берринджера побагровело.
- Дьявольщина! Вот же они, ползут у нас на экранах. Что они невидимки? Должно быть…
Генерал осекся. Две неизвестные точки на большом центральном экране повернули на запад и… исчезли.
- Что происходит? Уму непостижимо! - просипел генерал.
А Джошуа продолжал уточнять свой план идеальной мировой войны.
Джошуа был запрограммирован только на выигрыш.
Теперь у него появился шанс.
Наконец-то.
* * *
Дом профессора Стивена Фолкена как бы прилепился к склону; он состоял из двух модернистских кубов со стеклянными стенами. Обогревала его солнечная батарея, сконструированная самим хозяином.
Интерьер явно был делом рук профессионального дизайнера, все сверкало чистотой.
Фолкен болтал о всяких пустяках. Он не желал беседовать о Джошуа, пока гости не вымылись, не переоделись и не отведали бифштекса и пирога с паштетом.
- Ну вот, теперь я вас слушаю, - наконец сказал он. Расскажите, как вы напали на Джошуа. - Он поднял красиво очерченную бровь. - Насколько я догадываюсь, один из вас программист. Правильно?
Дженифер поправила не по размеру широкую юбку из красной фланели и светским кивком указала на Дэвида:
- Это он.
- Ага. Смею также предположить, мистер Лайтмен, что вы принадлежите к когорте энтузиастов компьютера, в просторечии именуемых "жуликами", коих развелось без счета в этой волшебной стране частной инициативы. Вы всюду суете свой нос, в том числе и куда не следует.
- Они думают, что он шпион! - сказала Дженифер, окидывая Дэвида взглядом, в котором смешивались удивление и гордость.
- Я искал вход в "Протовижн", а соединился с Джошуа.
- Вот как! Я слышал, что если посадить за пишущие машинки стаю обезьян, то, работая всю жизнь без передышки, они в конечном итоге могут написать полное собрание сочинений Шекспира. Однако мне с трудом верится, что юноша мог чисто случайно найти ключ от черного хода моей программы.
- Я помогла ему, - добавила Дженифер, желая снять с него часть вины. - То есть я…
- Давайте все-таки по порядку. Мистер Лайтмен сейчас допьет свой кофе и начнет с начала.
Дэвид сжато передал последовательный ход событий. Слушая его, Фолкен аккуратно набивал крупно нарезанным табаком вересковую трубку. Они сидели в огромной гостиной с камином, в котором сейчас потрескивал огонь; у окна стояли стол для пинг-понга и карточный столик, стены были заставлены полками с книгами, в углу - телевизор.
По ходу рассказа Фолкен по-шерлокхолмовски попыхивал трубкой, поудобнее устраивался на подушках, покачивал головой или просто глядел в пространство, словно уносясь мыслями за тысячи миль отсюда.
- Они не стали слушать меня! - закончил Дэвид, позабыв про кофе. - А когда я обнаружил, что вы живы, они не дали мне поговорить с Маккитриком. Поэтому ничего не оставалось как обратиться к вам, мистер Фолкен. Только вы можете убедить их в том, что нам никто не грозит, что Джошуа способен развязать мировую войну и что все это я сделал не нарочно!
- Понятно. Наверно, у вас слюнки потекли при виде в меню на экране заманчивого блюда под названием "Термоядерная война", да?
- Вы, очевидно, не уловили. Он, то есть мы думали, что это игра, - поспешила Дженифер в защиту Дэвида.
- Конечно, конечно. Я все уловил, - в глазах у Фолкена заплясали смешинки. - Мне, признаться, понравилось, как вы обошлись с Лас-Вегасом, дорогая. Дивный библейский конец для этого нечестивого места.
- Разве вы не собираетесь позвонить им и объяснить, что творит Джошуа? - нетерпеливо спросил Дэвид.
- Он творит то, для чего предназначен.
Стивен Фолкен оторвал хрупкое тело от дивана, подошел к полкам и рассеянно провел пальцами по корешкам пухлых томов.
- Дети мои, здесь собрана коллекция книг, посвященных излюбленной игре человечества - войне. Люди предаются ей, как вам известно, с незапамятных времен… До начала нынешнего века мы могли позволить себе играть в солдатики, не рискуя погасить очаг цивилизации. Но затем, к великому сожалению, появилась ядерная энергия. И как же мы воспользовались ею? Первым делом наготовили бомб и создали причудливую технологию для доставки этих бомб на цель за тысячи миль от дома. Компьютер, дорогие мои, в определенном смысле - дитя войны, а, как сказал Вордсворт, ребенок делает человека отцом.
- Ммм? - произнесла Дженифер.
- Да, я отец Джошуа, - продолжал Фолкен. - У меня возникла слепая страсть, разгоревшаяся из увлечения математикой. Я надеялся подчинить строгой логике человеческие деяния.
- Все, что вам надо сейчас сделать, - сказал Дэвид, это снять трубку и позвонить им.
Фолкен заложил руки в карманы и беспомощно улыбнулся.
- Я расскажу вам, дети, одну историю. Было время, когда на Земле обитали удивительные существа…
Он подошел к шкафчику, выбрал видеокассету и вставил ее в аппарат "Сони". На экране, сменяя друг друга, замелькали классические реконструкции и карикатуры динозавров. Какое-то время Фолкен смотрел на них, повернувшись спиной к гостям.
- Они бегали, плавали, летали, сражались… и вдруг исчезли. Разом.
Это произошло сравнительно недавно. Природа, увидев свою ошибку, избавилась от них и начала все по новой. Мы даже не были еще тогда обезьянами, а лишь мелкими грызунами и прятались в скалах. Когда мы исчезнем, природа начнет новую попытку, на сей раз, возможно, с пчелами. Он вернулся к дивану и взял трубку. - Понимаешь, Дэвид, природа знает, когда следует остановиться.
- Вы сказали, - остановиться? - спросил Дэвид. - Но почему?
- Забавно, - протянул Фолкен. - Идея заключалась в том, чтобы случайно не уничтожить самих себя. Я хотел, чтобы машины учились на ошибках, которые мы не можем позволить себе совершить. Но мне не удалось заставить Джошуа усвоить главный урок.
- Какой же? - спросил Дэвид.
Фолкен посмотрел в глаза юноше.
- Когда следует остановиться… Вам приходилось играть в крестики-нолики, Дженифер?
- Конечно - ответила Дженифер. - Как и всем в детстве.
- Но вы перестали играть. Почему?
- Не знаю, скучно стало… Все время выходит ничья.
- Если ваш соперник не совершит глупой ошибки, выиграть невозможно, сказал Фолкен, раскуривая трубку. - Джошуа был без ума от игр, но этого урока он усвоить не мог. - Фолкен вздохнул. - Теперь все машины попали под начало к тупоумному Маккитрику. Видите ли, мы склонны идеализировать собственную технологию. Именно это и произошло с Маккитриком.
- А если вы так считали, - сказал Дэвид, - почему вы ушли с работы?
Фолкен в раздумье попыхивал трубкой.
- Вначале я лелеял надежду, что мы обрели стабильность в идее взаимно гарантированного уничтожения. Обе стороны знали, что в войне не будет ни победы, ни победителя. А следовательно, отпадает надобность в войне. Но по мере возрастания точности попадания ракет возникла идея "хирургических ударов" - с приемлемым числом жертв среди гражданского населения, что-нибудь около десяти миллионов. - Его голос сделался жалящим. - У наших стратегов появилась иллюзия, что при определенных обстоятельствах можно одержать победу… Ракетно-ядерная война стала теоретически возможной, затем вероятной и наконец - осуществимой. Времени на раздумья отводилось мало, и я решил покинуть волшебную гору. По соображениям безопасности они великодушно даровали мне смерть, и я согласился.
Фолкен обратил взор на телеэкран. Причудливое создание шествовало по доисторическому лесу.
- Известно ли вам, что ни одно существо весом свыше двадцати кило, обитавшее на Земле в ту эпоху, не смогло выжить?
- Нет, - сказал Дэвид, - и меня это совершенно не волнует. Позвоните им!
Фолкен не отреагировал.
- Мы не знаем в точности, что произошло. Возможно, с Землей столкнулся крупный астероид или ее облучила вспышка радиации при взрыве суперновой звезды. В любом случае жившие тогда существа были бессильны что-либо предпринять. Вымирание видов представляется частью естественного хода вещей.
- Ерунда! - сказал Дэвид, вставая. - Если мы вымрем, то не в силу естественного хода вещей, а по глупости!
- Не о чем беспокоиться, - лицо Фолкена озарилось. - Я все спланировал заранее. Этот дом стоит всего в трех милях от вероятной цели атаки. Ослепительная вспышка, не больше миллисекунды - и мы испаримся. Завидная судьба в сравнении с миллионами несчастных, которым доведется переживать последствия катастрофы.
- Значит, вы отказываетесь позвонить?
- Если бы подлинный Джошуа не погиб, - сказала Дженифер, - вы бы позвонили.
- Можно выиграть несколько лет, - медленно произнес Фолкен, - достаточно времени, чтобы у вас появился собственный сын. Но военные игры, разработку планов самоубийства человечества… - Фолкен грустно улыбнулся. - Этого я остановить не в силах.
Дэвид подошел к видеомагнитофону и выключил его.
- Мы не динозавры, профессор Фолкен. У нас есть свобода выбора. Ладно, я признаю, что вел себя как болван - настоящий болван, добираясь до вашей программы и затеяв с ней игру. Поверьте, это был тяжелый урок. Но я не опустил руки. Я не остался сидеть там, в толще горы, где меня никто не хотел слушать. Вы, наверно, думаете, что вы лучше Маккитрика? Хочу вам сказать, профессор Фолкен, я тоже мучился сознанием собственной никчемности… Поэтому я так набросился на компьютеры, надеясь обрести в них смысл жизни, цель… власть. Я ошибся… Ужасно ошибся, и теперь понимаю это. Но, черт побери, я пытаюсь что-то сделать, а не просто сижу с сознанием собственного превосходства, глядя в потолок!
Фолкен положил трубку в пепельницу и взглянул на часы.
- Вы опоздали на паром, - без всякого выражения сказал он.
- Нет, это невероятно! - воскликнул Дэвид. - Знаете что? Я думаю, смерть ничего не значит для вас потому, что вы уже умерли. Неужели на свете для вас не осталось ничего дорогого?
Фолкен встал и двинулся к выходу.
- Вы можете переночевать в гостиной, если хотите.
- Я вас считал героем, - выпалил Дэвид ему вслед, дрожа от волнения. - Но теперь вижу, что вы такой же, как все! Такой же зацикленный, ничего не желающий знать, кроме себя самого. Послушайте…
Фолкен остановился в дверях, не оборачиваясь.
- Мы ведь не компьютеры, Фолкен! - с силой произнес Дэвид. - Мы люди.
Фолкен вышел из гостиной, и Дэвид Лайтмен вдруг ощутил отчаяние такое, какого не испытывал еще никогда в жизни.
* * *
Табло показывало СТОГ-2. Личный состав Хрустального дворца лихорадочно регистрировал поток стратегической информации, а генерал Берринджер сообщал по телефону в Белый дом о развитии событий.
- Я знаю, что вы говорили с Москвой, господин президент… Они категорически отрицают?… Не могу понять… Да, сэр, будем незамедлительно информировать вас.
Он положил трубку и залпом выпил полбутылки минеральной воды. У генерала Джека Берринджера крепло предчувствие, что наступает неизбежное.
Ядерный конфликт станет венцом его военной карьеры. И в глубине души он возблагодарил господа за то, что именно на его долю выпала честь защищать Американский Образ Жизни.
* * *
Резкий ветер хлестал невидимые во тьме деревья, шелест листьев заглушал шаги Дэвида Лайтмена и Дженифер Мак.
- Давай помедленней, - попросила она. - Может, зря мы так? Надо было подождать до утра. У Фолкена по крайней мере тепло.
Луна выглянула из-за туч, посеребрив дорожку, петлявшую между деревьев к морю. Где-то ухнул филин.
- А утром проснуться обугленными трупами? - сказал Дэвид. - Нет, это не для меня. Я буду драться. Я еще могу попытаться что-то сделать.
- Я устала, Дэвид. Что, если Фолкен прав, и все это бесполезно…
В лесу вкусно пахло сосновыми иглами, он был полон жизни, которой Дэвиду не довелось еще вкусить. То же самое должны были ощущать и миллионы других людей на свете, каждый по-своему. Юноше показалось, что все они смотрят на него.
- Пошли, - сказал он. - Поищем лодку. - Он сощурился, глядя вперед. Не может на берегу не быть какой-нибудь посудины.
Порыв ветра донес до них грохот волн, разбивавшихся о камни. Был прилив, пенистые буруны вспухали в лунном свете. Дэвид поежился от холода.
Несколько минут спустя они вышли к берегу. Он был совершенно пуст.
- Что за идиотизм - жить на острове и не иметь лодки! заорал он небесам. Звезды в разрывах туч равнодушно мигнули ему в ответ.
Дженифер посмотрела на воду.
- Можем попробовать вплавь. Сколько здесь до материка?
- Мили две-три, не меньше.
В глазах девушки отразились лунные блики.
- Ну что, давай? Вперед! - Она сбросила кеды и шагнула к воде.
Дэвид схватил ее за свитер.
- Гм, Дженифер… я… - она с недоумением глядела на него. - Я не умею плавать.
- Не умеешь плавать? Сумасшедший - жить в Сиэтле и не научиться плавать!
- Как-то не пришлось… Я всегда думал - успею, океан рядом.
Он с горечью опустил голову. В книгах все по-другому! А здесь неудача за неудачей. "Может, зря я так стараюсь? Может, это и есть расплата за мою ошибку?"
Ночь, волны и ветер шептали в ответ что-то невразумительное.
Он почувствовал прикосновение к своему плечу.
- Извини, - тихо сказала Дженифер.
- Слушай, но ты-то знаешь, что это была игра… Я не хотел никому причинять зла, - жалобно сказал он и, опустившись на камень, закрыл лицо ладонями.
Дженифер села рядом.
- Я знаю, Дэвид… Помнишь, как ты спас Германа, когда все остальные сидели и смотрели?
- Да, спас хомяка и уничтожил планету!
- Зачем же так… Не ты сделал эту машину, а Фолкен. Не ты сделал этот мир таким, как он есть… Что ты имел в виду, говоря, что программа зациклилась? Я не поняла.
Дэвид поглядел на материк, слабо маячивший на противоположном берегу.
- О’кей. Компьютерная программа - это… это как рецепт. Только записанный математическими символами. Представь, что машина - это робот, который умеет готовить… Он будет строго выполнять то, что ему прикажут.
Ты расписываешь ему, в каком порядке действовать - разбить яйца, добавить молока и муки, смешать. Теперь представь, что какое-то действие надо повторить - программа прикажет роботу вернуться, скажем, к действию номер восемь. Но если дальше у робота нет другой команды, он будет снова и снова повторять последнее приказание - разбивать яйца, добавлять молоко и муку, смешивать… и так до бесконечности. Робот сам никогда не подойдет к духовке и не станет печь пирог… Другой пример мне сейчас просто не приходит в голову. Вообрази несчастного робота, который без остановки мечется по кухне, разбивая, добавляя и смешивая. Это называется "петлей". Робот зациклился.
- Ты сказал про Фолкена… он такой же, как все. Зацикленный робот.
- Да, он как Джошуа. Компьютер выполняет команды внутри одного бесконечного цикла. Джошуа не знает, что влечет за собой война и какая роль ему отведена в ней. Зато я знаю, мрачно закончил он.
Оба помолчали, понурясь.
- Мне так хотелось бы ничего не знать об этом, - сказал наконец Дэвид. - Хотелось бы жить, как все. Но завтра желать уже будет… нечего. - Он тяжко вздохнул. - Завтра уже не надо будет чувствовать ни вины, ни стыда, ничего. - Он посмотрел на пролив, отделявший их от материка. Господи, что бы я отдал за то, чтобы уметь плавать!
Дженифер привалилась к его плечу.
- А меня на этой неделе должны были показывать по телеку.
- Шутишь?
- Правда. О, ничего особенного - класс аэробики в дневной передаче. Я и еще несколько девочек. Жаль… Хотя кто бы стал смотреть в это время?
- Я бы стал, - убежденно сказал Дэвид.
Она улыбнулась, и Дэвид заглянул ей в глаза, увидел там отражение луны и подумал, что до сих пор не видел в своей жизни ничего более прекрасного. Он почувствовал совершенную растерянность перед такой красотой.
- Не хочу умирать, - услышал он собственные слова и ощутил на своих губах ее губы. Волну такой пронзительной силы он не ощущал ни разу за всю свою жизнь.
Когда они на секунду всплыли, чтобы глотнуть воздуха, Дэвид прошептал:
- Я еще никогда не целовался - до этого дня, Дженифер.
Она ответила улыбкой, вновь потянувшись к нему. И сразу море и звезды ушли, а ее губы, ее волосы, ее запах заполнили Вселенную.
Эта Вселенная ничего не ведала о компьютерах, программах, ракетах, бомбах… а состояла из одного чуда под названием Жизнь.