Потолок понижался постепенно, так что свод напоминал перевернутое блюдце. Нагибаться или вставать на четвереньки Семен, конечно, не стал, а двинулся в обход по периметру в том направлении, где высота позволяла не набить себе шишку. Впрочем, пару раз он все-таки приложился лбом к довольно острым выступам. Это было как бы платой за дальнейшие открытия, а он их сделал именно два: во-первых, он нашел туалет, который представлял собой просто загаженный участок пола на краю зала, а во-вторых, склад медвежьих костей. Из обломков известняка было выложено нечто вроде невысокой стенки или парапета, отгораживающего часть пространства перед смыканием потолка и пола. Эта клиновидно сужающаяся щель была наполовину заполнена медвежьими черепами и крупными костями. Бренные останки были не просто свалены, а уложены в каком-то хитром порядке, все различной степени свежести, но если кости от мяса были аккуратно очищены, то головы здесь хранились вместе со шкурой и остатками тканей, только без глаз. Они, кажется, наполовину мумифицировались, наполовину разложились, причем некоторые, похоже, не так уж и давно. Семен насчитал больше десятка относительно свежих голов, но оценить, сколько они тут пролежали (месяцы? годы?), конечно, не смог.
Разглядывая данное творение, он чуть не разворотил еще один культовый объект: на невысоком постаменте красовался старый череп очень крупного медведя без нижней челюсти, в глазницу которого была вставлена небольшая и с виду довольно свежая кость из какой-то конечности, принадлежавшая, вероятно, некрупной особи.
"Вот если бы я был ученым-археологом, - размышлял Семен, смакуя местные ароматы, - или антропологом, или этнографом (или кто там у нас все это изучает?), я бы, наверное, сейчас визжал от восторга и писался от радости. А мне просто хочется писать. Интересно, хозяин ругаться не будет?"
Тихое журчание не произвело на Мгатилуша никакого впечатления, и Семен продолжил свои размышления: "Собственно говоря, совсем и не факт, что все эти мослы принадлежат именно пещерным медведям, может быть, часть из них и обычным бурым. Вряд ли хьюгги бьют их десятками - тогда бы они давно завалили всю пещеру под потолок. Скорее - одного-двух в год или реже. А каким образом? В какую такую природную ловушку можно заманить медведя? Трудно представить… А вот приманить, наверное, несложно. Слышал я когда-то историю: возле какого-то поселка на берег выбросило дохлого кита. Местные мужички быстро сориентировались, зацепили тушу тросом и при помощи трактора затащили в сопки. А потом чуть ли не все лето ходили туда бить медведей - очень удобно. Эти хьюгги, конечно, благополучно сгноят и большинство погибших оленей, и большую часть мамонта. На гору тухлятины медведи придут обязательно, но как их брать без ружей и луков? Но ведь брали же чукчи и эскимосы белых медведей! А вот как - не знаю… Слышал, что использовали варварский способ: вмораживали в кусок жира свернутую спираль-пружину из китового уса и подбрасывали зверюшке такую приманку "с сюрпризом". В желудке сало оттаивало или переваривалось, пружина распрямлялась и… медведю становилось не до охотника. Он, может быть, еще и радовался, когда его добивали. Здесь, конечно, такой номер не проходит, но мудрость народная неисчерпаема. Может, они их чем-нибудь травят? Раз сумели приготовить "пищу очищения", значит, в фармакологии разбираются. Или, может быть, бьют их, когда они в спячке? Издревле существует же на Руси способ добывания медведей путем подъема их из берлоги. Это очень опасный способ, требующий от охотника много мужества, отваги и ловкости, - он ка-ак выскочит, ка-ак зарычит! Правда, почему-то все забывают, что зимняя спячка это не сон, это почти анабиоз. Медведь после него приходит в себя очень долго, а тут - на тебе! Ну ладно, если крестьянин на него вышел с рогатиной - мясца детишкам добыть, а если барин с ружьем? Медведь, значит, рычит, на дыбы встает (на самом деле в такой позе он никогда не атакует - только осматривается), а собачки его за ноги хватают, а хозяин - бах! бах! Жаканами. Или "турбинами". Двенадцатого калибра. М-да-а… Это примерно как победить чемпиона по боксу, напав на него толпой, когда он спит с перепою. Интересно, тут медведи впадают в спячку? Ну, ладно - не это сейчас главное. Кто такие ультханы и что это за бездну поминал Мгатилуш?"
Семен вернулся к костру, собрал волю в кулак, а мысли в кучку и начал задавать вопросы. Жрец отвечал, но без всякого энтузиазма, как будто излагал простые и общедоступные вещи, говорить о которых ему попросту скучно. Семен подбирался к проблеме то с одного бока, то с другого, и каждый раз получалось одно и то же: речь идет о вполне конкретных материальных объектах. До истины он не добрался, поскольку раньше его силы иссякли. Он немного расслабился и просто стал слушать дальше.
Эти самые ультханы появились, чтобы положить конец роду человеческому (в узком, конечно, смысле). Что они и сделают, если люди в кратчайшие сроки не преодолеют свою отдаленность от верховного божества.
"Ну да, конечно, - мысленно комментировал Семен, - кажется, это называется "апокалипсические верования" - что, мол, небо еле держится, вот-вот упадет и всех придавит - срочно покупайте каски производства нашей фирмы, их качество гарантировано. Интересно, что он подразумевает под кратчайшими сроками? Сегодняшний вечер или ближайшие тысячи лет?"
Чем дальше, тем меньше Семен понимал, и ему становилось неинтересно. Он максимально ослабил ментальный контакт и под монотонный монолог слепого жреца начал потихоньку клевать носом. Он уже решил было малость вздремнуть (может, не заметит, а?), когда до него дошло, что речь-то, собственно, идет о его драгоценной персоне.
Высшее божество, как это у него (у них?) принято, загнав возлюбленное человечество в угол или, точнее, на край пропасти, конечно же, не забыло указать и путь к спасению. Он, конечно же, символизирует собой резкое качественное улучшение людей, то есть они должны с этим божеством сблизиться и как следует ему уподобиться. Сделать это можно, разумеется, лишь через вкушение богоподобного субъекта (жертвы). Если коротко, то у темагов только два выхода: погибнуть или спастись. А чтобы спастись, нужно объявить тотальную охоту (войну?!) на нирутов (кроманьонцев) и всех их съесть, либо отыскать одну единственную ну о-о-очень богоподобную личность, как следует очистить ее страданием (запытать насмерть?) и вкусить. Такая личность и была подброшена людям самим Аммой.
"Это я, что ли?! - вскинулся Семен. - Ни хрена ж себе! Шутки шутками, но могут быть и дети!"
- Как же мог указать на меня этот Амма? Пальцем, что ли, ткнул?!
- Что тут непонятного? - пожал плечами жрец. - Ты же бхаллас!
Такой ответ Семену понравился еще меньше, и он пустился в расспросы. Мгатилуш отвечал, но понятнее не становилось или, точнее, изложенные мнимые и истинные события логике не подчинялись. Оставалось только догадываться. Похоже, у них тут жил в неволе медведь, предназначенный в жертву. Когда же его собрались использовать "по назначению", он почему-то обиделся и убежал. Это, конечно, было проявлением воли высших сил, может быть, даже самого Аммы. Охотники-темаги много дней шли по следу, чтобы понять эту самую волю. Шли-шли да и встретили, точнее - увидели… Семена. Вернее, некое существо: полуультхан, полунирут и отчасти даже темаг. ("Это что же, они меня сразу после переброски наблюдали?! В цивильной одежде, с рожей, похожей и на кроманьонца, и на неандертальца, да к тому же без бороды?!) Разумеется, всем стало ясно, что это и есть новый настоящий бхаллас.
На этом хилая цепочка догадок обрывалась: почему, с какой стати?! Так ведь ясно же: один исчез, другой появился, точнее - один в другого превратился. ("Это я-то в медведя?! Но ведь не похож! А какое это имеет значение? Но доказательства?!") В бою с нирутами погибло ненормально много воинов - это, безусловно, дело рук (точнее - воли) бхалласа, что уж говорить про наводнение.
- Что, и наводнение я сотворил? - постепенно успокаивался Семен. - Какая тут связь?
Оказалось, самая прямая и очевидная: не было Семена, не было и наводнения, появился Семен - и пожалуйста! Кроме того, он не только не отдал голову сильного нирута, а, наоборот, забрал жизнь вожака темагов.
- Да ничего я не забирал! Накостылял ему только, а ваши его зачем-то добили.
- Ты пролил его кровь, - не согласился старик. - Разве этого мало?
- Ну, нос расквасил - подумаешь! От этого не умирают. Я же видел, как ваши сами пускают себе кровь и поливают ею друг друга, - и ничего!
- Что же общего между тем и этим?! Или ты не понимаешь?
Как вскоре выяснилось, Семен действительно совершенно не понимал значения мистической субстанции под названием "кровь". Во-первых, это жизнь, наполняющая живые существа, а во-вторых, это совсем не жидкость, а плотное вязкое вещество, которое приобретает способность "течь" лишь в особых случаях. Например, если зверь решил отдать свою жизнь (предать себя) охотнику или если человек хочет поделиться своей жизнью со старым или слабым. Заставить кровь течь помимо воли ее хозяина может лишь сильное и злобное магическое воздействие ("Это когда палкой по носу, да?" - усмехнулся про себя Семен). Спасти человека в этом случае очень трудно, даже если он всего лишь поцарапался колючкой. И неважно, сколько крови он при этом потерял - каплю или литр. Того хьюгга друзья забили, чтобы не мучился и, главное, не передал свою порчу другим - не заразил, значит.
"В общем - сущий бред! Хотя, с другой стороны, - засомневался Семен, - сидит же в нашем подсознании что-то очень древнее и дремучее по этому поводу. Оно угадывается в смысловых оттенках гордой фразы: "Я кровь проливал (за что-то или кого-то)!" и угрозы: "Кровь пущу!" Только от этого не легче. Что там у нас осталось непроясненным? Ариаг-ма?"
Семен аж вспотел от напряжения, но понял немного. Ариаг-ма - не то свойство бхалласа, не то его признак, не то он и есть она. В общем, была большая опасность, что на "нечистой" территории она есть, а на нормальной "земле людей" ее нет. Однако все обошлось. Что "все" и как "обошлось"? А вот так… Короче говоря, если крокодил перестал ловиться, а кокос - расти, то это ариаг-ма. Если же крокодилы начали клевать один за другим, а кокос буйно заколосился, то это тоже ариаг-ма. Все понятно? Ох-хо-хо-о… В общем, Семен решил устроить очередной перерыв и пойти подышать воздухом.
Темный коридор он миновал наощупь и долго стоял, привыкая к свету. Впрочем, был уже вечер, и задача оказалось не слишком мучительной. А вот то, что он обнаружил на выходе, ему совсем не понравилось. Похоже, его привычный конвой во главе с Тирахом обосновался в жилище, выселив куда-то прежних хозяев. Это неприятность номер раз. А вторая - на тропе, по которой они поднимались к пещере, между двумя уступами был перекинут мостик из двух нетолстых стволов, связанных ремнями. Так вот: сейчас этот мостик был снят и лежал в стороне. "Что это может означать? Опять изоляция, ограничение свободы передвижения, карантин? Ну, собственно, это не подъемный мост к средневековому замку - спуститься или подняться можно и без этих бревен, правда, потребуются дополнительные усилия и некоторая ловкость. Ладно, черт с вами…"
Пока он дышал, привыкал к свету и осматривался, Тирах продолжал сидеть у противоположной стены, полуприкрыв веки - словно дремал. "Что бы такое у него спросить? Может, прямо так - в лоб?"
- Кто такой Мгатилуш? Что он делает?
- Путешествует. Говорит с духами.
- Как же может слепой путешествовать? Что он может видеть?
- Невидимое.
- А-а, потому он и слеп, чтобы видеть это самое невидимое, да?
- Он слеп, чтобы не принести зла.
Такой ответ Семена озадачил, и он попытался прояснить его. Получилось, что человек, поимев доступ к потусторонним явлениям, обретает большую силу и может умышленно или ненароком оказать на окружающих "нехорошее" воздействие. Чтобы как-то обезопаситься, люди лишили его зрения (с его согласия или без оного, неясно). "Чтобы не сглазил, значит! - резюмировал он результаты допроса. - Господи, неужели наши суеверия про "сглаз" и "дурной глаз" идут из такой древности?! Из тысячелетних дебрей повседневного волшебства и магии?! И ведь никуда оно не делось - так в нас и сидит! Помнится, у знакомых были проблемы с ребенком: он все время болел и попадал в какие-то дурацкие несчастные случаи - в общем-то, все как у всех, но в несколько раз чаще. Кто-то проконсультировался у специалиста, и тот поставил диагноз: ребенка сглазили. Поправить дело можно, но… В общем, спустя некоторое время все наладилось. Вот только не удалось выяснить (не хотели говорить!), само по себе это произошло или благодаря высоко оплаченным усилиям мага-колдуна. А собственно, как это проверишь - он помог или само рассосалось?"
У Семена возникли кое-какие ассоциации, он задал вопрос и попал в точку: левой руки у этого "путешественника" нет по той же причине, что и глаз, - дабы не навредил людям. "Блин, как же мы недалеко ушли, а? Ведь знаем же, что это чистой воды условность, и тем не менее все "левое" кажется нам сомнительным, вроде "левого" товара, "левых" заработков и так далее. Даже сексуально неудовлетворенный муж гуляет от жены не куда-нибудь, а именно налево! Да и дьявол, по христианской версии, подстерегает каждого, находясь за левым плечом. Кстати, по данным науки, неандертальцы были, как и мы, преимущественно "правшами"".
Больше ничего путного из собеседника Семен вытянуть не сумел. Понял только, что ему предстоит находиться здесь так долго, как того пожелает Мгатилуш. В конце концов Семен горько вздохнул, матерно выругался, набрал полную грудь воздуха и… полез обратно в пещеру.
- Послушай, старик! Уж не знаю, как вы тут понимаете время, но я довольно долго жил в будущем - среди тех, кто еще не родился здесь. Может быть, это будущее и не ваше, но оно явно имеет к вам отношение.
Слепец резко вскинул голову:
- Ты говоришь, что оно есть?! Что Окончание не состоялось?!
- Нет, я этого не говорю, - усмехнулся Семен. - Для тебя все начала и концы связаны с темагами - теми, кого вы понимаете как людей. А нирутов за людей не считаете, как, впрочем, и они вас. Я - человек из будущего - говорю тебе: это неправильно. Вы извращаете волю и замысел великого Аммы. Минуют десятки тысяч лет, и на этой земле не будет ни темагов, ни нирутов. Твоя рука видела мое лицо - разве я тот или этот?
- Ты ни тот и ни этот. Что стало с темагами?
- Из будущего в прошлом видны лишь следы… - Семен растерялся. Что стало с неандертальцами, доподлинно неизвестно: то ли они вымерли, не оставив прямых потомков, то ли слились с кроманьонцами. Результаты генетических исследований костных остатков вроде бы однозначно свидетельствуют о том, что смешения не происходило - неандертальских генов в нас нет. С другой стороны, характерные неандертальские черты в строении черепа и скелета довольно часто наблюдаются у современных людей. По мнению многих ученых, это свидетельствует о смешении двух человеческих рас (видов? подвидов? разновидностей?). В свое время Семен изучил свою внешность в зеркале и сравнил ее с иллюстрациями к научно-популярной статье. Результат был неутешителен: оказалось, что он, коренной славянин-великоросс, принадлежит к промежуточному типу. Точнее, телосложение-то у него классическое кроманьонское, а вот лицо… Ну, в общем, лицо у него серединка на половинку. Зато знакомый академик из Москвы выглядит стопроцентным неандертальцем. С третьей же стороны, имеются данные, что ранние кроманьонцы, пришедшие на территорию Европы, были во многом похожи на местных неандертальцев. Так или иначе, но любая версия, будучи выраженной местными понятиями, означает прекращение существования тех, кто называет себя темагами - то есть единственно настоящими людьми. Что же ответить?
- Из будущего видны лишь следы на тропах прошлого. Эти тропы извилисты, они часто пересекаются и раздваиваются.
- Ты не говоришь правды, посланец из будущего, - горько усмехнулся Мгатилуш. - Ты боишься ее. Не бойся - она известна нам. На тропе темагов ловчая яма. И мы на краю ее. Бездна разверзлась пред нами, и лишь Великая Жертва позволит миновать ее!
- Никакая жертва не позволит миновать бездну, - на всякий случай сказал Семен - уж очень ему не нравились упоминания о всяких жертвах. Другое дело, что старик под бездной явно имел в виду не какую-то абстракцию, а нечто вполне конкретное. - А что за бездна такая? Она что, только перед вами разверзлась? И больше ни перед кем, да?
- Она поглотит весь мир - разжует огненными зубами и проглотит. Земля и скалы, вода и ветер, люди и все живое исчезнут в огненном скрежете.
"М-да, врет, как очевидец, - подумал Семен. - А слепые бывают очевидцами? Тем не менее фантазия у старика буйная - наверное, это компенсация за потерю зрения".
- Послушай, жрец! После вас люди будут жить многие тысячи лет! Причем жить на краю бездны. Они будут называть это Концом Света и ждать, что он вот-вот настанет: завтра с утра, или через год, или через десять лет. Так было, наверное, десятки или сотни раз. Просто время от времени находился кликуша (Семен употребил выражение "вестник", "предсказатель", "пророк", но с пренебрежительным оттенком), которому Амма лично открыл свои планы. Иногда люди верили и начинали всерьез готовиться, иногда смеялись над пророками и забрасывали их камнями. Так или иначе, но конец света все равно не наступал, и люди жили дальше.
- Ты сам сказал, что твое знание не о нашем будущем, - покачал головой Мгатилуш. - Наверное, то, что говоришь ты, - правда. Но известно ли тебе, ПОЧЕМУ не разверзлась бездна? Или ты считаешь, что те, кого ты назвал "кликушами", лгали?
- Послушай, жрец! Жизнь в будущем совсем иная, и я многого в ней просто не смогу тебе объяснить. Лгать в твоем понимании - это утверждать то, что не соответствует действительности. Раз катастрофа так и не наступила, значит, пророки лгали. Значит, они неправильно что-то поняли.
- Как ты наивен! - сморщилось в улыбке безволосое лицо старика. - Ведь если на охоте ты ранишь зверя и я скажу тебе: "Он уйдет!" - ты добьешь его и скажешь: "Мгатилуш обманул меня!" - не правда ли?
- Что-то я плохо понимаю… К чему ты клонишь? К тому, что Конец Света не наступает потому, что люди предпринимают какие-то действия, да?
- Конечно! Как же может быть иначе?
- Ну, не знаю… Ты уж поясни мне, бестолковому!
- Ты не можешь не знать этого!
- Наверное, я неправильно выразился. Я всего лишь хочу, чтобы мое и твое знание было… м-м-м… на одном языке, чтобы мы понимали друг друга.
- Ты хочешь моего видения?! - старик помолчал. - Со мной в путешествие… с камнем Аммы?
Вопрос был непростой, но с ответом никто не торопил, и Семен позволил себе задуматься: "Проще всего назвать это все бредом, достать из-под полы автомат и… М-да-а… Еще и камень какой-то обозначился… Волшебный, конечно. В общем, они явно собираются принести меня в жертву. Точнее, использовать в качестве жертвы. Что им ответить? Что я, Семен Васильев, этой самой жертвой быть не желаю? Разве это серьезно? Подумаешь, жить он хочет! Пара дней пыток, и расхочется - делов-то! Вон, индейцы-ирокезы своих пленников неделями поджаривали, да еще и петь при этом заставляли!