Эрик Понсон спал на кушетке под охраной двух молодых людей спортивного телосложения. Разбудить его оказалось делом сложным, но после титанических усилий, предпринятых полковником Рыбинским и его помощниками, сделать это все-таки удалось. Похожий на обезьяну Эрик уставился на Рогова покрасневшими с жуткого похмелья глазами. Судя по сморщенному лицу, у него отчаянно болела голова, однако никакого сочувствия у Вячеслава этот беспутный внук богатого дедушки не вызывал. Подобные опустившиеся людишки ни в ком не вызывают уважения, скорее всего, Понсоном-младшим побрезговал даже Ваал.
– Налейте ему вина, – приказал Рыбинский.
Лекарство подействовало, и физиономия Эрика наконец-то приняла осмысленное выражение.
– С кем имею честь? – спросил он, с трудом шевеля языком.
– Внешняя разведка Союза, – представился Вячеслав. – Полковник Рогов.
– Как Союза? – ошарашенно переспросил Понсон. – А как я оказался на Дафне? Меня что же, арестовали?
– А вас бы это очень удивило? – иронически улыбнулся Рогов.
– Но я ведь ни в чем не виноват. Клянусь. Я вообще в этом деле сторона.
– Бросьте, Понсон, – устало махнул рукой Рогов, присаживаясь в кресло напротив. – Вы знаете если не все, то многое. Настоятельно советую вам не усугублять свою вину и поделиться с нами своими знаниями. Эрик, вы ведь отдаете себе отчет в том, что дело идет не только о вашей жизни, но и о вашей душе.
– Хотите сказать, что я продал душу дьяволу? – растерянно заморгал куцыми ресницами Понсон.
Рогов с Рыбинским переглянулись. Похоже, этого еще не протрезвевшего парня буквально распирало от информации, и он начал ею делиться еще до того, как на него стали давить.
– А вы сами что по этому поводу думаете, Эрик? – строго глянул на Понсона Рыбинский.
– Ничего, – истерически выкрикнул пьяница. – Слышите, ничего. Но дед обещал оплатить мои долги. В конце концов, пригласить женщину в гости – это ведь не преступление!
– В гости к дьяволу? – вежливо полюбопытствовал Рогов.
– Нет, нет и нет, – взвизгнул Эрик. – Я ничего не знаю. Спрашивайте у деда.
– Куда вы должны привезти Изабеллу Лурье?
– В загородный дом. Дед построил его совсем недавно. А что, я действительно сейчас нахожусь на Дафне?
– Это Арнаут. Зальцбург. Конспиративная квартира, – пояснил Рогов. – Вы вляпались в большое дерьмо, Эрик. Вами занимаются сразу две разведки, союзная и федеральная. У вас есть все шансы стать врагом рода человеческого. Вы не сможете рассчитывать даже на закрытый судебный процесс. Вас пристрелят как собаку, а труп утилизируют.
Похоже, Эрик и без того был напуган до крайности, а угрозы Вячеслава и вовсе привели его в ужас. Речь его стала бессвязной, но из этого пьяного бреда Рогов и Рыбинский сумели извлечь кое-что ценное для себя.
– Следовательно, ваш дед возжелал бессмертия?
– Но ведь это же невозможно, – затряс головой Брик. – Слышите вы, невозможно. Будь он проклят, этот Харон.
– Харон был у вас?
– Давно, пять лет тому назад. Именно тогда он сказал деду, что это возможно. Впрочем, в то время его звали господином Шекли. Я слышал их разговор и очень смеялся. Это было на Дафне. А год назад дед побывал на Яфете. С тех пор его словно подменили.
– Зачем ему понадобилась актриса?
– Не знаю. Вероятно, для шабаша. Я ни в чем не уверен, слышите, ни в чем. Возможно, у меня начались глюки. Я много пью, курю травку. Рано или поздно это должно было случиться.
– Что вы видели, Эрик? – мягко спросил Рогов.
– Они менялись. Чудовищные рыла, просто чудовищные.
– Где это было?
– В загородном доме. Дед собрал много гостей. Я здорово напился и уснул, а когда проснулся, то чуть не сошел с ума. Черт меня дернул уснуть в этом зале, ведь хотел же уехать.
– Вас обнаружили?
– Нет, я притаился в углу за портьерой. Но если дед узнает – мне крышка. У него неизлечимая болезнь крови, ему жить осталось всего ничего. Мне сказал об этом врач. Я единственный наследник его состояния. Еще полгода, и я стал бы самым богатым человеком в Федерации. Будь проклят этот ваш Харон. Это он соблазнил деда.
Ситуация стала потихоньку проясняться. Старый Понсон искал эликсир бессмертия, господин Шекли пообещал помочь. Шекли – это настоящая фамилия Харона, пять лет назад он действительно был на Дафне. Так что здесь все сходилось. Ваалу нужен был человек, обладающий воистину безграничными возможностями в человеческом мире, и он нашел его в лице Майкла Понсона. Если сведения, полученные от майора Шепеля, верны, то перерождение наступает приблизительно через год после встречи с навьей. И здесь все сходится. Видимо, агенты были инфицированы накануне своего отлета с Яфета. Скорее всего, они даже не поняли, что с ними произошло после мимолетной интрижки с яфетянками, поэтому и вели себя как обычные люди. Процесс пошел позже, когда они уже вышли из-под надзора специальных служб. Кстати, медицинское обследование, обязательное для всех, вернувшихся с Яфета, никаких отклонений в их организмах не обнаружило по той простой причине, что таковые стали происходить гораздо позже. И эти изменения были весьма существенны, если верить Эрику. Видимо, порожденные Ваалом существа время от времени испытывали потребность проявлять свою истинную суть, которую они до поры прятали под благообразной оболочкой. Ничем другим виденный Эриком Понсоном шабаш объяснить нельзя.
Генерал Виркур внимательно выслушал доклад Рыбинского. Полковник довольно толково пересказал все, что они с Вячеславом услышали от пьяного Эрика.
– Конечно, это может быть белой горячкой, – развел руками Андрей. – Но проверять его показания все равно придется.
– Странно только, что Чарльз Понсон поручил пьянице-внуку столь ответственное дело, – высказал свое мнение Рогов. – Эрик вполне мог его подвести.
– Банкир подстраховался, – угрюмо бросил Виркур. – В случае если Лурье откажется от визита в загородный дом, ее просто похитят. За это похищение Понсон-старший обещал Дэну Крузу миллион лир.
– И детектив согласился?
– Он решил, что речь идет о любовной интрижке богатого старца. Почему бы семидесятипятилетнему Чарльзу Понсону не воспылать страстью к красивой актрисе. Дэну Крузу доводилось выполнять и куда борее мерзкие прихоти своих богатых клиентов. Он ничего не заподозрил.
– Вы ему вправили мозги, господин генерал?
– Разумеется. Дэн далеко не дурак, он сразу согласился на все наши условия.
– Нам придется мобилизовать всех находящихся на Яфете сотрудников, – вздохнул Рыбинский. – Возможно, привлечь полицию и армию. Ведь нельзя заранее сказать, с чем нам придется столкнуться. Никто не знает, сколько человек сопровождали Чарльза Понсона на Яфет.
– "Жозефина" была всего лишь прогулочной яхтой и вряд ли могла взять на борт более ста человек, – дал справку Рогов.
– Сто демонов – это много, – усмехнулся Рыбинский. – Особенно если прибавить к ним ваших дафнийцев, полковник.
– Боюсь, что они не примут участие в шабаше, – вздохнул Рогов. – Во всяком случае, я бы на месте Ваала подстраховался. Нам следует изолировать всех родственниц Изабеллы Лурье, ближних и дальних. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что именно эти дамы более всех годятся на роль Афродиты. К сожалению, у Харона, а точнее, у Ваала есть еще одна возможность для достижения своих целей. Они могут доставить Артемиду на одну из наших планет с Яфета.
– Но для этого им потребуется космический корабль, – возразил Виркур.
– У Харона такой корабль есть – "РС-521", или "Невидимка". Последняя наша разработка, недоступная для радаров федеральных, так и союзных кораблей. Именно на нем была доставлена на Яфет команда полковника Джефа. В случае непредвиденных обстоятельств корабль должен был стартовать в автоматическом режиме по команде с орбиты. Увы, нам не удалось его поднять.
Виркур едва не выругался вслух. Черт бы побрал этих союзных олухов. Мало того, что они вступили в контакт с дьяволом, так еще и снабдили его суперсовременной техникой. Теперь удара можно ждать с любой стороны.
– Надеюсь, на "Невидимке" не было ядерных зарядов? – мягко полюбопытствовал генерал Виркур.
– Не было. Но это вовсе не означает, что они у Ваала не появятся. Дело в том, что "РС-521" способен вплотную подойти к любому крейсеру, находящемуся на орбите, взять его на абордаж и выпотрошить все содержимое.
– Спасибо за информацию, господин полковник, – издевательски поклонился коллеге Виркур.
– Напрасно иронизируете, господин генерал, – покачал головой Рогов. – Это суперсекретная информация. Я не имел права ее разглашать, так что впредь прошу на меня не ссылаться. Но вам лучше отозвать с орбиты Яфета свой крейсер.
– А как же мы будем поддерживать связь с Ясиром?
– Пошлите сторожевик или пассажирский лайнер, на их борту ядерных боеголовок нет.
– Какие еще будут предложения, господа? – сухо спросил генерал Виркур.
– Нам следует активизировать свою агентуру на Яфете. Пусть они найдут корабль и уничтожат его во что бы то ни стало, – подсказал Рыбинский. – В противном случае Ваал и Харон, используя "Невидимку", будут перебрасывать к нам своих демонов целыми стаями.
– Легко сказать – уничтожить, – поморщился генерал. – У Кайданова под рукой всего пятнадцать человек профессионалов.
– Можно задействовать служащих космопорта, – предложил Рогов.
– Служащие космопорта – гражданские люди, – рассердился Виркур. – Они не смогут победить там, где потерпели жесточайшее поражение лучшие федеральные и союзные спецподразделения.
– И все-таки им придется постараться, – пожал плечами Рыбинский. – Другого выхода у нас нет.
Шепель жил в королевском замке уже неделю. Сказать, что это время было потеряно впустую, он не мог, но столь важная для него встреча с королем Аббадином так и не состоялась, хотя он и видел короля дважды. Один раз во дворе замка, когда тот выезжал на охоту в сопровождении многочисленной свиты, второй – во время торжественного приема в парадном зале замка, И устроенного в честь лорда Ваграма Дарлея, куда был приглашен и сир Константин из Зальца. Король Аббадин был высоким сухощавым мужчиной с очень красивым и надменным лицом. Ничего подозрительного в его внешности и в поведении Константин не обнаружил, хотя стоял метрах в десяти от трона среди приближенных ее величества.
Дело в том, что Шепель неожиданно для себя сделал при королевском дворе головокружительную карьеру и из свиты невесты принца Петра переместился в свиту королевы Климентины, в которую до сих пор входили только представители рыцарского сословия клана Борей. Разумеется, взлет заезжего фригийца не остался не замеченным завистниками. По замку пополз шепоток, весьма не лестный для королевы Климентины, а сира Константина из Зальца в открытую называли ее фаворитом. Эти слухи подогревались еще и тем, что выскочке из Фригии отвели апартаменты рядом с покоями королевы, переселив бедного принца Рулава в покои, расположенные этажом ниже, под предлогом того, что принц уже вполне созрел для самостоятельной жизни. Созреть-то он, может быть, и созрел, но при чем тут, спрашивается, сир Константин из Зальца? Странно, что король Аббадин никак не отреагировал на появление чужака в окружении супруги. Впрочем, отношения их величеств давно уже миновали фазу любовной страсти, и коронованному мужу было теперь глубоко наплевать, кто там спит в постели его жены. Шепель поначалу был смущен сплетнями, распространяемыми по его адресу, но потом махнул на них рукой, быстро уяснив, что в положении фаворита королевы есть свои плюсы. В частности, ему без труда удалось вывести из прозябания своих подручных, капитанов Даниэля и Атракса и даже выхлопотать для них рыцарские шпоры. Два росчерка пера королевы Климентины на жалованных грамотах – и дафнийцы получили право именоваться сиром Даниэлем из Эфора и сиром Атраксом из Карахена. Сам Шепель получил титул борейского барона и замок Ирген в придачу, окруженный к тому же плодороднейшими землями. Словом, королева Климентина очень высоко оценила заслуги людей, открывших ей глаза на истинное положение дел и снявших позорное пятно с репутации ее сыновей.
Знаменитый кинжал вампира был явлен заинтересованному двору, а следом перед ним предстал и сам "вампир" сир Огюст, чистосердечно покаявшийся в своих многочисленных грехах. О Симоне Дарлее не рыло сказано ни слова, и он продолжал как ни в чем не бывало обивать пороги покоев принца Петра. Королевский суд отнесся к проштрафившемуся рыцарю довольно снисходительно, его приговорили всего лишь к изгнанию, ибо убитые им люди принадлежали к ассоциации слуг. Их родственникам была выплачена компенсация из королевской казны, а сиру Огюсту запрещено появляться в Склавинии на веки вечные. Кроме того, его лишили рыцарских шпор, но это уже по личному повелению королевы Климентины.
Это решение вызвало ропот среди рыцарского сословия, считавшего, что их собрата покарали слишком жестоко. Однако королева Климентина не измерила своего решения, несмотря на все усилия ходатаев, среди которых были Симон Лис и принц Петр. Королева настоятельно порекомендовала сыну разборчивее выбирать знакомых, ибо среди них могли оказаться не только липовые вампиры, но и настоящие содомиты. Поскольку эти слова были произнесены в присутствии многих кавалеров из королевской свиты, то очень скоро они стали достоянием всего замка. Пыл защитников сира Огюста мгновенно угас. Намек королевы был слишком красноречивым. Рыцарь-гермафродит – это же позор для всего сословия. Хорошо еще, что у Климентины хватило ума не раздувать скандал по этому поводу. А что касается этого Огюста, то туда ему и дорога. Именно так выразился сир Мигель из Барака при встрече с новоявленным бароном Константином из Ингера.
– Надеюсь, ее величество не считает, что я сочувствую этому негодяю? – негромко спросил он у Шепеля.
– Вы, сир Мигель, можете спать совершенно спокойно, на вас не упала даже тень подозрения, чего не скажешь о некоторых других лицах, близких к принцу Петру. Я имею в виду Симона Лиса.
– Ага, – задумчиво произнес сир из Барака, и тут же по замку поползли слухи о конфронтации, намечающейся между королевой Климентиной и Дарлеями. Оказывается, это именно Дарлеи подсунули принцу Петру негодяя Огюста.
Шепель никак не мог понять, связаны ли братья Дарлеи с Хароном, или они действуют по своему почину. Впрочем, со жрецами Ваала мог работать только один из братьев – Симон Лис. К нему свежеиспеченный барон и направил свои стопы, чтобы получить необходимую информацию. У младшего брата лорда Ваграма в перенаселенном замке имелись свои апартаменты. Видимо, их выхлопотал для него принц Петр. Но чтобы не распалять фантазию досужих сплетников, Симона Лиса поселили как можно дальше от покоев старшего сына Аббадина, в противоположном крыле замка.
Собственно замка, то есть единого сооружения, вообще не было, королевская резиденция представляла собой конгломерат зданий, построенных в разное время и соединенных между собой крытыми галереями, и бесчисленное множество хозяйственных построек. Заблудиться в этом грандиозном лабиринте можно было без всякого труда, однако Шепель все-таки отыскал покои Симона Лиса и ввалился к нему незваным гостем.
Дарлей-младший при виде разбитного инопланетянина, поломавшего тонкую игру умных людей, поморщился, но за дверь его не выставил, а жестом пригласил садиться.
– Вы уже разговаривали с королем Аббадином? – спросил Симон, присаживаясь на софу напротив развалившегося в кресле барона Константина из Ингера.
– К сожалению, мне нечего ему предложить, – вздохнул Шепель. – Вы ведь уже в курсе, что федеральное и союзное правительства закрыли сообщение с планетой Яфет.
– Но ведь рано или поздно они свое решение отменят, – пожал плечами Дарлей. – Хорошенькая перспектива – рано или поздно! – крякнул с досады Шепель, – Карантин может продлиться сто лет. Прикажете мне сдохнуть на этой Вашей идиотской планете?!
– Положим, ваша планета ничем не лучше, Шепель, – брезгливо скривил губы Симон.
– Согласен, но это моя планета. Моя, дорогой месье Легран. И я должен на нее вернуться уже в ближайшее время и не с пустыми руками. Вы должны не помочь в этом, Дарлей.
– Каким образом, дорогой сир? – всплеснул руками Симон. – У меня нет под рукой космического корабля.
– Зато он есть у Харона. А вы, Дарлей, по моим сведениям, находитесь с ним в дружеских отношениях.
– Увы, Константин, вынужден вас разочаровать. Харон не доверяет ни мне, ни моему брату.
– Зато у него очень хорошие отношения с принцем Петром, – возразил Шепель.
– Мне об этом ничего не известно.
– Бросьте, дорогая Симона, – ласково улыбаясь, сказал Константин. – У сына короля Аббадина нет от вас тайн.
– Вы, кажется, собираетесь меня шантажировать, барон из Ингера?
– А что мне еще остается, Дарлей? – пожал плечами Шепель. – У меня просто нет другого выхода. Я хочу домой и вернусь на родную планету, чего бы мне это ни стоило.
– Вы редкостный негодяй, Константин.
– Так я и не спорю, дорогая Симона. Я расскажу королеве Климентине, что близким другом ее сына является содомит. После этого вас с позором вышвырнут из замка и лишат рыцарского звания. Заметьте, я мог бы сделать это уже давно, но из расположения к вам и принцу Петру не стал открывать глаза королеве на ваши шашни. Кстати, Петр ведь догадался, что это вы организовали всю эту катавасию с вампирами, или мне следует просветить его на этот счет?
– Петр слишком любит меня, чтобы предавать значение подобной ерунде. Вы себе не представляете, Константин, как сладко любят содомиты. Он меня простил, тем более что мои действия были направлены исключительно на его пользу. Я хотел скомпрометировать его в глазах лорда Ферея и леди Теодоры и тем самым сделать невозможным столь ненавистный ему брак.
– Уж не метите ли вы в королевы, дорогая Симона? – засмеялся Шепель.
– Так далеко мои честолюбивые мечты не распространяются, дорогой Константин. Я претендую всего лишь на место фаворита при короле Петре.
– Тогда вам прямой расчет помочь мне, Дарлей. Ведь я убираю с пути вашего короля самого опасного конкурента.
– Именно поэтому вы еще живы, Константин. В противном случае мы нашли бы способ вас убить. Кстати, вы в курсе тех слухов, которые распускают в замке о вас и королеве Климентине?
– Это только слухи, Дарлей, и не более того.
– Быть фаворитом королевы крайне опасно, барон из Ингера. Аббадин в любой момент может обвинить супругу в неверности, и тогда ей придется доказывать свою невиновность пред ликом богини своего клана. Моей матери это не удалось, и судьба ее была незавидной. А ее любовника бросили в чан с кипятком.
– Но ведь Климентина, кажется, оборвала все связи со своей богиней. Да и королю Аббадину вряд ли удобно взывать к Артемиде.
– Суда богини может потребовать Сенат, а король просто умоет руки. Что же касается связей с клановой богиней, то женщине из клана Борей оборвать их не так-то просто.
– Спасибо, что предупредили, Симон. Я буду осторожен.
– Какие пустяки, Константин, – вяло махнул рукой Дарлей. – А что касается Харона, то вам лучше действовать через короля Аббадина и королеву Климентину.