На столе, перед ним лежал включенный портативный комп. В зоне проекции плыли силуэты кораблей. Конечникова волновали скрывшиеся в газопылевых облаке "Тундеры". Что-то подсказывало ему, что противники не ушли, просто затаились на время. Да и куда им было идти?
Система Солейны находилась на самых задворках Галактики, в разреженной области, наполненной старыми звездами. До ближайшего соседа, тусклого безымянного красного карлика с непригодными для жизни планетами, было не меньше 40 световых лет пути.
"С двумя ТШК кольца им не взять" - подумал Конечников. - "Но что предпримут они? Неужели долгое, страшное отступление, полет продолжительностью в десятилетия, чтобы добраться до ближайшей станции гиперперехода, контролируемой эланцами. Интересно, доживет ли кто-нибудь из команды "Тондро" до этого сладкого для "virkoko" дня?"
Размышления Конечникова прервал дежурный, который доложил, что прибыл спецгруз.
Вскоре второй грузовой отсек наполнили десантники. Старший группы рапортовал, что по приказу командующего крепости, подразделению поручено охранять важный груз, оттого его солдаты будут находиться на корабле нравиться кому-то это или нет. Ввиду особой важности задания, всякий, кто появится у второго грузового отсека, будет застрелен при попытке проникновения на охраняемый объект. А еще им нужны: отдельная спальня, караульное помещение, командный пункт и туалет.
На это Конечников порекомендовал наглому первому лейтенанту заварить двери, и сидеть там безвылазно, делая все, что они сочтут нужным: есть, спать, нести службу, раздуваться от чувства собственной значимости, писать и какать, поскольку гиперпространственный разведчик мало приспособлен даже для штатного экипажа. Своих матросов же, от слаженности действий которых зависит дальнейшая судьба наследницы престола и груза особой важности, он, накануне боя, ничем стеснять не будет.
Десантник прошипел нечто неразборчивое и убрался восвояси. Потекло пустое, наполненное тяжелыми мыслями время. Конечникова от того занятия оторвали только пару раз.
В первый, когда командир спецназа подрался с лейтенантом Грымзиным, начальником десантной группы скаута.
Во второй раз ближе к вечеру, когда в шлюзовой створ ангара притащили для погрузки санитарный корабль. Он был раза в два больше малого ракетоносца, толстый, пузатый, неуклюжий. Военная полиция и спецподразделения взяли "санитара" в двойное кольцо, заблокировали входы и выходы ангара. Всеми правдами и неправдами в стартовую зону стал набиваться народ, вылезая из технических отсеков, грузовых ворот и даже коммуникаций внутреннего транспорта. В основном это были дети, женщины, гражданские.
На звездолет можно было пройти только по предъявлению особого пропуска, и его требовали даже у санитаров лазарета и тяжелораненых. Экипажи кораблей на станцию не выпускали, объясняя это запретом, связанным с состоянием повышенной боеготовности.
Конечников не смог связаться с Гутом и не получил никаких вразумительных сведений от его сослуживцев. При том бардаке, который творился сейчас на станции, это было вполне объяснимо. Тревога за своего черного друга окончательно заела Крока.
Конечников вышел из корабля, в надежде, что у капитана Кинга хватит ума найти новую стоянку крейсеров - разведчиков и болезненная гордость Авраама не помешает ему просить бывших коллег о спасении.
Он подобрался ближе к транспортнику, насколько позволяло оцепление вокруг собственного корабля, и пошел вдоль сдерживающей толпу цепи, вглядываясь в лица за живым кольцом солдат.
Солдаты стояли с оружием наизготовку, выставив штыки. Вокруг бурлила толпа. Люди кричали, протягивали руки к охране, умоляли взять хотя бы детей, предлагали деньги, золото, все блага мира.
Нижние чины военной полиции были одеты в парадные мундиры, с аксельбантами, белыми ремнями, в хромированных касках. Под стеклами щитков не было видно лиц.
Казалось, что это роботы, которым все равно кто стоит перед ними, все равно, что будет с ними самими, когда транспортник уйдет, оставив их умирать на обреченной станции.
Или же бессмертные боги, которым безразличны страдания примитивных людей, существа неподвластные ограничениям пространства и времени, способные легко сбросить бесполезные оболочки из плоти, чтобы перенестись в иные тела и иные миры.
Один из солдат вдруг поднял стекло каски. Конечников увидел тупые, бессмысленные глаза, до предела испуганного деревенского парня. Он опасливо покосился на соседа, погоны которого украшала одна лычка, ковырнул в носу, и снова надвинул на лицо темное зеркало щитка.
Командир охраны ругался с пожилым полковником, крича - "Неужели вы не понимаете, что это не положено!".
А тот, несмотря на то, что в мирное время мог стереть в порошок наглого лейтенантишку, бубнил что-то со слезами на глазах про дочь и внучку.
- Конечников, Конечников! - закричал кто-то. - Как хорошо, что я тебя встретил.
Конечников обернулся. Из толпы, подпрыгивая на месте и прожигая насквозь взглядом, ему махал руками, капитан Искорин. Под глазом у него явственно проглядывал тщательно замазанный синяк.
Конечников подошел ближе. Искорин протиснулся между штыков и заорал, перекрывая шум толпы:
- Привет.
- Привет. Что у тебя с лицом?
- Стрелкин гадость про мою невесту сказал. Вот мы поговорили с ним.
- А по нему не скажешь, - заметил Конечников.
- У тебя на борту не найдется местечка для меня?
- Нет, - прокричал в ответ Конечников. - Все занято, все под контролем.
По правде говоря, этот штабной был бы последним в списке тех, кого он стал вытаскивать с Базы.
- Я знаю, что ты меня не сильно любишь, но хочешь, я тебе денег дам? 1000 рублей прямо сейчас и 4, когда доберемся до безопасного места.
- Не в деньгах дело, - продолжил прикидываться валенком Конечников.
- 10 000, - подумай, целых 10 000 рублей.
- Только что 5 было, - с иронией заметил Конечников.
- Скажи свою цену. Мой отец богатый, заплатит.
- Сиди лучше здесь. Там "Тундеры" шатаются, которых мы упустили.
- Ты не понимаешь! Генерал Соломатин застрелился, его все равно бы под трибунал бы отдали, штаб самораспустился…
- Ну и что теперь?
- Конечников, я знаю, что кроме крейсеров у эланцев есть АБГ. И не один. Они вот-вот пустят в ход пушки "сучек" и разнесут крепость в клочья.
- Что ты несешь, дурак! Молчать! - крикнул он.
- Все, все слышали!? - закричал Искорин, обращаясь к толпе. - Нас всех подставили! Мы все умрем!
- Прекратить! - рявкнул командир охранного отделения, тот самый, на которого боязливо косился молодой солдат. Он с разворота ударил Искорина прикладом по голове.
Но было поздно. Услышав страшную новость, истошно завизжали тетки, толпа поперла на оцепление. Конечников счел за лучшее вернуться на корабль. В камеры обзора было видно, как волнуется людское море за надежной броней корпуса, мелькают дубинки и приклады солдат, зонтики и трости гражданских. Вдруг истошно заревела сирена, слышимая даже на центральном посту скаута. Замигали красные лампочки на створе шлюзовых ворот, предупреждая об активации подъемных механизмов. Толпа кинулась прочь, давя женщин, стариков и детей. Конечников не стал смотреть, что будет дальше.
На скаут пришел вызов центрального поста.
Ему доложили, что в непосредственной близости от станции пролетел скоростной объект.
- Снаряд крупного калибра с эланского АБГ? - поинтересовался Конечников.
Дежурный на экране только кивнул в ответ.
События стали разворачиваться стремительно. Конечников сообразил выставить караул у трапа. Не прошло 5 минут, как великая княжна в сопровождении начальника СБ полковника Томского, майора Лебедянского и немногочисленной свиты состоящей из личной телохранительницы наследницы престола, академика Корсакова, его ассистентки поднялась на борт, миновав построенных для встречи десантников абордажной команды и матросов.
Княжна одобрительно кивнула Конечникову и оборвала его, как только он попытался сделать доклад.
- Капитан, благодарю за торжественную встречу. Но больше никаких церемоний. Стартуем немедленно, каждая секунда дорога.
Он почтительно кивнул, пропуская на борт пассажиров. Трап подняли, задраили люк, и корабль заскользил над неровным полом ангара, направляясь навстречу черному проему шлюза, обрамленному редкими огоньками аварийных ламп. Следом двинулось санитарное судно.
Пассажиры на ходу уселись в кресла, слушая зампотеха, который объяснял, как правильно настроить под себя компенсаторную систему. Полковник Томский продиктовал координаты, и на вопрос во взгляде Конечникова пояснил:
- Там находится резервное кольцо нуль - транспортировки. Не думайте, что мы бросим корабль с больными и ранеными.
Конечников приказал штурманской группе рассчитать курс, подозвал Ильина и вполголоса попросил снова проверить, как гости подготовлены к перегрузкам.
- Наблюдаю попадание картечного заряда в ремонтные доки орбитальной крепости, - вдруг рапортовал первый пост.
- Наблюдаю прямое попадание в кольцо переходника, - отозвался кормовой наблюдатель.
- На экран.
Громадное, тонкое кольцо телепортатора, объятое пламенем в месте удара, лопнуло, разлетелось обломками конструкций и относительно целыми модулями. Накопители травили энергию, заполняя пространство раскаленным облаком вторичной М-плазмы. Конечников увидел, как следующий картечный залп снова ударил в нуль-переходник, выломав из кольца телепортатора 10 километровый кусок.
- Телепортатора больше нет, - закричали с первого поста.
- Командир, - со страхом поинтересовался пилот. - Они что, гашика обкурились?
- Не знаю, Комаров - ответил Конечников. - Полковник Томский! Они что, знают о запасном телепорте?!
- Мне известно не больше, чем вам, капитан.
Было видно, как "эсбешник" испуган и растерян.
Маленький конвой продолжал удаляться от обреченной станции. Было видно, как орудия крепости пытаются стрелять по противнику. Но малоразмерные, предельно удаленные неприятельские АБГ, пушкам со сбитой юстировкой было не достать.
Латаный - перелатанный "Князь Иван", единственный оставшийся на Базе линейный рейдер, понесся с максимально возможным ускорением, паля изо всех орудий, навстречу вражеским "сучкам".
- Васька, сколько думаешь у них АБГшек? - спросил Конечников.
- Данных нет, - ответил тот. - Но судя по тому, как разделали Кольцо, не меньше пары.
"Нашему Палычу хана", - показал на пальцах он Стрелкину.
Стрельников кивнул в ответ.
- Ваше высочество, - обратился Конечников к Александре. Прикажите скаутам атаковать пушечные линкоры эланцев. Иначе "Князь Иван" не долетит до противника.
- Какой ты шустрый, - загремел в ответ полковник Томский. А когда "Тондро" подойдут к Базе, кто их остановит?
- Они нас ловить будут, эти "Тондро", - в сердцах ответил Конечников.
- Не каркай, Конечников, - оборвал его полковник.
- Полковник, пусть скауты выпустят ракеты по АБГ. И назад, на перезарядку, - приказала Александра.
- Радист, отбей от моего имени командиру группы, пусть атакуют, и сразу назад, - приказал полковник.
Проходил час за часом. Маленький конвой удалялся с максимально возможным для "санитара" ускорением от Базы.
В эфире, приглушенная расстоянием, затихала ругань радиообмена и шипение помех от взрывов. Бой и смерть оставались все дальше и дальше.
Санитарный транспорт, с трудом разогнался и пошел параллельным курсом. На кораблях были погашены ходовые огни, деактивированы ответчики системы "свой - чужой", отменена подача радио и световых сигналов.
Конвою нужно было пересечь пояс астероидов и подойти к Альбигору, второй планете системы. Громадное поле тяготения этой несостоявшейся звезды затягивало мусор из окружающего пространства, создавая колоссальные рои обломков.
Там, среди астероидных полей, гигантских спутников, окруженных планетоидами всех размеров, и был спрятан резервный телепортатор.
Несмотря на громадную скорость полета, два миллиона мегаметров до цели заняли несколько дней пути.
Пассажиры, сильно стеснили экипаж. Им не только пришлось выделить место в рубке под противоперегрузочные кресла. Гостям понадобилось 2 отдельные каюты, из-за чего пилоты и артиллеристы перешли на режим "горячей койки", когда сменившиеся с вахты вынуждены были укладываться на спальные места заступивших на дежурство коллег.
Женщинам пришлось выделить сопровождающих, которые разгоняли народ в туалете, когда тот требовался дамам. Дневальные из всех сил сдерживали матросов, которые по привычке матерились, вешали на просушку вонючие портянки у койки, шатались в исподнем, спали, выставив на обозрение непотребные части тела.
Все это породило массу неудобств, и только жесткий прессинг первых офицеров корабля не давал раздражению нижестоящих перейти в скандал с выяснением отношений.
Особенно большие проблемы возникали с ассистенткой Корсакова.
Она, помня о своем любовнике-академике, играла роль неприступной, недовольной "хамами" барыньки. Научница трепала нервы Конечникову и другим, мстя за свою неудовлетворенность и жгущие изнутри страхи. Хелена постоянно требовала внимания, жалуясь Конечникову на его подчиненных, обвиняя в похотливых взглядах, сальных шуточках по ее поводу, лапании за попу и за грудь, вынуждая вмешиваться.
Лишь иногда, мимолетные плотоядные взгляды, которые она бросала на капитана и ревнивые испепеляющие, адресованные княжне выдавали ее чувства.
Скоро Конечников просто возненавидел эту вздорную бабу, убегая от ее липкого внимания в служебно-бытовые проблемы. Он чувствовал облегчение, лишь, когда эта истеричка безвылазно сидела в каюте.
С Александрой у него, как не странно, никаких проблем не было. После того, как она легко и просто выбила ударом ноги четыре зуба старшине Ковальскому, всякие попытки приставания к наследнице престола закончились сами собой.
Все остальные спутники Александры не требовали никакого вмешательства в свои жизни.
Корсаков пил и спал. Просыпался, выползал в сортир. Блевал, оставляя характерный едкий запах невсосавшегося в кровь алкоголя пополам с желудочным соком. И снова падал на койку, продолжая пить в одиночку под одеялом, чтобы этого не видели его соседи.
Грозные на Базе майор и полковник вели себя исключительно деликатно, не замечая шероховатостей быта в тесном нутре номерного скаута. Они не валялись на койке в обнимку с бутылкой, как Корсаков. Не вымещали свои страхи на других как Хелена. Они предпочитали забираться в противоперегрузочные кресла в рубке и смотреть на звезды вместе с великой княжной.
За многие часы, проведенные рядом с ними, Конечников сумел внимательно разглядеть всю эту непохожую на остальных компанию, волею случая, оказавшуюся на корабле.
Странная троица частенько беседовала в капитанском кабинете, превращенном в каюту наследницы престола. На людях они говорили на каком-то тарабарском языке, не стесняясь окружающих. Когда они были уверены, что до них нет никому дела, компания переходила на рич.
На удивление не оставалось ни сил, ни времени, но все же, воспитанный на доведенном до автоматизма чинопочитании, он поражался, как мало почтения оказывают эти странные люди наследнице престола, одергивая, перебивая и намекая на место, которое она занимает.
Конечников со своего места воспринимал все, о чем они говорят, различая неслышный за шумом механизмов и докладами постов разговор.
В эти моменты становилось понятно, что беседуют они о шансах эланцев выиграть войну с использованием устройства, которое уносит прочь в своем трюме малый гиперпространственный разведчик и о многих и многих вещах, о которых Конечников даже не догадывался.
Его удивляла и восхищала свобода суждений этих людей, такая непривычная в эру штампованных, обкатанных, никчемных слов, поклонения чинам и званиям, истового следования авторитетам, Исторический кругозор этой троицы внушал глубокое уважение. Отступления и замечания, когда они говорили о давно прошедших событиях, наводили на мысль, что эти люди видели их своими глазами.
Федора не оставляло чувство прикосновения к ревностно сохраняемой могущественными силами запретной тайне, древним, давно забытым секретам почти сказочных времен, знакомым ему лишь по старинным преданиям об уме, сверхчеловеческих способностях и долгой жизни людей прошлых эпох.
Конечникова поразило в этих людях отсутствие даже следов страха, свободная, сильная уверенность суждений, точно они были в надежно защищенных покоях Нововладимирского владыки, а не убегали в неизвестность от превосходящих сил противника.
В конце - концов, Конечников, чтобы не обнаруживать себя, перестал уделять внимание разговорам странных пассажиров.
Тем более что содержание бесед великой княжны и ее спутников практически сразу вылетало из головы, оставляя лишь близкое к восторгу удивление. Но где-то глубоко внутри, он это чувствовал, все это записалось на внутренний самописец, чтобы всплыть в памяти, когда придет срок.
"Каждый должен делать свое дело" - обрубал Конечников свое любопытство.
Его все больше и больше тревожила перспектива оказаться наедине с двумя сбежавшими эланскими ТШК. Конечников усердно прокручивал на компе варианты отрыва от преследователей, гонок с препятствиями в лабиринтах астероидных полей. Всякий раз он оказывался в проигрыше - грузный, неповоротливый санитарный транспорт висел на ракетоносце как гиря, заставляя принимать бой, который оканчивался плачевно для обоих кораблей.
Однажды, в очередной раз потерпев поражение на имитаторе, он столкнулся взглядом с великой княжной.
Взгляд ее выразительных, говорящих глаз вызвал в голове поток словобразов.
"Брось это корыто", - подсказали ему зеленые глаза наследницы престола. - "Брось его. Мы ведь специально взяли транспорт, чтобы эланцы занялись им, как собака костью".
Конечников даже замотал головой от изумления, сбрасывая наваждение.
- Что-нибудь не так? - поинтересовалась Александра.
- Нет, ваше высочество, - ответил Федор. - Отрабатываю варианты боя.
Княжна милостиво кивнула.
Конец 9 главы.
Глава 10
СМЕРТЬ НА ЗАДВОРКАХ ГАЛАКТИКИ
Очень скоро Конечникову снова пришлось применить на практике свои теоретические изыски.
Корабли замедляли свой бег, подходя к конечной точке путешествия. Сияющий диск Альбигора, расчерченный линиями устойчивых воздушных течений в стратосфере, занимал полнеба. Луны громадной планеты стали видны невооруженным глазом, как маленькие, яркие диски.
Из-за "санитара" конвой вынужден был снижать скорость и ложиться на дальнюю орбиту над Альбигором, с тем, чтобы неспешно пройти сквозь астероидные поля и, постепенно тормозясь, приблизиться к замаскированному автоматическому телепорту.
Еще немного, и корабли глубоко заберутся в крошево небесных обломков, руководствуясь картами обращения околопланетного мусора. И никакие "Тондро" эланцев не будут им страшны за преградой этих естественных минных полей.
Все ждали этого момента освобождения от опасности.
Доклады постов зазвучали бодрее, на лицах людей в отсеках и орудийных башнях появилась надежда, смешанная с нетерпением.
Беда приходит без предварительного уведомления о своем прибытии. Коротко пискнул гравитометр, пальцы оператора - гравиметриста лихорадочно забегали по клавишам.