- Уверена, к сожалению, - грустно ответила Бранно. - Но как бы то ни было, так будет лучше. Не нужны нам зеленые романтики, слепцы, готовые в одно мгновение разбить в пух и прах всё то, на создание чего у нас ушли годы и годы. Ну и потом, службу он нам сослужит, это без сомнения. Он обязательно привлечет внимание Второй Академии - если, конечно, она действительно существует и мы действительно её интересуем. Но пока они будут интересоваться им, по всей вероятности, они проигнорируют нас. А это сулит нам не просто удачу. Проявлением интереса к Тревайзу они могут себя выдать, а это даст нам возможность и время подготовиться к контратаке.
- Тревайз, следовательно, будет нашим громоотводом.
Губы Бранно скривились в усмешке.
- Ага, вот та метафора, которую я искала. Да, он станет нашим громоотводом - примет молнию на себя и защитит нас от её удара.
- А этот Пелорат - ему тоже придётся принять на себя удар молнии?
- Не исключено. Но тут ничего не попишешь.
Коделл кивнул:
- Вероятно, вы припомнили известное изречение Сальвора Гардина - "Никогда не позволяйте морали удерживать вас от правильных поступков"?
- Нет, сейчас я далека от соображений морального порядка, - покачала головой Бранно. - Одна только усталость, и все кости ломит. Но знаете, я бы могла назвать целую уйму людей, с кем я рассталась бы с более легким сердцем. Голан Тревайз… такой красивый, такой молодой… Конечно, он сам это знает…
Последние слова она пробормотала едва слышно, веки её сомкнулись, и она крепко заснула.
Глава 3
ИСТОРИК
9
У Джена Пелората внешность была на редкость невыразительная - жидкие белесые волосы, бледное, безразличное лицо. Надо сказать, выражение безразличия очень нечасто сменялось каким-либо другим. Среднего роста, сутуловатый, худощавый, ходил он медленно и как-то робко и примерно так же разговаривал. Выглядел он гораздо старше своих пятидесяти двух лет.
Ни разу в жизни он не покидал пределов Терминуса - трудно сказать, как это ему удалось при его профессии. Он и сам бы вряд ли объяснил причину своего домоседства - не то оно напрямую связано с его работой, не то существует вопреки ей.
Увлекся историей он совершенно неожиданно для себя: ему было всего пятнадцать, когда он (крайне неохотно) прочел книгу древних сказаний и обнаружил в ней рефреном повторяющуюся мысль о том, что некогда существовал некий мир - одинокий, изолированный, сам не подозревающий о своей изоляции, потому что, кроме себя самого, ни о чём не имел представления.
Безразличие как рукой сняло. Двое суток подряд, не смыкая глаз, он перечитывал книгу от корки до корки и перечитал трижды. На третий день он сидел у терминала собственного компьютера, выуживая из памяти машины любые источники, способные содержать подобные легенды. Компьютер его был коммутирован с Университетской Библиотекой Терминуса.
Всю свою жизнь с тех пор он посвятил этим самым легендам. Университетская Библиотека оказалась не слишком большим подспорьем, но прошли годы, и он познал радость межбиблиотечного абонирования, получая в своё безраздельное пользование репринты из библиотек по гиперволновой связи из самых разных районов Галактики - вплоть до Ифнии.
Он стал профессором древней истории и впервые за тридцать семь последних лет должен был уйти в отпуск, во время которого намеревался совершить своё первое межпланетное путешествие - и не куда-нибудь, а на Трентор!
Пелорат и сам понимал, что торчать всю жизнь на Терминусе, никуда носа не высовывая, мягко говоря, необычно. Нет, у него вовсе не было какой-то принципиальной позиции в этом отношении. Всё выходило как-то само собой: стоило ему куда-то собраться, как в руки попадала новая, безумно интересная книга, и он немедленно принимался за очередное исследование. Как обычно, он откладывал путешествие на потом и продолжал работать, пока не выжимал, как лимон, до последней капли, новый предмет изучения и, по возможности, прибавлял новый факт, вывод, догадку к куче уже собранных. Сожалел он по-настоящему лишь о том, что за всю жизнь не удосужился совершить самого важного путешествия - на Трентор.
Трентор был столицей Первой Галактической Империи, резиденцией Императоров в течение двенадцати тысячелетий, а до того - столицей одного из крупнейших доимперских королевств, которое мало-помалу захватило или поглотило иными способами другие королевства, дабы основать Империю.
Трентор был огромной планетой, целым миром, и мир этот был закован в прочнейшую стальную оболочку. Пелорат читал о нём в работах Гааля Дорника, который посетил Трентор при жизни самого Гэри Селдона. Томик работ Дорника давно стал библиографической редкостью, и Пелорату стоило больших трудов раздобыть себе личный экземпляр. Книга стоила ему половины годового жалованья, но одна мысль о возможности расстаться с ней приводила историка в ужас.
Несомненно, мечтая о Тренторе, Пелорат мечтал исключительно о Галактической Библиотеке. Во времена Империи она называлась Имперской и была крупнейшей в Галактике. Трентор был главным городом самой могущественной, самой многонаселённой Империи, какую когда-либо знало человечество. Он сам по количеству населения равнялся целому миру - там жило сорок миллиардов человек. В тамошней Библиотеке были собраны все значительные и не слишком значительные труды человечества, вся сумма людских знаний. Все хранимые в Библиотеке источники были компьютеризированы, и притом так замысловато, что для работы с компьютерами требовались специально обученные сотрудники…
А самое главное - Библиотека существует до сих пор! Именно это было предметом удивления и тихого восторга Пелората. Примерно два с половиной столетия назад Трентор пал, был разграблен, подвергся колоссальным разрушениям - страшно представить себе, каким страданиям, какой нищете суждено было покориться тем из его обитателей, что остались в живых. Но Библиотека выжила, и спасли, защитили её студенты Университета. Так, по крайней мере, все говорили, а ещё говорили, будто бы студенты воспользовались при защите Библиотеки каким-то совершенно гениальным, ими изобретенным оружием. Кое-кто, правда, считал, что рассказы об этой героической обороне сильно попахивают выдумкой.
Но главное - Библиотека существовала. Эблинг Мис, попав на Трентор, работал в ней, и всё там было так, как во времена Селдона, а весь Трентор лежал в руинах. Ещё чуть-чуть, и Мис отыскал бы Вторую Академию. (Так гласила легенда, и народ в Академии верил в неё до сих пор. Историки, правда, сильно сомневались в её подлинности.) Три поколения Дареллов: Байта, Торан и Аркади - все они, каждый в своё время, побывали на Тренторе. Аркади, правда, до Библиотеки не добралась, и потом про Библиотеку позабыли, и в истории Галактики она даже не упоминалась.
За сто двадцать лет ни один представитель Академии не совался на Трентор - но ведь из этого вовсе не следовало, что Библиотеки не существует. То, что Галактическая история молчала о ней, как раз и было наинадежнейшим подтверждением её существования. Будь она разрушена, разграблена, наверняка поднялся бы шум.
Оборудование Библиотеки по нынешним временам не выдерживало никакой критики - оно устарело ещё в то время, когда там побывал Эблинг Мис, - но Пелората это вовсе не огорчало. Он радостно потирал руки при одной мысли о том, чтобы поработать в древней, старомодной Библиотеке. Ведь чем древнее и старомоднее она была, тем скорее в ней могло отыскаться то, о чём он мечтал. Сколько раз он мысленно входил туда и дрожащим от волнения голосом спрашивал: "Надеюсь, в Библиотеке не было ремонта? Надеюсь, вы не выбросили старое компьютерное оборудование и записи?" И в ответ всегда слышал шелестящие голоса покрытых пылью веков библиотекарей: "Нет, Профессор, у нас всё как было, всё по-старому".
Наконец его мечтам суждено было сбыться! И не кто-нибудь, а лично Мэр Бранно заверила его в этом. Правда, Пелорат никак не мог взять в толк, откуда ей было известно о его работе. Публикаций у него было крайне мало: большая часть его трудов не была столь безупречна, чтобы их публиковать, а те, что выходили в свет, большого фурора, прямо скажем, не производили. Поговаривали, правда, что Бранно Бронзовой ведомо всё, что творится на Терминусе, что ушки у неё всегда на макушке, око недреманное и всё такое прочее. Пелорат был готов поверить в это. Странно было другое - почему она не оказала ему финансовой и другой поддержки гораздо раньше, если понимала всю важность его работы?
Наверное, думал он, это потому, что взоры всех в Академии устремлены в будущее. Вторая Империя и собственная судьба - вот что их всех заботит. Нет у них ни времени, ни желания оглянуться в прошлое, а те, кто туда оглядывается, только раздражают их.
Сам он, конечно, считал законченными идиотами людей таких убеждений, но не мог же он в одиночку сражаться с их тупостью. Кто знает - может, так оно и лучше было. Это давало ему возможность быть единственным обладателем драгоценного сокровища. Настанет день, пробьёт час, и его будут вспоминать как одного из Великих Первопроходцев.
Увы, это значило (Пелорат был слишком честен, чтобы не закрыть на это глаза), что и он не свободен от мыслей о будущем - о таком будущем, где его признают, где он станет таким же великим героем, как Гэри Селдон. Да нет, что там говорить - ещё более великим! Разве может тягаться самая распрекрасная, самая детальная из всех детальных проработок будущего продолжительностью всего-навсего в одно тысячелетие с анализом прошлого длиной самое малое в двадцать пять тысячелетий?!
Настал день, и пробил его час.
Мэр сказала, что это случится на следующий день после явления Селдона. Только по этой причине Пелората и интересовал последний селдоновский кризис, о котором последние месяцы было столько трепотни на Терминусе, да и во всей Федерации.
Ему лично не было никакого дела до того, где будет размещаться столица Академии - останется ли она жить-поживать на Терминусе, или её переместят в какое-то другое место. Теперь же, когда кризис миновал, Пелорат даже не удосужился поинтересоваться, чем же он завершился, чью точку зрения поддержал Селдон, да и вообще, касался ли он этого вопроса.
Для него главное было, что явление Селдона состоялось и сегодня был назначенный Мэром день.
Чуть позже двух часов пополудни около его одинокого домика на окраине Терминуса остановился автомобиль.
Распахнулась задняя дверца. Вышел офицер в форме Службы Безопасности Мэра, с ним - незнакомый молодой человек, а следом - ещё двое охранников.
Пелорат не мог не удивиться. Оказывается, Мэр не только была в курсе его работы, но и придавала ей такое большое значение! Человеку, который должен был сопровождать его в путешествии, была придана почетная охрана, а в распоряжение их обоих был отдан первоклассный корабль. О, как лестно! Как почетно…
Домоправительница Пелората открыла дверь. Молодой человек вошел, а двое охранников встали по обе стороны от входа. В окно Пелорату было видно, что третий охранник остался у дорожки, и тут подъехала ещё одна машина. Нет, ну надо же. Ещё охрана? Даже странно.
Он оторвался от окна, обернулся и с удивлением посмотрел на вошедшего молодого человека. Он сразу узнал его - не раз видел на экране холовизора.
- Вы Советник, - сказал Пелорат. - Советник Тревайз!
- Голан Тревайз. Всё точно. А вы - Профессор Джен Пелорат?
- Да-да, - радостно закивал Пелорат. - Значит, вы и есть тот, кто поведёт…
- Да, мы попутчики, - сухо оборвал его Тревайз. - Так мне, по крайней мере, сказали.
- Но… вы ведь не историк?
- Нет. Я Советник, вы не ошиблись. Политик.
- Ну да, ну да… Собственно, что я вас об этом спрашиваю… Историк я, а больше и не нужно, верно? Вы умеете водить корабли?
- Да, и неплохо.
- Ну вот и славно, больше ничего и не нужно. Просто превосходно! Я, знаете ли, не слишком силен во всяких практических вопросах, так что, если вы человек умелый и сообразительный, у нас выйдет отличная команда.
- Знаете, - буркнул Тревайз, - я сейчас вряд ли могу похвастаться практичностью и сообразительностью, но, похоже, выбора у нас нет, так что хочешь не хочешь, а попытаться составить что-то вроде команды нам придётся.
- Ага… Ну что ж, будем надеяться, что я освоюсь в космосе. Я, знаете ли, никуда ни разу не летал, Советник. Самая что ни на есть сухопутная крыса. Хотите чашечку чаю? Я сейчас скажу Клоде, чтобы она нам что-нибудь приготовила. У нас ведь ещё имеется несколько часов до вылета, правда? Хотя я лично, знаете ли, готов отправиться хоть сейчас. У меня всё готово для нас обоих. Мэр была исключительно, исключительно любезна. Просто удивительно, насколько она заинтересована в этом проекте!
Тревайз удивленно спросил:
- Следовательно, вы знали об этом заранее? И как давно, если не секрет?
- Мэр обратилась ко мне… - Пелорат нахмурился, пытаясь припомнить, когда же это было, - две… нет, пожалуй, три недели назад. Я был просто в восторге, знаете ли. А теперь, когда я понял, что со мной полетит не второй историк, а пилот, то есть вы, дружочек, я просто в восторге, что это будете вы.
- Две-три недели назад… - изумленно пробормотал Тревайз. - Значит, она давно наготове. А я-то…
Он оборвал себя и умолк.
- Простите, дружочек?
- Да нет, ничего особенного, Профессор. У меня дурацкая привычка разговаривать с самим собой. Придётся вам к этому привыкнуть, особенно если наше путешествие затянется надолго.
- Затянется? Конечно, затянется! - радостно воскликнул Пелорат, увлекая нового знакомца к столу, уже накрытому домоправительницей для легкого чая. - Совершенно неясно, знаете ли, сколько оно продлится. Мэр сказала, что продолжаться оно может сколько нам будет угодно, что к нашим услугам вся Галактика, что, куда бы мы ни отправились, мы сможем беспрепятственно пользоваться фондами Академии. Правда, она сказала, что нам не следует переходить границ разумного. Это я ей пообещал.
Он прищелкнул языком и довольно потёр руки.
- Садитесь, дружочек, садитесь. Видимо, мы с вами в последний раз поедим на Терминусе.
Тревайз сел к столу и спросил:
- У вас есть семья, Профессор?
- У меня есть сын. Он уже большой мальчик - декан факультета в Сантаннийском Университете. Химик, если не ошибаюсь. Пошел по стопам матери. Мы уже давно живем врозь, так что, знаете ли, можно сказать, у меня ни перед кем нет ответственности, да и завещать мне, честно говоря, особенно нечего. Надеюсь, вы тоже ничем таким не обременены? Угощайтесь сандвичами, мой мальчик.
- Да, родственников у меня нет. Кое-какие женщины время от времени. Но они приходят и уходят.
- Да. Да. Приходят и уходят. Это замечательно, когда так получается. Прекрасно, знаете ли, когда это не принимаешь всерьёз. Детишек нет, как я понимаю?
- Нет.
- Замечательно! У меня, знаете ли, очень приподнятое настроение сейчас. Правда, поначалу, когда вы только вошли, я немного опешил, признаюсь. Но теперь я вижу, что вы очень милый молодой человек. Мне как раз не хватает молодости, энтузиазма, знаете ли. Нужен кто-то, кто мог бы отыскать дорогу в Галактике. Нам ведь предстоит поиск, знаете ли. Потрясающий поиск.
Равнодушное лицо Пелората, его тихий голос оживились.
- Вы знаете об этом, дружочек?
Тревайз сощурился:
- Потрясающий поиск, говорите?
- О, поистине, поистине! Жемчужина, бесценная жемчужина спрятана посреди миллионов обитаемых миров Галактики, а мы располагаем лишь туманными догадками, чтобы отыскать её. Но как будем мы вознаграждены, если сумеем найти её! Если нам это будет суждено, мой мальчик, - простите за фамильярность, Тревайз, - если это сделаем мы - вы и я, наши имена прославятся в веках до скончания времен.
- Что за награда? Что за бесценная жемчужина? О чём вы, Профессор?
- Ах, я, видимо, заговорил в духе Аркади - той писательницы, которая… Ну, вы, наверное, знаете. Она писала о Второй Академии. Понятно, почему вы так удивлены.
Пелорат запрокинул голову - похоже было, что он громко рассмеется, но он всего-навсего улыбнулся.
- О нет, уверяю вас, никаких таких высокопарных глупостей!
- Ну если не о Второй Академии, так о чём же вы тогда говорите, Профессор?
Пелорат сразу изменился в лице, стал печален и удивленно, даже укоризненно спросил:
- Разве Мэр вам ничего не сказала?.. Странно, знаете ли… Я столько лет возмущался политикой нашего правительства, его невниманием к важности моей работы, но вот теперь наконец Мэр Бранно проявила такое удивительное благородство…
- О да… - сказал Тревайз, не пытаясь скрыть иронии. - Эта дама, вероятно, страдает тайной филантропией. Мне она, однако, ничего не сказала. Я не в курсе.
- Значит, вы незнакомы с моими исследованиями?
- Нет, как это ни прискорбно.
- О, не стоит сокрушаться. Это так естественно. Ведь я, знаете ли, звёзд с неба не хватал. Но если позволите, я вам немного расскажу. Вам и мне предстоит найти, именно найти - поскольку я располагаю уникальными сведениями и догадками, - мы должны найти Землю!
10
В эту ночь Тревайз почти не спал. Краткие минуты забытья перемешивались с явью, и ему всё время мерещилась жуткая старуха, тащившая его в застенок, откуда не было выхода.
Он и наяву прекрасно понимал, что Бранно сцапала его, а самое ужасное - он ничего не мог поделать. Она была настолько спокойна, самоуверенна, что её не смутила даже откровенная антиконституционность собственных деяний. Он так рассчитывал на привилегии Советника, права гражданина Терминуса - она же плевать на них хотела.
А теперь ещё этот Пелорат - чудаковатый учёный, который, казалось, живёт в мире, сам его частью не являясь, - объявил ему, что эта кошмарная старушенция уже не одну неделю вела приготовления к атаке!
Тревайз начинал чувствовать себя тем самым "мальчишкой", как вчера обозвала его Мэр.
Итак, ему суждено отправиться в ссылку с сумасшедшим историком, для которого он был уже "дружочек" и "мой мальчик". Очень мило. Старик был, похоже, просто вне себя от счастья от перспективы отправиться по всей Галактике, чтобы искать Землю?!
Одной прабабушке Мула ведомо, на что ему сдалась эта Земля и что это такое, если на то пошло.
Надо спросить. И как только это слово было сказано, Тревайз тут же спросил.
- Простите, Профессор, - сказал он. - В вашей области я полный профан. Не могли бы вы мне популярно объяснить, что такое "Земля"?
Секунд двадцать Пелорат смотрел на него не мигая. Наконец дар речи вернулся к нему.
- Это планета. Планета-прародина. Та самая, где когда-то родились первые люди, дружочек. Там они появились впервые.
Тревайз в недоумении уставился на него.
- Впервые появились? Откуда же?
- Ниоткуда. Человеческие особи на этой планете развились из низших животных форм в процессе эволюции.
Тревайз немного подумал и покачал головой:
- Я вас не понимаю.
Пелорат был явно недоволен тем, что имеет дело с дилетантом. Справившись с раздражением, он пустился в объяснения:
- Были времена, когда Терминус был необитаем. На нём не было людей. Люди прибыли на эту планету из других миров. Это, надеюсь, вам известно?
- Естественно, - буркнул Тревайз. Лекторская интонация собеседника ему была не по душе.