Только в глубине сознания, как его собственная мысль, возникли совершенно отчётливые фразы: "Пожалуйста, закройте глаза. Расслабьтесь. Мы соединимся".
Что значит "соединимся"? Через посредство рук? Хорошенькое дело!
Если Тревайз как-то и представлял себе возможность "соединения" с компьютером, то ему казалось, что это должно происходить через какой-нибудь шлем с электродами, словом, через голову, грубо говоря.
Но… руки?!
А почему бы и нет?.. Тревайзу казалось, что он куда-то уплывает, во что-то погружается… Но острота восприятия была при нём. Ладно, решил он, руки так руки. В конце концов, что такое глаза? Не более чем органы чувств. А мозг что такое? Всего-навсего главный пульт управления, заключенный в костяную черепную коробку и отделенный от рабочей поверхности тела. А что самое важное в этой рабочей поверхности? Конечно, руки, руки, лежащие на пульсе Вселенной и управляющие ею.
Разве люди не думали руками? Ведь именно руки давали ответы на любые проявления любопытства: они щупали, хватали, трогали, переворачивали, поднимали и бросали. У некоторых животных был очень большой мозг, но не было рук, и от большого мозга толку было мало.
Итак, Тревайз и компьютер взяли друг друга за руки, их мышление объединилось, и теперь было всё равно - открыты у Тревайза глаза или закрыты. Раскрой он глаза, он не увидел бы больше; закрой он их, он не ослеп бы.
Даже с закрытыми глазами он совершенно ясно видел всю свою каюту, и не только в том направлении, куда бы смотрел с открытыми глазами, но всю целиком - позади себя, вверху и внизу.
Его взору были доступны все помещения корабля и всё, что было за его пределами. Взошло солнце, оно светило пока не в полную силу, яркость его лучей была приглушена утренним туманом, но Тревайз смотрел на него не жмурясь - компьютер автоматически фильтровал световые волны.
Тревайз ощущал легкое, ласковое прикосновение утреннего ветерка, услышал все звуки мира вокруг корабля. Определил силу притяжения планеты, ощутил покалывание разрядов атмосферного электричества в обшивке корабля.
Он понял всю систему управления кораблем, всю целиком, не вдаваясь в детали. Ясно было одно: если ему захочется поднять корабль, повернуть его, прибавить скорость, привести в действие любую из систем, которыми он оснащен, достаточно будет просто подумать об этом, представить, что эти действия он производит с собственным телом. Корабль будет повиноваться его воле - вот и всё!
Между прочим, и собственная воля, видимо, не всегда была так уж обязательна. Компьютер многое умел делать сам. Тревайз всё слышал внутри сознания в форме лаконичных, отточенных фраз и точно знал, когда и как корабль возьмет все функции на себя. В этом не было никаких сомнений. А потом - это Тревайз знал чётко - он и сам сумеет принимать решения.
Забросив сеть своего усиленного компьютером сознания глубже, Тревайз обнаружил, что сможет определить состояние верхних слоев атмосферы, все условия за бортом корабля, видеть другие стартующие и идущие на посадку корабли. Всё это было необходимо, и всё это компьютер учитывал. Не умел бы сам, стоило мысленно приказать, и сумел бы.
Просто блеск! И никаких фолиантов с инструкциями в помине нет! Тревайз снова вспомнил Сержанта Крэснета и улыбнулся. Ему доводилось читать о том, какую замечательную революцию произведёт в Галактике антигравитация, но слияние компьютера с мозгом человека до сих пор держалось в строжайшем секрете. Такая революция обещала быть ещё более грандиозной.
Тревайз чувствовал, как течёт время. Он точно знал, который сейчас час по местному времени Терминуса и по Галактическому Стандарту.
А это как произошло?
Стоило ему задуматься об этом, как руки его утратили ощущение контакта, крышка стола вернулась в первоначальное положение, и Тревайз стал самим собой.
Ему сразу показалось, что он не то ослеп, не то стал беспомощен - будто бы нечто, некое сверхсущество, помогавшее ему, вдруг его покинуло. Не знай он, что в любое время может вернуть себе эту помощь и поддержку, он, наверное, здорово бы расстроился. Может быть, даже расплакался бы.
Но поскольку всё было в порядке, он радостно потянулся, встал и вышел из каюты.
Пелорат, естественно, уже вовсю трудился у экрана факс-терминала. Взглянув на Тревайза снизу вверх, он сообщил:
- Восхитительно работает! Поисковая программа просто превосходна. Ну а как вы, мой мальчик? Отыскали пульт управления?
- Да, Профессор. Всё в полном порядке.
- Ага… Наверное, теперь нам нужно подготовиться к старту? Пристегнуться там или ещё что-то? Я, знаете ли, поискал инструкции, но ничего не нашёл. Несколько забеспокоился, знаете ли, и решил заняться библиотекой. А когда я работаю…
Тревайз решил успокоить Профессора, однако руки на плечи ему он положить не решился, и они застыли в воздухе. Заговорил он громко, как будто убеждал не только Пелората, но и себя самого:
- Не волнуйтесь, Профессор. Пристегиваться не надо. Антигравитация - это… как бы вам сказать… это эквивалент не-инерции. При изменении скорости мы ничего не ощутим, поскольку соответствующие изменения произойдут сразу повсюду на корабле.
- Вы, дружочек, хотите сказать, что мы даже не узнаем, когда покинем нашу планету и очутимся в космосе?
- Именно так, Профессор. Собственно говоря, мы уже взлетели. В ближайшие минуты мы преодолеем верхние слои атмосферы, а через полчаса будем в открытом космосе.
16
От этого известия Пелорат сразу как-то весь съежился, сильно побледнел, стрельнул испуганным взглядом по сторонам.
Тревайз вспомнил свои собственные впечатления во время первого полёта за пределы атмосферы и сказал как можно более спокойно и небрежно:
- Джен, - он впервые назвал Профессора по имени и пошел на фамильярность только потому, что вынужден был играть роль космолетчика-аса, успокаивающего зеленого новичка, - бояться совершенно нечего. Мы в полной безопасности. Мы с тобой на борту корабля Флота Академии. Мы, правда, не вооружены, но во всей Галактике нет такого места, где имя Академии не защитило бы нас. Даже если какому-то кораблю взбредёт в голову дурацкая мысль атаковать нас, мы смоемся в одно мгновение - только он нас и видел. Кроме того, я только что убедился, что с управлением я справлюсь просто замечательно.
Пелорат дрожащим голосом, хрипло проговорил:
- П-просто, Го… Голан, я подумал о п-пустоте, в которой…
- Ну если на то пошло, разве Терминус не пустотой окружен? Ведь между нами, находящимися на поверхности планеты, и вакуумом космоса лежит всего лишь тонкая прослойка атмосферы. Вот мы сейчас эту прослойку и пересекаем.
- Это я понимаю. Конечно, атмосфера очень тонкая, но всё-таки… с её помощью мы дышим…
- Здесь мы тоже дышим. Воздух внутри нашего корабля ещё лучше и чище, чем естественная атмосфера Терминуса.
- А… метеориты?
- Что - "метеориты"?
- Атмосфера защищает нас от метеоритов, так ведь? Ну и от радиации, если на то пошло.
- Джен, человечество совершает космические полёты уже двадцать тысячелетий, так что…
- Двадцать два. Если мы обратимся к хронологии Хальбока, то, считая от…
- Стоп, стоп! Ты лично когда-нибудь слыхал о случаях столкновения с метеоритами или гибели от радиации? В последнее время, я имею в виду. Происходило что-либо подобное с кораблями Академии?
- Конечно, я не слишком внимательно следил за новостями в этой области, мой мальчик, и…
- Когда-то, очень давно, такие случаи бывали, но ведь техника не стоит на месте. Метеорит, достаточно крупный, чтобы нам повредить, просто не сможет приблизиться к кораблю на такое расстояние, что мы не успеем принять соответствующие меры. Пожалуй, если на нас полетят сразу четыре метеорита одновременно с четырёх сторон, тогда наше дело было бы плохо, но попробуй рассчитать вероятность такого столкновения и поймешь, что имеешь шанс умереть от старости триллион триллионов раз, пока у тебя появится возможность хотя бы с половинной долей вероятности полюбоваться этим небезынтересным зрелищем.
- Вы… ты хочешь сказать, этого не случится, если ты будешь управлять компьютером?
- Нет, Джен, если управлять компьютером буду я, то будут задействованы мои собственные эмоции и реакции и всё может случиться, прежде чем я сам успею понять, что произошло. А компьютер реагирует на всевозможные опасности намного быстрее, чем ты и я.
Он протянул спутнику руку:
- Джен, пойдём, я покажу тебе, на что способен компьютер. А ещё я покажу тебе космос.
Пелорат некоторое время смотрел на Тревайза не мигая, нервно рассмеялся и сказал:
- Не уверен, что мне этого хочется, если честно.
- Не уверен? Ну конечно, ты просто не знаешь, что увидишь! Брось! Пошли в мою каюту.
Тревайз схватил Профессора за руку и почти поволок за собой в свою каюту. Бодро усевшись за компьютер, он спросил:
- Ты когда-нибудь видел Галактику, Джен? Смотрел на неё когда-нибудь?
- Это ты про небо, дружочек?
- Про небо, конечно.
- Небо я видел. Это, знаешь ли, любой видел. Посмотришь наверх и увидишь.
- А вот смотрел ли ты когда-нибудь на небо в темную, ясную ночь, когда Алмазы висят над самым горизонтом?
Алмазы - те из немногих звёзд, что озаряли ночное небо Терминуса, небольшое созвездие, склонение которого составляло не более двадцати градусов. Большую часть ночи эти звёзды располагались за линией горизонта и лишь ненадолго всходили над ним. Кроме этого созвездия, небеса Терминуса оживляли редкие, тусклые, далекие звёздочки, с трудом различимые невооруженным глазом. А Галактика светилась далеким млечным сиянием - другого вида ночного неба и не мог ожидать тот, кто всю свою жизнь прожил на Терминусе, расположенном на самом краю самого дальнего витка громадной спирали Галактики.
- Наверное, - пожал плечами Пелорат. - Не понимаю, какой смысл на них смотреть. Звёзды как звёзды, ничего особенного.
- Вот все так думают, потому никто ничего и не видит. Что толку смотреть, когда это можно видеть каждую ночь? Но теперь я покажу тебе небо так, как ни ты, ни кто-то другой не мог бы его увидеть с Терминуса, где вечно туман и тучи. Ты всё увидишь так, как не увидел бы в самую ясную ночь. Скажу тебе честно, я жутко жалею, что не новичок в Галактике, как ты. Как прекрасно увидеть Галактику впервые, в её обнаженной, откровенной красоте! - Тревайз подтолкнул одной рукой стул, стоявший рядом с ним. - Садись, Джен. Придётся немного подождать. Сейчас я договорюсь с компьютером. Пока мне ясно, что изображение будет голографическим, значит, никакой экран нам не понадобится. Компьютер напрямую связан с моим сознанием, но думаю, я сумею дать ему указание репродуцировать объективное изображение, и ты увидишь то же самое, что и я. Будь добр, выключи свет. О боже, какой же я балбес! Компьютер сам всё сделает. Сиди, не беспокойся.
На этот раз Тревайз соединился с компьютером гораздо более уверенно и спокойно. Теперь это было похоже на рукопожатие с добрым знакомым. Свет померк, и вскоре стало совсем темно. Было слышно, как Пелорат заерзал на стуле.
Тревайз посоветовал ему:
- Не нервничай, Джен. Сейчас всё будет в порядке. Так… Вот! Видишь свечение? Полукруг видишь? Похоже на серп. Видишь?
Светящийся серп повис в темноте перед ними. Поначалу сияние его было тусклым, изображение немного подрагивало, но постепенно обрело чёткость и яркость.
- Это… Терминус? - хрипло спросил Пелорат. - Мы уже так далеко от него?
- Да, корабль летит очень быстро.
Корабль скользил в ночную тень Терминуса, ограниченную ярким полумесяцем. У Тревайза возник порыв послать корабль прямо под эту световую арку, чтобы они смогли увидеть Терминус во всей его красе с орбиты, но он вовремя удержался. Конечно, в этом для Пелората был бы элемент новизны, но, с другой стороны, вид Терминуса с орбиты был запечатлен и на глобусах, и на фотоснимках. Каждый ребенок знал, как выглядит Терминус из космоса - громадные водные пространства, небольшие материки и острова. Всякому было известно, как мало на Терминусе полезных ископаемых, но зато тут прекрасно развито сельское хозяйство. Тяжелая промышленность никогда не отличалась большими успехами, а вот тонкие технологии и прогресс в области миниатюризации всевозможных устройств не знали себе равных в Галактике.
Можно было бы отдать компьютеру приказ применить микроволновое зондирование, транслировать изображение, тогда они увидели бы каждый из обитаемых островов Терминуса и тот единственный, что тянул на звание континента, тот самый, где находился Терминус-Сити, но…
Отвернись! Не думай об этом!
Стоило только мелькнуть этой мысли, стоило только проявить волю, и картина тут же переменилась. Светящийся полумесяц приблизился к границам зрения и исчез. Каюту наполнила темнота, непроницаемый мрак беззвёздного пространства.
Пелорат прокашлялся.
- А нельзя ли вернуть назад Терминус, дружочек? А то у меня, знаешь ли, такое чувство, будто я ослеп.
Он был напуган не на шутку.
- Нет, ты не ослеп. Смотри!
Посреди каюты возникла зыбкая, неровная светящаяся лента. Она становилась всё шире и ярче, свечение наполняло каюту целиком…
"Сожмись!"
Короткий приказ - и Галактика сразу уменьшилась, будто на неё посмотрели с противоположного конца телескопа и вместо увеличения прибавляли и прибавляли уменьшение. Яркость свечения в разных участках Галактики была разной.
Не изменяясь в размерах, Галактика засветилась ярче. Из-за того, что звёздная система, где находился Терминус, располагалась выше плоскости Галактики, она не была видна целиком, от края до края. Она представляла собой сильно сжатую двойную спираль с извилистыми прорехами тёмных туманностей, пересекавшими ярко светящийся виток, находящийся ближе к Терминусу. Ядро Галактики выглядело тусклым, плотным комком, не слишком впечатляюще.
Пелорат взволнованно прошептал:
- Ты прав… Так я её никогда не видел. Даже не думал, что в ней так много всего…
- Иначе и быть не могло! Ты же не мог увидеть вторую половину неба, когда между тобой и ней был Терминус и слой атмосферы. А уж ядра Галактики с Терминуса и вовсе не видно.
- Как жаль, что мы видим её только в прямой проекции!
- Почему жаль? Компьютер может показать нам её в любой проекции. Стоит мне только этого пожелать, даже не нужно произносить своего желания вслух…
"Смени координаты!"
Не слишком чёткое указание, но картина Галактики начала медленно, постепенно изменяться - компьютер был послушен разуму и воле Тревайза.
Галактика поворачивалась, раскручивалась, как гигантская улитка, извилистые полосы черноты чередовались с узлами и нитями различной степени яркости. Центральный участок по-прежнему был виден нечётко.
Пелорат спросил:
- Но… как компьютер может видеть Галактику отсюда так, будто мы находимся совсем в другом месте, которое, насколько я могу судить, не меньше чем в пятидесяти парсеках от нас? Прости меня, пожалуйста, дружочек, - добавил он извиняющимся шёпотом, - что я тебя про это спрашиваю. Ведь я ничего в этом не понимаю.
Тревайз ответил:
- Не переживай и не извиняйся. Я об этом компьютере знаю ненамного больше тебя. Но даже гораздо менее сложный, маленький компьютер способен менять проекцию и показывать Галактику в разных ракурсах, начиная с изображения, помогающего нам ощутить её реальное положение, то есть соответствующее реальному положению компьютера и корабля в пространстве. Конечно, когда такой компьютер даёт изображение, он использует только начальный объём информации; и когда даешь увеличение, видишь крупные участки затемнения, всякие провалы, но в данном случае…
- Да?
- В данном случае изображение просто потрясающее! Видимо, наш компьютер владеет полной картой Галактики и способен показывать её в любой проекции с одинаковой лёгкостью без потерь в изображении.
- Полная карта Галактики - но что это значит, дружочек?
- Координаты каждой звезды в пространстве - всё это в памяти компьютера.
- Каждой звезды?
Похоже, Пелорат был просто-таки сражен этим заявлением Тревайза.
- Ну, может быть, не всех трёхсот миллиардов. Но наверняка он имеет сведения обо всех звёздах, освещающих населённые миры, обо всех звёздах спектрального класса К и ярче. А это означает как минимум семьдесят пять миллиардов.
- Он знает каждую звезду, освещающую населённые миры?
- Боюсь ошибиться. Может, и не каждую. Но послушай: уже во времена Гэри Селдона было известно двадцать пять миллионов обитаемых миров - звучит внушительно, но это значит - одна звезда из каждых двенадцати тысяч. Прошло пять веков после кончины Селдона, и распад Империи не препятствовал дальнейшей колонизации Галактики. Мне лично кажется, что ей даже способствовал. До сих пор в Галактике есть куда податься - масса пригодных для обитания планет, где-то около тридцати миллионов. Так что очень может быть, что даже в Академии учтены не все новозаселенные миры.
- Ну а древние? Те, что заселены давно? Эти-то, наверное, должны быть учтены все без исключения?
- Думаю, да. Гарантировать, конечно, не могу, но сильно удивлюсь, если окажется, что в памяти компьютера отсутствует хоть одна из давно населённых систем. А теперь… давай-ка я попробую показать тебе ещё кое-что, если, конечно, слажу с компьютером.
Руки Тревайза немного напряглись, ему показалось, что они глубже погрузились в крышку стола. Наверное, вовсе и не надо было напрягать мышцы, достаточно было просто более чётко и определённо сформулировать указание.
"Терминус", - была его мысль. В ответ на неё на самом краю спирали зажглась красноватая точка.
- Это наше солнце, - объяснил он, сам удивленный до предела. - Звезда, вокруг которой обращается Терминус.
- Ах! - восхищенно выдохнул Пелорат.
Но тут же в густом скоплении звёзд в самом сердце Галактики ожила яркая желтая точка, чуть сбоку от ядра, чуть ближе к тому краю спирали, где находился Терминус.
- А вот это, - сообщил Тревайз, - солнце Трентора.
Шумно, глубоко вдохнув, Пелорат проговорил:
- Ты уверен? Ведь про Трентор всегда говорят, что он - в самой середине Галактики.
- В каком-то смысле так оно и есть. Он ближе к её центру, чем любая другая обитаемая планета, чем любая из обитаемых систем. А истинный центр Галактики представляет собой черную дыру с массой, равной массе почти миллиона звёзд. Думаю, это не слишком приятное местечко. Насколько известно на сегодняшний день, в самом ядре Галактики жизни не существует, наверное, её там и быть не может. Итак, Трентор - самая близкая к центру Галактики планета, и, если бы ты увидел её на ночном небе, ты бы точно подумал, что она в самом центре и находится. Она окружена очень плотным звёздным скоплением.
- Ты бывал на Тренторе, Голан? - поинтересовался Пелорат с нескрываемой завистью.
- Нет, но голографическую картину его неба видел.