Он поднял голову, и ему показалось, что "Тильзин" опрокинулся, а он висит над бездной вниз головой. Звезды холодно блестели, и Тинкар пожалел, что многих миров так и не увидел. Но и это желание прошло: даже если бы он всю жизнь носился по космосу из конца в конец, то и тогда он посетил бы лишь крохотную часть бесчисленных миров. Вселенная была слишком обширна для человека. Он подумал о горькой философии Тана и о том отчаянии, которое крылось за ней. Был ли технор прав? Была ли Вселенная огромной слепой машиной, в которой человек, ее конечный продукт, утолял свою бесконечную жажду познания? Был ли Бог, отличный от того, которого его приучили обожать и бояться, благосклонный Бог, который не забывал о своих созданиях, даже определяя им наказания за грехи? Оставалось ли что-то от человека после его смерти и встретится ли он с Иолией где-нибудь, вне времени и Пространства? Ему было бы приятно поверить в это, но в последние мгновения жизни истина Тинкару не открывалась. Вероятно, Тан был прав, людское желание жить вечно было тщетным, только раса могла надеяться на бессмертие.
Человеческая раса! Что-то жило в нем из того, что жило в первых людях, даже до первых людей, это что-то всплыло из первобытных морей подсознания и передалось ему через поколения. Жизнь. То, чего он не сможет передать дальше. В нем нить жизни была разорвана навсегда. Он отказывался быть ее участником. Если Вселенная решила раздавить его, он одержит над ней единственно возможную победу, он погасит в себе по своей собственной воле частицу будущего.
Он глянул на часы. У него было еще десять минут.
- Тинкар! Что ты здесь делаешь? Ты с ума сошел? Мы же ныряем в гиперпространство!
Он раздраженно обернулся. Перед ним стояла Анаэна, в лучах сверхновой ее расстроенное лицо хорошо просматривалось сквозь прозрачный шлем.
- Быстрее! У меня не было времени предупредить технора, что я отправилась тебя искать. - Девушка нетерпеливо взяла Тинкара за руку. - Я заметила тебя в перископ и счастлива от того, что отыскала тебя. Пошли!
- Оставь меня, Ана… У тебя еще есть время вернуться. - Он опустил глаза.
- Пошли, Тинкар! Умоляю тебя! Я тебя люблю! Пошли! - Девушка тянула его за собой.
- Оставь меня. Я навсегда останусь среди вас парией. Мне лучше исчезнуть. Я тебе неровня, Ана.
- Тинкар, ты просто трус!
Она стояла перед ним, трясясь от ярости, и он испугался, что ее магнитные подошвы оторвутся от корпуса, и тут же схватил ее за плечи, чтобы удержать.
- Возможно, Ана. Верю тебе. Именно по этой причине мне больше не хочется жить.
- Ну что ж. Я полюбила труса. Тем хуже! - Она воинственно смотрела на планетянина. - Ад, небо, абсолютное ничто - все для меня лучше, чем жизнь без тебя. Я остаюсь здесь. Садись, Тинкар, и прижми меня к себе. Думаю, ты не сможешь отказать мне в этой милости?
Он схватил ее, потащил к люку. Она высвободилась, выхватила из кармана маленький бластер, направила на него.
- Ну нет, Тинкар! Тебе не зашвырнуть меня в люк!
- Не глупи! - крикнул он. - Перед тобой долгая жизнь!
- Без тебя она мне не нужна. Пошли, у нас есть еще несколько мгновений. - Она умоляюще посмотрела на гвардейца. Подумай. Ты считаешь себя парией на "Тильзине"? Прекрасно! А ты пытался по-настоящему приспособиться? Нет! Младенец Тинкар ломает собственную игрушку, потому что она оказалась не такой, как он хотел! Ты кончишь тем, что заставишь поверить меня в нашу правоту, в то, что планетяне… Нет, не так. Ты считаешь, что убил Иолию, и не можешь себе этого простить? Думаешь, я это себе когда-нибудь прощу? И все же… мы могли бы быть счастливы вместе, а наши дети стали бы галактианами нового поколения, поколения без предрассудков, потому что мы обязаны воссоединиться с планетянами ради общей борьбы с пришельцами. Я остаюсь в любом случае, и ты умрешь, имея на совести не только Иолию, но и меня!
Он глянул на затянутую в скафандр Анаэну, на ее собранные в пучок рыжие волосы - иначе они не помещались в шлеме.
"Наши дети… Сыграть в игру со Вселенной… Но если Вселенная не играет, ни в какие игры, если она слепой и глупый зверь, как считает технор?" Он быстрым движением выбил бластер из руки Анаэны, обхватил ее за талию и нырнул в люк.
Сбежал по лесенке, осторожно поставил девушку на ровную металлическую площадку. Она прислонилась к сверкающей переборке, нервное напряжение спало, но Анаэна еще не могла поверить в собственную победу, в то, что она спасла его от самого себя. Он положил ладонь на рукоятку люка и застыл, глядя на созвездия.
- Что ты делаешь? Закрывай скорее!
Он опустил рукоятку и, посмотрев, как тяжелая дверь закрывается, загораживая собой крупные холодные звезды, повернулся к ней.
- Ничего не делаю. Просто я в последний раз заглянул в бездну.