ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
- Я навела их на ложный след, - сказала Анна. - У нас есть еще два дня, после чего "Пелорос" сможет пойти на сближение. Куда бы вы хотели отправиться?
- Помнится, Накамура говорил, что нас ждут на Кюсю.
- Встреча была аннулирована.
- И, все-таки, мы туда отправимся.
Анна улыбнулась.
- Вон оно в чем дело! Вы, оказывается, хитрец!
Он покачал головой.
- Мне нужно побывать в двух местах. Мне бы хотелось встретиться с человеком, о котором мне довелось читать, и посетить один музей.
Корабль, взятый в аренду всего несколько часов назад, лениво парил над водой - его скорость не превышала ста узлов. Он плыл практически беззвучно, единственными звуками, нарушавшими тищину, были музыка, доносившаяся из динамиков, установленных в рубке, и тихое шипение брызг. Они сидели на верхней палубе, наслаждаясь теплом солнечных лучей, которые то и дело проглядывали через толщу облаков, и любуясь синевато-серой морской гладью. Далеко впереди лежал окутанный дымкой берег Японии. Всего час назад они проплыли мимо морского города-фермы, похожего на гигантскую снежинку, упавшую в воду. Яркие оранжевые буи отмечали тысячи причалов для подлодок.
Внезапно воздух посвежел. Приближался шторм. Нестор протянула Кавасите очки с поляризованными стеклами. Он одел их и, посмотрев вдаль, увидел плывущее над морем облако мерцающего света.
- Погодный контроль, - пояснила Анна. - Мы попали в зону низкого давления, которая была создана искусственно. Я укажу пилоту конечный пункт нашего путешествия - тогда он сможет скорректировать курс судна и обойти зону непогоды.
Когда Анна вернулась, Кавасита сказал:
- Корабль-то старый. Выдержит ли он такую нагрузку?
- Ерунда. Матросы накроют палубу брезентом, предупредят нас о том, что мы можем намокнуть, и предложат спуститься в каюту. Нас может снести в сторону, но и только. Что вы предпочтете - остаться здесь или же отправиться вниз?
- А вы?
- Я не испытывала острых ощущений лет пятнадцать. Пожалуй, я останусь.
- Тогда останусь и я.
- Зачем? - изумилась Анна.
- Если вы упадете за борт, я сброшу вам спасательный круг.
- Нет, нет, мне не до шуток. - Она внезапно посерьезнела. - Мы знакомы уже не один день. До сих пор все шло как надо, жаловаться нам не на что, верно? Мы прекрасно понимаем друг друга, шутим, смеемся и все такое прочее. Скажите, почему вы хотите остаться со мной?
- Только не подумайте, что я вижу в вас Мать, - ответил Кавасита. - В качестве поводыря я мог бы выбрать и кого-то иного. Просто… просто вы мне интересны, понимаете?
- Это еще почему? Потому что я знаменита?
Он покачал головой.
- Потому что я богата и влиятельна?
- Неужели? - Он заулыбался. - Кто бы мог подумать…
- Я говорю серьезно. Отвечайте, в чем тут дело?
Кавасита заметно смутился. Он снял очки и принялся задумчиво покачиваться в кресле, постукивая носком ботинка по ограждению.
- Я не воспользовался ни одним из тех устройств - вы понимаете о чем я. И предложения о подселении я тоже отверг.
- И что же?
- Мне трудно совладать с человеком из будущего - я разумею свое собственное будущее. Ведь я такой неотесанный, такой несерьезный… С другой стороны, теперь я существую не только в прошлом, верно? Я побывал в шкуре множества людей, я жил слишком долго… - Кавасита перестал раскачивать свое кресло. - Вы заинтересовали меня прежде всего потому, что при всей своей жесткости остаетесь небезразличной к судьбам других людей. Вы походите на мужчину. Жестокая, решительная, волевая… Однако, причиняя боль другим, вы раните прежде всего себя… Вы не можете быть по-настоящему счастливой.
- Интересно. Это еще почему?
- Потому что не понимаете, за что вас любят мужчины. Или любят ли они вас вообще. Наверняка вы присматривались к ним, не так ли? Скажите, вам удалось найти хоть кого-нибудь?
- Нет, - ответила Нестор. - Порой мне кажется, я встретила своего мужчину, но потом… Потом все проходит. Я уже махнула рукой…
- Я боюсь подойти, вы боитесь довериться…
- И что же мы будем делать?
- Ладно… Понимаете, я не спал с женщиной вот уже три года, если же говорить о настоящих женщинах, то лет четыреста. Мне уже начинало казаться, что подобные вещи меня больше не интересуют. И тут я встретил вас…
Нестор почувствовала, что на ее лицо упала первая капля дождя. Команда стала натягивать над ними пластиковый полог. При первом же шквале холодного ветра стабилизаторы корабля жалостно заныли.
- Когда меня что-то интересует, я начинаю проводить… исследования. Вас же я почему-то стесняюсь. Вы кажетесь мне слишком деликатным…
Кавасита рассмеялся.
- Я пережил морские сражения, авиакатастрофы, кораблекрушения, падение династий, порочность не в меру честолюбивой дочери и сегуна, не говоря уже о четырех столетиях. Деликатный? Нет, я вас не понимаю.
- Иначе я бы вас не боялась.
- К черту! - едва ли не взревел Кавасита. - Я все еще молод и не хочу мокнуть или торчать на холодном ветру, который вот-вот сдует нас за борт! Неужели нам больше нечем заняться? Госпожа, вы куда моложе и деликатнее меня, тем не менее, я предлагаю вам отправиться вниз. Надо наверстать упущенное…
Нестор пожала ему руку.
- Я слышала, что японские мужчины…
- Ложь и клевета! - воскликнул Кавасита.
- Но ведь вы даже не знаете, что я хотела сказать!
На судно вновь налетел шквал. Рев ветра заглушил их смех. Они поспешили вниз, в свою каюту.
Кавасита был не так вынослив и красив, как иные из ее мужчин, но был куда мудрее и чувствительнее их, и потому с ним она отдыхала, чего с ней еще никогда не случалось. Лишь через час они выпустили друг друга из объятий. Кавасита стал рассказывать ей о своих родителях и родителях родителей, о братьях, сестрах и их родственниках, живших в той далекой древней Японии.
- Я о своей семье говорить не привыкла, - сказала Нестор. - И не то, чтобы я их стыдилась, нет - просто подобное никогда не приходило мне в голову. После того, что довелось пережить тебе - войны меж домами Тайра и Минамото и всего прочего - они покажутся тебе чем-то заурядным.
- Мне бы хотелось услышать о них, - сказал Есио.
- Ладно. Тебе расскажу, - вздохнула Анна. - Но тебе придется то и дело понукать меня. Я не привыкла к роли рассказчика.
- Я тебе помогу.
Она посмотрела на потолок и стала постукивать пальцами по его плечу.
- Мой дед стал пионером на пятидесяти планетах, после чего продал контракты "Юнайтед Старс". Затем он открыл еще шестьдесят миров и продал их контракты "Хафкан Бестмерит". Тогда "Хафкан Бестмерит" был несколько иным, во всяком случае, в работе его совета принимали участие и люди. С другой стороны, уже и в ту пору это был консорциум других цивилизаций. Уж не знаю, как те мерзавцы уживались с кроцерианцами, эйгорами и данвельтерами. Впрочем, продолжалось это весьма недолго. Они откололись и образовали предприятие "Даллат". Соответственно, им пришлось истратить массу времени и сил на восстановление доброго имени. Что до моего деда - а звали его Трейком Нестор - то он до самой старости старался не лезть в политику. Он сделал прекрасную карьеру свободного предпринимателя и женился в возрасте пятидесяти лет. Иные говорят, что моя бабушка Джойанес была ретроградкой или, говоря попросту, законченной сукой. Впрочем, в ту пору сильные волевые женщины все еще считались чем-то противоестественным и извращенным. Мне же она близка и понятна. Джойанес взяла в свои руки беспорядочные финансовые дела деда и предложила ему занять место в правлении так называемой "экономише" или, как принято выражаться сегодня, консолидации. В те времена "Юнайтед Старс" придерживались социалистических воззрений и потому старались не иметь дела с предпринимателями, подобными Трейкому. В лучшем случае, они могли покупать у них миры. Поэтому Джойанесс обратила свой взор на недавно возникший "Даллат", тут же поняла перспективность подобного сотрудничества и предложила Трейкому занять место в правлении именно этой консолидации, больше подходившей ему по стилю работы. Группа основателей консолидации состояла из девяти мужчин и двух женщин, приняла его с распростертыми объятиями. Тогда же он взял себе в жены Диану. Джойанес одобрила этот его шаг. Диана была куда жизнерадостнее своей предшественницы. Так и возник этот финансовый сераль. Дела у них шли прекрасно. Джойанес и Диана не состояли в кровном родстве, однако это не мешало им придерживаться одних взглядов. Помимо прочего, Диана владела изрядной долей исследовательского отделения "Даллат". Трейком стал главой исследовательского отдела, Джойанес - консультантом по составлению контрактов, Диана же занималась вопросами, связанными с конструкцией кораблей. У обеих женщин родились дочери, одна из которых умерла в неблагополучном колониальном мире в возрасте десяти лет. Они родили и сыновей. Трейком, его две жены и трое детей - среди которых был и мой отец - чудом избежали гибели в годы чистки "Даллата". Несторы немедленно перевели свои авуары в культурные данные, проходившие по разделу развивающихся миров. Они перевели банк данных в память двух специальных исследовательских кораблей и исчезли на двадцать лет. Их корабли одними из первых достигли Большого Магелланового Облака. Мой отец Донатьен женился на культур-биологе через четыре года после начала путешествия. Мою мать звали Хуанита Сигрид. Я родилась через полтора года… Когда мы вернулись из Большого Магелланова Облака, стоимость наших культурных данных - как это и предвидел Трейком - резко возросла. Мы стали очень богатыми и, вдобавок ко всему, имели в своем распоряжении информацию о Магеллановом Облаке…
- Какую информацию?
- Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе и об этом, - улыбнулась Анна, - пока же это тайна. "Юнайтед Старс" стали отходить от былых социалистических взглядов и выразили готовность к сотрудничеству. Мое семейство установило с ними деловые отношения. Возможно, когда-нибудь поддержку от ЮС получу и я, но пока больше всего на свете я ценю независимость. Наша семья оставалась независимой, когда на нашем счету не было практически ничего и мы торговали информацией и реинвестировали данные экспедиций, вернувшихся с Лошадиной Головы и Малого Магелланового Облака. Мы удвоили наши активы менее, чем за год. Когда мы были готовы к тому, чтобы сотрудничать с "Даллатом" и ЮС на равных, все решили действовать самостоятельно. После визита на Землю Трейком определил меня в лучшие школы Эстри. Мне было пятнадцать. Я ушла оттуда в девятнадцать - ушла по своей воле. Тогда мы были еще не очень-то богаты. И положение наше день ото дня становилось все хуже и хуже. Соответственно, я забрала свою долю и организовала независимую консолидацию. К двадцати одному году я открыла и исследовала четыре мира. Один другого лучше. Я продала их контракты ЮС, поскольку мне не доставало средств для их развития. Еще два мира я продала своей бабушке Джойанесс. Ее "экономише" умерло вместе с ней всего два года назад. Отец до сих пор является руководителем независимой консолидации. С каких-то пор мы превратились в конкурентов… Впрочем, я давно не имела с ним дела. Вот, пожалуй, и все.
- Но как ты разбогатела? Я о твоем богатстве наслышан немало. Вряд ли ты могла заработать такое состояние на этих своих мирах.
- Два года назад я унаследовала изрядную долю семейного богатства, которая до этого принадлежала Джойанес. Дедушка умер в том же году и тоже завещал свое состояние мне. Эти деньги во многом ушли на переделку "Пелороса". С той поры у меня не было ни минуты свободного времени. Прошлый год оказался особенно беспокойным. Тогда же обо мне прослышали прорицатели и журналисты, решившие сделать на мне деньги - мол, такая молодая и уже такая богатая. Они попытались превратить меня в легенду. До какой-то степени им это удалось. Новости распространяются стремительно, даже если речь идет о подобной чуши… Вот, пожалуй, и все…
- Хм… Ты заинтриговала меня больше, чем прежде. Теперь мне бы хотелось узнать кое-какие детали… Как бы тебя на это сподвигнуть…
- И не надейся.
Какое-то время они лежали молча, прислушиваясь к шуму моря и скрипу снастей. По палубе продолжал барабанить дождь.
- Я читал, что один японец занялся серьезным изучением истории, - сказал Кавасита. - Когда же я дошел до его реконструкций, меня стал разбирать смех. Я не смогу вжиться в ваше время и потому могу со спокойной душой покинуть Землю. И, все-таки, тот человек, о котором я говорю, отличается от всех прочих. Я хочу задать ему несколько вопросов и понять насколько он соответствует своему занятию.
- Кто он? - спросила Анна.
- Служка. После этого мы сходим в музей.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Заповедник Кюсю походил на изумруд, обрамленный мрамором. Впрочем, заповедник занимал далеко не всю территорию острова. В Кагосиме, например, находились парк развлечений, культурный центр и морская протеиновая ферма. Любителей покататься на водных лыжах по Кагосимской Бухте предупреждали, что здесь можно встретиться с гигантским кальмаром или китовым окунем.
Кюсю показался Кавасите до боли знакомым. Его до глубины души тронул городок Модзи. Прежде он носил название Модзигасеки и начинался с укрепления, воздвигнутого домом Тайра, незадолго до их поражения в морском сражении при Дануре. Битва эта произошла в проливе Симоносеки, находившемся неподалеку от Модзигасеки. Будущий родственник Каваситы - вернее, Токимасы - Йосицуне укрепил влияние Минамото, победив их противников Тайра. Но Йосицуне не смог уйти от своей кармы: сначала он потерял в бою юного императора, затем - и это было куда важнее - лишился Священного Меча. Йоритомо, первый всевластный сегун Японии, в припадке ревности и подозрительности отправил на тот свет своего доблестного младшего брата. Участвовала ли в этом заговоре дочь Токимасы? Вполне возможно…
Анна дернула его за рукав, и он тут же пришел в себя. Она улыбнулась и, показав на перекресток, напомнила, что пора сворачивать. Модзи выглядел так же, как и в двенадцатом столетии, по его улочкам бродили люди в соответственных одеяниях. Далеко не все были японцами. Конечно, среди них встречались и местные жители, но здесь же слонялись и дюжие блондины. Слышалась английская, русская и китайская речь. Кавасита нахмурился. Его воспоминания о том времени, когда он превратился в Токимасу, были достаточно путаными и противоречивыми. Однако, стоило им покинуть людную улицу и войти в чистенький деревянный каркасный домик со стенами из тончайшей рисовой бумаги, он вздохнул с облегчением. Они оставили свою уличную обувь в небольшой прихожей, где их приветствовала молодая японка, открывшая перед ними седзи и проводившая их в приемную. Здесь она подала им зеленый чай и предложила сакэ, причем проделала все это без особых церемоний. Традиция нарушалась, но подавляющее большинство гостей наверняка даже не подозревало об этом. Место ритуала заняла вежливость, и в этом Кавасита не увидел ничего дурного. Что поделаешь. Времена-то теперь иные…
Они сели на подушки, лежавшие на покрытом татами полу. Анна спокойно попивала ча, наслаждаясь простотой обстановки. Тем временем женщина открыла другую ширму и позволила им полюбоваться садом камней, то здесь, то там расцвеченным пурпурными огоньками ирисов. После этого она низко поклонилась гостям и исчезла.
- Красиво… - прошептала Анна. - Там, под куполом, ты жил примерно в такой же обстановке?
Кавасита задумчиво кивнул.
- Если мне ничто не мешало. Я пытался жить как можно проще.
В комнату вошел невысокий мускулистый человек с выбритой головой, одетый в простое черное кимоно. Он улыбнулся и низко поклонился гостям.
- Нестор-сан, Кавасита-сан, вы оказали мне большую честь. Я - Ихиро Ямамура. Кавасита-сан, мне очень жаль, что нам пришлось отказаться от обычных ритуальных формул. Сделали же мы это единственно из-за Анны Нестор, которой неведомы их подлинный смысл и значенье.
Анна невольно обратила внимание на его черные глаза и натруженные, загрубевшие от тяжелой работы руки. Кто бы мог подумать, что на Земле еще существуют такие люди…
Кавасита поклонился и ответил хозяину по-английски:
- Ну что вы. Вам не за что просить прощения…
- Честно говоря, эта роль меня несколько тяготит. Ритуал очень любопытен, но вы, Кавасита-сан, должны понимать, что я живу не в двенадцатом веке, к которому вы имеете определенное отношение. - Кавасита ответил ему легким кивком. - Ваше послание и решение посетить нас были встречены с огромной радостью. Любой житель Кюсю почел бы за счастье встретиться с вами. С вами обоими. - Ямамура заулыбался. - Вы действительно оказали мне большую честь. Разумеется, о какой-то плате не может идти и речи…
- Ну что вы! - поспешил возразить Кавасита. - Ведь это ваша работа, ваш бизнес. Мы заплатим за нее обычную цену.
- Охо-хо… В наши дни подобная вежливость стала обычным явлением, но позвольте мне вернуться в то время, когда подобный отказ мог свидетельствовать о крайней невоспитанности… Мне очень жаль, но, как говорят американцы, фирма за все заплатит.
Кавасита широко улыбнулся и согласился принять предложение Ямамуры.
- Теперь скажите, чем я могу служить вам? - поинтересовался тот.
- Мне бы хотелось найти свое место в этом мире, - ответил Кавасита. - Если кто-то и сможет помочь мне, так это вы.
- Со десу, - вздохнул Ямамура. - Это так или почти так… Теперь я действительно могу многое, но я, увы, не психолог. Я создаю религии для самых разных людей или же помогаю им достигнуть собственной гармонии. Пожалуйста, поймите меня правильно, я не просто буддист.
- Понимаю… - кивнул Кавасита. - Мне не нужна религия. Я хочу найти свое место в этом мире.
- Скажите, чем вам представляется… эта вселенная? - поинтересовался Ямамура.
Анна заерзала на подушке и сосредоточилась на чашке с чаем.
- Даже не знаю…
- Хорошо, ну а чем она виделась вам до того, как ваша замечательная жизнь… перешла в иное качество?
- Безбрежное законченное целое, подчиненное законам кармы, в котором порою проявляется действие… - Кавасита замешкался, но тут же вскинул руку и закончил фразу: - Духа, объемлющего собою все.
- Вы верите в перерождение душ?
Кавасита кивнул.
- Так от одной спички или свечи зажигается другая. Передача импульса.
- Значит, вы были куда утонченнее множества ваших современников. Я говорю о двадцатом столетии. А верили ли вы в то, что ваша нынешняя карма определяется прошлыми воплощениями?
- Да.
- Стало быть, вы допускали и передачу личностных особенностей?
- Нет, я считаю иначе, - ответил Кавасита. - Карма не требует подобной преемственности.
- Скажите, а верите ли вы в карму сейчас?
Кавасита покачал головой.
- Не знаю. Меня терзают сомненья…
Ямамура повернулся к Анне.
- Я нисколько не сомневаюсь в том, что прогулка по саду доставит вам ни с чем не сравнимое наслаждение. Моя жена, Айко, возьмет на себя роль провожатого. Есио и мне придется обсудить множество вещей, и для этого нам придется перейти на японский. Пожалуйста, только не обижайтесь.