Тридцать рассказов, представленных в ежегодной коллекции Гарднера Дозуа, несомненно, порадуют поклонников научной фантастики. Вот уже более трех десятилетий эти антологии собирают лучшие образцы жанра по всему англоязычному миру, и мы в свою очередь рады предложить вниманию читателей произведения как признанных мастеров, так и новые яркие таланты. Встречайте: Стивен Бакстер, Паоло Бачигалупи, Элизабет Бир, Джеймс Камбиас, Алиетт де Бодар, Грег Иган, Чарльз Коулмен Финли, Джеймс Алан Гарднер, Доминик Грин, Дэрил Грегори, Гвинет Джонс, Тед Косматка, Мэри Робинетт Коул, Нэнси Кресс, Джей Лейк, Пол Макоули, Йен Макдональд, Морин Макхью, Сара Монетт, Гарт Никс, Ханну Райаниеми, Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Мэри Розенблюм, Кристин Кэтрин Раш, Джефф Райман, Карл Шредер, Горд Селлар и Майкл Суэнвик.
Большинство представленных здесь произведений удостоились престижных литературных наград, включая знаменитые "Хьюго" и "Небьюла". Премией "Хьюго" были отмечены и заслуги составителя, Гарднера Дозуа, неоднократно признанного лучшим редактором года.
Содержание:
Стивен Бакстер{1} - ЯБЛОКИ ТЬЮРИНГА - (Пер. Андрея Новикова) 1
Майкл Суэнвик{2} - И БЕЖАЛИ МЫ ОТ ПАДШЕЙ СЛАВЫ ВАВИЛОНСКОЙ - (Пер. Николая Кудрявцева) 6
Паоло Бачигалупи{3} - ИГРОК - (Пер. Николая Кудрявцева) 11
Элизабет Бир и Сара Монетт{4} - БУДЖУМ - (Пер. Карины Павловой) 18
Аластер Рейнольдс{5} - ШЕСТЬ ИЗМЕРЕНИЙ ПРОСТРАНСТВА - (Пер. Евгения Зайцева) 22
Тед Косматка{6} - СЛОВА НА БУКВУ "Н" - (Пер. Андрея Новикова) 38
Йен Макдональд{7} - ДОСТОЙНЫЙ ЮНОША - (Пер. Михаила Пчелинцева) 41
Доминик Грин{8} - СИЯЮЩАЯ БРОНЯ - (Пер. Галины Соловьевой) 49
Карл Шредер{9} - ГЕРОЙ - (Пер. Галины Соловьевой) 52
Мэри Робинетт Коул{10} - ЗЛОБНЫЙ РОБОШИМПАНЗЕ - (Пер. Галины Соловьевой) 58
Роберт Рид{11} - ПЯТЬ ТРИЛЛЕРОВ - (Пер. Андрея Новикова) 59
Джей Лейк{12} - ГОЛУБОЕ НЕБО, ОБНИМАЮЩЕЕ ЗЕМЛЮ И УХОДЯЩЕЕ ВО ТЬМУ - (Пер. Ольги Ратниковой) 70
Пол Макоули{13} - ПРИЕЗЖИЕ - (Пер. Ольги Ратниковой) 73
Грег Иган{14} - КРИСТАЛЬНЫЕ НОЧИ - (Пер. Андрея Новикова) 78
Мэри Розенблюм{15} - ПОСТАВЩИК ЯИЦ - (Пер. Екатерины Коротнян) 85
Ханну Райаниеми{16} - ГОЛОС ХОЗЯИНА - (Пер. Ольги Ратниковой) 92
Чарльз Коулмен Финли{17} - ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЗАКЛЮЧЕННЫЙ - (Пер. Ольги Ратниковой) 95
Джеймс Камбиас{18} - СВЕСТИ БАЛАНС - (Пер. Екатерины Александровой) 112
Морин Ф. Макхью{19} - ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА - (Пер. Марии Савиной-Баблоян) 117
Джефф Райман{20} - ДНИ ЧУДЕС - (Пер. Татьяны Перцевой) 124
Пол Макоули{21} - ГОРОД МЕРТВЫХ - (Пер. Ольги Ратниковой) 133
Гвинет Джонс{22} - ПРИГОВОР - (Пер. Ольги Гайдуковой) 141
Дэрил Грегори{23} - ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ БИОГРАФИЯ ЛОРДА ГРИММА - (Пер. Евгения Зайцева) 146
Кристин Кэтрин Раш{24} - АГЕНТЫ - (Пер. Галины Соловьевой) 151
Нэнси Кресс{25} - НЕКСУС ЭРДМАНА - (Пер. Андрея Новикова) 159
Гарт Никс{26} - СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ - (Пер. Ольги Ратниковой) 179
Джеймс Алан Гарднер{27} - ЛУЧЕМЕТ: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ - (Пер. Андрея Новикова) 181
Горд Селлар{28} - ЛЕСТЕР ЯНГ И БЛЮЗ "ЛУНЫ ЮПИТЕРА" - (Пер. Евгения Зайцева) 187
Алиетт Де Бодар{29} - БАБОЧКА, УПАВШАЯ НА ЗАРЕ - (Пер. Карины Павловой) 197
Йен Макдональд{30} - СЛЕЗА - (Пер. Евгения Зайцева) 202
Acknowledgment is made for permission to reprint the following materials 219
Примечания 220
Комментарии 222
ЛУЧШАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА
АНТОЛОГИЯ
(под редакцией Гарднера Дозуа)
Стивен Бакстер
ЯБЛОКИ ТЬЮРИНГА
(Пер. Андрея Новикова)
Неподалеку от центра обратной стороны Луны есть аккуратный, круглый, с четкими краями кратер под названием Дедал. Люди не знали о его существовании до середины двадцатого века. Это самый удаленный от Земли кусочек лунной поверхности - и самый спокойный.
Именно поэтому сюда прилетели команды астронавтов из Европы, Америки, России и Китая. Они разгладили дно кратера диаметром девяносто километров, выложили эту природную тарелку листами металлической сетки и подвесили на проволочных растяжках раструбы принимающей и передающей систем. И вот вам в результате радиотелескоп, самый мощный из построенных на тот момент супер-"Аресибо", по сравнению с которым его прототип в Пуэрто-Рико покажется карликом. Перед отлетом астронавты назвали телескоп "Кларк".
Сейчас от телескопа остались только развалины, а почти вся поверхность Дедала покрыта стеклом - это лунная пыль, расплавленная многочисленными ядерными взрывами. Но если вы посмотрите на кратер с низкой окололунной орбиты, то увидите точечку света - упавшую на Луну звездочку. Когда-нибудь Луны не станет, но эта точечка останется, безмолвно вращаясь вокруг Земли как воспоминание о Луне. А в еще более далеком будущем, когда Земли тоже не станет, когда выгорят звезды, а с небес исчезнут галактики, эта точечка все еще будет светиться.
Мой брат Уилсон никогда не покидал Землю. Фактически, он редко уезжал даже из Англии. Он похоронен - то, что от него осталось, - рядом с нашим отцом, на кладбище возле Милтон Кейнз. Но он сделал эту точечку света на Луне, которая останется последним наследием всего человечества.
Вот и говорите после этого о соперничестве братьев.
Впервые "Кларк" встал между нами на похоронах отца, еще до того, как Уилсон начал свои исследования по программе SETI - поиска внеземной разумной жизни.
На похоронах в старой церкви на окраине Милтон Кейнз собралась немалая компания родственников. Мы с Уилсоном были у отца единственными детьми, но кроме его старых друзей приехали и обе наших тетушки с целой толпой кузенов примерно нашего возраста, от двадцати пяти до тридцати пяти, а те привезли неплохой урожай своих детишек-цветочков.
Не знаю, могу ли я утверждать, что в Милтон Кейнз хорошо жить. Но точно могу сказать - это плохое место, чтобы умереть. Сам город - это памятник планировке, бетонная сетка улиц с очень английскими названиями типа "Летняя", по которым теперь бегают вагоны новенькой монорельсовой дороги. Он настолько чистый, что превращает смерть в социальное оскорбление - это примерно как пукнуть в универмаге. Может быть, нам нужно быть похороненными в земле, где уже лежат чьи-то кости.
Отец вспоминал, как до Второй мировой войны все эти места были сплошь деревни и фермы. Он остался здесь даже после того, как наша мать умерла за двадцать лет до него, но нынешняя архитектура погубила все его воспоминания. Во время прощания я рассказал об этих воспоминаниях - в частности, о том, как во время войны суровый ополченец-охранник поймал его за оградой располагавшегося неподалеку Блетчли-парка, где он воровал яблоки, пока Алан Тьюринг и другие гении корпели в секретном здании над взламыванием немецких кодов.
- Отец рассказывал, что потом часто гадал, не подхватил ли он математическую инфекцию от тех яблок Тьюринга, - сказал я в заключение, - потому что, как он любил повторять, он точно знает, что мозги Уилсону достались не от него.
- И твои мозги тоже, - сказал Уилсон, когда потом вывел меня из церкви для разговора. Всю службу он промолчал - произносить речи было не в его стиле. - Ты должен был упомянуть и это. Я в семье не единственный математический уродец.
Это был трудный момент. Нас с женой только что познакомили с Ханной, двухлетней дочуркой моего кузена. Она родилась глухой, и мы, взрослые в черных костюмах и платьях, пытались с ней общаться, неуклюже копируя подсмотренные у родителей Ханны знаки языка жестов. А Уилсон просто растолкал эту толпу, чтобы добраться до меня, едва взглянув на улыбающуюся малышку, которая стала центром внимания. Я позволил себя вывести, чтобы избежать какой-нибудь грубости с его стороны.
Ему тогда исполнилось тридцать, на год больше, чем мне. Он был выше, худее и более угловатый. Другие говорили, что у нас больше сходства, чем мне хотелось бы верить. На похороны он никого с собой не привез, и это стало для меня облегчением. Его партнерами могли оказаться мужчина или женщина, их отношения обычно были деструктивными, и любые его спутники напоминали вошедшую в комнату неразорвавшуюся бомбу.
- Ты уж извини, если я что-то рассказал неправильно, - с ехидцей ответил я.
- Отец и его воспоминания, все эти истории, что он рассказывал снова и снова. Короче, чтобы я больше не слышал про эти яблоки Тьюринга!
Его слова меня задели:
- Мы-то все равно будем помнить. Пожалуй. Когда-нибудь я расскажу эту историю Эдди и Сэму. - Это мои сынишки.
- Они не станут слушать. Оно им надо? Отец забудется. Все забывается. Мертвые становятся мертвее. - И это он говорил о своем отце, которого мы только что похоронили. - Слушай, ты уже слышал, что на "Кларке" начаты приемочные испытания? - И прямо во дворе церкви он достал из внутреннего кармана пиджака наладонник и вывел на экран технические данные телескопа. - Ты, конечно, понимаешь, почему настолько важно, что он расположен на обратной стороне Луны? - Так, вот уже в миллионный раз в моей жизни он устраивает младшему брату блиц-экзамен, и при этом смотрит на меня так, словно я катастрофически тупой.
- Радиотень, - ответил я. Отгородиться от шумной радиоболтовни Земли было особенно важно для программы SETI, которой брат посвятил свою карьеру. SETI ищет слабые сигналы далеких цивилизаций, а такая задача становится на несколько порядков сложнее, если вы тонете в очень громких сигналах ближайшей цивилизации.
Брат даже саркастически поаплодировал моей догадке. Он часто напоминал мне, что именно всегда отвращало меня от академического мира - едва сдерживаемая агрессивность и напряженное соперничество. Университет - это стая шимпанзе. Вот почему меня никогда не посещало искушение выбрать этот путь. Это, и, может быть, еще тот факт, что Уилсон выбрал эту стезю раньше меня.
Я с легким облегчением увидел, что люди начали уходить с церковного двора. Предстояли поминки в доме отца, и нам нужно было идти.
- Значит, ты приехал ради пирожков и шерри?
Он взглянул на экран наладонника, проверил время:
- Вообще-то, я договорился о встрече.
- С ним или с ней?
Он не ответил, и на краткий миг взглянул на меня честно:
- У тебя это получается лучше, чем у меня.
- Что именно? Быть человеком?
- Слушай, "Кларк" должен начать работу в течение месяца. Приезжай в Лондон. Мы сможем посмотреть на первые результаты.
- Не откажусь.
Я солгал, да и его предложение наверняка не было искренним. Кончилось все тем, что я увидел его вновь только через два года.
Но к тому времени он поймал сигнал из Орла, и все изменилось.
2022
Уилсон и его команда быстро установили, что тот краткий сигнал, впервые зарегистрированный всего через несколько месяцев после начала работы "Кларка", поступил от источника, расположенного в шести с половиной тысячах световых лет от Земли, за рождающим звезды облаком космической пыли, называемым Туманность Орла. А это очень далеко, на другой стороне соседнего с нашим спирального рукава Галактики, в созвездии Стрельца.
И назвать этот сигнал "коротким" - значит, не сказать ничего. То был импульс длительностью в одну секунду, слабенький и шипящий, и повторялся он - примерно - всего лишь раз в год. И то, что большое лунное ухо вообще поймало проклятый сигнал, можно назвать памятником компьютерной терпеливости.
Тем не менее, это был самый настоящий сигнал от инопланетян, ученые прыгали от радости, и на какое-то время эта новость стала сенсацией. Через несколько дней кто-то из поп-музыкантов, вдохновленный этим посланием, быстренько выпустил сингл под названием "Песнь Орла" - медленная, мечтательная музыка, пронизанная звуками ситара, и очень красивая. Предположительно, в ее основу лег мастер-трек "Битлз", утраченный полвека назад. Сингл поднялся на второе место в рейтинге популярности.
Но сигнал был всего лишь отзвуком очень далекого шума. Когда продолжения не последовало, а в небе не материализовался звездолет инопланетян, общественный интерес переключился на иные новости. А тот сингл пропал из рейтинга.
И вообще, вся история с сигналом оказалась классической девятидневной сенсацией. Уилсон пригласил меня на десятый день. Наверное, поэтому я и испытывал обиду, когда тем утром приехал в город на встречу с ним.
Наземная станция "Института Кларка" находилась в одном из тех огромных стеклянных уродов, что выросли на берегах Темзы в изобильные годы капиталистического бума первого десятилетия двадцать первого века. Нынче офисные помещения настолько дешевы, что их аренда по карману даже ученым, зато центр Лондона теперь превращен в крепость, куда можно попасть только через узкие проезды и на малой скорости, чтобы твое лицо зафиксировали камеры наблюдения. Я сам занимался противотеррористическим бизнесом и смог убедиться в необходимости таких мер, проезжая мимо собора святого Павла с расколотым, как яйцо, куполом - тут в 2018 году поработала бомба "Карбоновых ковбоев". Зато медленная езда дала мне достаточно времени грустно поразмышлять о том, перед сколькими более важными людьми Уилсон успел покрасоваться и похвастаться, прежде чем вспомнил о брате. В этом смысле Уилсон никогда не был лоялен.
Офис Уилсона мог бы находиться в любой современной конторе по обработке данных - если не считать полномасштабной проекции космического фонового излучения, нарисованной на потолке. Уилсон усадил меня и предложил банку теплой колы. Раскрытый лэптоп раз за разом воспроизводил аудиоверсию принятого сигнала. Она звучала примерно как волны, накатывающиеся на берег. Уилсон выглядел так, словно не брился два дня, не спал пять ночей и не менял рубашку десять дней. Он сидел и слушал, буквально завороженный.
Даже Уилсон и его команда целый год не знали о том, что телескоп зарегистрировал сигнал. "Кларк" работал автономно. Построившие его астронавты давно собрали вещички и вернулись домой. А год назад процессоры сигналов телескопа уловили тот самый импульс, шепот микроволн. В нем была и структура, и доказательство того, что луч был коллимирован - он выглядел искусственным. Но всего через секунду сигнал затух.
Большинство предыдущих исследователей по программе SETI ловили сильные и непрерывные сигналы, поэтому они после такого облома просто сдались бы. Но как насчет маяка, направляющего по всей Галактике микроволновой луч наподобие прожектора? Такой вариант, как объяснил мне Уилсон, стал бы для передающей цивилизации намного более дешевым способом передать сигнал гораздо большему количеству звезд. Поэтому, основываясь на таком экономическом аргументе, "Кларк" был разработан для терпения. Он ждал целый год. Он даже послал запросы на другие установки с просьбой держать их электронные глаза открытыми на тот случай, если "Кларк", привязанный к своему лунному кратеру, будет смотреть в другую сторону, когда сигнал повторится. В конце концов ему повезло, он сам уловил повторный импульс и наконец-то уведомил об этом своих людей-повелителей.
- Мы горячие фавориты на Нобелевку, - заметил Уилсон как само собой разумеющееся.
Мне захотелось его поддразнить:
- Да все наверняка уже позабыли о вашем сигнале. - Я махнул в сторону огромного стеклянного окна: из офиса, предназначавшегося для богатеньких менеджеров хедж-фондов, открывался потрясающий вид на реку, здание парламента и обломки колеса обозрения - некогда знаменитого Лондонского Глаза. - Ладно, это доказательство существования инопланетян, но не более того.
Он нахмурился:
- Нет, ты неправ. Мы сейчас ищем в сигнале дополнительную информацию. Он очень слабый, и в межзвездной среде много помех из-за блеска звезд. Чтобы добиться лучшего разрешения, нам, наверное, придется записать сигнал еще пару раз.
- Еще пару раз? Еще два года!
- Но даже сейчас нам может многое поведать сам сигнал. - Он вывел на экран лэптопа несколько графиков. - Для начала мы можем оценить технические возможности и доступную отправителям энергию, если исходить из предположения, что они хотят сделать все как можно дешевле. Этот анализ основан на старой модели под названием "маяки Бенфорда". - Он указал на минимум кривой. - Смотри - мы рассчитали, что они прокачивают пару сотен мегаватт через батарею передатчика диаметром несколько километров, вероятно, сравнимого с тем, который сейчас стоит и слушает на Луне. Импульсы направлены радиально по всей плоскости Галактики, где располагается большинство звезд. Можно сделать и другие предположения. - Он откинулся на спинку кресла и глотнул из банки колы, пролив несколько капель и добавив несколько пятен к коллекции на рубашке. - В поисках внеземных цивилизаций всегда руководствовались философскими принципами и логикой. Теперь, когда у нас имеется одна точка данных - "орлята" находятся от нас на расстоянии шести тысяч световых лет, - мы можем проверить эти принципы.
- Каким образом?
- Принцип изобилия. Мы верим, что раз жизнь и разум возникли на Земле, они должны возникнуть и везде, где такое возможно. Сейчас у нас есть одно подтверждение этого принципа. Далее, есть принцип заурядности.
Я еще не забыл годы учебы, и вспомнил его сам:
- Мы не находимся в какой-то особой точке пространства и времени.
- Правильно. Но при наличии этой единственной точки данных, получается, что этот принцип держится не очень хорошо.
- Почему ты так решил?
- Потому что мы отыскали этих парней в направлении центра Галактики…
Когда Галактика была молода, рождение звезд наиболее интенсивно происходило в ее ядре. Позднее волна звездорождения прокатилась от центра по всему диску, при этом необходимые для жизни тяжелые элементы синтезировались в недрах мертвых звезд и разносились ветром вспышек сверхновых. Поэтому звезды в направлении к центру старше нашего светила, и поэтому жизнь возле них могла существовать гораздо дольше.