- Тогда какое же это преступление? - возразил один из полицейских. - Нельзя повесить человека за убийство, покуда он никого не убил, так я говорю?
- Не в том соль, - сказал капитан. - Считается, что Страж-птица остановит человека, покуда он еще не убил.
- Стало быть, никто его не арестует? - спросил Селтрикс.
- Вот уж не знаю, как они думают с этим управляться, - признался капитан.
Помолчали. Капитан зевнул и стал разглядывать свои часы.
- Одного не пойму, - сказал Селтрикс, все еще опираясь на стол капитана. - Как они все это проделали? С чего началось?
Капитан испытующе на него посмотрел - не насмехается ли? Газеты уже сколько месяцев трубят про этих Страж-птиц. А впрочем, Селтрикс из тех парней, что в газете, кроме как в новости спорта, никуда не заглядывают.
- Да вот, - заговорил капитан, припоминая, что он вычитал в воскресных приложениях, - эти самые ученые - они криминалисты. Значит, они изучали убийц, хотели разобраться, что в них неладно. Ну и нашли, что мозг убийцы излучает не такую волну, как у всех людей. И железы у него тоже как-то по-особенному действуют. И все это как раз тогда, когда он собирается убить. Ну и вот, эти ученые смастерили такую машину: как дойдут до нее эти мозговые волны, так на ней загорается красная лампочка или вроде того.
- Уче-оные, - с горечью протянул Селтрикс.
- Так вот, соорудили эту машину, а что с ней делать, не знают. Она огромная, с места не сдвинешь, а убийцы поблизости не так уж часто ходят, чтоб лампочка загоралась. Тогда построили аппараты поменьше и испытали в некоторых полицейских участках. По-моему, и в нашем штате испытывали. Но толку все равно было чуть. Никак не поспеть вовремя на место преступления. Вот они и смастерили Страж-птицу.
- Так уж они и остановят убийц, - недоверчиво сказал один полицейский.
- Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания. Эти птицы чуют преступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют током или вроде того. И он уже ничего не может.
- Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете? - спросил Селтрикс.
- Ну нет. Оставлю костяк, сперва поглядим, как эти птички будут справляться.
- Ха, костяк. Вот смех, - сказал Селтрикс.
- Ясно, оставлю, - повторил капитан. - Сколько-то людей мне понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.
- Что ж так?
- У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, - пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. - Или, может, у них железы не так работают, или вроде того.
- Так это их, что ли, птицам не остановить? - из профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.
- Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.
- Как же это?
- Они учатся. Сами Страж-птицы. Прямо как люди.
- Вы что, за дурака меня считаете?
- Вовсе нет.
- Ладно, - сказал Селтрикс. - А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
- Вот это правильно.
- Птиц каких-то выдумали!
И Селтрикс презрительно фыркнул.
Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она парила безмолвно.
Безмолвно, но все органы чувств начеку. Встроенная аппаратура подсказывала Страж-птице, где она находится, направляла ее полет по широкой кривой наблюдения и поиска. Ее глаза и уши действовали как единое целое, выискивали, выслеживали.
И вот что-то случилось! С молниеносной быстротой электронные органы чувств уловили некий сигнал. Сопоставляющий аппарат исследовал. его, сверил с электрическими и химическими данными, заложенными в блоках памяти. Щелкнуло реле.
Страж-птица по спирали помчалась вниз, к той точке, откуда, все усиливаясь, исходил сигнал. Она чуяла выделения неких желез, ощущала необычную волну мозгового излучения.
В полной готовности, во всеоружии описывала она круги, отсвечивая в ярких солнечных лучах.
Динелли не заметил Страж-птицы, он был поглощен другим. Вскинув револьвер, он жалкими глазами уставился на хозяина бакалейной лавки.
- Не подходи!
- Ах ты, щенок! - Рослый бакалейщик шагнул ближе- Обокрасть меня вздумал? Да я тебе все кости переломаю!
Бакалейщик был то ли дурак, то ли храбрец - нимало не опасаясь револьвера, он надвигался на воришку.
- Ладно же! - выкрикнул насмерть перепуганный Динелли. - Получай, кровопийца…
Электрический разряд ударил ему в спину. Выстрелом раскидало завтрак, приготовленный на подносе.
- Что за черт! - изумился бакалейщик, тараща глаза на оглушенного вора, свалившегося к его ногам. Потом заметил серебряный блеск крыльев. - Ах, чтоб мне провалиться! Птички-то действуют!
Он смотрел вслед серебряным крыльям, пока они не растворились в синеве. Потом позвонил в полицию.
Страж-птица уже вновь описывала кривую и наблюдала. Ее мыслящий центр сопоставлял новые сведения, которые она узнала об убийстве. Некоторые из них были ей прежде неизвестны.
Эта новая информация мгновенно передалась всем другим Страж-птицам, а их информация передалась ей.
Страж-птицы непрестанно обменивались новыми сведениями, методами, определениями.
Теперь, когда Страж-птицы сходили с конвейера непрерывным потоком, Г елеен позволил себе вздохнуть с облегчением. Работа идет полным ходом, завод так и гудит. Заказы выполняются без задержки, прежде всего для крупнейших городов, а там настает черед и мелких городишек и поселков.
- Все идет как по маслу, шеф, - доложил с порога Макинтайр, он только что закончил обычный осмотр.
- Отлично. Присядьте.
Инженер грузно опустился на стул, закурил сигарету.
- Мы уже немало времени занимаемся этим делом, - заметил Гелсен, не зная, с чего начать.
- Верно, - согласился Макинтайр.
Он откинулся на спинку стула и глубоко затянулся. Он был одним из тех инженеров, которые наблюдали за созданием первой Страж-птицы. С тех пор прошло шесть лет. Все это время Макинтайр работал у Гелсена, и они стали друзьями.
- Вот что я хотел спросить… - Гелсен запнулся. Никак не удавалось выразить то, что было на уме. Вместо этого он спросил: - Послушайте, Мак, что вы думаете о Страж-птицах?
- Я-то? - Инженер усмехнулся. С того часа, как зародился первоначальный замысел, Макинтайр был неразлучен со Страж-птицей во сне и наяву, за обедом и за ужином. Ему и в голову не приходило как-то определять свое к ней отношение. - Да что, замечательная штука.
- Я не о том, - сказал Гелсен. Наконец-то он догадался, чего ему не хватало: чтобы хоть кто-то его понял. - Я хочу сказать, вам не кажется, что это опасно, когда машина думает?
- Да нет, шеф. А почему вы спрашиваете?
- Слушайте, я не ученый и не инженер. Мое дело подсчитать издержки и сбыть продукцию, а какова она - это уж ваша забота. Но я человек простой, и, честно говоря, Страж-птица начинает меня пугать.
- Пугаться нечего.
- Не нравится мне это обучающееся устройство.
- Ну почему же? - Макинтайр снова усмехнулся. - А, понимаю. Так многие рассуждают, шеф: вы боитесь, вдруг ваши машинки проснутся и скажут - а чем это мы занимаемся? Давайте лучше править миром! Так, что ли?
- Пожалуй, вроде этого, - признался Гелсен.
- Ничего такого не случится, - заверил Макинтайр. - Страж-птица - машинка сложная, верно, но Массачусетский электронный вычислитель куда сложнее. И все-таки у него нет разума.
- Да, но Страж-птицы умеют учиться.
- Ну конечно. И все новые вычислительные машины тоже умеют. Так что же, по-вашему, они вступят в сговор со Сграж-птицами?
Гелсена взяла досада - и на Макинтайра, и еще того больше на самого себя: охота была людей смешить…
- Так ведь Страж-птицы сами переводят свою науку в дело. Никто их не контролирует.
- Значит, вот что вас беспокоит, - сказал Макинтайр.
- Я давно уже подумываю заняться чем-нибудь другим, - сказал Гелсен (до последней минуты он сам этого не понимал).
- Послушайте, шеф. Хотите знать, что я об этом думаю как инженер?
- Ну-ка?
- Страж-птица ничуть не опаснее, чем автомобиль, счетная машина или термометр. Разума и воли у нее не больше. Просто она так сконструирована, что откликается на определенные сигналы и в ответ выполняет определенные действия.
- А обучающееся устройство?
- Без него нельзя, - сказал Макинтайр терпеливо, словно объяснял задачу малому ребенку. - Сграж-птица должна пресекать всякое покушение на убийство - так? Ну, а сигналы исходят не от всякого убийцы. Чтобы помешать им всем, Страж-птице надо найти новые определения убийства и сопоставить их с теми, которые ей уже известны.
- По-моему, это против человеческой природы, - сказал Гелсен.
- Вот и прекрасно. Страж-птица не знает никаких чувств. И рассуждает не так, как люди. Ее нельзя ни подкупить, ни одурачить. И запугать тоже нельзя.
На столе у Гелсена зажужжал вызов селектора. Он и не посмотрел в ту сторону.
- Все это я знаю, - сказал он Макинтайру. - А все-таки иногда чувствую себя, как тот человек, который изобрел динамит. Он-то думал, эта штука пригодится, только чтоб корчевать пни.
- Но вы-то не изобрели Страж-птицу.
- Все равно я в ответе, раз я их выпускаю.
Опять зажужжал сигнал вызова, и Гелсен сердито нажал кнопку.
- Пришли отчеты о работе Страж-птиц за первую неделю, - раздался голос секретаря.
- Ну и как?
- Великолепно, сэр!
- Пришлите мне их через четверть часа. - Гелсен выключил селектор и опять повернулся к Макинтайру; тот спичкой чистил ногти. - А вам не кажется, что человеческая мысль как раз к этому и идет? Что людям нужен механический бог? Электронный наставник?
- Я думаю, вам бы надо получше познакомиться со Страж-птицей, шеф, - заметил Макинтайр. - Вы знаете, что собой представляет это обучающееся устройство?
- Только в общих чертах.
- Во-первых, поставлена задача. А именно: помешать живым существам совершать убийства. Во-вторых, убийство можно определить как насилие, которое заключается в том, что одно живое существо ломает, увечит, истязает другое существо или иным способом нарушает его жизнедеятельность. В-третьих, готовящееся убийство почти всегда можно проследить по определенным химическим и электрическим изменениям в организме.
Макинтайр закурил новую сигарету и продолжал:
- Эти три условия обеспечивают постоянную деятельность птиц. Сверх того есть еще два условия для аппарата самообучения. А именно, в-четвертых, некоторые существа могут убивать, не проявляя признаков, перечисленных в условии номер три. В-пятых, такие существа могут быть обнаружены при помощи данных, подходящих к условию номер два.
- Понимаю, - сказал Гелсен.
- Сами видите, все это безопасно и вполне надежно.
- Да, наверно… - Гелсен замялся. - Что ж, пожалуй, все ясно.
- Вот и хорошо.
Инженер поднялся и вышел.
Еще несколько минут Гелсен раздумывал. Да, в Страж-птице просто не может быть ничего опасного.
- Давайте отчеты, - сказал он по селектору.
Высоко над освещенными городскими зданиями парила Страж-птица. Уже смеркалось, но поодаль она видела другую Страж-птицу, а там и еще одну. Ведь город большой.
Не допускать убийств…
Работы все прибавлялось. По незримой сети, связующей всех Страж-птиц между собой, непрестанно передавалась новая информация. Новые данные, новые способы выслеживать убийства.
Вот оно! Сигнал! Две Страж-птицы разом рванулись вниз. Одна восприняла сигнал на долю секунды раньше другой и уверенно продолжала спускаться. Другая вернулась к наблюдению.
Условие четвертое: некоторые живые существа способны убивать, не проявляя признаков, перечисленных в условии третьем.
Страж-птица сделала выводы из вновь полученной информации и знала теперь, что хотя это существо и не издает характерных химических и электрических запахов, оно все же намерено убить.
Насторожив все свои чувства, она подлетела ближе.
Выяснила, что требовалось, и спикировала.
Роджер Греко стоял, прислонясь к стене здания, руки в карманы. Левая рука сжимала холодную рукоять револьвера. Греко терпеливо ждал.
Он ни о чем не думал, просто ждал одного человека. Этого человека надо убить. За что, почему - кто его знает. Не все ли равно? Роджер Греко не из любопытных, отчасти за это его и ценят. И еще за то, что он мастер своего дела.
Надо аккуратно всадить пулю в башку незнакомому человеку. Ничего особенного - и не волнует, и не противно. Дело есть дело, не хуже всякого другого. Убиваешь человека. Ну и что?
Когда мишень появилась в дверях, Греко вынул из кармана револьвер. Спустил предохранитель, перебросил револьвер в правую руку. Все еще ни о чем не думая, прицелился…
И его сбило с ног.
Он решил, что в него стреляли. С трудом поднялся на ноги, огляделся и, щурясь сквозь застлавший глаза туман, снова прицелился.
И опять его сбило с ног.
На этот раз он попытался нажать спуск лежа. Не пасовать же! Кто-кто, а он мастер своего дела.
Опять удар, и все потемнело. На этот раз навсегда, ибо Страж-птица обязана охранять объект насилия - чего бы это ни стоило убийце.
Тот, кто должен был стать жертвой, прошел к своей машине. Он ничего не заметил. Все произошло в молчании.
Гелсен чувствовал себя как нельзя лучше. Страж-птицы работают превосходно. Число убийств уже сократилось вдвое и продолжает падать. В темных переулках больше не подстерегают никакие ужасы. После захода солнца незачем обходить стороной парки и спортплощадки.
Конечно, пока еще остаются грабежи. Процветают мелкие кражи, хищения, мошенничество, подделки и множество других преступлений.
Но это не столь важно. Потерянные деньги можно возместить, потерянную жизнь не вернешь.
Гелсен готов был признать, что он неверно судил о Страж-птицах. Они и вправду делают дело, с которым люди справиться не могли.
Именно в это утро появился первый намек на неблагополучие.
В кабинет вошел Макинтайр. Молча остановился перед шефом. Лицо озабоченное и немного смущенное.
- Что случилось, Мак? - спросил Гелсен.
- Одна Страж-птица свалила мясника на бойне. Чуть не прикончила.
Гелсен минуту подумал. Ну да, понятно. Обучающееся устройство Страж-птицы вполне могло определить убой скота как убийство.
- Передайте на бойни, пускай там введут механизацию. Мне и самому всегда претило, что животных забивают вручную.
- Хорошо, - сдержанно сказал Макинтайр, пожал плечами и вышел.
Гелсен остановился у стола и задумался. Стало быть, Страж-птица не знает разницы между убийцей и человеком, который просто исполняет свою работу? Похоже, что так. Для нее убийство всегда убийство. Никаких исключений. Он нахмурился. Видно, этим самообучающимся устройствам еще требуется доводка.
А впрочем, не очень большая. Просто надо сделать их более разборчивыми.
Он опять сел за стол и углубился в бумаги, стараясь отогнать давний, вновь пробудившийся страх.
Преступника привязали к стулу, приладили к ноге электрод.
- О-о, - простонал он, почти не сознавая, что с ним делают.
На бритую голову надвинули шлем, затянули последние ремни. Он все еще негромко стонал.
И тут в комнату влетела Страж-птица. Откуда она появилась, никто не понял. Тюрьмы велики, стены их прочны, на всех дверях запоры и засовы, и, однако, Страж-птица проникла сюда…
Чтобы предотвратить убийство.
- Уберите эту штуку! - крикнул начальник тюрьмы и протянул руку к кнопке.
Страж-птица сбила его с ног.
- Прекрати! - заорал один из караульных и хотел сам нажать кнопку.
И повалился на пол рядом с начальником тюрьмы.
- Это же не убийство, дура чертова! - рявкнул другой караульный и вскинул револьвер, целясь в блестящую металлическую птицу, которая описывала круги под потолком.
Страж-птица оказалась проворнее, и его отшвырнуло к стене.
В комнате стало тихо. Немного погодя человек в шлеме захихикал. И снова умолк.
Страж-птица, чуть вздрагивая, повисла в воздухе. Она была начеку.
Убийство не должно совершиться!
Новые сведения мгновенно передались всем Страж-птицам. Никем не контролируемые, каждая сама по себе, тысячи Страж-птиц восприняли эти сведения и начали поступать соответственно.
Не допускать, чтобы одно живое существо ломало, увечило, истязало другое существо или иным способом нарушало его жизнедеятельность. Дополнительный перечень действий, которые следует предотвращать.
- Но, пошла, окаянная! - заорал фермер Олистер и взмахнул кнутом.
Лошадь заартачилась, прянула в сторону, повозка затряслась и задребезжала.
- Пошла, сволочь! Ну!
Олистер снова замахнулся. Но кнут так и не опустился на лошадиную спину. Бдительная Страж-птица почуяла насилие и свалила фермера наземь.
Живое существо? А что это такое? Страж-птицы собирали все новые данные, определения становились шире, подробнее. И понятно, работы прибавлялось.
Меж стволами едва виднелся олень. Охотник поднял ружье и тщательно прицелился.
Выстрелить он не успел.
Свободной рукой Гелсен отер пот со лба.
- Хорошо, - сказал он в телефонную трубку.
Еще минуту-другую он выслушивал льющийся по проводу поток брани, потом медленно опустил трубку на рычаг.
- Что там опять? - спросил Макинтайр.
Он был небрит, галстук развязался, ворот рубашки расстегнут.
- Еще один рыбак, - сказал Гелсен. - Страж-птицы не дают ему ловить рыбу, а семья голодает. Он спрашивает, что мы собираемся предпринять.
- Это уже сколько сотен случаев?
- Не знаю. Сегодняшнюю почту я еще не смотрел.
- Так вот, я уже понял, в чем наш просчет, - мрачно сказал Макинтайр.
У него было лицо человека, который в точности выяснил, каким образом он взорвал земной шар… но выяснил слишком поздно.
- Ну-ну, я слушаю.
- Все мы сошлись на том, что всякие убийства надо прекратить. Мы считали, что Страж-птицы будут рассуждать так же, как мы. А следовало точно определить все условия.
- Насколько я понимаю, нам самим надо было толком уяснить, что за штука убийство и откуда оно, а уж тогда можно было бы все как следует уточнить. Но если б мы это уяснили, так на что нам Страж-птицы?
- Ну, не знаю. Просто им надо было втолковать, что некоторые вещи не убийство, а только похоже.
- А все-таки почему они мешают рыбакам? - спросил Гелсен.
- А почему бы и нет? Рыбы и звери - живые существа. Просто мы не считаем, что ловить рыбу или резать свиней - убийство.
Зазвонил телефон. Гелсен со злостью нажал кнопку селектора.
- Я же сказал: больше никаких звонков. Меня нет. Ни для кого.
- Это из Вашингтона, - ответил секретарь. - Я думал…
- Ладно, извините. - Гелсен снял трубку. - Да. Очень неприятно, что и говорить… Вот как? Хорошо, конечно, я тоже распоряжусь.
И дал отбой.
- Коротко и ясно, - сказал он Макинтайру. - Предлагается временно прикрыть лавочку.