– Добрый вечер, – поздоровался он, вставая. – Чем могу помочь?
– Добрый вечер, – откликнулся Биката, подходя к стеллажам и присматриваясь к устройствам. – Любопытные у вас тут вещицы. Это что, универсальный программатор?
– Да, господин, – откликнулся юноша, подходя к нему и беря в руки плоскую коробку, всю поверхность которую занимал черный глянцевый экран. – "Варус-13".
– Ого! – присвистнул мужчина. – А вы тут не в бирюльки играете. И сколько стоит?
– Восемь триста с учетом рекламной скидки, – сообщил юноша, прикинув что-то в уме. – Классная штука. Можно прошивать все, что умнее ботинка. Расширенный набор интерфейсов в комплекте.
– Нам пришло несколько штук незадолго до… ну, неважно. Работал я с ним. Действительно классная вещь, – Биката с явным сожалением положил программатор на место. – Но это в другой раз. Господин, нам нужна помощь. Терминал, базовый уровень, дисплей можно бумажный, аренда на срок до… Карина, на сколько тебе надо?
– На пять периодов.
– Хм… пять периодов – это плохо, ни то ни се. Господин, оформи скользящий контракт на сезон, повременная оплата приложений. Провайдер – что-то типа "Галактики", не самый дорогой, но и не самый паршивый.
– Да запросто, господин, – откликнулся продавец. – Терминалы вон на том стенде, выбирай любой по вкусу, хотя, по мне, разницы нет никакой, и цена одинаковая. Монитор… Хм. Уж и не помню, когда в последний раз бумагу спрашивали. Но оставалось что-то такое…
Он покопался в груде деталей и вытянул из нее стержень сантиметров десять длиной и сантиметр в диаметре. Потянув за концы, он растянул его до тридцати сантиметров, потом движением фокусника превратил в прямоугольный лист, поставил его стоймя, оперев на отходящую от верхней кромки спицу, и присоединил торчащий из-за стеллажа проводок. Лист слабо засветился и внезапно приобрел глубину и объем. Внутри начала медленно вращаться белая надпись "Нет видеосигнала!"
– Вот. Старый монитор, конечно, и маленький, но если дизайном не заниматься и в серьезные игры не гонять, вполне сгодится. Страховой взнос две сотни, еще полторы тысячи за сам терминал.
– Сойдет, – кивнул Биката. – Карина, устраивает размер?
– Ага! – кивнула девушка. – А терминал где?
Десять минут спустя они шли по направлению к дому – пешком. В руках Карина держала пакет с компонентами терминала и картой подключения. По какому-то молчаливому взаимному согласию они не воспользовались ни такси, ни автобусом. Впрочем, идти было недалеко. Чтобы заполнить неловкое молчание, Карина рассказала Бикате об интернатуре и о своей больнице. Мужчина кивал и хмыкал в правильных местах, но у девушки сложилось впечатление, что его мысли витали далеко. Зато рассказом неожиданно заинтересовалась Калайя, и минут пять Карина пыталась объяснить ей, что такое "хирург". Чоки упорно не могла понять, почему в сломанном человеческом теле необходимо "на ходу" исправлять поврежденные детали.
– То есть человеческое тело невозможно перевести в режим технического обслуживания? – наконец сообразила она. – И заменить поврежденные части нельзя?
– Ну, можно сказать и так, – кивнула Карина. – Органы пересаживать иногда удается, но процесс сложный, а успех не гарантирован. Отторжения слишком часты. Так что в целом ты права.
– Тогда чоки устроены рациональнее людей. Если часть моего шасси не может регенерировать за приемлемый промежуток времени или вообще не регенерирует, Биката просто меняет ее на новую. Так гораздо удобнее и быстрее.
– Биката меняет? – поразилась Карина. – Биката, ты действительно умеешь ремонтировать чоки?
– Ну, инженер я или кто? – рассеянно откликнулся тот.
– Здорово! – восхитилась девушка. – Но почему ты тогда устроился чернорабочим в бар?
Биката встрепенулся и бросил на нее взгляд, в котором явно читался испуг.
– Жизненные обстоятельства, – коротко ответил он.
Карина озадаченно посмотрела на него. Инженер – и официантом? Впрочем, тема Бикате явно была неприятна, так что развивать ее девушка не стала. Зато ее сознанием завладела совсем другая идея. Чоки устроены рациональнее людей? Разве это так? Карина не считала себя большим специалистом по киборгам, но раньше в ее представлении они мало чем отличались от ходячих манекенов с громкоговорителями. Их движения отличались характерной механической шаблонностью, лица казались малоподвижными и невыразительными, а речь и голос явно выдавали их искусственное происхождение. Но сейчас, глядя на Калайю, она поневоле пересматривала свои старые взгляды. Движения чоки-женшины выглядели абсолютно естественными, как и голос вплоть до мельчайших обертонов казались человеческим. Выдать ее происхождение в разговоре со сторонним наблюдателем могла разве что манера строить выражения и формулировать мысли, да еще наивность в отношении окружающего мира. Но чоки способны обучаться! И если Биката потренирует ее еще какое-то время, Калайю станет невозможно отличить от человека.
Чоки-женщина красива, всегда спокойна, никогда не раздражается и во всем соглашается с хозяином. Она не стареет, не болеет, легко ремонтируется. Она не требует от владельца больше внимания, чем тот может или хочет ей уделить. Все, что ей нужно, это электричество для аккумуляторов да, возможно, еще какие-то мелочи в плане того самого технического обслуживания. Идеальная пара для одинокого мужчины. Девушка несколько раз ловила взгляды Бикаты, обращенные на Калайю, и совершенно определенно они не походили на взгляды хозяина, гордящегося дорогой игрушкой. В них светилась теплота, как у отца, обожающего свою дочь – или как у мужчины, влюбленного в свою спутницу жизни? Сможет ли его настоящая жена добиться такой же любви?
И будет ли у него настоящая жена?
Она принялась вглядываться в окружающих. По мере удаления от центральных улиц толпа заметно редела, фонари тускнели, но вокруг все еще хватало прохожих и света. Вот этот парень, на руке у которого повисла молодая девица – чоки? Да, определенно. И вон тот спутник немолодой дамы – тоже. И та девушка, которую за плечи обнимает мужчина лет пятидесяти… А еще есть чоки-женщина в приемной у доктора Кулау, и она тоже весьма естественна, пока не встает из-за стола. И еще чоки-кассирши в ресторанах, кафе и барах, чоки-экскурсоводы в музеях, чоки-продавцы и продавщицы в магазинах, чоки-секретари и секретарши, чоки-уборщики в шикарных офисных зданиях и дорогих отелях, чоки, чоки, чоки – везде, где нужно выполнять монотонную, скучную работу, не требующую умных мозгов…
Да, эти чоки не так похожи на людей, как Калайя, наметанный глаз может их отличить. Но достаточно похожи, чтобы не бросаться в глаза на многолюдной улице. Гораздо более похожи, чем еще три или четыре года назад. Калайя, наверное, совсем новая модель, но новая сегодня – устаревшая через несколько лет. Сколько пройдет времени до того, как неотличимые от людей киборги заполонят улицы? До того, как каждому человеку всерьез придется делать выбор между живым спутником жизни и киборгом? Десять лет? Пятнадцать? Да, чоки очень дорогие, многие стоят дороже хорошего автомобиля, но даже автомобиль может себе позволить, пусть и в кредит, почти каждый, у кого есть желание возиться с гробом на колесах.
Она поежилась. Конечно, человечество не вымрет – уже сейчас эмбрион можно выращивать не в материнской утробе, а в искусственной матке. Но что случится с человечеством, если люди в массе своей предпочтут киборгов живым спутникам жизни? Надо обязательно поговорить об этом с папой, когда она вернется домой. Но, наверное, нет ничего страшного? Ведь Демиурги в свое время прошли через то же самое…
Когда они по скрипучей лестнице поднялись на второй этаж, Биката остановился у двери своей квартиры и заколебался.
– Карина, – спросил он, – ты сумеешь подключить терминал самостоятельно?
– Я попробую. Мне Лика показывал, как кабели соединять… один раз. Правда, потом он сказал, что я перекрашенная блондинка, и я его… В общем, я примерно знаю, как.
– Понятно, – вздохнул инженер. – Давай-ка я помогу. Все равно потом снова придешь спрашивать. Калайя, жди меня дома. Я скоро приду.
– Да, Биката, – кивнула чоки. – Можно вопрос?
– Да?
– Я хочу научиться подключать терминал. У меня нет такого шаблона. В то же время анализ показывает потенциально высокую востребованность данного навыка. Можно, я пойду с вами, чтобы наблюдать за процессом?
– Хорошее замечание, – Биката одобрительно кивнул. – Карина, ты не возражаешь против ее присутствия?
– Нет, конечно. Она не помешает.
– Хорошо. Тогда пошли к тебе.
Необжитая пока квартира Карины встретила их мрачным запустением. Тоскливый свет одинокого уличного фонаря проникал в окно без занавесок. Девушка щелкнула выключателем, и в комнате слегка повеселело.
– Я сейчас чайник поставлю кипятиться, – проговорила девушка, сбрасывая кроссовки.
– Не надо, – остановил ее Биката, разуваясь. – Я быстро. Где кабельная розетка?
– Для телевизора вон там, в углу, возле столика. А где для терминала, я не знаю.
– Неважно. Среда передачи та же и для вещания, и для связи с Сетью. Телевизор работает по тем же протоколам. И нам еще электророзетка потребуется…
Биката взял из рук девушки пакет из магазина и принялся раскладывать на столике детали.
– Так, девушки, – сказал он. – Начинаем сеанс обучения. Калайя, идентифицируй комплектующие терминала.
– Стандартный системный блок формата "микро-3", – чоки дотрагивалась пальцем до называемых вещей. – Сенсор ввода. Универсальный блок питания на пять устройств. Универсальный интерфейсный кабель типа "многохвостка" для подключения трансивера сетевой карты к среде передачи данных. Три кабеля, не поддающиеся идентификации в соответствии с образцами в базе знаний. Интерпретирую исходя из формата разъемов и общей концепции: два кабеля для подключения блока питания к устройствам, один кабель для подключения блока питания к стандартной настенной розетке. Устройство, не поддающееся идентификации в соответствии с образцами в базе знаний. В соответствии с неверифицированными данными наблюдения в локации "магазин бытовой электроники" и сопоставления с описанными образцами – устаревшая модель плоского трехмерного дисплея для отображения визуальной информации, приведенная к компактному состоянию.
– Молодец, Калайя, – похвалил Биката. – Ты правильно определила кабели и дисплей. Пометь их образы как верифицированные. Теперь собираем все в единое целое…
Он быстро растянул монитор из стержня в прямоугольник, подсоединил провода к устройствам и воткнул два разъема на кабелях в стенные розетки.
– Вот и все подключение. На всех устройствах горят зеленые огоньки, значит, с питанием все в порядке. Однако монитор и сенсорная панель мигают красными индикаторами – они не подключились к ведущему устройству, а монитор еще и сообщает, что нет видеосигнала. Так и должно быть – они раньше не работали вместе. Поскольку данные между компонентами передаются беспроводным методом, сперва нужно заставить их познакомиться друг с другом. Запускаем на блоке питания режим начальной идентификации… – он вытащил из своего пелефона стило и, прицелившись, ткнул им в микроскопическую белую кнопочку. – Режим знакомства синхронизируется при помощи передаваемых по шнурам питания данных и не требует от пользователя ручного вмешательства. Теперь проверим сенсорный блок и настройку сенсорного объема…
Экран вспыхнул, в нем побежали строчки абракадабры. Вернее, абракадаброй они являлись, похоже, только для Карины, поскольку инженер кивал и довольно хмыкал.
– Биката, – спросила Калайя, – можно вопрос?
– Да?
– Раз по электрическим кабелям можно передавать данные, зачем организовывать параллельный поток данных через радиоэфир? Это медленный метод, и он неустойчив к помехам. Радиоканал требует задействования дополнительных алгоритмов компенсации ошибок и защиты, что требует дополнительных вычислительных мощностей. Это нерационально. У меня имеются спецификации высокоскоростных сетевых устройств, передача данных между которыми ведется по энергетическим интерфейсам.
– Очень хороший вопрос, – поощрительно улыбнулся ей Биката, и Карина снова заметила гордость, промелькнувшую в его взгляде. – Ответ следующий: после начальной синхронизации устройства могут быть подключены к разным блокам питания и разнесены на значительные дистанции. Например, монитор в одном углу, системный блок в другом, а сенсорная панель, проекционная клавиатура или аналогичный интерфейс ввода данных – в третьем. Здесь кабель, имеющий фиксированную длину и требующий специальных усилий для корректной прокладки, неудобен. Беспроводной интерфейс в бытовых условиях проще. Понятно?
– Да, Биката. Разъяснение принято.
Мужчина поднес кисти рук к области над сенсорной пластиной и поводил ими взад-вперед. По глубине экрана заметалась белая точка. Инженер прицокнул языком и что-то сделал.
"Подстройка сенсорной области, – загорелась на экране надпись. – Расположите пластину сенсора на горизонтальной плоскости, поместите обе руки в примерный центр рабочего объема и сожмите кулаки". Рядом появилась картинка: над пластинкой колышется улыбчивое облачко, а мультяшный человечек засовывает в него руки.
– Так себе чувствительность у панели, – прокомментировал Биката. – Видимо, еще ни разу не использовалась. Требуется доводка. Карина, я запустил программу подстройки сенсорной области, настроишь ее под себя. Там все просто, все комментируется человеческим языком. Когда закончишь, вставишь вот в эту прорезь системного блока карту провайдера. Автоматически запустится процедура подключения. Там тоже разберешься сама. Карта в конверте. Системник я прилепляю на заднюю поверхность монитора к специальному разъему– видишь? Не потеряй. Все, собственно.
– Здорово! – восхищенно сказала Карина. – Как все просто! А Лика так намудрил, так намудрил, что я себя полной дурой почувствовала.
– Лика – твой парень? – спросил Биката. – Сколько ему лет?
– Лика – это Лика, – вздохнула Карина. – Палек Мураций, мой сводный брат, единственный в своем роде шалопай. Ему зимой семнадцать исполнится, так что, можно сказать, совершеннолетний. Вредина и ехидина, каких поискать, язык без костей, только папу и слушается. Парса вот тайком запрограммировал фразочки вставлять дурацкие когда ни попадя. Он вообще-то хороший парень, но иногда просто руки чешутся придушить его на месте.
– Понятно, – усмехнулся Биката. – Ну, в его возрасте частенько хочется потрясти окружающих крутизной своих знаний, обилием знакомой терминологии. Как следствие – неумение объяснить свои действия. Настоящий профессионал, Карина, всегда может объясниться внятным человеческим языком. А если кто-то тебя под самую крышу грузит жаргоном, значит, он и сам не до конца понимает, о чем говорит. Или специально мозги пудрит, чтобы от сути разговора уйти. Ну ладно, время позднее. Я откланяюсь.
– Погоди! – спохватилась девушка. – А чай? Может, вскипятить? У меня печенье есть. Вкусное!
– Нет, Карина, – покачал головой инженер. – Завтра нам с Калайей к шести на работу. Мне ее еще подготовить нужно к роли кассира. Так что приятного отдыха.
– Спасибо, Биката, – кивнула Карина. – Приятного отдыха.
– Приятного отдыха, Карина, – поклонилась чоки.
Когда за Бикатой с Калайей закрылась входная дверь, Карина потерла кулаками глаза и пошла на кухню ставить чайник. Как все просто получилось! А она-то боялась… Хорошо, что Биката помог, иначе пришлось бы звонить Лике или Цукке и полчаса настраивать терминал под их руководством, потратив уйму денег на дальний звонок.
Но все-таки – почему Биката, так хорошо разбираясь в компьютерах, работает официантом?
15.12.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа
Взбежав, по своему обыкновению, через две ступеньки, Карина толкнула дверь лестничной клетки и, на ходу восстанавливая дыхание, вышла в коридор девятого этажа. Обстановка здесь разительно отличался от той, что она видела на четвертом и первом этажах. Там посетителей встречали покрашенные казенной серой краской стены и обитые темным потрепанным кожзаменителем двери кабинетов. Здесь же царили кремовые пластиковые стенные панели и двери темного дуба. По полу шла мохнатая бордовая ковровая дорожка, а в потолке неярко горели матовые светильники. Карина подавила внезапное желание сбросить кроссовки и пройтись по дорожке босиком. Она огляделась. Ближайшая к выходу дверь оказалась, разумеется, туалетом. Напротив нее располагалась какая-то кладовка без номера. Она двинулась дальше, туда, где начинались двери с номерными табличками. Справа номера убывали, слева – возрастали. Похоже, счет кабинетов на этом этаже велся как-то иначе, чем на нижних. Искомая девятьсот двадцатая комната по закону подлости вполне могла оказаться в противоположном конце здания, так что подниматься к ней следовало все-таки в центральном лифте. Ну ничего. Пройдет, ноги не отвалятся.
В середине коридора, прямо напротив лифта, обнаружилось расширение, в которое выходили две особенно крупных и массивных двери. Там же стояла полукруглая стойка, за которой восседала величественная дама с высокой прической. Дама увлеченно читала какой-то роман и из-за скрадывающего звуки шагов ковра обратила на Карину внимание, только когда та остановилась напротив. Вздрогнув, она выронила книжку.
– Прошу прощения, г-госпожа… – произнесла она с запинкой. – Я не слышала, как подошел лифт. Тут административный этаж, приемные для посетителей ниже.
– Я пешком поднялась, – объяснила девушка. – Прошу прощения, госпожа, что напугала, я не хотела. Мне сказали, что в девятьсот двадцатой в половине восьмого совещание. Я в нем участвую.
– Да, госпожа, – дама снова приняла величественный вид. Она окинула Карину взглядом, бросила недоуменный взгляд на сидящего на плече Парса, задержалась взглядом на теплой, но невзрачной куртке, сделала для себя какие-то выводы, похоже, не слишком лестные, и снова взялась за книжку. – Конференц-зал дальше по коридору. Там открыто. Ты слишком рано, до совещания еще двадцать минут, поэтому пока никого нет. Выключатель справа от двери.
Царственным жестом она поправила прическу и снова углубилась в книгу, полностью игнорируя посетительницу.
Девятьсот двадцатая комната, она же конференц-зал, оказалась весьма обширной. В ней царил овальный полированный стол, за которым могло поместиться не менее двадцати персон тролличьих габаритов или же тридцати – человеческих. Одна стена представляла собой сплошной проекционный экран с саженной диагональю – объектив проектора висел на стойке под потолком – а по периметру оставшихся стен стояли многочисленные стулья. Карина прикинула на глаз. Их оказалось не менее трех десятков. Получалось, что сюда могло набиться человек пятьдесят как минимум. Интересно, сколько придет на самом деле? Пять? Десять?