…Камешки не успели долететь и до середины, а Тилон был уже на другом берегу рва. Коснувшись ступнями земли, он покачнулся, и почва рванулись из-под ног. Нет, прыжок он рассчитал правильно, только силенок не хватило. Или, может быть, уменья прыгать?.. Да, в последние годы Тилон тренировался в прыжках все реже и реже. К чему? Все равно олимпийский рекорд он не побьет - Тилон это давно уже понял. А без этого какой же смысл прыгать? Здесь, в забытой Зевсом деревушке, расположенной поодаль от великолепных Афин, жизнь его текла вяло и однообразно. Спасибо, что жители селения приютили его, ни о чем не расспрашивая, - им нужен был пастух.
Юноша был неразговорчив, согласился на ничтожную плату - чего еще желать? Никто не знал, откуда он пришел в селение. Жители пожалели высокого худющего парня, который весь был в синяках и кровоподтеках и ходил, заметно приволакивая ногу. Крепко, видать, ему досталось!
Падая спиной в овраг, Тилон инстинктивно успел вцепиться обеими руками в колючий кустарник, которым ощетинился почти отвесный откос. Он изорвал ладони в кровь колючками, но все же кое-как вырвался наверх.
Козел, напуганный прыжком пастуха, прервал свое занятие и отвернулся от высокого забора. Тилон пинком отогнал его от ограды и без сил повалился в траву.
Только теперь, после счастливо пережитой опасности, он почувствовал испуг. Сердце тревожно заколотилось.
Пастух закусил травинку и, повернувшись на спину, уставился в бездонное, словно вылинявшее от жары, небо. Мысленно он снова и снова переживал ни с чем не сравнимое ощущение свободного полета, которое человеку дано испытать только в прыжке.
Интересно, а на какое расстояние может прыгнуть самый сильный, самый ловкий эллин? Каков предел человеческим возможностям, положенный Зевсом-громовержцем? И существует ли он вообще, этот предел?! Сейчас, например, он прыгнул на тридцать дельфийских стоп!
Козел, обиженно мекая, принялся спускаться по крутому склону оврага. Тилон повернулся на бок. Присмотревшись, он увидел внизу, в полутьме оврага, тонкое, освобожденное от веток и листвы деревце, которое кто-то заботливо перебросил через поток. Странно, подумал Тилон. Раньше он не видел этот импровизированный мостик, хотя все лето пасет здесь стадо.
Покусывая травинку, Тилон наблюдал, как козел прошел по переброшенному через поток деревцу и вскарабкался на противоположный берег.
Юноша прикинул на глазок ширину оврага, и у него под ложечкой противно засосало. Неужели это он перепрыгнул?! Ай да Тилон! Да тут добрых тридцать пять стоп будет, не меньше. Расскажи такое в селении - не поверят, сочтут хвастуном вроде деда. Впрочем, он там почти и не разговаривает ни с кем…
Да, а прыжок что надо!
Тилон снова свалился на землю, без сил раскинув руки. Он чувствовал себя опустошенным. Немного отдохнув, поднялся и приготовился было спускаться к переправе - о том, чтобы совершить обратный прыжок, не могло быть и речи.
- Эй! - послышался позади оклик.
Тилон обернулся. Калитка в ограде была приоткрыта. В ней, как в раме, стоял невысокий коренастый человек с широкой окладистой бородой.
- Не уходи, юноша, - улыбнулся пожилой незнакомец, - мне надо с тобой поговорить.
Что-то в голосе незнакомца заставило Тилона остановиться, хотя он и не собирался этого делать. Несколько мгновений они пристально вглядывались друг в друга.
- Пелоп! - вызвалось у Тилона.
Человек грустно улыбнулся.
- Я знал, что мы встретимся, - просто сказал он и шагнул навстречу Тилону. Тот подбежал, и они обнялись.
- Трудно тебя узнать. Ты постарел, - сказал Тилон, когда они разжали объятия. - Вон и борода стала на три четверти белой.
- Да и ты сильно изменился, мальчик, - покачал головой бородач. - Годы бегут словно кони.
Они поговорили еще немного, избегая расспрашивать друг друга о вещах важных.
- Где ты обитаешь? - спросил Пелоп озабоченно.
- Там, в селении, - махнул рукой, указывая, Тилон.
- За оврагом?
- Да.
Пелоп нахмурился.
- Там тебя не любят, - сказал Тилон. - Считают, что ты водишься с потусторонней силой, порчу на скот напускаешь…
- Темные люди, что с них возьмешь? - пожал плечами Пелоп. - Надеюсь, ты не принадлежишь к ним?
- Нет.
- Ну и ладно, - улыбнулся Пелоп. - И довольно о пустяках. Я наблюдал за твоим прыжком. Ты прыгнул как бог.
Юноша потупился. Похвала его обрадовала, хотя и несколько обескуражила. Бог, как известно, не один, богов много. И потом, разве боги прыгают?..
- Только не заносись, - сказал Пелоп и положил ему руку на плечо. - Ты не один. Возможно, найдутся и другие прыгающие неплохо. До олимпийского рекорда тебе далеко.
- Знаю.
- У тебя фигура и ноги прирожденного прыгуна, - сказал Пелоп. - Если работать, ты мог бы кое-чего достичь. Помнишь, когда-то у костра я говорил тебе об этом?
- Пелап, научи меня тайне прыжка! - вырвалось у Тилона.
- Вспомнил-таки.
- Научи, и я стану навсегда твоим рабом.
- Это лишнее. Но работать придется много, малыш, очень много.
Пелоп называл Тилона малышом, хотя тот был на две головы выше его.
- Работы я не боюсь.
- Ладно, попробуем, - сказал Пелоп. - Но что же мы стоим на солнцепеке? Пойдем ко мне.
- У меня козы… - замялся Тилон.
- Твое стадо постережет моя собака, - решил Пелоп. - Она превосходный пастух.
С этими словами он вошел во двор, подошел к собачьей будке и спустил пса с поводка, проговорив несколько слов на незнакомом Тилону языке.
Во внутреннем дворике было попрохладней, чем на открытой вершине холма.
Лозы гнулись под тяжестью гроздей хорошо ухоженного винограда.
- Сюда, - указал Пелоп.
Когда они входили в беседку, увитую зеленью, издалека, с вершины холма, донесся собачий лай.
- Располагайся, - сказал Пелоп.
Тилон сел на скамью, облокотился на врытый в землю стол. Пелоп сел напротив.
- Знаешь, я все лето за тобой наблюдаю, - сказал Пелоп. - Видел, как ты бегаешь и прыгаешь иногда там, на холме. Только выйти к тебе не решался - не рискую далеко удаляться от моей крепости, - усмехнулся он, указывая на высокую ограду. - Вот и пришлось ждать, когда ты окажешься близко, чтобы окликнуть тебя. Только вот не думал, что ты решишься перепрыгнуть через овраг, и позавчера ночью приготовил для тебя переправу. Видел?
- Да.
Они сидели разговаривали, и Тилону казалось, что он знает бородача сто лет. С ним он чувствовал себя спокойно и как-то надежно, словно повстречал друга после многолетней разлуки. Впрочем, так оно и было.
- Ты говоришь как чужестранец, - сказал Тилон.
- Верно, я родом издалека. Из краев, о которых вы, эллины, и понятия не имеете, - произнес бородач. - Летом там жарко, как у вас, зато зимой… Зимой там царят такие жестокие морозы, что вода становится твердой как камень, а дождинки превращаются в белые хлопья, которые толстым ковром на целые месяцы покрывают аемлю.
Слушая рассказ Пелопа, Тилон постепенно осваивался. Несколько раз он с любопытством огляделся. На столе и вдоль стен беседки стояли приспособления и механизмы неизвестного назначения. Снова припомнились толки сельчан о странном человеке, который живет за оградой и знается с нечистой силой.
Словно угадав его мысли, Пелоп взял со стола прибор, представлявший собой сложную систему рычагов и ремней.
- Это полиспаст, - сказал он. - Обычная штука. Полиспаст применяется в больших греческих тортах для разгрузки и погрузки судов.
- Я не бывал в больших портах.
- Побываешь.
Пелоп поставил полиспаст на место и взял со стола другой механизм.
- Это катапульта, - сказал он. - Тоже ничего таинственного. Служит для метания различных предметов. Она поможет тебе постичь тайну прыжка. Пойдем.
Они вышли во дворик, Пелоп поставил катапульту на утрамбованную площадку, свободную от травы. Сбоку на катапульте была прикреплена дощечка, вырезанная в форме полумесяца, по которой, как по шкале, можно было перемещать стрелку.
- Транспортир, - указал на дощечку со стрелкой Пелоп. - Прибор для измерения углов.
- Углов?
- А ты изучал когда-нибудь геометрию?
Тилон покачал головой.
- Чему же тебя учили? - удивился Пелоп.
- Военному делу…
- Ладно, оставим это. Так вот, с помощью транспортира я могу задать любой угол, под которым вылетает предмет. Начнем с малого угла. Он называется острым… Погоди-ка, а писать-то ты хоть умеешь?
- Мне показывали когда-то буквы… - густо покраснел Тилон.
- Буквы потом, - решил Пелоп. - Гляди сюда. Я ставлю стрелку на пятнадцать градусов.
Затем Пелоп оттянул рычаг катапульты и заложил в его гнездо небольшой камешек, поднятый с земли.
- Наблюдай и запоминай, - приказал он и с этими словами отпустил рычаг.
Камешек, описав невысокую дугу, упал, не долетев до пустой собачьей будки.
- Подай-ка мне камень, - попросил Пелоп.
- Возьми другой.
- Нельзя. Нужно, чтобы бросаемый предмет обладал одним и тем же весом… Отметь место, где он упал!
Тилон провел носком босой ноги черточку на том месте, где упал камешек, после чего вернул его Пелопу.
- Теперь увеличим угол выброса на пять градусов, - сказал тот и перевел стрелку транспортира повыше. - Учти: сила, с которой вылетает камень, все время остается постоянной.
Вылетевший из катапульты камень после второго броска упал немного дальше отметки, сделанной Тилоном.
- Понял! - сказал Тилон. - Чем больше угол вылета, тем дальше летит брошенный предмет.
Пелоп улыбнулся.
- Не совсем так, - сказал он. - Никогда не торопись с выводами, малыш.
И верно. Как вскоре убедился Тилон, камешек поначалу с увеличением угла падал дальше, но только до определенного предела. После этого, несмотря на то что бородач продолжал увеличивать угол вылета, камень начал падать все ближе и ближе.
- Запомни, - сказал Пелоп. - Камень летит дальше всего, если бросать его под углом сорок пять градусов к горизонту. А какая разница, камень или прыгун?
- Как просто! - вырвалось у Тилона.
- Это еще не все. Главная тайна рекордного прыжка впереди. Тебе предстоит постигнуть многие премудрости, чтобы прыгнуть так, как никто из людей не прыгал.
Пелоп глянул на солнце.
- На сегодня хватит. Тебе пора возвращаться. Не проговорись в селении о том, что ты был тут и что видел. Они и так угрожают мне. До завтра, - заключил он.
- До завтра.
- И пожалуйста, не прыгай пока через овраг: твой прыжок несовершенен, можешь сломать ногу, а то и шею.
…На следующий день Тилон пришел в домик Пелопа рано, как только пригнал стадо в ложбину за холмом. Перебрался по стволу через поток, толкнул калитку, которая оказалась незапертой. Дворик, если не считать пса, встретившего его дружелюбно, как старого знакомого, был пуст.
Тилон закрыл за собой калитку, сделал несколько шагов и огляделся, не зная, что делать.
Из двери дома вышла юная девушка, осторожно неся глиняную амфору - сосуд, разрисованный олимпийскими атлетами. Скользнула по Тилону взглядом и скрылась в беседке. Выйдя оттуда через минуту, она сделала Тилону знак, означающий приглашение войти.
- Здравствуй, - сказал Пелоп, сидевший за столом. - Рад, что мой первый и единственный ученик оказался таким прилежным. А я вот печаль в вине топлю, - щелкнул он ногтем по сосуду, который ответил тонким мелодичным звоном.
Тилон сел на вчерашнее место.
- А скажи-ка мне, малыш, - неожиданно спросил Пелоп и хитро посмотрел на него, - тебе приходилось встречать молодого старика?
- Молодого старика? - переспросил Тилон и пожал плечами. - Нет, не приходилось.
- А злое дитя ты видел когда-нибудь?
- Дети добры. Разве бывает злое дитя? Ты разыгрываешь меня, - вспыхнул Тилон.
- Эге, дружок, тебе еще предстоит набираться премудрости, - сказал старик, наливая из амфоры в чашу розовое вино. Беседка наполнилась терпким запахом.
- Был у меня знакомец в Афинах, - начал старик, пригубливая вино. - Один из немногих. Поэт и философ. Не знаю, жив ли он теперь… Это было давно, четырнадцать лет назад, как только я прибыл в Элладу. Вот послушай, что этот эллин сказал о вине.
Пелоп откинулся к стенке, увитой плющом, полузакрыл глаза и нараспев прочитал:
Злое дитя, старик молодой, шалун добронравный,
Гордость внушающий нам, шумный заступник любви.
- В этих двух строчках, - продолжал старик, - система взглядов на мир, целая философия. Вдумайся: дитя - злое, старик - молодой… Единство противоположностей! В чем, в чем, а в философии вы, греки, сильны. И еще в спорте.
В беседку вошла девушка, вытерла со стола пролитое вино. Тилон глянул на нее и покраснел.
- Не вздумай отвлекаться на глупости, - строго произнес Пелоп. - До Олимпиады меньше двух лет, а работы у нас непочатый край.
Пелоп резко, расплескав через край почти полную чашу, отодвинул ее, и они вышли из беседки.
- Сегодня будет прыгать не камешек, а ты, - сказал он. - Отрабатывать стартовый угол прыжка. Не забыл, каким он должен быть?
- Помню.
Тилон прыгал до седьмого пота. Пелоп был безжалостен. Снова и снова заставлял он Тилона разгоняться и прыгать, измеряя каждый раз стартовый угол с помощью какой-то трубки, которую приставлял к глазу. В трубке поблескивал выпуклый прозрачный камешек круглой формы, на который были нанесены деления.
Девушка - Тилон не знал даже ее имени - смотрела на него, как ему казалось, с состраданием, не произнося ни слова.
- Никуда не годится, - ворчал Пелоп. - Вялый толчок. Ты спишь на старте! Прыгаешь под слишком малым углом. Сильнее отталкивайся в момент прыжка!
Тилон вытер мокрый лоб, разбежался и прыгнул.
Пелоп замерил длину прыжка.
- Еще разок, - сказал он и взял Тилона за руку. - Кажется, я понял, почему у тебя не получается. Тридцать пять стоп - для тебя не результат.
- Разгоняться быстрее я не могу, - сказал Тилон, тяжело дыша.
- И не нужно. Прыгай круче!
- Как же я прыгну круче, если не могу разгоняться быстрее? - удивился Тилон.
- Запомни: стартовый угол определяется не скоростью разбега, а только силой, с которой атлет отталкивается от земли. Будем развивать мышцы ног!
Тилон тренировался до самого вечера и ушел, лишь когда летнее солнце коснулось вершины холма. Все это время пес старика верно нес сторожевую службу.
ПУТЬ К ТАЙНЕ
…Интенсивные каждодневные тренировки вконец измотали Тилона. Вот и сегодняшним упражнениям, казалось, не будет конца.
А ведь Тилон считался выносливее всех в селении, в которое его забросила судьба. Он мог целый день бродить в горах, лазить по острозубым скалам. Преследуя на охоте зверя, Тилон мог покрыть бегом огромное расстояние, и усталость не касалась его своим крылом.
Но сегодня…
Неумолимый Пелоп заставлял его снова и снова проделывать трудоемкие упражнения. В ход шли попеременно диск, копье, мешок с песком, который нужно было множество раз подбрасывать и ловить.
И снова, как каждый день, - прыжки, прыжки, прыжки…
- Не спи на старте! Резче отталкивайся! - кричал Пелоп, входя в азарт. И подбадривал изнемогающего Тилона: - У тебя угол прыжка повысился еще на четыре градуса!
В глазах завертелись черные круги, Тилон почувствовал: еще один прыжок - и он свалится без чувств. В этот момент старик взял его за руку:
- Довольно.
Они вошли в дом, и Тилон кулем свалился на ложе.
- Усталость - коварный зверь, - сказал Пелоп. - Она может подстеречь олимпионика и свалить его в самый неподходящий момент. Ты должен научиться бороться с нею.
- А когда ты раскроешь мне главную тайну прыжка? - спросил Тилон. Этот вопрос он задавал после каждой тренировки.
- Погоди. Еще не время, - ответил старик, как всегда.
Молчаливая девушка поставила перед Тилоном блюдо с его любимыми маслинами, а старику пододвинула чашу со странным кушаньем. Это были катышки из теста, старик уничтожал их с видимым удовольствием.
- Отведай-ка, - предложил он Тилону. Тот несмело раскусил катышек. Внутри оказалось мясо с какой-то острой приправой.
- Нравится? - спросил старик.
Тилон кивнул, вытирая выступившие слезы. Старик сказал название еды, но юноша не сумел повторить чудное слово. Пелоп молчал, устремив неподвижный взгляд в окно, поверх головы девушки. Кто знает, какие картины проносились перед его мысленным взором? За окном легкий ветерок шевелил виноградные листья, уже тронусые осенью.
Девушка убрала со стола и присела на краешек скамьи.
- Ступай, - сказал ей старик, - нужно подвязать лозы на восточном склоне, их повалил вчера ветер.
- Сегодня ты потрудился неплохо, - сказал Пелоп. - Теперь ступай домой, отдохни хорошенько, иначе завтра не сможешь прыгать. Завтра, - голос его окреп, - я раскрою тебе главный секрет прыжка.
Тилон так устал, что даже радости не почувствовал. Поднявшись, он почувствовал, что тело налилось свинцом, стало тяжелым и непослушным.
Идя к калитке мимо виноградника, Тилон заметил вдали между лоз тоненькую фигурку девушки. Девушка подвязывала лозы. Больше всего Тилона поразило, что она тихонько что-то напевала - слов, конечно, разобрать нельзя было из-за дальности расстояния. А то уж он всерьез начал подумывать, что девушка либо немая, либо немного не в себе. Недолго думая, Тилон свернул с тропинки. Увидев направляющегося к ней юношу, девушка смолкла.
- Значит, ты умеешь говорить? - сказал Тилон.
Девушка стояла, опустив руки, в которых держала бечевку. На вопрос Тилона она не ответила, только подняла на него глаза.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Гидона, - сказала она.
- Я уже давно бываю у вас, но ни разу не слышал твой голос, - сказал Тилон. - Почему ты все время молчишь?.
Гидона снова потупилась, на щеках ее проступил нежный румянец. Еле заметно девушка пожала плечами, теребя в руках бечевку.
- Ты дочь Пелопа?
- Да.
- Я сразу догадался об этом, как только увидел тебя. Ты похожа на него. Пелоп, это было давно, рассказывал о тебе.
- Правда? - улыбнулась Гидона. Улыбка удивительно красила ее. - Мне отец тоже много рассказывал о тебе, о том, как повстречались вы в Спарте…
Они стояли на склоне холма, между шпалерами роз, а предвечерние тени все удлинялись.
- Замучил тебя, наверно, отец, - лукаво улыбнулась Гидона. - Задумал на манер Праксителя или Фидия вылепить из тебя атлета - победителя Олимпиады. А отец у меня упорный. Если что-нибудь задумал - обязательно доведет до конца.
- Его желание совпадает с моим. А о его упорстве мне всегда напоминают собственные мои мышцы, которые ноют не переставая после бесконечных тренировок.
- Как ты считаешь, Тилон, ты станешь победителем Олимпиады?
- Если бы я так не считал, то не тренировался бы каждый день до десятого пота.
- Я смотрю каждый раз, когда ты прыгаешь, - призналась Гидона.
- Знаешь, я сегодня прыгнул почти на сорок дельфийских стоп! - с гордостью произнес Тилон.
Юноша посмотрел на солнце, зависшее над горизонтом, и переступил с ноги на ногу.
Гидона спросила:
- Тебя, видно, ждут в селении?
- Нет, меня никто не ждет, - ответил Тилон. - Просто стадо пора гнать домой.