В дверь ванной было вставлено высокое, во весь рост, зеркало. Эви одобрительно окинула взглядом свое отражение. Что ни говори, вряд ли что либо другое так отлично смотрелось бы с ее всклокоченной прической. В сочетании с курткой могло показаться, что так оно и задумано. Подняв руку Эви пробежала пальцами по волосам, проверяя, не сковывает ли куртка движений. Одежда не совсем подходила ей по размеру, но была достаточно просторной в плечах. Что и требовалось. Подчас вещи казались как раз тем, чем надо, но стоило только Эви согнуть руку в локте, как одежда начинала трещать по швам на спине и рукавах. Эви застегнула молнию только до половины груди. Сама грудь у нее была небольшой, но молочные железы располагались на хорошо развитых мышцах.
И хотя куртка скрадывала ее мускулатуру от талии и выше, облегающий комбинезон выставлял напоказ ее ноги. Но, подумав, Эви решила, что это не так уж бросается в глаза. Ноги бегуна-марафонца, ничего особенного.
На первый взгляд ее можно принять за уличного панка или же начинающую художницу.
Просунув руку за пазуху, Эви расстегнула специально расположенный слева в комбинезоне карман под мышкой. Из него получилась неплохая кобура. Эви сунула в карман свой "Мишков", а насадку-ствол - в глубокий карман на правой штанине.
Глядя в зеркало, Эви убедилась, что куртка сидит слишком плотно, отчего была заметна кобура. Ей пришлось расстегнуть молнию пониже, чтобы не выдать себя оттопыренной подмышкой. Патроны для "Мишкова" разместились в других карманах. Из рюкзака Эви прихватила с собой лишь несколько фальшивых удостоверений личности, пачку двадцатидолларовых бумажек, и черную магнитную карточку, которую она позаимствовала у убитого наемника.
Когда Эви стала засовывать в карман пачку банкнот, она обнаружила там небольшой пружинный нож с перламутровой рукояткой и выкидным лезвием. Пожав плечами, Эви переложила деньги в другой карман.
Сняв очки, она посмотрела своему отражению в глаза. Золотисто-желтые, они отливали зеленью сквозь разрез зрачков, глядя в упор на нее из зеркала. Так что же все-таки с ней происходит? Ведь уже несколько лет, как Эви не связана в Агентстве ни с какой секретной работой. Даже отдаленно выполняемые ею поручения нельзя отнести к разряду экстраординарных. Вся ее работа сводилась к нудному анализу геополитической обстановки и разработке планов на случай чрезвычайных ситуаций. Последнее "горячее" задание Эви выполнила шесть лет назад в Кливленде.
Тогда четырем пришельцам удалось затесаться в ряды черных представителей в правительстве США и все последствия этого случая уже давным-давно изжили себя, разве не так?
Именно тогда она последний раз слышала голос Фрея, вышедшего с ней на связь в качестве "Ангела".
Фрей вошел в спальню и встал у нее за спиной. Эви вернула на место очки.
- Неплохо, - одобрительно произнес он.
- И что теперь?
- Через пять минут, в шесть пятнадцать, мы пойдем с тобой по восточной Шестидесятой улице. На полпути между этим домом и мостом Квинсборо возле нас остановится такси. Мы должны сесть в него и не высовываться. Вот и все.
- Пять минут - превосходное время для того, чтобы Агентство сумело среагировать. - Эви, будто наяву, слышала, как полковник Абдель дает ей наставления доверяться собственному чутью, и сейчас чутье подсказывает ей, что дела ни к черту годные.
Но что она может поделать?
Эви шагнула назад, в гостиную. Фрей последовал за ней не сразу. Бросив взгляд через плечо, Эви заметила, что он поправляет одежду в шкафу, в котором она только что копалась. Фрей стоял к ней спиной и поднимал с пола брошенные ею кроссовки. Эви ожидала, что он просто собрался вернуть ей обувь, но вместо этого Фрей аккуратно поставил их в шкаф рядом с парой красных лодочек на высокой шпильке.
Обернувшись, он поймал на себе ее взгляд. Под щеткой усиков мелькнула растерянная полуулыбка:
- Некоторые собирают монеты. - Пожав плечами, Фрей выпрямился. - Твои кроссовки более чем равноценная замена для куртки Шелли.
"Интересно, - подумала Эви, - с какой же точки зрения. А еще любопытно, кто такая эта Шелли?"
Фрей закрыл шкаф и подошел к двери, где все еще, не спуская с него глаз, стояла Эви.
Внутреннее чутье подсказывало ей, что здесь явно что-то неладно, но то же самое чутье говорило, что на Фрея можно положиться. А еще внутренний голос нашептывал ей, что как только они расхлебают эту кашу, Фрей обязательно попытается затащить ее к себе в постель.
Эви кожей чувствовала, как в нем нарастает вожделение. Вполне цивилизованное и вполне серьезное вожделение, которое не могло исходить от предателя, собравшегося бросить ее на растерзание волчьей стае.
Однако он оставался частью происходящего и явно что-то от нее скрывал.
Перед тем как уйти, Фрей спросил:
- Когда в последний раз ты докладывала о себе начальству?
- Ты имеешь в виду радиосвязь?
- Нет, это для боевых операций. Я имею ввиду Хофштадтера, твоего непосредственного шефа.
"Черт, откуда ему все это известно?"
- За неделю до моего отпуска.
- Лично?
- Да.
- Не показался ли он тебе… - Фрей явно подыскивал нужное слово, - чем-то озабоченным? Нервничающим?
Эви призадумалась, но единственное, что ей припомнилось, это улыбающаяся физиономия Хофштадтера, когда тот напомнил ей о скором отпуске. Пухлый экономист-немец говорил ей, что она честно заработала отдых, и в течение всего разговора казалось, будто он усмехается себе под нос какой-то известной только ему шутке.
Об этом Эви и сказала Фрею.
В ответ тот только снова пробормотал себе под нос:
- Мне никак нельзя было уходить в отпуск.
Прошло пять минут, и Фрей повел Эви из квартиры. У лифта он произнес:
- Вниз.
Эви почувствовала, что пора повести разговор начистоту. Эви сделала шаг назад, уверенная, что если что-нибудь случится, она сумеет быстро вытащить свою "пушку".
- Неужели и впрямь это чистой воды совпадение, что ты оказался в нескольких кварталах от моего дома?
Казалось, Фрея это заботит меньше всего. Он по-прежнему стоял, повернувшись лицом к лифту, притопывая каблуками.
- Агентство всегда рассылает своих людей по всему городу, но я в отпуске. Будь я при исполнении обязанностей, меня бы тут не оказалось…
- Я тоже в отпуске. - Эви сделала еще один шаг.
Совсем рядом, справа от нее, располагался запасной выход, примыкавший к блоку лифтов.
Фрей умолк.
- Они напали на меня прямо в моей новой квартире…
Он обернулся к ней:
- Я все выясню, как только мы будем в полной безопасности.
Эви двинулась к двери пожарного выхода. Фрей сделал шаг в ее сторону:
- Мне нужна твоя помощь.
Двери лифта распахнулись, и из кабины густо пахнуло человеческой кровью.
Фрей обернулся к лифту, и воскликнул:
- О, черт!
Эви бросилась, пригнувшись, на ступеньки лестницы, крикнув Фрею, чтобы тот бежал. И вовсе не потому, что из лифта потянуло кровью. Нет, просто потому, что лицо одинокого пассажира показалось ей ужасно знакомым. Незнакомец с биноклем каким-то чудом остался в живых.
ГЛАВА 4
Эви действовала с быстротой молнии. Услышав выстрелы, она кубарем скатилась вниз по ступенькам. Она по-прежнему пыталась понять, что же, собственно, предстало ее взгляду. Тип, что наблюдал за ней из окна соседнего дома, стоял в лифте, одетый в промокший от крови плащ. Когда двери лифта распахнулись, он выхватил из-за пазухи автоматический "Виндхья 10".
"Винд-авто" выпускали индусы, это был десятимиллиметровый автоматический пистолет. За две секунды из него можно было выпустить очередь в пятьдесят пуль. Никто еще не сумел придумать для этой "пушки" глушитель.
Фрей даже не успел двинуться с места. Слишком давно он не принимал участия в боевых операциях, слишком давно его перевели в высшие отделы Агентства. Он вознесся столь высоко, что отдавая распоряжения и контролируя действия нижестоящих, утратил чувство опасности. И вот теперь его реакция оказалась замедленной, слишком замедленной.
За спиной Эви захлопнулась дверь пожарного выхода, приглушая резкий треск выстрелов. Эви сконцентрировала все свои усилия на беге, вытягивая на бегу из-за пазухи свой "Мишков".
Она была уже готова стремглав броситься вниз, когда услышала чьи-то шаги на бетонных ступеньках лестницы несколькими этажами ниже. Ее нос уловил запах, по крайней мере, одного пса. Черт!
Эви бросилась вверх по лестнице, стараясь держаться ближе к стенке. Она успела пробежать пять этажей, когда услышала, как на лестничную клетку ворвался тип из лифта, крича что-то по-арабски. Следом за ней гнался пес-наемник. Только этого ей не хватало. Псы-афганы были самыми быстрыми из всех моро, в беге ее преследователь мало чем уступал Эви. Даже со здоровой ногой ей было трудно оторваться от него. Эви заметила мелькание его тени четырьмя этажами ниже.
Через десять этажей она снова посмотрела вниз. Тень пса мелькала теперь всего тремя этажами ниже. Пес неумолимо сокращал расстояние.
Черт возьми, как им удалось выйти на ее след?
Непохоже, чтобы Фрей оказался предателем. Если бы он работал на черные каски, его бы убрали его же собственные люди. Сейчас ее преследовал один только пес. Типа с биноклем нигде не было слышно. В любом случае она должна была уловить его запах. Ведь он был с головы до пят перемазан кровью. Должно быть, снова вернулся в лифт в попытке подняться выше, чтобы отрезать ей путь к отступлению. Шансы Эви с каждым мгновением становились все более призрачными. Двери, ведущие на этажи, были практически бесполезны, так как в холлах было негде укрыться. По сути дела, все двери вели в тупик. Похоже на то, что псу удастся догнать ее на лестнице.
Тип с биноклем пытался не выдавать своего присутствия, однако Эви услышала, как на тридцатом этаже, словно испустив вздох, распахнулись двери лифта. А снизу ее настигал пес.
Судя по звукам и запахам, ему оставалось проскочить всего два этажа. У Эви не осталось ни секунды, чтобы остановиться и хорошенько взвесить создавшуюся ситуацию.
Эви услышала, как убийца из лифта начал спускаться по лестнице.
Она как раз обогнула площадку двадцать восьмого этажа и оказалась с ним лицом к лицу. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал встретить ее на такой высоте. Грохнул выстрел, гулким эхом отразившись от металлических перил. Эви целилась ему прямо в голову. Ей чертовски не хотелось, чтобы этот негодяй снова восстал из мертвых.
Эви пришлось удовлетвориться тем, что она попала ему в шею, ниже кадыка. В следующую секунду она уже неслась дальше вверх, прежде чем террорист наконец-то понял, что в него стреляли. Он тяжело повалился к стене, сжимая руками горло. Пробегая мимо, Эви зацепила его левой рукой и с силой толкнула вниз. Этим она надеялась заставить пса призадуматься. На сороковом этаже лестница заканчивалась красной пожарной дверью.
Эви надеялась, что террористы еще не успели занять позицию на крыше.
Она с разбега выбила дверь, и тотчас же во всем здании завыла пожарная сирена. Господи, как же ей осточертел этот вой!
Эви выскочила на мощеную террасу, выходящую на Центральный парк. Ей было слышно, как пес все еще гонится за ней следом, - их разделяла всего пара-другая этажей. Крыша была плоской и метров пятнадцать в ту или иную сторону на ней негде было укрыться. Пустой бассейн, теннисный корт и веранда на другом конце, но туда ей никак не успеть.
- Черт! - ругательство сорвалось с ее губ белым туманным облачком.
Это значит, что ресурс ее выносливости уже почти исчерпан. Пса следует остановить во что бы то ни стало.
Быстро пошарив левой рукой в рюкзаке, Эви извлекла вторую гранату. Выдернув чеку, метнула гранату на лестницу. Как бы ей сейчас пригодилась еще одна разрывная граната! В подобной ситуации в голову лезли желания одно призрачней другого - от мини-"пушки" до поддержки с воздуха.
Сейчас же приходится радоваться даже слезоточивому газу.
Эви накрепко захлопнула дверь, пока граната все еще находилась в свободном падении. А что теперь? Пес все равно постарается добраться до крыши. Все решали считанные секунды. Эви вытащила из набедренного кармана насадку и постаралась, насколько позволяли обстоятельства, вбить ее как клин между дверью и притолокой. Насадка упорно не желала ее слушаться, однако, в конце концов, со скрежетом уступила усилиям.
После чего Эви со всех ног бросилась к пентхаусу.
Прошло не более трех секунд, когда она услышала, как пес бьется в дверь с внутренней стороны. Дверь выдержала напор. Если Эви повезет, то она сумеет вовремя нырнуть в пентхаус и найти там какое-нибудь укрытие.
Эви обогнула конец пустого бассейна и в этот момент увидела, что за двустворчатыми дверями пентхауса движется какой-то мужчина, одетый в шикарный банный халат. На вид ему было явно за тридцать. В тот момент, когда он заметил Эви, бегущую к нему с пистолетом, одна из половинок дверей была приоткрыта. Эви добежала до нее и, сбивая мужчину с ног, нырнула в дверной проем. Одновременно у пожарной двери раздался скрежет разрываемого металла.
Эви ощутила, как ей в нос ударил микроскопический заряд слезоточивого газа.
Она обхватила мужчину руками. Тот пошатнулся, зацепившись за низкий диван, и они вдвоем повалились на пол комнаты, которая представляла собой точную копию гостиной Фрея. Как только они стукнулись о пол, пес выпустил очередь из автомата. Окна тотчас рассыпались мелкими брызгами, а диван весь затрясся, разрываемый пулями. Эви было слышно, что выстрелы с каждой минутой становились все более рассеянными. Даже после нескольких секунд воздействия газа, пес наверняка уже не в лучшей своей форме.
Эви благодарила всевышнего, что наемники-афганы имеют привычку поливать из автомата все вокруг. Она дождалась того момента, когда пес перевел дуло в сторону от дивана. Услышав, как звякнули стекла где-то слева от нее, Эви сорвала с себя солнечные очки, приподнялась и выставила из-за дивана ствол "Мишкова".
Слезоточивый газ был невидим в ультрафиолетовом спектре, и ей понадобилась одна секунда, чтобы поймать пса на мушку.
Раздалась короткая очередь. Голова пса дернулась влево и вверх, словно кто-то перебил ему хлыстом шею. Пес повалился на спину, а его "Мицубиси" все еще продолжал бесцельно плеваться огнем. Тело пса повторило движение его головы, перевернувшись влево, и рухнуло бесформенной грудой. "Мицубиси" умолк.
Эви подождала немного, не появится ли еще одна мишень, но, судя по всему, пес действовал в одиночку.
Резкий порыв ветра быстро развеял слезоточивый газ, но вместо него принес с собой завывание сирен и запахи с Ист-Ривер. Небо на востоке начинало заниматься зарей. Однако первые лучи были бессильны согреть стылый декабрьский воздух.
Было двадцать минут седьмого. Из-под Эви донесся напряженный невыразительный голос:
- Что вам здесь надо?
Эви посмотрела на мужчину и изменила свое первоначальное мнение о нем. Было ему не меньше сорока, а то и вовсе за сорок, но он хорошо сохранился. Незнакомец наверняка красил волосы, но не трогал усов, и вообще явно старался держать себя в форме. Наверно, какой-нибудь ответственный чиновник в крупной компании.
Эви без труда читала выражение его лица и могла с уверенностью утверждать, что он наверняка прошел курсы выживания в экстремальных ситуациях, которые проводились для высших чинов. А еще по запаху она определила, что самообладание его на исходе.
Эви вернула на нос очки и слезла с бедняги. Держа его на прицеле, начала отступать к двери.
- Вставайте.
Мужчина медленно поднялся на ноги. Явно давала о себе знать подготовка. Никаких резких движений, не пытается прятать руку, дожидается новых команд. Даже не сделал попытки запахнуть халат. Эви дала его поведению высокую оценку. В подобных ситуациях скромность может стоить вам жизни.
- А что теперь? - тот же самый отрешенный тон, однако Эви без труда различила тревожные нотки. Она готова была поклясться, что человек уже приготовился умереть.
- У вас здесь не найдется припаркованного аэрокара? - если он из начальства, то это вполне вероятно.
Мужчина кивнул. В комнату через разбитые окна тянуло холодом, однако он весь взмок.
- Казенный или собственный?
- Собственный. "Форд Перегрин".
Вой сирены делался все громче. Эви хотелось обыскать убитого пса, но времени у нее было в обрез, да и вряд ли там найдется что-либо новое.
- Что ж, боюсь, что я буду вынуждена просить вас подвезти меня.
"Форд" оказался роскошной игрушкой. Собственно говоря, любой аэрокар уже сам по себе роскошь. Этот же располагал широкими кожаными креслами, внутренней деревянной обшивкой и почти звуконепроницаемым салоном. Эви села сзади и сосредоточенно уперлась незнакомцу в затылок дулом. "Перегрин" нырнул в частный воздушный коридор, причем из переговорного устройства не раздалось ни единого звука. Отчего Эви сделала вывод, что ее вельможный пленник еще не натворил глупостей.
Как только они развили скорость в двести километров в час, несясь над Манхэттеном, заложник наконец раскрыл рот:
- Куда мы летим?
- У вас имеется адрес и коды для приземления, не так ли?
Мужчина кивнул.
- Служба безопасности вызовет полицию. Здесь я бессилен что-либо поделать.
Кажется, он понемногу приходил в себя. Оно и к лучшему. Эви предпочитала не впутываться в истории с жертвами среди гражданского населения.
- Просто приземляйтесь. Остальное - мои проблемы.
"Перегрин" сбавил скорость и начал заходить на посадку над Бруклином. Впервые в голосе незнакомца послышались какие-то эмоции:
- Вам хоть известно, кто я такой?
Эви покачала головой:
- Вы тот, кому срочно требуется лекарство от заносчивости.
Аэрокар резко сбросил скорость и начал спускаться вниз к синему хромированному обелиску небоскреба "Ниоги", и в тот же момент, напоминая собой гигантскую апельсиновую дольку, над горизонтом на востоке показалось солнце.
Аэрокар начал посадку, заложенную в память бортового компьютера, и приземлился тремя этажами ниже на специальной парковке. Никакой "торжественной встречи" и практически никаких других машин.
- Не глушите мотор, просто откиньте крышку и вылезайте наружу.
Заложник покинул машину, и его тотчас же охватила дрожь. Ветер нещадно трепал полы его халата. Он стоял на продуваемой со всех сторон площадке на высоте четырехсот метров, одетый в один лишь шелковый банный халат. Эви даже прониклась к нему некоторым сочувствием, но не слишком. Минут через десять все его проблемы благополучно разрешатся. У нее же возникло предчувствие, что ее собственные - только начинаются.
- Откройте капот…
- Но ведь мотор…