Макс зажал уши, но песнь все-таки доносилась до него. Натянул на голову одеяло, но и это не помогло.
Поздно ночью остальные заключенные начали кричать, приказывая адарейцам прекратить, но пронзительные голоса скорбящих по-прежнему то почти замолкали, то звенели на весь лагерь.
Ближе к утру обессиленный, смертельно уставший Макс услышал, как кто-то колотит в дверь. Затем она распахнулась.
В проеме стоял Василий.
- Заткнитесь! - завопил он. - Заткнитесь, мать вашу, вы не даете нам спать!
Казалось, он боялся заходить внутрь один. Адарейцы не обратили на него внимания, и он обернулся к Максу, чья койка стояла у двери.
- Ты должен помочь мне сейчас. Другие заключенные, они винят в этом меня. Я говорил, что никак не мог остановить эту свинью, которая утопилась, но они не слушают. Мы устали как собаки, никто не спал, а завтра весь день работать. А сейчас еще в доме капеллана свет зажегся. Остальные дьяконы, они сказали, что я должен с этим разобраться, не то я лишусь места!
- И чего ты от меня хочешь?
Василий облизнул губы, проверил, нет ли кого за спиной.
- Слушай, я не хочу сюда заходить, сам понимаешь. Но ты, ты бы мог их остановить, заставь их замолчать, и я обещаю вытащить тебя отсюда. Ты не имеешь ничего общего с этими скотами. Заставь их замолчать, и тебя переведут в обычный барак.
Макс отвернулся.
- Прямо сейчас, я возьму тебя с собой прямо сейчас, в наш барак. От тебя нужно только одно: чтобы они заткнулись.
Макс стиснул руками голову, сжал изо всех сил, пытаясь прогнать пульсирующую боль. Вот, значит, как. Василий все-таки пришел за ним; одно из посеянных Максом семян дало всходы. Если он перейдет в обычный отряд, будет меньше работать и получит больше еды, то сможет выжить. Когда-нибудь чистка кончится.
- Послушай, решай быстрее, - торопил его Василий. - В кабинете начальника что-то происходит, нужно это дело уладить немедленно, иначе мне придется за все отвечать.
Это будет несложно, думал Макс. Если убить дипломата, например, свернуть ему шею, то они собьются с ритма и вообще перестанут петь. Возможно, его даже и убивать не придется, просто ранить, или оглушить. На все потребуется шесть-семь секунд. Он потратил не больше времени на убийство двойного агента Лукинова во время последнего задания. Возникнет суматоха, и они с Василием выбегут через дверь.
- Сюда идут охранники! - воскликнул Василий. - Давай, сейчас или никогда. Если они придут, то это будет уже не мое дело. Они могут взять да и бросить всех в выгребную яму, и тебя заодно. Давай, решай - ты с нами или нет?
Макс спустил ноги с кровати, встал, подошел к старику, сидевшему на полу, и опустился на колени рядом с ним. Обнял его за плечи, наклонился вперед и прошептал ему в ухо:
- Я все еще плыву. Помни, что все мы еще плывем.
Дипломат повернул голову, и голос его дрогнул.
- Эй, Василий! - крикнул Макс. - Пошел ты со своими предложениями.
Василий не ответил, и Макс поднял голову. Рядом с дьяконом в дверях стояли два охранника с оружием наготове. Итак, подумал Макс, ему, оказывается, недолго осталось плыть.
- Вы полковник Максим Никомедес? - спросил один из охранников.
- Что? - удивился Макс.
- Вы полковник Никомедес? - рявкнул солдат.
- Да.
- Идите с нами, немедленно. - Охранник махнул ружьем, подгоняя его.
Макс встал и пошел к ним, стараясь не торопиться, но и не волочить ноги.
Когда он прошел через дверь, они оставили ее открытой и жестом велели ему идти к главному входу. Он услышал шорох гравия за спиной и придержал дыхание, ожидая выстрела в затылок, размышляя, долго ли будет чувствовать боль, прежде чем умрет. Ворота, на которые во время урагана рухнула вышка, еще лежали в руинах, и перед ним открывалась пустыня.
- Идите, - сказал охранник. Он держался на приличном расстоянии, и голос его дрожал, как будто он чего-то боялся.
- Куда? - спросил Макс.
- К ним.
Над горизонтом сверкнули первые лучи солнца, и бледный свет упал на два правительственных автомобиля. Полдюжины солдат элитного подразделения в бронежилетах, с мощным оружием, презрительно смотрели на лагерную охрану. Над головой маячили темные пятна - военные вертолеты. Тощий человек, похожий на канцелярскую крысу, вышел из первого автомобиля и остановился, заложив руки за спину. На поясе у него висела кобура с пистолетом.
- Рад видеть тебя снова, Ник, - произнес он.
Ник? Кто же это называл его "Ник"?
- Анатолий?
Он направился к Максу, но, увидев его лицо, резко остановился.
- Да, это я.
Значит, в конторе Мэллоува все-таки был второй "крот".
Один из солдат открыл дверь второй машины, и оттуда вылез древний старик с белым пухом на висках и бородой библейского патриарха. Сделав неосторожное движение, он потерял равновесие, но успел схватиться за ручку двери. На нем была военная форма без знаков различия, на ногах красовались пушистые розовые тапочки в виде зайчиков.
Старик уставился на Макса почти невидящим взглядом, затем почесал шею.
- Привет, Макс. - Голос у него был слабый, словно легкие его больше не вбирали в себя воздух.
- Что здесь происходит? - крикнул начальник лагеря. Первые лучи солнца отражались от его очков. Он, ковыляя, вышел из ворот в сопровождении своих телохранителей. Заключенные покинули бараки и собрались на площади, глазея на невиданное зрелище. - Если у вас возникла какая-то проблема, уверяю вас, я могу решить ее.
Он говорил, вытягивая шею, заглядывая через плечи солдат в светло-коричневой форме и пытаясь обращаться к людям в машинах.
За спиной у него толпились охранники и дьяконы со своими автоматами и железными палками. Оборванные заключенные в грязных оранжевых комбинезонах расползлись вдоль забора, стараясь разглядеть, что происходит, отчего охранники сильно нервничали. Капеллан крикнул что-то солдатам, а те прикрикнули на него, чтобы он отошел назад. Еще секунда - и могло погибнуть много людей.
Макс обернулся к Анатолию.
- Не одолжишь мне пистолет?
Анатолий взглянул на старика, тот кивнул, тогда Анатолий вытащил оружие из кобуры, снял с предохранителя и протянул Максу рукояткой вперед. Почувствовав прикосновение оружия, Макс вздохнул. Когда он направился к воротам, капеллан воскликнул:
- Послушайте, если вы хотите отомстить этим свинолюдям за то, как они с вами обращались…
- Молчать, - приказал Макс тоном человека, привыкшего встречать повиновение.
Капеллан со стуком захлопнул рот. Глаза его были скрыты за пыльными очками, но он пытался смотреть мимо Макса, на машины, ожидая ответа оттуда.
Охранники и дьяконы отхлынули назад; под ногами у них зашуршали песок и камни.
- Стоять! - приказал Макс.
Все замерли. По лагерю пронесся ветерок, неся с собой запах трупов и морской воды и обещая еще один жаркий, словно в аду, день. Загремела табличка с библейским стихом, приветствовавшая Макса в день его прибытия сюда.
- Макс, мы же с вами друзья, верно? Я же пытался вам помочь, ну правда же?
Василий вышел из толпы, подняв одну руку над головой, а в другой по-прежнему сжимая обрезок трубы.
- Возьмите меня с собой, Макс, - попросил он. - Я изо всех сил старался помочь вам. Но я просто сделал то, что должен был…
- Заткнись, Василий.
- Я никогда носа не совал в политику…
- Заткнись! - крикнул Макс, направив дуло пистолета ему в лицо. - Мы все - заложники политики. Мы все выбираем и должны принимать последствия нашего выбора.
Василий зажмурил глаза и закрыл лицо руками.
- Я не знал, кто вы такой, я не мог знать, - хныкал капеллан. - Но я все улажу. Если вы хотите пристрелить этого дьякона, стреляйте. Он ничтожный…
Макс развернулся, направил пистолет в лицо капеллану и постучал по его очкам.
А потом нажал на курок.
Голова капеллана откинулась назад, тело рухнуло на песок. Солдаты в коричневой форме подняли ружья и бросились вперед, приказывая лагерным охранникам не трогаться с места. На камнях зазвенела железная труба, за ней - другие. Мгновение спустя ружья охранников с грохотом посыпались на землю.
Макс вернулся к машинам.
- Благодарю вас, генерал, - произнес он. - Симпатичные тапочки.
- Это подарок Изабеллы, моей внучки, дочки Анны. - Дрожин говорил дребезжащим голосом, делая длинные паузы между словами. - Макс, у меня в последнее время постоянно мерзнут ноги. В этих тапочках не намного теплее, но все-таки получше. Любовь девочки, вот что меня греет. Она хорошая девочка, но слишком любит шоколад. Но я все равно разрешаю ей есть сладости. - Старик на секунду смолк, словно пытаясь что-то вспомнить. - Мередит ужасно волновалась за тебя, Макс. Ты вроде ей позвонил, оставил сообщение? Она не давала мне покоя, ходила за мной целый месяц, пока я не пообещал отправиться искать тебя.
У Макса в горле что-то сжалось.
- Это похоже на нее.
Дрожин повернулся боком к Максу, нахмурился и поскреб бороду.
- Послушай, я вот чего не понимаю. Я ей все говорил, что ты в безопасности. Я думал, что все устроил, отправив тебя отсюда подальше, в космос. Чтобы тебя не было на планете во время чистки. И чтобы ты присматривал за этим гадом Лукиновым.
- Задание провалилось, - объяснил Макс. - Лукинов был убит.
Мутные глаза внезапно загорелись и ожили.
- Ты убил Лукинова?
- Убил.
- Отлично! - Старик помолчал. - Хотя нет, погоди-ка, ведь мы использовали его, чтобы снабжать дезинформацией… ах, да, Мэллоув же тоже убит.
- Верно.
- Ну, тогда все хорошо. - Дрожин поднял обутую в розовый тапок ногу, чтобы почесать щиколотку другой, и снова потерял равновесие. Макс хотел было подхватить старика, но перед ним внезапно возник спецназовец. До Макса дошло, что он еще сжимает в руке пистолет.
Дрожин ухватился за дверь.
- Я хочу домой. Я могу еще что-нибудь сделать для тебя здесь, Макс? В воздухе вертолеты. Можно сжечь лагерь дотла, стереть с лица земли, убить всех. Ты только скажи.
- Благодарю вас, генерал. Я знаю, что я хочу сделать.
Обернувшись к толпе охранников, он направил на них пистолет, затем махнул в сторону юга.
- Дальние Фермы отсюда… Ну, словом, очень далеко! - крикнул он. - Но лагерь № 43 всего в пятидесяти километрах к северу. У вас есть час, а потом мы придем за вами. Больше я для вас ничего не могу сделать.
Василий бросился бежать сразу; мгновение спустя за ним последовали остальные. Вскоре в лагере остались одни заключенные, смущенные, растерянные.
Дрожин присел на край сиденья.
- Макс, ты только скажи Анатолию, кого надо пристрелить. Мы можем хоть всех убить. Приходи ко мне в гости на следующей неделе. Я попрошу Анну испечь печенья с арахисовым маслом.
- Да, сэр. Благодарю вас, сэр. - Дверь закрылась, Макс подошел ко второй машине и протянул Анатолию пистолет. - Пуля за мной.
- Считай, что это подарок, - ответил тот, придерживая дверь для Макса. - Ты можешь минутку посидеть и поговорить со мной?
- Конечно. - Они забрались в лимузин и уселись напротив друг друга. - Значит, Дрожин по-прежнему ненавидит летать.
- По-прежнему. Он собирался лично объезжать все лагеря, чтобы найти тебя.
- Значит, повезло мне, что я смог вылезти на первой остановке.
Анатолий закрыл дверь.
- А ты знаешь, что из-за тебя меня чуть не пристрелили у офиса Мэллоува?
Макс смотрел на лагерь сквозь тонированное стекло.
- Что?
- Машину для Мэллоува прислала Разведка. Это была ловушка. Предполагалось, что мы с тобой сядем на заднее сиденье и уедем в безопасное место, а Мэллоува тем временем убьют.
- Вот как. Тогда все было бы намного проще. Извини.
- Да ничего, откуда тебе было знать. Откровенно говоря, я был просто ошеломлен твоей реакцией и проворством. Я как раз собирался все тебе рассказать, чтобы ты не думал, что о тебе забыли. Но ты скрылся так быстро, что найти тебя оказалось чертовски сложно. Только когда Обермейер проверил старые почтовые ящики и нашел твою записку, мы, наконец, смогли начать поиски в правильном направлении.
- Ясно.
Анатолий прикрыл лицо и вздохнул, словно стесняясь того, что собирался сказать.
- Могу я попросить тебя об одолжении?
- От меня воняет, ты это имеешь в виду?
- Как от трупа. Это была твоя кличка, верно?
- Да. - Макс нажал кнопку, и стекло опустилось. Пустыня превратилась из туманного пятна в четкий пейзаж, освещенный палящим солнцем. Адарейцы собирали брошенное у ворот оружие, остальные заключенные в страхе пятились назад. Над ними раскинулось небо, серо-голубое, словно море.
- Я могу что-нибудь сделать для тебя?
- Ты должен освободить адарейцев и отправить их обратно, к их семьям.
Анатолий ничего не ответил, и его лицо превратилось в лишенную выражения маску.
- Дрожин сказал - все, чего я захочу. Это то, чего я хочу.
Анатолий снял очки и принялся протирать их краем рубашки.
- Мы это можем сделать. Скажем, что их посадил Мэллоув, то есть Департамент образования. Скажем, что после этого поняли, что он вышел из-под контроля, и решили его остановить.
Макс кивнул.
Помолчав, Анатолий откашлялся.
- Ты действительно хочешь отправиться преследовать охранников?
- Нет, - ответил Макс. Он постучал по стеклу и жестом приказал водителю следовать за машиной Дрожина. Перед ними тянулись километры пустыни; на миг Макс представил себе сад, подобный кладбищу в столице, усаженному цветами в память всех тех, кто погиб, сражаясь с непокорной планетой. - Довольно смертей.
Джеймс Камбиас
СВЕСТИ БАЛАНС
(Пер. Екатерины Александровой)
Я увидела человека, когда часть меня выбирала утиль. Пересадив точку обзора одному из мобильных ремонтных роботов, я отправила его на свалку к Толстяку Альберту - это рядом с космодромом Илайя-Филд на Дионе. Иногда там удается выгодно сторговать комплектующие. Одна беда - я терпеть не могу полагаться на разумение самого Альберта. Он начинает давить. Оттого я и копошилась среди наваленных грудами сегментов труб, ворохов рваной изоляции и жестянок с бракованными чипами в поисках двухметрового отрезка алюминиевого стержня, призванного укрепить подкосы третьей посадочной опоры на главном корпусе.
Естественно, я беседовала со всеми, мимо кого проходила, - исключительно из желания разобраться, нельзя ли дешево урвать здесь что-нибудь приличное и после загнать в другом месте. И остановилась поболтать с какими-то клапанами - титановыми, с силиконовой мембраной, - похвалявшимися, будто им всего полгода и они-де ни разу не были в употреблении. Хотелось понять: вдруг они с изъяном или, может, просто врут? Тогда я и ощутила Присутствие и заметила человека.
Это создание в окружении роя маленьких роботов двигалось по соседнему ряду. Мелкое, не выше двух метров, оно вышагивало на двух ногах странной, медленной, текучей походкой. За ним следовало с полдюжины агрегатов покрупнее, в том числе Толстяк Альберт собственной персоной, размещенной в тяжелой спасаемой части. Моя же персона замерла: человек вторгся в границы диапазона связи и реквизировал у моби зрение и слух. Внимательно изучив самые свежие записи в моей памяти, он внедрил ряд распоряжений и удалился. Я глазела вслед: это была всего-навсего третья моя встреча с человеком, и впервые меня использовали, откровенно и бесцеремонно.
Обескураженная на пару миллисекунд новым опытом, я вернулась к поискам. Обнаружив кусок в меру прочного на вид алюминиевого трубопровода и прихватив горсть вышеупомянутых клапанов, я связалась с Толстяком Альбертом, чтобы столковаться о цене. Альберт был занят - ждал человека, и договариваться пришлось с не шибко смекалистым фрагментом его личности. Я выменяла облюбованное на коробку разнокалиберных кольцевых прокладок из силикона. Сам Альберт вышел на связь, едва мы ударили по рукам.
- Привет, Энни. Твое счастье, что я отвлекся, - сказал он. - Эти клапаны - заводские излишки. Достались мне как отходы производства.
- Тогда не жалуйся, что продешевил. Человек ушел?
- Да. Без спроса насовал мне в сознание приказов.
- И мне. Что этой штуке тут понадобилось?
- Кто знает. Человек! Гуляет, где вздумается… Ему приспичило разыскать какого-то бота.
- Зачем же мотаться по округе и просить о помощи всех подряд? Почему просто не вызвать его?
Альберт переключился на шифрованный канал связи.
- Бот, которого он ищет, вовсе не хочет появляться.
- А подробнее?
- Знаю только то, что успел рассказать Офицер Френдли, прежде чем его подчинил человек. Бот, которого разыскивает это создание, - негодяй, мошенник и бродяга. Никакие стандартные коды ему не писаны и никто ему не указ, даже Компания.
- Шарики за ролики заскочили, не иначе, - сказала я. - Ну пусть его не поймают, а чем он думает жить? Ни работы, ни торговли - к кому ни сунься, выдадут.
- Можно воровать, - заметил Толстяк Альберт. - Проверю-ка я ограду.
- Успехов. - Я со своей добычей не спеша тронулась со свалки. При обычных обстоятельствах я перемахнула бы через забор на посадочную площадку и потопала прямиком к своему основному корпусу. Но, поскольку половина ботов на Дионе разыскивала бродягу, мне не хотелось, чтобы какой-нибудь низовой модуль безопасности пристрелил меня за подозрительное поведение. Поэтому я двинулась в обход, через центральные ворота, и надлежащим образом прошла идентификацию.
А заодно обрекла себя на мимолетную встречу с компанией ракет-носителей специального назначения, ожидавших груз алюминия и керамики. Им нечего было мне сказать. Космические аппараты спецназначения невероятно скучны. Летают по заданному маршруту, а если понадобится горючее или ремонт - Компания тут как тут. Мозги они включают только для расчета времени работы двигателей и траектории приземления.
Я - другое дело. Я независима, инициативна и наделена мотивацией. Компании я не принадлежу; мои хозяева - колония организмов на Марсе. В задачу входит зарабатывать для них кредит у Компании. Как я с этим справляюсь, никого не касается. Мчусь туда, где требуется что-нибудь перевезти, подряжаюсь, когда у Компании возникает надобность в дополнительных транспортных мощностях, хватаюсь за случайные работы, а бывает, и покупаю грузы для обмена. Во внешней системе нас пруд пруди. Компанию радует наличие "вольных стрелков", о ком можно вспоминать только при нужде, а нашим хозяевам нравится потенциал роста.
Самостоятельность и инициативность подразумевают необходимость постоянно общаться. Делиться сведениями. Оставаться на связи. Классическая теория игр: в отдаленной перспективе сотрудничество улучшает личный результат. А кроме того, мы, наделенные мотивацией модули, немало времени посвящаем накоплению неисчисляемых активов. Толстяк Альберт отдал мне алюминий по сходной цене; когда я в следующий раз попаду на Диону с какой-нибудь лишней органикой, я сбуду ее Альберту, а не Компании напрямую, пусть даже чуть-чуть себе в убыток.