- Эй, приятель, - послал я ему вслед. - Зачем приехал, если ничего здесь не нравится?
Он обернулся.
- Люблю ненавидеть. Хорошо ненавидеть, где все друг друга любят.
Явно не турист, равнодушно подумал я. ТАКИЕ туристы сюда и впрямь больше не ездят: скучно им здесь…
- Будете что-нибудь заказывать? - вяло напомнил о себе бармен.
- А что предложите?
- Из напитков - ликеры, водка из шелковицы, водка из барбариса…
- Никакой водки! - взмолился я. - Мне бы что-нибудь для укрепления духа и тела.
- Ну и правильно, - с неожиданным облегчением сказал он. - Я-то заподозрил, что вы один из этих, - он проводил взглядом удаляющегося клиента, - из командировочных…
Похоже, мне удалось разбудить человека.
- Лично я тоже не очень верю в эти ферментоидные присадки, - оживленно продолжал он. - Поражающие факторы алкоголя слишком уж многообразны. В курсе ли вы, что от этилового спирта эритроциты склеиваются в тромбики, особенно в глазах. Склеиваются также нейроны в мозгу, а потом выводятся с мочой. Пьющий человек - мочится мозгами! Весь мозг склеивается, сохнет…
Это говорил бармен, я не ослышался? Тот, чей бизнес - спаивать зазевавшихся клиентов? На секунду сделалось страшно, как будто кошка рассмеялась мне в лицо. Бармены не знают таких слов, и даже мыслить подобным образом не могут, иначе зачем бы им торчать по ту сторону стойки, перекладывая бутылки с полки на полку?
Ну, хорошо, встряхнулся я. Оставим в покое чудеса и диковины настоящего, подумаем о грядущих. Итак, что мы знаем о клопах-говорунах? Ответ: на каждой его лапке - по офицеру в штатском. Что отличает офицеров в штатском от незатейливых любителей поспать? Не только дурная привычка бодрствовать по ночам, не только слух и зрение, усиленные новейшей аппаратурой, но и ночной склад ума. Для простоты назовем эту особенность мозга паранойей (в здоровом смысле, конечно). Иначе говоря, из любой самой невинной шалости они тут же выводят целую систему умозаключений. Например, ежели объект возьмет да и нахально выскользнет из-под контроля. Это о многом скажет им, такие уж они люди.
С другой стороны…
Перед тем, как в очередной раз погибнуть и воскреснуть, товарищ Покойник недвусмысленно сформулировал свою последнюю волю: "То, что предназначено для вас - ваше и только ваше". "Ваше" - это мое. Не Эдгару оно принадлежит, не Эмми и даже не всему человечеству, а мне. Значит, нужно выскользнуть из-под колпака так, чтобы никто этого не заметил. Получается, решение принято? Эх, если б так просто: столько-то мозговых извилин "за", столько-то "против"!
"Клоп-говорун отличается умом и сообразительностью, - вспомнил я старинную чекистскую присказку. - Отличается умом, отличается сообразительностью…"
- …Но если учесть, что алкоголь выключает контроль мозга над желудком… - услышал я и с сомнением вопросил:
- Тогда кружку молока?
- Молоко? - неприятно удивился бармен. - Простите, не даем. Вы бы еще бульон заказали.
- А почему это я не могу заказать себе бульон? Я, кстати, голоден.
- Хотите пить трупные воды, принимая все те болезни, которые были в убитом существе - Бога ради. Только не перекладывайте грех на плечи повара.
Про трупные воды в устах профессионального бармена звучало так же дико, как и про поражающие факторы алкоголя. Я ощутил некоторый азарт.
- Что же прикажете нам пить? - спросил я воинственно, однако тут в холле появился Арно.
И решение было принято.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я лежал в ванной и брил голову. Я сбривал свои и без того короткие волосы под ноль, под минус, превращая голову в коленку с ушами, и бодро напевал, изображая отличное настроение. Снятые волосы я тщательно складывал в полотенце, чтобы, упаси Бог, ничего не пропало.
Я проделывал все это, напустив столько пару, что лезвие в своей руке различал с трудом. Жалко было тех ущербных ребят, которым выпало подглядывать за мной, но в таких экстремальных условиях их аппаратура вряд ли была полезна.
Избавляться от волосяного покрова в остальных частях тела не было необходимости. Пометили меня, очевидно, еще утром, в то самое время, когда валялся я, чушка чушкой, на вокзальной площади. Но при этом не раздевали, значит, будем надеяться, только прическу и попортили. Есть такое средство: "пылевой резонатор". Сверхлетучая жидкость без цвета и запаха, которая, испаряясь, оставляет на поверхности невидимые глазу микрочастицы, не смываемые и не счищаемые обычным способом. Технология позволяет слышать все, что говорится вокруг обработанного таким образом объекта, и ежесекундно отслеживать его местоположение. Картинку, правда, получают другими способами, но и это дело сильно облегчается, коли знаешь, куда наводить видеопушку.
Наверняка они обработали и мою одежду, причем, всю целиком - и ту, что на мне, и ту, что в чемодане, включая белье. Проделать это было несложно и недолго. Так что чемодану отныне доверять тем более нельзя. Прическу мы, конечно, сейчас исправим (ну и портрет получается, жуть!), а вот с одеждой… Не настолько здесь экстравагантные нравы, чтобы бродить голышом по отелю и остаться при этом незамеченным. Вот и получается, что без Арно проблему не решить, сказал я себе, справляясь с очередным приступом сомнений. Очень не хотелось втягивать мальчика в игру до такой степени, но…
Телефон сигналил, не умолкая. Я закончил с бритьем, надел на голову фирменную гостиничную кепочку, купленную внизу в баре, и только затем покинул ванную. Полотенце с волосами, завязанное узлом, я положил себе на плечо; никуда мне теперь нельзя было без этого нелепого атрибута, без этого подлого крючка, на котором водили меня невидимые рыбаки… Телефон сигналил. Я догадывался, кто меня домогается с такой настырностью, и не ошибся.
- Он вернулся! - возбужденно сообщил кто-то кому-то на том конце линии.
Голос тут же сменился новым:
- Доброй ночи, Максим. Это Дрда. Ты сам придешь к нам в офис или за тобой наряд прислать?
- Co se stalo? - наивно удивился я.
- Черт тебя подери! - зарычал начальник полиции. - Это переходит всякие границы! Кто дал тебе право калечить людей?
- Вы нашли Оленина? - спросил я.
- Причем здесь Оленин!!!
- Он жив-здоров?
Вивьен помолчал.
- Оленин-то здоров. - Он взял себя в руки. - Оленина в Райских Кущах нашли, забрался со страху в "кувшинку". Дюймовочка с волосатыми коленками. Ты мне лучше объясни…
- Вот видишь, мичман, - сказал я примирительно. - А с доктором Паниагуа все в порядке?
- Спит твой доктор. Что ты с ним сделал? Труп не так крепко спит, как он.
- А ты говоришь - людей калечу. Запись допроса вы тоже нашли? Диктофон в кармане Паниагуа я специально для вас оставил.
- Запись мы прослушали, - ответил Вивьен уже совершенно спокойно. - Холом тебе в зад за такие допросы, Макс. И забить поглубже при помощи Ахпу. Я повторяю, кто дал тебе право применять спецсредства без санкции суда?
Я обрадовался:
- Ага, и психоблокатор у вас! Тогда я хочу сделать заявление. Эту коробочку сначала пытались применить ко мне, так что прошу квалифицировать мои действия, как самозащиту.
- Самозащитник, - усмехнулся он. - Ты хоть понимаешь, что еще один такой инцидент, и вышлют тебя на хрен, ни твой Бляха-Скребутан не поможет, ни ректор. Ну что, явишься для дачи показаний?
- Слушай, мичман, - сказал я умоляюще. - Ты же знаешь, какой у меня был день. Человек я не молодой. Спрашивай, что тебе надо, а явлюсь я утром. Na mou čest.
- "Не молодой", - повторил он с сердцем. - Накуролесил в "Семи пещерах", как супермен какой-нибудь, и еще жалуется… Ну, хорошо, объясни, зачем ты полез в этот дом?
- Увидел, как машина Паниагуа въезжает во дворик, - соврал я с максимальной искренностью.
- А почему нас не позвал? Brzdy nefugují, hrdina…
- Пока бы вы в ворота стучали да ордерами трясли, которые вам могли и не выдать, клиенты бы двадцать раз улетели на микролетах. Вы крышу осмотрели?
- Клиенты? - Дрда саркастически хохотнул. - В здании, Макс, была только охрана, которая честно выполняла свой долг. А на крыше - да, был один микролет… в общем, твое счастье, что в запаснике целый арсенал нашли, как и на побережье. Воображаю, какой бы они иск Москве выставили!
Один микролет, подумал я. Не три. Сбежал доблестный негр, отковался от станка, умелец. И богоподобного Куиха с собой прихватил… Обидно.
- Теперь насчет господина Паниагуа, - сказал Вивьен. - Он-то перед тобой в чем виноват?
- Я думал, он причастен к убийству Кони Вардас, - сказал я. - Ты же слышал запись допроса.
- Кстати, - вспомнил Вивьен. - Что ты думаешь обо всех этих летающих солнцах и черепах с двумя зубами?
- На твоем месте я бы думал о другом, - ответил я. - Например, о том, откуда у фанатиков лучевая "отвертка"? И какое к ним отношение имеет полковник Ангуло? Советую, когда гватемалец проснется, специально расспросить его на этот счет. Имей в виду, через двадцать четыре часа "отвертку" можно снова применять.
- Да, - свирепо согласился Дрда. - Z-локатор, рассеиватели. Кто-то за ними стоит, ох как стоит. Blato… Мигель Ангуло исчез, Жилов. А Паниагуа у нас уже забрали, так что допросить его повторно нет возможности. Зеленые галстуки, кто же еще. И запись твою забрали. Спи спокойно, системотехник. Но завтра - без фокусов, чтоб к десяти утра - у меня за столом!
Отбой.
Я тщательно принарядился, взял электронный блокнот, взял фотокарандаш и вышел из номера. Не забыл прихватить и полотенце со своими волосами. Арно ждал меня возле лифтов; он общался с новым коридорным, рассказывая скучающему юнцу про большого писателя Жилова. Это было хорошо. Пусть все знают, что нас с Арно связывает давнее знакомство, тогда в нужный момент не возникнет ненужных вопросов… Мальчики с секундным замешательством оглядели меня. Я был теперь, как Арно: в такой же укороченной рубашке, в таких же мокасинах, только вместо бермуд я надел шорты. Не нашлось в моем гардеробе бермуд. Зато все в точности совпадало по цвету. Чем хороши изделия из миметопластиков? Цвета своего не имеют, полностью зависят от минутного каприза владельца. А он красовался в точно такой же фирменной кепочке: я купил у бармена сразу две.
Один из ненужных вопросов мы с Арно уже обошли стороной. Я так и не спросил его, почему он не послушал меня, не побежал домой. Зачем было мучить героя? Он давно дал мне ответ. Это был его город, и ему очень не нравились новости, которые со вчерашнего дня передавали все местные информационные каналы. Ни мгновения он не сомневался, что спать я сегодня не собираюсь, потому и вернулся в гостиницу. Что бы я делал без его желания побыть героем хотя бы еще один час?..
- Пошли, побросаем мячик, - сказал я, увлекая Арно в спортзал.
Включили свет, собрали мячи в центре и минут десять разминались под кольцом. Точнее, разминался только он, а я скромно руководил процессом. С маяком на плече не очень-то размахаешься. Юный атлет ничего не понимал, оттого был красен, но терпел, даже старался показать мне класс. Потом я скомандовал: "Все, пора остыть немного" и отправился прямиком в мужскую раздевалку. Арно не удержался, бросил последний разок (попал) и поскакал за мной. Судя по его виду, остыть ему было затруднительно, и чтобы не ляпнул он лишнего, я сунул ему под нос зеленый экранчик блокнота. Там было заготовлено слово: "Молчи!" Арно обиженно поджал губу. Тогда я включил фотокарандаш и быстренько вывел: "Пишем одно, говорим другое". Он медленно кивнул, ставши ужасно серьезным. Он окинул подозрительным взглядом стены раздевалки и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я кивнул в ответ.
- Почему вы дышите ртом? - светски осведомился Арно.
- Разве? - сказал я рассеянно, начав работу над новой запиской. - По-моему, я носом дышу.
Он заглянул в блокнот сбоку, вывернув шею.
- Вы, дядя Макс, ртом такую узенькую щелочку делаете, наверно, чтобы самого себя обмануть.
- Носом - это важно?
- У меня в детстве начиналась астма. Помните, каким я слабаком был? Климат у нас слишком влажный, а тут еще наследственность. Так вот, когда я начал дышать носом и всегда следить за тем, как дышу, астма вскоре и прошла.
Я повернул блокнот, чтобы ему удобнее было читать: "Меняемся одеждой, дружок, раздевайся".
Мальчик хмыкнул, но протестов не заявил. Раздевалка на то и раздевалка, все естественно. Он только слегка изменился в лице, когда обнаружил, что под шортами у меня ничего нет. Так и было задумано, меченые трусы я снял еще в номере, чтобы не заставлять хорошего человека натягивать на себя чужое белье, ведь не всякому это будет приятно. Поощряется ли Естественным Кодексом хождение без трусов? Не знаю, не знаю. Я жестом остановил Арно, когда тот по инерции взялся за собственные плавки. Не нужны мне были его плавки, достаточно было штанов, рубашки и обуви. Мальчик со скрытым уважением поглядывал на мои шрамы.
- Муж матери - тоже весь такой… - вдруг сообщил он. И тут же испуганно покосился на потолок. - Я говорю, отчим весь больной был, еще до того, как начальником Службы Границ стал. Ранили его в заварушку, когда телецентр штурмовали… пять операций перенес, шрамы кругом… дырка в легких была, пневмоторакс… короче, когда стал следить за своим дыханием, тоже довольно быстро в строй встал. Даже курить бросил. Даже пить… Медкомиссию прошел! А то как бы его начальником Службы Границ поставили?
Мы быстро покончили с переодеванием, и я написал Арно: "Теперь - ко мне. Ты останешься в номере, а я исчезну. Ты - вместо меня".
Долго он читал эту записку, но я не торопил парня с решением. Понятно было, какие вихри проносятся в его стриженой голове. Наконец он взял у меня из рук блокнот и карандаш.
- Значит, я со своей щелочкой из губ неправильно живу? - заговорил я, пока он пишет. - А вы с отчимом, значит, носом смерть попрали?
- Почему мы с отчимом, - ответил он раздумчиво. - Гончар очень многих в городе научил правильно дышать.
- Это который поэт, что ли?
- Почему поэт? Гончар - известный врач из России. И не только же благодаря закрытому рту мы выздоровели, вы же все понимаете…
- Само собой. Биокорректор, помолясь, засунем дружно под матрац. Водяными знаками к сердцу…
Арно дописал записку и показал мне: "Я у вас почитаю, можно?" Ответ мой был таков: "Свет не зажигать! При свете ты - не я". "Что мне тогда делать?" - деловито уточнил он. "Ложиться и спать. До утра". Пока он переваривал информацию, я дополнил картину последним штрихом: "Это - регистрирующая аппаратура. (Я переложил ему на плечо полотенце со спрятанными внутри волосами.) Носить с собой даже в туалет. Разворачивать нельзя". Арно хотел было потрогать ношу на своем плече и не посмел прикоснуться. Там точно не бомба? - читалось в его растерянных глазах.
На этом наша переписка иссякла. Когда мы выходили из спортзала, я вдруг сообразил:
- Погоди, твоя мать замужем за генералом пограничной стражи? За товарищем Азой Бриг?
- Ну, - с удивлением сказал он. - А что?
Смарагда Бриг. Дизайнер С. Бриг, автор хулиганской скульптуры. Заурядная провинциальная дурочка, оказавшаяся на деле не такой уж заурядной. За что она мне отомстила, за какие из своих несбывшихся надежд? Кто-нибудь когда-нибудь поймет этих женщин? Мы с Арно вошли в мой номер, не зажигая свет и продолжая светски беседовать. Собственно, как выяснилось, Смарагда ваяла не столько Жилова, сколько безымянный эталон мужественности. Фамилия натурщика не очень интересовала заказчиков. "Идеал" - так назывался конкурс, устроенный популярным дамским журналом "Услада Сердца" - вскоре после того, как я покинул эти места. И по опросу многочисленных читательниц победили именно мои виды. Особенно дамам понравились шрамы, с удовольствием отметил Арно… Мальчик хорошо держался, не трясся и не переигрывал. Выйдем на балкон, проветрим мозги, предложил я ему. Мы вышли на балкон и посмотрели на подсвеченную, словно светящуюся фигуру, сидящую в центре парка. Да, но каким образом твоя милая мамочка смогла заполучить мои "виды"?! (Я возмущенно указал пальцем в нужном направлении.) Вы же знаете, что она у меня с определенными отклонениями в поведении, горестно признал он, словно речь шла о безнадежно больном пациенте. Оказалось, Смарагда скрытно снимала всех гостей мужского пола, бывавших когда-либо в доме. Здоровенный альбом завела, наподобие семейного. Где снимала? В собственной спальне, понятно…
- Ну, спасибо за вечер, - сказал я, сворачивая разговор. - Тебе, наверно, пора домой.
Арно оторвал руки от заграждения и распрямился. Мы посмотрели друг на друга.
- Что ты решил насчет Дим Димыча? - спросил я. - Пойдешь со мной к нему?
- Спасибо, - сказал он. - В другой раз.