- Вашбродь, - осторожно начал каптенармус, - что нам за то, что мы бунтошились будет?
- За бунт полагается трибунал. Но я бунтовщиков не вижу. Вы не стреляли, ничего не сломали, никого не убили и не ранили. Собраться и поговорить - это не преступление. Палки, дубинки, заточки сдать. Инструмент - на место. Кто в наряде, оружие могут оставить, прочим - сдать.
- Есть, командир, - ответил каптер, вытягиваясь в струнку и отдавая честь.
- Дежурный! Вентиляцию запустить. Блокировку дверей снять… Второй лейтенант Грымзин, пришлите пару человек собрать ненужные матросам предметы. Оружие на предохранитель, с личным составом обращаться вежливо. О происшествии забыть.
Через несколько минут, после того, как все закончилось, с Конечниковым связался командир "пятерки". Помехи почти прекратились, и качество передачи было вполне приличным. Он попросил перейти в капитанский кабинет.
Лапин подозрительно зыркнул по сторонам и спросил:
- Крок, у тебя все в порядке?
- В смысле?
- Ну, там ситуации нештатные… - замялся Лапин. - Попытки невыполнения приказа…
- У нас все в порядке. Хотя все, что происходит вокруг, нештатная ситуация в чистом виде.
- Это да, - заметил командир "05".
Где-то за его спиной отчетливо прозвучала пара выстрелов, взвизгнул рикошет от бронированных стен.
- Что там у тебя, Лапа?
- Неполадки в эмиттерах, - капитан отвел глаза.
- Бывает. У меня без этого обошлось.
- Повезло…
"Повезло" - с раздражением подумал Конечников. - "До сих пор колотит".
- Ты вводную получил?
- Да. Ждем - с…
- Мы тоже. До связи…
Группа скаутов зависла в 30 километрах от изуродованной станции, как и было предусмотрено первоначальным планом. Было видно, как техники локаторных постов пытаются восстановить купола антенн.
Наблюдатели монотонно докладывали каждые 2 минуты: "Радар"…" Оптика"… "Сектор чист". Гравиметрист шаманствовал над своим практически бесполезным в этих условиях прибором, пытаясь на уровне всплесков фона выловить звучание миллионотонных масс неприятельских линкоров.
Конечников, забравшись в командирскую каюту, дремал под непрерывный диалог постов наблюдения.
"Нет, сегодня они больше не покажутся" - промелькнуло в голове.
- Дежурный! При изменении обстановки - докладывать. Я должен поспать.
- Есть, командир, - нарочито бодро ответил тот.
"Третий лейтенант Хомяков" - совсем уже на грани сна пронеслось в сознании - "молокосос с запалом. Сам спать не будет, и другим не даст".
Темнота и покой окутали Федора.
В неглубоком, тревожном сне возникли голоса. Один из них, сочный, мягкий, мучительно женственный, принадлежал княжне Александре. Другой, как не странно, полковнику Томскому. Федор почему-то не удивился, что наследница престола говорит с простым начальником Службы Безопасности заштатной орбитальной крепости, словно это он ее хозяин, царь и бог.
Конечников не понимал смысла их разговора, выхватывая отдельные обрывки слов. Было ясно лишь одно, что княжна, которую Томский называл Рогнедой, уговаривает оставить кого-то в живых. Конечников явственно уловил настойчивую просьбу девушки - "Я хочу, чтобы он жил".
А грубый, властный голос полковника, которого княжна звала Андреем, втолковывал ей, что это опасно, что вся система отношений пойдет прахом из-за ее дурацкой сентиментальности.
Голос Александры изменился. Она прошипела что-то в ответ. Полковник разразился бранью - "Придумали раз, и снова придумают, не бином Ньютона".
"А не будет ли поздно?" - совершенно отчетливо услышал он голос княжны. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
- Командир, внимание! - откуда-то издалека, донесся голос дежурного. - Наблюдаю эланский корабль.
- Выведи данные на экран, - отозвался Конечников. - Боевая тревога.
- Есть, командир.
В черной бездне среди звезд плыла мигающая точка. Данные телеметрии показывали, что объект находится на расстоянии 42000 километров, весит около трех миллионов метрических тонн и движется по кривой сближения к планете.
- Не скрывается, - сказал Конечников. - Огней как на елке.
- Судя по всему, это парламентер. Отбивает симпл - кодом.
- Смотреть внимательно в другие сектора. На линкор не пялится. Этого мы видим, но, сколько их прячется, и с какой стороны они подходят - неизвестно.
- Есть, командир.
- Радио на лидер: "Вижу корабль противника, координаты…".
- Есть.
Через 2 минуты с лидера пришел ответ: - "Усилить наблюдение в секторах, ничего не предпринимать, ждать дальнейших указаний.
Томительно - медленно побежали минуты ожидания. Станция обменивалась с эланцем световыми сигналами.
От побитой метеоритами крепости отделился почтовый транспортник. Маленький кораблик лег на курс сближения.
- Рассчитать место встречи, - приказал Конечников.
Заработали радио и оптические дальномеры. Получив данные, курсопрокладчик выдал галактические и гелиоцентрические координаты точки пересечения траекторий, а также показал место рандеву в виде трехмерной проекции.
- Гравиметрист, наблюдать окрестности точки встречи. Штурманской группе рассчитать возможные траектории подхода основных сил неприятельской эскадры.
- Командир, транспорт "Колыма" пришел в движение. Ложится на тот же курс.
- Ждите, - объявил по громкой связи Конечников, - сейчас и мы пойдем.
Действительно, через пять минут поступила команда выдвинуться к месту встречи кораблей.
- Васька, - обратился Конечников к Стрельникову. - Будь готов перехватывать ракеты с транспортника.
12 скаутов построились вокруг несуразно - огромного корпуса "Колымы".
"КАКОГО ЧЕРТА" - мигнул огонек с корабля - парламентера.
Конвой успел занять такое положение, что на мониторах появилась неповрежденная часть станции. Было видно, как орбитальная крепость отбила: "УСТРОЙСТВО "ОМЕГА" НАХОДИТСЯ НА ТРАНСПОРТНОМ КОРАБЛЕ. МАЛЫЕ КРЕЙСЕРА - ЭСКОРТ".
"ПРОДОЛЖАТЬ ДВИЖЕНИЕ" - после некоторой паузы просигналила оптика эланцев.
- Ты понял, Стрелкин? - спросил Конечников.
- Понял, Крок, молчи, - отозвался тот.
Невыносимо медленно транспортник набирал скорость, а потом также долго притормаживал, ложась на высокую орбиту.
Эланец, огромный, сильный, смертельно опасный небесный монстр, приближаясь, вырастал в размерах. Телескопы постов наблюдения давали картинку во всех деталях, пробегая на максимальном увеличении по бронированной поверхности "рогатой камбалы". Наблюдатели напряженно пытались определить название корабля, шаря в закоулках своей памяти и запрашивая данные из компьютера.
Наконец, носовой пост решился:
- Внимание, командир. С высокой долей достоверности могу распознать линкор как "Прайдо Элано", лидера второй эскадры противника.
- Уверены, первый пост?
- Номера замазаны, цветовые идентификационные отражатели сняты, но совокупность признаков, таких, как вид и расположение свежих пятен брони, специфическая геометрия антенн дает вероятность правильного определения в районе 95 %.
- Любит адмирал Убахо быть впереди, на лихом коне, вот корабль и расписан пробоинами… - подытожил Конечников. - Господа, команды на запуск, скорее всего не будет. Стрелять станем без приказа.
- В парламентера? - изумился первый пилот.
- В парламентера. Они нашу эскадру сожгли, подло и вероломно. Какие могут быть игры в благородство.
Луч со станции периодически выдавал серии импульсов. Конечникову было не до переговоров, но все же он уловил: "УСТАНОВКА И ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА БУДУТ ПЕРЕДАНЫ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПОЛУЧЕНИЯ ГАРАНТИЙ ВЫПОЛНЕНИЯ ВАШИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПРИ ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ КОМАНДУЮЩЕГО ЭЛАНСКОЙ ЭСКАДРОЙ С ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ КОМАНДОВАНИЯ КРЕПОСТИ".
"Колыма" с трудом затормозила, уравняв скорости с кораблем противника.
"ПАРЛАМЕНТЕР МОЖЕТ ПОДНЯТЬСЯ НА БОРТ" - отбили с "Прайдо Элано".
Почтовый кораблик вошел в створ шлюза эланца. Броневая плита ворот медленно встала на место. Конечников вдруг почувствовал тяжелую, безысходную печаль, точно потерял что-то дорогое.
Долгое время ничего не происходило. В бесконечном беге по кругу звучали доклады наблюдателей, создавая иллюзию безопасности и надежности. "Носовой", "кормовой", "мидель один" и "мидель два". На табло секундомера, сменяя друг друга, плыли цифры. Ожидание становилось нестерпимым.
Вдруг линкор противника вздрогнул. На какое-то мгновение он изменил свое положение, неуловимо замедлив свой бег.
Оптический телеграф просигналил "БАСТ…….", и умолк на полуслове. Пушки "Претендента" открыли огонь. Закрученные в спираль комья плазмы полетели из орудий главного калибра в направлении скаутов. По знергополям застучала картечь. Обстрел был на удивление редким и неприцельным.
Из кормового шлюза "Прайдо Элано" рванулось пламя, толстые компресситовые плиты пошли трещинами. Было похоже на то, что пилоты малого транспортника деметрианцев, предпочли погибнуть, на полной тяге таранив стену ангара.
- Васька, бей! - проорал Конечников.
Тяжелые цилиндры ракет вырвались из контейнеров. Мгновение спустя "пакадуры" с других кораблей устремились к цели. Пламя полного распада побежало по корпусу эланского корабля, сдирая обшивку, разбрасывая обломки брони и механизмов боевого звездолета.
Эфир заполнился лающей эланской бранью. Конечников легко разобрал без конца повторяемые слова "бастардо", "хундо" и "мариконо".
- Засечь, - заорал Конечников. - Определить, откуда идет передача. Радист, ответить открытым текстом: - "ТОЖЕ КЛИЗМУ ХОЧЕТСЯ? ИДИТЕ, ПАПОЧКА ЗАЖДАЛСЯ".
- Так и передавать? - давясь от сдерживаемого смеха, спросил радист.
- Передавать! - отрубил Конечников, и сбавив тон объяснил. - Эланцы любят поругаться. Мы засечем их передатчики.
В пространство полетели точки и тире. Как и ожидал Федор, эланцы отозвались на искаженном риче:
"МАТ ТВОЙ ИБАЛ, СОБАЙКА. ТВОЙ РУКА ОТОРРВАТ ЗА ЭТИ СЛОВА БУДУ".
- Отвечай: - "ЕБИ СВОЮ, РЕЗИНКА ШТОПАНАЯ, ДЕШЕВЛЕ ОБОЙДЕТСЯ".
- Господин капитан, вы уверены? - осторожно поинтересовался радист. - Действительно ведь руки оборвут.
- А ты в плен собрался? Отбивай.
Приемники раскалились от транслируемой со всех сторон бешеной ругани.
- Есть пеленг, - произнес радист. - Могу с уверенностью утверждать, что слышу не меньше десяти разных передатчиков. Даю координаты.
- Отлично! Передать на другие скауты. Запросить разрешение на сближение с вражеской эскадрой.
- Полковник Валуев приказывает отходить к крепости.
- Что за ерунда, - вырвалось у Конечникова. - Дать радио на транспорт, пусть выпускают "дуры".
- Командир, они отвечают, что понятия не имеют, о чем мы запрашиваем.
- Гравиметрист, не спи, - рявкнул Федор.
- В точке нахождения вражеской эскадры наблюдаю непонятные перемещения масс.
- Радист, как это соотносится с пеленгуемым сигналом?
- Никак, командир.
Конечников вдруг понял, что происходит. Сквозь строй кораблей противника начали движение астероиды, разгоняясь для удара по Базе.
- Васька, их астеробомбы движутся к орбитальной крепости. Пускай ракеты, управление одной "дурой", отдай мне.
Жидкое пламя на миг закрыло обзорные экраны, стартовали тяжелые, огромные цилиндры управляемых ракетных снарядов.
- Конечников, какого черта? - прохрипело в динамиках. - У тебя что, ракеты лишние?
- Сквозь порядки эланцев идут астероиды. Они думают, что княжна на "Колыме", поэтому хотят покончить с Базой.
- Уверен? - спросил Валуев.
- Есть перемещение масс, но радиоисточники своего положения не меняют. На астероидах ругаться некому.
- Блин, Крок, ну ты и голова! Притормози пока свои "дуры"! Группа, залп! "Колыма", выпускай заряды!
Носовая платформа для негабаритных грузов окуталась пламенем. Отлетел отстреленный обтекатель, и как стая пираний ракеты ринулись в пространство. Эланцы все видели, но ничего изменить не могли.
Уловка с управляемыми астероидами обернулась против ее авторов. Телекамеры ПКДР позволили операторам, навестись исключительно точно даже на запредельном для стрельбы расстоянии. Ракеты ударили практически одновременно.
Каменные глыбы с намороженными на них сотнями тонн метана и аммиака не были прикрыты энергополем и моментально сдетонировали. Эскадра врага утонула в облаке огня.
Сверхгорячая плазма сожгла эмиттеры силовых полей, коснулась бальдуритовой брони корпусов. Несмотря на то, что бомбы-астероиды успели отойти на приличное расстояние, по меньшей мере, четыре из одиннадцати звездолетов эскадры вторжения термический удар прожарил насквозь, превратив их в глыбы спекшейся керамики. Остальные корабли потеряли посты наблюдения, локаторы. На боевых кораблях от жара заклинились башни и вышли из строя пушки.
Взрыв был настолько сильным, что нереактивная компонента от продольной электрической волны жестко встряхнула малые ракетоносцы деметрианцев, удаленные на 25 мегаметров. Остатки вражеской эскадры стали уходить с максимальным ускорением, на которое были способны подпаленные космическим огнем корабли.
Последовала команда: - "Преследовать и уничтожить".
Скауты пошли сквозь ионизированный газ, стараясь не сильно отрываться от транспортника с боекомплектом.
Интенсивные помехи заставили прекратить ракетный обстрел, поскольку "пакадуры" практически не слушались команд наводчиков.
"Циклоно" и "Тондро" изо всех сил старались разорвать дистанцию, но стоило им выйти из облака, как вдогонку остаткам неприятельской эскадры помчались ракеты. Управляемые снаряды кромсали бронированные туши, заставляли их расцветать комьями плазмы.
Очень скоро от группы вторжения осталось 4 корабля. Два "Претендента" все больше отставали от пары "Тондро". В неприятельские звездолеты врезались ракеты, заставляя пламя полного распада разгораться все сильнее.
Линкор, идущий последним в строю, взорвался. Огонь был перенесен на его брата-близнеца.
Люди на этом корабле не были трусами, и достойно встретили свою смерть.
Поняв, что уйти не удастся, эланец начал торможение с максимальным ускорением. Заработали маневровые моторы. Вначале никто не понял, зачем пилоты эланца убивают себя и других членов команды пятнадцатикратной перегрузкой.
Но очень скоро стало ясно, что грузовоз вот-вот столкнется с разбитым, пылающим кораблем.
"Колыма" попыталась отвернуть. На двигателях гигантского, неповоротливого транспортника появились длинные фиолетовые шлейфы искаженного нереактивной тягой поляризованного вакуума. Но все равно корабль не успевал.
Конечников услышал как капитан "Колымы" отвечает командиру группы, что ускорения больше чем сейчас дать не может, поскольку шпангоуты трещат, а напряжение в обшивке таково, что она вот-вот лопнет.
Пакадуры транспортника обрушили на линкор град ракет. Но сбить с курса три миллиона метрических тонн было невозможно. И хотя до "Колымы" вместо целого линкора долетел рой обломков и перегретого газа, для хрупкого корпуса транспортника этого было достаточно. Располосованный корабль вспыхнул, разбрасывая ракеты из своих трюмов.
Одна из "пакадур" с активированным взрывателем столкнулась с 2802, и скаут превратился в плазменный шар.
Столь неудачное завершение успешно начатой операции повергло всех в уныние. Без запаса ракет преследовать противника было бессмысленно и опасно. Скауты, по команде со станции прекратили охоту, позволив уйти двум последним эланским крейсерам…
Ангар группы был разрушен, и корабль Конечникова определили на постой в одном из гражданских ангаров.
Сразу после боя, экипажи скаутов были удостоены визита высочайшей особы. Княжна Александра посетила корабли, желая лично поблагодарить храбрых офицеров и матросов ракетоносцев.
Княжна была неприступно-строгой, затянутой в черный бархат траурного платья. Из украшений на наследнице престола были лишь алмазные серьги и старинный золотой медальон с разноцветными камнями, уютно устроившийся в ложбинке между грудей.
Вокруг девушки вилась свита с большими звездами на погонах, а впереди, отделяя ее от матросов, стеной двигались телохранители из элитного спецназа. Обстановка была серьезной и торжественной. Александре, каким-то образом удалось заставить присутствующих забыть о том, что находятся они в полуразрушенном ангаре, на стенах которого видны грубые, наспех наваренные поверх рваных отверстий заплатки, а пол ощутимо изогнут - следствие удара по касательной в нижние помещения тяжелого снаряда с неприятельского "Претендента".
Наследница престола прошла вдоль построенных экипажей, вглядываясь в лица матросов и офицеров, останавливаясь около командиров и говоря им слова благодарности.
Дойдя до Конечникова, княжна долго смотрела ему в глаза испытывающим, твердым взглядом, потом приблизилась почти вплотную. Конечников почувствовал запах ее духов, тепло тела. Пряча глаза от пронизывающих его насквозь зрачков наследницы престола, капитан опустил их, и тут же поднял в смущении - слишком соблазнительной была сильно открытая вырезом платья грудь девушки. Наконец, когда пауза стала невыносимой, Александра заговорила:
- Капитан, ведь это вы догадались, что управляемые астероиды движутся в одном строю с боевыми кораблями эланцев?
- Да, ваше высочество, - ответил он.
- Генерал Соломатин отрекомендовал вас, как знающего свое дело командира. Вы останетесь на Базе для выполнения задания особой важности. Вам потребуется все ваше умение, желание, все, о чем вы так долго думали и мечтали. Я решила доверить именно вам свою жизнь и свободу. Будьте достойны моего выбора.
- Так точно, ваше высочество, - в крайнем волнении произнес Конечников.
Он понимал, что этого не может быть, что перед ним княжна Александра, но к нему обращалась Дарья Дремина. Наследница престола была удивительно похожа лицом и телом на давно умершего лейтенанта медслужбы экспериментального корабля-разведчика.
Она говорила с теми же интонациями, а тембр голоса, упав на тон ниже, в точности соответствовал тому, который остался, запечатленный цепкой детской памятью. Фея его давних грез просила о помощи.
- Так точно, ваше высочество, - ответил Конечников. - Сделаю все возможное и невозможное.
- И невозможное, Федор, - отозвалась Александра, сбросив на мгновение маску неприступной властительницы, напоминая о недавнем вечере, тихой, темной оранжерее, когда ему можно было все, стоило только разрешить себе. - Запомните хорошенько, капитан… И невозможное.
Конечников вдруг узнал золотой медальон великой княжны. Давным-давно он видел эту массивную древнюю безделушку на шее Дарьи Дреминой.
Княжна кивнула и двинулась дальше, а Конечников остался стоять, приложив руку к голове, отдавая воинскую честь своей повелительнице, ее лакеям, ее стратегам и военачальникам, которые оказались не в состоянии защитить девушку от злых эланских "виркоко".
Конечников сидел в капитанской каюте, слушая доклады техников, которые вылизывали корабль. Менялись узлы и блоки, не соответствующие оптимальным параметрам, да и просто те, которые не нравились ремонтной группе. В боевой рубке, единственном более - менее просторном отсеке корабля монтировались дополнительные кресла, которые остряк Ильин обозвал "зрительскими". Шипела сварка, на разные голоса выли пилы и дрели.