Из дальнейшей беседы Танг заключил, что донесений, которые должен был доставить на север Кыонг, партийный штаб не получил. Выходило, что опытный и закаленный подпольщик не сумел пробраться в назначенное место. Тангу было трудно в это поверить. Конечно, связного могли перехватить в пути или выследить еще в Ханое, когда он шел на встречу с французом. Но Танг, скорее, склонялся к тому, что Фюмроль-то и передал Кыонга в руки полиции. Танг видел, какое значение придавало руководство документам из миссии связи, и понимал, что поступил правильно, но мысль о судьбе любимого ученика не давала ему покоя.
* * *
Жаламбе обедал в штабе экспедиционного корпуса на берегу Красной реки.
Дежурный офицер с повязкой на руке застал его за десертом. Перед Жаламбе стояла недопитая бутылка "Реми Мартэн" и тарелка с оранжевыми, истекающими соком ломтиками папайи. Похоже было, что господин Второе бюро порядком на взводе.
- Вас там спрашивают, - доложил дежурный. - Какой-то туземец.
- Г-гоните прочь! - махнул рукой Жаламбе, едва не опрокинув рюмку. - П-пусть приходит з-завтра. В управление.
- Он предъявил карточку "элемент АБ".
- Ну, тогда другое дело. - Жаламбе взглянул на офицера помутневшими глазами и уронил голову. - Д-давайте его с-с-сю-да. - Он раскрыл объятия, словно готовился принять в них агента, дежурного, весь мир.
- Это невозможно. - Офицер брезгливо отстранился. - Если хотите, я вызову кого-нибудь из вашего заведения.
- Не надо. - Жаламбе усилием воли заставил себя собраться. Он с отвращением допил кофе и вышел на белый свет. Раскаленная медь неба ударила в глаза.
- Это ты, Конг? - Жаламбе поморщился и, потирая темя, подошел к щуплому вьетнамцу в безукоризненно белом тропическом костюме. - Что там у тебя?
Агент с улыбкой приложил палец к губам.
- Ну ладно, садись в машину.
- Мне удалось нащупать штаб коммунистов, начальник, - выпалил Конг, когда они уединились в кабинете. - Уезд Хакуанг, провинция Каобанг. Где-то в горах, недалеко от границы. Там у них целый подпольный город. Обучают молодежь стрельбе, обращению со взрывчаткой. Даже газету свою издают. - Он достал сложенный вчетверо зеленый листок, на котором темнели неровные, плохо пропечатанные линии строк "Вьетнам док лап" - "Независимый Вьетнам". - Издает сам Нгуен Ай Куок.
- Он тоже там? - Жаламбе присвистнул. - Ничего себе! А ты молодец, Конг. Хвалю, - сказал он, щупая газету, словно материю покупал. - Опять зеленая?
- Сами бумагу делают, - объяснил Конг. - Из бамбука. В джунглях.
- Давай теперь по порядку. Где большевистский связной?
- Его больше нет. Так получилось.
- Хорошо, рассказывай.
- После того как он подошел к майору в дэне Медного барабана на Восточном озере, мы не спускали с него глаз.
- Об этом знаю. Дальше… - Хмель развеялся, и только красные с полопавшимися капиллярами белки напоминали, что Жаламбе совсем недавно был безнадежно пьян. - Майор передал ему бумаги?
- Передал. Своими глазами видел.
- И где они?
- Не знаю, начальник. Я потом обыскал труп. Ничего не было. Или успел спрятать в последний момент, или сжег и сведения в голове держал.
- Как он добирался?
- Через Бакзанг и Тхайнгуэн. Я проводил его до самого конца. Он-то и навел меня на штаб.
- Странно, что они послали на такое дело неопытного мальчишку. - Жаламбе бросил на агента недоверчивый взгляд. - Тебе не кажется?
- Мне просто повезло, начальник. В Тхайнгуэне у нас есть человек. Еще с тридцать пятого года. Связник пошел прямо к нему. Оттуда мы добирались уже вместе. Он принял меня за своего. Но держался замкнуто. Я понял, что игра пошла по-крупному, и не навязывался.
- Почему пришлось убрать?
- Опять встреча, начальник. На сей раз неожиданная. В Каобанге. Попался парень, который знал меня как АБ. Пришлось прикончить обоих. Другого выхода не было.
- Правильно сделал, Конг.
- Я обыскал обоих, но ничего не нашел. Оставаться в Каобанге было нельзя, идти дальше - рискованно. Я и так узнал слишком много. У них там большая конференция. Вся верхушка собралась: Ай Куок и остальные.
- Покажи, где. - Жаламбе подвел его к крупномасштабной карте.
- Только уезд знаю. - Конг очертил небольшой кружок. - Где-то здесь, если тут и тут перекроем выходы из долин - они окажутся в мышеловке. Медлить нельзя, начальник, поэтому я и решился прийти за вами в отель. Не мог ждать.
- Что ж, Конг, орден Почетного легиона я тебе, конечно, не обещаю, но если мы их накроем, тебя ждет хорошая награда. Останешься доволен.
- Спасибо, начальник.
* * *
С началом дождей в пещере Тунга поселилось множество жаб. Влажно шлепая по отшлифованному подошвами безымянных отшельников камню, они вспрыгивали на циновку, завороженные скучным светом масляной лампы. Блестки отраженного пламени переливались в безумно вытаращенных глазах.
- Весело тут у тебя, ничего не скажешь, - поежился Лыонг, выбирая местечко посуше. - А комарье! - Движением руки он попытался развеять заунывно гудящий столбик. - Почти как на Пулокондоре.
- Ничего. Жаба хоть и жмется к берегу пруда, а мечтает схватить звезду с неба. Рассказывай, Лыонг. Как там дела? - спросил Танг.
- Плохо. Они обложили нас со всех сторон и начали методично сжимать кольцо. Если бы не отряд Тхо Ван Тана, нам пришлось бы плохо. В Нари они устроили засаду. Видно, надеялись разом захватить весь ЦК. Но мы прорвались. Хоть и дорогой ценой, но прорвались.
- А как он?
- Не беспокойся. Все руководство в безопасном месте. Центральный комитет принял решение перевести основные вооруженные силы ближе к границе. В Тхайнгуэне оставлен только небольшой отряд Тана. Он уже ведет партизанскую войну. Если бы ты видел, что делалось в городе, когда люди узнали, что Гитлер напал на Советский Союз! На каждом дереве, в каждом окне появились красные флаги. Наши товарищи в тюрьме разрывали рубашки и окрашивали их собственной кровью. Пусть все видят, что в тюрьмах продолжается борьба.
- Мировая революция и мировой фашизм. Нгуен Ай Куок предвидел решающую схватку… Большие потери?
- Очень. - Лыонг хмуро кивнул. - В отряде, который прикрывал наш отход, убито восемь бойцов, троих жандармы взяли живыми. Теперь, как всегда, каратели отыграются на мирном населении. В Нафао, Динька и Ланзыа уже строят лагеря. Нарочно выбирают самые малярийные места вблизи болот и обносят их колючей проволокой. По всем деревьям развесили свои лозунги: "Трудолюбие, семья, родина", "Здоровье во имя служения родине", "Государственная революция" и тому подобное. О какой родине идет речь? И что это за штука такая: "государственная революция"? Очередной фашистский бред. Ничего, теперь они узнают, что такое партизанская война. Мы не дадим им ни минуты покоя. Бюро ЦК считает, что партизаны должны сочетать боевые действия с широкой политической агитацией. В том числе и среди вражеских солдат. Пусть они знают, за кого и против кого воюют.
- Нам следует усилить борьбу с предателями.
- Об этом тоже шла речь. Пощады элементам АБ не будет. Не сомневайся, товарищ Танг, мы найдем гадину, которая привела жандармов.
- Я сразу подумал, что тут не обошлось без измены.
- Они стали грязно работать. Когда мы нашли тела убитых товарищей, то сразу приняли меры предосторожности, иначе бы каратели застигли нас врасплох.
- Какие тела, Лыонг? - насторожился Танг. - О ком ты говоришь?
- Разве тебе ничего не известно? - удивился Лыонг. - Тогда приготовься услышать горькую весть. От руки предателя погибли твой Кыонг и еще один прекрасный парень, с которым мы вместе бежали с Пулокондора.
- Где это было? - стиснув зубы, спросил Танг.
- Все расскажу. - Лыонг сочувственно коснулся его руки. - Кыонг оставил документы. Из-за них я, собственно, и приехал сюда. В Тхайнгуэне он передал их товарищам из отряда Тана.
- Почему они не переправили дальше? Знали же, что я буду ждать в Каобанге? Нет, тут что-то не так! - Танг порывисто встал и, подойдя к лазу, зачерпнул пригоршню дождя. Смочил глаза и лоб. - Очень все странно.
- Ты послушай, как было дело, - мягко подступил к нему Лыонг. - Нам было очень непросто распутать эту нить. Где ты назначил встречу Кыонгу?
- В Каобанге. Мы договорились, что я буду его ждать.
- Но он пришел первым? Так?
- Да, я опоздал. Не поспел даже на пленум.
- Что-нибудь случилось?
- Обыкновенная малярия. Она свалила меня по дороге. Пришлось заползти в хижину сборщика каучука. Неделю простучал зубами.
- Понятно. - Лыонг сосредоточенно всматривался в черный провал, за которым изматывающе стучал дождь. - Дай мне самому сначала во всем разобраться. - Он порывисто обернулся. - Я потом все объясню.
- Как хочешь, - безучастно откликнулся Танг. - Пока я валялся, Кыонг погиб. Теперь мне многое ясно.
- Ты не должен так думать! - запротестовал Лыонг. - Мы только люди, а потому с каждым из нас может приключиться беда. Разве ты нажил малярию на курорте?
- Не имеет значения.
- Нет, имеет! - повысил голос Лыонг. - Но хватит об этом. Убитых мы не вернем, а отомстить за них обязаны. Я приехал, чтобы найти предателя, Танг, и ты обязан помочь мне.
- Этот француз…
- Он невиновен, - уверенно сказал Лыонг.
- Откуда тебе знать об этом? - В голосе Танга проскользнуло раздражение. - Мы потеряли стольких людей. Видишь ли… - Он хотел еще что-то добавить, но только махнул рукой.
- Фюмроль согласился помогать нам.
- Кыонг ничего об этом не написал.
- Зато он все рассказал в Тхайнгуэне.
- Тем более странно, почему он не оставил записку.
- А если не хотел засветить тайник? Если почувствовал за собой хвост? Вы же все равно должны были встретиться в Каобанге!
- Допустим. Но кто-то ведь выдал Кыонга?
- Только не Фюмроль. Я видел документы, которые он передал. Среди них была карта складов оружия и боеприпасов. Один из них находился как раз в Тхайнгуэне. Понимаешь теперь, почему Кыонг не стал ждать?
Танг кивнул.
- Он передал карту командиру отряда. На следующую ночь ребята Тана напали на склад. Они взяли ящик винтовок, сотню гранат, горные минометы и крупнокалиберный пулемет. Своей смертью Кыонг дважды спас всех нас.
- Я понимаю, - тихо сказал Танг.
- Как видишь, Кыонг принял единственно правильное решение. Для тебя он, на всякий случай, оставил записку.
- Где она?
- Бумага размокла, но я все помню. Он сообщал о Фюмроле, о карте, о том, что будет тебя ждать в условленном месте. Не надо себя терзать, Танг, твое опоздание ничего не изменило. За Кыонгом по пятам следовал враг.
- Кто?
- Пока не известно. Удалось установить, что в Каобанг Кыонг прибыл не один. С ним был еще какой-то человек. Кто он, как выглядит и каким путем вкрался к Кыонгу в доверие, мы не знаем. Не исключено, что именно он навел жандармов. В истории с засадой у Нари тоже много неясного.
- Почему ты думаешь, что предателя нужно искать здесь?
- Не здесь, в Ханое.
- Я это и имею в виду.
- Простая логика подсказывает, что Кыонга прежде всего могли взять на заметку именно тут. Прежде чем навестить тебя, я попробовал понаблюдать за Фюмролем. К нему не подступить. Накрыт частой сеткой. Его передают от одного к другому.
- Полагаешь, что такой человек, как Кыонг, мог этого не заметить?
- Я тоже задал себе такой вопрос. И нашел на него единственный ответ.
- Допустим, - кивнул Танг. - Слежка могла резко усилиться, когда тайная полиция поняла, что Фюмроль работает на нас. Тогда чего они ждут?
- Очевидно, собирают доказательства измены и заодно поджидают новую добычу. Теперь к французу не подступиться. Верная гибель.
- Хорошо, что мы не разучились понимать друг друга с полуслова, - одобрил Танг.
- Так я и рассудил. Конечно же, им нужны доказательства. Вот если бы они взяли на явке его, да еще с картой, - он присвистнул, - тогда бы ему сразу пришел конец.
- Да, тут гильотиной пахнет. Надо бы ему помочь, Лыонг. Теперь я вижу, что он порядочный малый. И многое для нас сделал.
- Кыонг тоже просил об этом.
- Стоп! - Танг ударил кулаком по циновке. - Значит, Кыонг видел слежку?
- Нет, - устало покачал головой Лыонг. - Ничего он не видел. Фюмроль сам сказал ему, что хочет бежать из Индокитая.
- Странная просьба. - Танга все еще мучили подозрения. - Такой человек мог найти сотни способов. Тебе не кажется, что тут готовилась западня?
- Не торопись, дружище. Ты не даешь мне слова сказать… Фюмроль не один. С ним несколько летчиков. Они хотят бежать в Малайю или Сингапур.
- К де Голлю, значит, навострились. - Танг задумчиво устремил взгляд на огонек, покачивающийся в скорлупке с древесным маслом. - Трудно, конечно, загадывать далеко вперед, но хотел бы я знать, куда направят самолеты эти бравые парни после войны. Опять к нам?
- Вполне возможно. Но Фюмролю нужно помочь. Пользы от него теперь никакой.
- Вот и я думаю, брат Лыонг, как к нему подступиться…
- Раз так говоришь, значит, уже что-то надумал, - засмеялся Лыонг. - Я тебя знаю.
- Есть один план. Только придется идти на поклон к старику.
- К папаше Вему? - помрачнел Лыонг. - Что ж, старик не подведет.
- Он замолк, собираясь с мыслями. - О Белом нефрите никаких известий?
- Если бы я хоть что-то знал о твоей дочери, то не стал бы тебя томить.
- Понимаю.
- А без Вема нам не обойтись. Мы достали ему баркас с мотором. На таком не то что змей ловить, а до Филиппин добраться можно!
- Когда я смогу с ним увидеться? - Лыонг прикурил от фитилька.
- Завтра с утра и отправимся, - ответил Танг.
Фюмроль не слишком удивился, когда застал у себя в саду Жаламбе. После сайгонского инцидента они, правда, старались пореже попадаться друг другу на глаза, но в последние дни наметилось определенное потепление.
- Входи, - посторонился Фюмроль, толкнув дверь ногой.
Они прошли в беседку, увитую вьющимися розами. Старая китаянка, которую Фюмроль взял почти что с улицы, включила свет и замерла в ожидании.
- Есть будешь? - спросил Фюмроль, рухнув в плетеное кресло.
Встав на колени, китаянка сняла с него ботинки и убежала в дом за горячими салфетками.
- Где ты отыскал это чучело? - поинтересовался Жаламбе. - Неужели не нашлось помоложе? Сказал бы мне…
- Есть будешь? - Фюмроль повторил вопрос. - Си, си, - поблагодарил он китаянку, с наслаждением вытирая лицо.
- Ты и по-китайски изъясняться умеешь? - Жаламбе уважительно причмокнул. - Скажи своей крокодилице, чтобы принесла папайи. Я на ночь не ем.
- Так, чем обязан? - поинтересовался Фюмроль, поливая соком круглого лимончика роскошную ярко-оранжевую плоть папайи.
- Есть предложение, - не обращая внимания на сухой тон хозяина, Жаламбе разлил анисовую. - Тебе с водой?
- Какое? - все так же отчужденно спросил Фюмроль, внимательно следя за тем, как белеет в стакане пахучая жидкость.
- На той неделе лечу в Сайгон. Могу и тебя захватить.
- Встречать японцев? - криво улыбнулся Фюмроль и отрезал: - Нечего мне там делать.
- Ну и глупо! В Кохинхине сейчас настоящий рай. Елисейские поля, бар "Голубой бриллиант"… - Развалившись в кресле, Жаламбе принялся живописать прелести сайгонской жизни.
- Погоди, - властно пресек его излияния Фюмроль. - Ты за этим пришел?
- Не хочешь, не надо, - сплюнул Жаламбе. - Думал, тебя заинтересует. - Он сделал обиженное лицо. - А зашел я без всякой задней мысли. Выпить по старой дружбе, поболтать. Мне противно, маркиз, когда всякая шваль болтает о наших с тобой отношениях. Пусть заткнутся, в конце концов. Мы работаем рука об руку, и у нас нет проблем.
- Положим, проблем у нас хватает. Да и работаем мы не вместе, а, скорее, друг против друга.
- Выходит, я продался японцам?
- Скажем лучше - капитулировал. И не ты один.
- Не надоело паясничать? Пора наконец взглянуть правде в лицо, милый майор. Вместо того, чтобы благодарить маршала…
- Позволь! - Фюмроль сделал отстраняющий жест. - Я ни слова не сказал про господина Петэна. Про новую Францию - тоже. Так что не надо меня провоцировать.
- Мне что, делать больше нечего?! - Жаламбе залпом допил свой стакан. - Зато я, если позволишь, скажу. Да, мы должны благодарить маршала за то, что он вытащил нас из пекла. Пусть многое безвозвратно потеряно, но хоть что-то все-таки удалось сохранить. И даже не это главное. Франция больше не жалкая жертва, она теперь в лагере сильных
- вот что важно!
- Ты, случайно, не Адольфа Шикльгрубера имеешь в виду?
- Почему бы и нет, маркиз? Ты только посмотри, где сейчас Гитлер! Он уже оттяпал большую часть России и рвется к Москве.
- И русские, я слышал, - Фюмроль прикрыл глаза и мертвенно улыбнулся, - объявили свою столицу открытым городом, а правительство перевезли на Черноморское побережье.
- Кто сказал тебе подобную чушь? - попался на крючок Жаламбе.
- Чушь? - Подавив мгновенный порыв, Фюмроль сделался необыкновенно спокоен. - Просто я подумал, что они возьмут пример с нас. Однако нет. Эти варвары почему-то предпочитают стоять насмерть.
- А в итоге? Боши берут город за городом.
- Подождем пока подводить итог. - Фюмроль демонстративно поднялся. - Ты извини, но я хочу пораньше лечь.
- О, разумеется! - поспешно вскочил Жаламбе. - Если красным улыбнется фортуна, я не буду в претензии… Значит, не хочешь в Сайгон?
- Нет, - коротко бросил Фюмроль. - Увидимся. - У него создалось впечатление, что Жаламбе приходил пустить пробный шар. Неужели он в самом деле полагал, что Фюмроль захочет прокатиться с ним по злачным местам Сайгона? Едва ли не настолько он наивен. Но зачем-то он все-таки приходил?
После встречи у дэна Медного барабана никто Фюмроля не беспокоил, и он уже начал нервничать. То, что Жаламбе вновь набивался в приятели, следовало расценивать как настораживающий признак.
Фюмролю сделалось душно, и он распахнул кимоно. Мысль о том, что, передав карту, он, возможно, подписал свой смертный приговор, вновь обдала его тревожным жаром. Он только потянулся налить себе немного анисовой, как что-то резко ударило за спиной в дубовую панель рядом с его, Фюмроля, чудовищной тенью впилась тонкая стрела. Он бросился на пол. Затаив дыхание подполз к выключателю и погасил свет. Сомнений быть не могло: его хотели убить. Успокоившись, он подошел к стене и нащупал стрелу. Вырвать ее оказалось далеко не просто. Пробив стальную противомоскитную сетку окна, она крепко застряла в дереве.
В спальне Фюмроль тщательно осмотрел бамбуковый прутик с заостренным и слегка обожженным в огне концом. Обычная стрела от вьетнамского арбалета. Когда хотят убить наверняка, острие обмакивают в отвар ядовитой лианы. Фюмроль, знавший уже тлетворно-смолистый горьковатый запашок яда, приблизил стрелу к носу. Она не была отравлена.
Запахнув кимоно, Фюмроль твердым шагом прошел в кабинет. Зажег свет, включил настольную лампу и, повернув кресло к столу, выдвинул передний ящик. Среди бумаг и мелкой конторской дребедени нашел лупу.
"Хайфон. Левый берег реки Сонг-Ка. Таверна "Золотая черепаха". День Медного барабана. Каждую неделю с 7 до 9. Проявляйте осторожность. Вас подозревают, за вами следят".