Финская народная песня
Наша последняя встреча произошла в Москве семь лет спустя. Мой второй брак дал основательную трещину, и я позвонил Анне. Она соскучилась. Извинялась за свой дурной характер. Тренер оказался полнейшим ничтожеством, о нём она уже давно забыла, а Поль снова в рейсе.
Я тогда поставлял компьютеры и оргтехнику в Россию. Часто летал в командировки в Москву. Вот и позвал её на историческую родину. Театры, музеи, рестораны. Она была просто паинькой. Настоящий ренессанс венского вальса. Но прошла неделя, и опять начались самобичевания, сравнения меня с Полем, не в мою пользу конечно. Полуночные звонки в Тихий океан.
В одно хмурое утро я не выдержал, поехал в авиакассу и купил ей билет до Ниццы. Я настолько был обрадован её отъезду, что даже забыл снять с неё свой плащ на пограничном контроле.
Мы иногда созваниваемся, переписываемся по электронной почте. Они продали свою марсельскую квартиру и окончательно перебрались в Ниццу. Полю сделали какую-то операцию, и врачи категорически запретили ему употреблять алкоголь. Анна, блюдя его здоровье, ходит с ним в плавание. Уже раз пять обошли вместе вокруг света. Настоящая капитанская жена. Недавно она прислала по Интернету своё фото вместе с Полем. Она сильно постарела, но сохранила аристократический шарм. Поль отрастил шкиперскую бороду, выглядит свежим и довольным жизнью. Он смотрит на Анну преданными собачьими глазами, как когда-то я смотрел на свою первую жену.
Представляете, док, он всю жизнь любил только эту женщину. Жил, работал ради неё, содержал её сына и мать. Несмотря на все её завихрения. Она даже не родила ему ребёнка. А он всё равно продолжал любить её. Она откровенно наставляла ему рога, сочиняя сказки о платонических отношениях с мужчинами, а он делал вид, что верит, и продолжал любить её.
Зато сейчас они счастливы. Может быть, это и есть цена счастья, которую я по своей гордыне и глупости отказался платить, а мудрый Поль не поскупился?
Вот это псевдожемчужное ожерелье из венской галантерейной лавки. Она оставила мне его на память. Перламутр местами стёрся с бусинок. Грошовая вещица. Но сколько воспоминаний!
Глава 3. Шоу трансвеститов
Я люблю женщин с прошлым, а мужчин – с будущим.
Оскар Уайльд
Добро пожаловать на "Альказар" – шоу – самое грандиозное и невероятное зрелище в Юго-Восточной Азии! Индустрия наслаждений – одна из ведущих отраслей экономики Таиланда. Погоня за новыми впечатлениями привлекает сюда туристов со всего мира сильнее лазурного моря, прекрасных пляжей и культурно-исторических достопримечательностей.
Проституция здесь не считается предосудительным и аморальным занятием в отличие от христианских и особенно исламских стран. Тут другие ценности. Чувственная любовь никакой не грех, она естественна, это слияние с космосом. К тому же буддизм признаёт учение о переселении душ. В своём предыдущем воплощении человек мог быть особой противоположного пола и не успел перестроиться, поэтому нетрадиционная сексуальная ориентация в тайской среде особо не порицается.
Но и экономические причины нельзя сбрасывать со счетов. Таиланд – бедная страна. В шестидесятых годах прошлого столетия, когда Соединённые Штаты воевали с Вьетнамом, американские военно-воздушные базы располагались на территории королевства. Лётчикам в свободное от бомбёжек время требовался отдых, и у миниатюрных послушных таек появилась возможность заработать и помочь своим бедным семьям. Светлая кожа здесь считается признаком аристократии. Ребёнку, рождённому от белого мужчины, проще получить образование, сделать карьеру. Тайки отдавались американским солдатам с особой страстью, а те щедро расплачивались с ними за качественные услуги. Некоторые даже возвращались в Штаты с тайскими жёнами. Реклама местных красоток перешла на мировой уровень. Война давно закончилась, но мужчины со всего мира едут в Таиланд.
Спрос рождает предложение. Когда в семье тайского крестьянина рождалась девочка, все соседи поздравляли счастливых родителей. У них появился шанс на обеспеченную старость. Вот дочка вырастет, поедет в большой город, будет работать проституткой и содержать всю семью. А с мальчиками такой перспективы не вырисовывалось. Но, как говорится, голь на выдумки хитра. Некоторые особо предприимчивые тайцы стали воспитывать мальчиков как девочек. Одевали в платья, покупали им кукол, а не солдатиков. К подростковому возрасту психика ребёнка полностью ломалась. Оставались только первичные половые признаки. Но здесь пришла на помощь медицина. Операция по перемене пола в Таиланде по сравнению с другими странами стоит недорого. Опять же из‑за высокого спроса. Вся родня складывалась на эту операцию. И вот, пожалуйста, вместо юноши получалась очаровательная девушка. Пусть присутствующие дамы не обижаются на мои слова, но трансвеститы заслужили быть женщинами. Они пережили много боли и страданий, сделали свой выбор осознанно, а не довольствовались дарами матушки-природы.
Единственное, что выдаёт трансвестита, – это кадык. Говорят, что местные пластические хирурги научились исправлять и этот дефект, но такие операции – редкость и ещё очень дороги, многим не по карману.
Живут трансвеститы недолго, сорок – сорок пять лет. Вмешательство в человеческую природу не проходит бесследно. Говорят, их сжигает страсть.
Дорогая Вики!
За многие годы нашего супружества это моё второе письмо тебе. Первое было из оккупированного иракцами Кувейта, где я застрял с партией оргтехники накануне нашей свадьбы. Рядом с отелем шёл бой, грохотали взрывы, все стёкла были выбиты, и по номеру гулял знойный ветер пустыни. Песок забивался в клавиатуру, она заедала. Я не знал тогда, выберусь ли живым из этой мясорубки. Стремление заработать на безбедную семейную жизнь превысило инстинкт самосохранения. Но даже в минуты смертельной опасности, когда гвардейцы Саддама держали меня в заложниках, твой светлый образ помогал мне выжить. И я вернулся. Правда, без денег, весь товар был уничтожен. Но ты не бросила меня, сказала: ещё заработаем. И мы поженились.
Признаюсь: не страсть побудила меня к браку. К тому времени я уже основательно устал от бурных чувств, и мне хотелось чего-то спокойного и надёжного. Ведь мужчины женятся от усталости, а женщины выходят замуж из любопытства. Так, кажется, писал Оскар Уайльд? Наш союз подходил под этот идеал. Тридцатилетний программист, бизнесмен, эмигрант с повышенной мотивацией для самоутверждения в новой стране. И молодая честолюбивая блюстительница закона. Казалось, никакая сила не может помешать двум разумным, ответственным людям создать надёжный тыл для совместного покорения мира! Взаимное уважение, сотрудничество, дружба, наконец, – разве не достойная замена такому эфемерному и непостоянному чувству, как любовь?
– А что это такое? – ответила ты вопросом на вопрос, когда я попробовал заговорить с тобой на эту щекотливую тему.
Её никогда не называли Викторией. Ни у кого из взрослых и детей язык не поворачивался окликнуть этого чертёнка с мальчишеской стрижкой, вечно выпачканного в машинном масле, летающего на мотоцикле круче любого байкера, столь высокопарным именем. Вики. Просто Вики.
Она играла в бейсбол и хоккей наравне с мальчишками. Однажды на тренировке ей выбили шайбой передний верхний зуб. Вики долго ходила щербатой. Но не чувствовала ни малейшего стеснения. Наоборот, благодаря этому изъяну ей удавалось плевать дальше всех. Зато её маму дочерняя беззубость сильно смущала. И однажды она силком отвела дочь к стоматологу. Вики сделали протез.
– Вики, покажи зуб! – не отставали пацаны.
Девчушка вначале делала серьёзную мину, потом начинала мило улыбаться, а когда улыбка становилась шире, из её челюсти внезапно, со щелчком выпрыгивал протез. Зрители испуганно отшатывались. Вики угорала со смеху, толпа – тоже.
Белая ворона – слабая метафора для такой, как Вики. Она в шутку называла себя Белым Гиппопотамом.
– Почему – гиппопотам? Он большой и толстый, а ты маленькая и худенькая? – недоумевал я, познакомившись с ней.
– А ты знаешь, что бегемот – одно из самых опасных животных в Африке? Это только на вид он такой толстый добряк, а на самом деле – коварный и кровожадный зверь. У него реакция как у змеи. Внешность бывает обманчивой, дорогой.
Белый Гиппопотам вырос в семье лютеранского пастора в маленьком калифорнийском городке. Её мать преподавала немецкий язык в местной школе, а старшая сестра окончила курсы и работала бухгалтером.
Вики было четырнадцать, когда её родители развелись. Мама собрала вещи свои и Вики, и они переехали на восточное побережье. Вскоре мать вышла замуж за отставного полковника морской пехоты, избравшегося в конгресс от Республиканской партии. Но брак с конгрессменом получился странным. После свадьбы она уехала в Европу, где и жила по сей день. А Вики осталась с отчимом.
Фрэнк был всего на пару лет старше меня, но имел спортивное телосложение и колючие глаза. У него была квартира в Вашингтоне и большой дом в живописном предместье. К падчерице он относился заботливо, но требовательно. Как командир к солдату-любимчику. С нравоучениями не лез. Во время учёбы в полицейской академии материально её поддерживал. Но когда подопечная допускала небрежность, он сразу урезал ей денежное довольствие. Вики в глубине души была влюблена в своего отчима и даже стремилась в чём-то копировать его. Немногословность, сдержанность, дисциплинированность она явно переняла у Фрэнка. Да и саму профессию выбрала под его влиянием. Фото викинга с коротким ёжиком седеющих волос в форме морского пехотинца она хранила в лакированной шкатулке из красного дерева, которую всегда запирала на ключ. Полицейская форма ей тоже была к лицу. Она по-прежнему носила короткую причёску, но ещё овладела навыками рукопашного боя и научилась классно стрелять из своего тяжёлого пистолета.
– Водитель чёрного "Мерседеса", немедленно прижмитесь к обочине!
Полицейская машина переливалась разноцветными огнями в заднем стекле моего авто. Я изрядно перебрал в баре. Конечно, не стоило в таком виде садиться за руль. Но это понимаешь задним умом. Суд, огромный штраф, лишение водительских прав, возможно, тюремное заключение. Здесь не Россия, полицейские взяток не берут.
– Полиция штата. Предъявите ваши права, сэр.
Девчушка с короткой стрижкой отобрала у меня портмоне.
– Вы пьяны, сэр…
Она хотела сказать ещё о моих конституционных правах, как это водится в голливудских детективах, но на другой стороне улицы раздался выстрел. Женщина-полицейский приказала оставаться мне на месте, а сама, выхватив из кобуры пистолет, бросилась через дорогу.
Из банка, менявшего валюту, выскочил парень в капюшоне. Но ему далеко уйти не удалось. Блюстительница порядка быстро нагнала его и в мгновение ока уложила лицом на асфальт. Ещё секунда, и стальные наручники защёлкнулись у него за спиной.
Второй полицейский, выставив вперёд пистолет, тихо поднимался по лестнице. Он заглянул в распахнутую дверь, но после двух вспышек откинулся назад. Даже я расслышал глухой удар его затылка о каменное крыльцо.
Чёрная тень метнулась из банка, и вот уже грабитель держит девушку-полицейского на мушке короткого ружья.
– Брось пушку, красотка, и расстегни моему другу наручники. Не то останешься без головы.
Это был чернокожий лысый мужик лет сорока с белыми зубами. Он весь трясся, видимо, накачался наркотиками. Женщина медленно положила на тротуар пистолет, а затем выбросила вперёд ключи.
– Нет. Сама расстёгивай. Я видел, как ты его вырубила.
Она потянулась вперёд за ключами. И в этот момент я со всей силы обрушил на лысую голову огнетушитель. С ударом, похоже, переборщил. Громила рухнул на асфальт, с лысины потекла кровь.
– Спасибо, – произнесла девушка и протянула мне портмоне. – Сейчас приедут следователи. Прошу вас дать показания и выступить свидетелем в суде.
– Я же выпивший.
– Это мелочь.
Она совсем не походила на моих предыдущих женщин. Ни тени кокетства, жеманства, капризности. В ней удивительным образом сочетались одухотворённость и решительность. Из всей косметики Вики признавала только гигиеническую помаду для губ.
Мы ходили с ней в кино и всегда попадали на классные фильмы. Кроме своей работы Вики любила лошадей. У её отчима была своя конеферма. И мы в выходные дни уезжали к нему в поместье и подолгу катались вдвоём на лошадях по окрестным лесам. Сам хозяин редко навещал свою загородную резиденцию. Никто не стеснял нашего уединения. А с Фрэнком я познакомился только накануне свадьбы.
Мы выпили немного виски в его библиотеке. Он одобрительно отозвался о моём бизнесе.
– Очень скоро компьютеры из пишущих машинок и графических дизайнеров превратятся в мощное средство коммуникации.
– Я знаком с норвежскими разработками по созданию компьютерной сети.
– Но какой грянет бум, когда к этому проекту подключится Пентагон! Всемирная компьютерная паутина станет реальностью. Кстати, я могу содействовать вашему участию в реализации этого чуда.
– Буду вам весьма признателен, господин конгрессмен.
– К чему такие церемонии? Зовите меня просто Фрэнком. Мы же почти родственники.
Странная у нас была свадьба. Никого из близких невесты на торжестве не было. Отец, мать, сестра ограничились поздравительными телеграммами. Но Вики это ничуть не смутило, она была только рада скромному формату. Свадебное платье она взяла напрокат. Фрэнк заказал столик в дорогом ресторане. Тонкости церемонии её не волновали.
– Свадьба – не похороны. Почести отдавать некому.
Но вот мой атеизм её сильно задел.
– Ты разве некрещёный? – недоумевала дочь пастора.
– Я же родом из СССР.
– Но в Бога ведь веришь?
– Экзамен по научному атеизму в университете не смог сдать на пятёрку. Значит, не безнадёжный безбожник.
Её лицо исказила гримаса не то удивления, не то презрения.
– Тогда тебе срочно надо окреститься.
– А зачем? Главное, чтобы Бог был в сердце, а остальное – формальности.
– В другом случае я согласилась бы с тобой. Но только не в вопросах брака. Видишь ли, я собираюсь завести с тобой детей и хочу быть уверена, что у них будет настоящий отец. А религия хоть какая-то тому гарантия. Я лютеранка. Ты ничего не имеешь против этой веры?
– Это же тоже христианство?
– Да, но своеобразное. У нас вступление в брак никакое не таинство, как у католиков и ортодоксов.
– У кого, у кого?
– У твоих братьев – православных, невежа. А просто старинный красивый обряд. В наших церквях нет икон. Нет монастырей. Библия тоньше, без Ветхого Завета. И поп не будет лезть к тебе в душу с исповедями. У нас нет посредников между Богом и людьми. Каждый сам себе священник. Перед Богом все равны.
– А как же твой отец? Он же пастор?
– Он церковный староста и никого не исповедует.
– Ну, если без исповеди и с укороченной Библией, тогда, пожалуй, соглашусь стать твоим единоверцем. Чего не сделаешь ради нашего счастливого будущего!
– Твоё легкомыслие меня поражает! Но ладно. Каждый приходит к Богу своим путём. Прошу тебя об одном: перед крещением почитай хотя бы в энциклопедии о лютеранстве…
Мы поженились в скромной лютеранской церкви. Молодой пастор прочёл молитву и объявил нас мужем и женой перед Богом и людьми. Вики неловко натянула обручальное кольцо мне на палец, я – ей. Дежурный поцелуй. Вымученные улыбки свидетелей – мужчины и женщины, подходящих нам с Вики в друзья по возрасту, которых Фрэнк отыскал в своём штате. Армейская выправка так и пёрла из этой парочки.
Вики даже не стала брать на службе отгул. Она вернулась с ночного дежурства, приняла душ, выпила три чашки крепкого кофе и на скорую руку облачилась в свадебный наряд.
На ужине свидетелей уже не было. Видимо, формат этого мероприятия им был не положен по штату. Зато пришли комиссар полиции, адмирал из Пентагона, помощник генерального прокурора, два конгрессмена, один сенатор, Фрэнк, естественно. Я пригласил своего партнёра по бизнесу из Кувейта. Вики была единственной женщиной за свадебным столом. И то вскоре, сославшись на усталость, уехала домой. Высокие гости обсуждали свои дела. Мы с арабским другом почувствовали себя чужими на этом празднике и поехали в ночной клуб отмечать мою женитьбу.
Вики отказывала мне в близости только в критические дни. Но интимная жизнь у нас была пресной и однообразной. Я старался убедить себя, что она молода и неопытна. После родов станет настоящей женщиной. И потом пониженное либидо гораздо лучше, чем жить с нимфоманкой и ходить с большими рогами. Миллионы людей так живут, и ничего. Она реализовывала себя на службе, ей досрочно присвоили звание лейтенанта. Но мне от этого было не легче. Я снова пристрастился к алкоголю и стал изменять Вики. Вначале с проститутками, оправдывая себя, что никакая это не измена, я лишь покупаю за деньги то, что мне необходимо. Потом завёл один роман, другой… Но как только мои отношения с женщинами приобретали серьёзный характер, я тут же резко обрывал их. Семья для меня была тогда святыней. А интрижки с женщинами – так, средство для выживания.
У Вики родились двойняшки. Две очаровательные дочери. Мария и Магдалина. На этих именах настояла жена. С первым я согласился сразу, по второму возникли вопросы.
– Одна – святая, другая – грешная. Две стороны одной медали. И перестань изображать из себя ханжу. Тебе это не идёт. Ведь сам Христос жил с блудницей. Пусть бросит в меня камень тот, кто сам без греха.
Как только девочкам исполнилось полгода, мы наняли няню, а Вики вышла на службу. Фрэнк продолжал обнадёживать меня правительственными заказами, но всякий раз, когда дело доходило до конкретики, какая-нибудь мелочь мешала заключению контракта. Я решил, что он ревнует Вики ко мне, и перестал рассчитывать на его помощь. Мне нужно было кормить семью, а после кувейтского провала в банках оставались необеспеченные кредиты, которые надо было как-то возвращать. И я начал торговлю со своей бывшей родиной. Советский Союз к тому времени уже почил всуе. Да – коррупция, да – организованная преступность, да – галопирующая инфляция, но двести процентов годовой прибыли как ещё сделаешь без риска? Торговать наркотиками? Или ползать на коленях перед Фрэнком? Неизвестно, что он ещё попросит взамен своего благодетельства?
Мне пришлось снять офис и квартиру в Москве и месяцами находиться там.
– Ты не спишь? – разбудил меня среди ночи взволнованный голос Вики в телефонной трубке.
– Что случилось?
– Ты можешь завтра прилететь в Штаты?