Негоже было убегать от магистра-проктора, особенно когда он сидит, абсолютно безмятежный, на краю моего стола, глядя на закат. Сколько еще, в самом деле, ему придется ждать? В Бонавентуре можно найти всего пару десятков женщин нужного возраста. Еще полстолька в шахтерских городках и прибрежных поселках. Может, еще с десяток среди путешественниц, недавно пользовавшихся нашим рукавом. Сотня человек?
А если ни одна из них не была возлюбленной Чаппалара?
Теперь, когда Тик заронил мысли в мое сознание, я неизбежно стала копаться в воспоминаниях о последних днях. Майя ведь не появлялась на похоронах Чаппалара, не так ли? И она не отправила ни цветов, ни соболезнований, ни хотя бы белого камушка по традиции улумов - я проверила поминальные записки на погребальной службе, и там ничего не было.
Была ли она роботом-шпионом, посланным следить за ним? Такое возможно: роботы-стриптизеры высшего класса могли ввести в заблуждение старых одиноких безумцев, выдав искусственное за настоящее… ну, хотя бы ненадолго. А одурачить улума проще, чем хомо сапа; Чаппалар мог счесть сбои в программе андроида обычными для людей закидонами. Откуда ему знать, как ведет себя наш биологический вид, когда страсти накаляются?
Если Майя была роботом… но как же тогда быть с другими убитыми прокторами? Неужели за ними тоже следили роботы-шпионы?
Не было необходимости. Судя по репортажам в новостях, троих прокторов убили в их домах, а еще двоих - в их офисах: чтобы найти любого из них, не нужно было владеть секретной информацией. На двоих последних напали одновременно, в то время как они ожидали своего выступления перед правительственным комитетом - об их выступлении было объявлено задолго до самого события.
Итак: убийце (убийцам) не составило труда отыскать семерых из восьми погибших прокторов. Исключение составлял Чаппалар… чей план действий в то утро был известен только мне и Майе.
- Давайте проверим кабинет Чаппалара, - предложила я. - Посмотрим, не удастся ли нам отыскать что-либо об этой таинственной даме.
- Полиция тщательно его обыскала, - ответил Тик. - Я тоже.
- Но ведь ни вы, ни полиция не искали конкретно информацию о Майе?
Тик нахмурился.
- Правда.
И направился к двери.
8
БЕЗМОЗГЛЫЙ МЕХАНИЗМ
В лифте три стены из четырех были отражательными экранами, демонстрирующими панорамный вид города вокруг нашего офиса - тот, который вы увидели бы, будь стены лифта стеклянными, а ствол дерева - прозрачным. Этот фокус улумы часто использовали в своей архитектуре, облагораживая подобными видами тесные замкнутые пространства, дабы они казались открытыми со всех сторон (не говоря уже о звуке ветра и искусственном обдуве).
Стоя у самой двери лифта, Тик молча обозревал городской ландшафт. Ему хорошо давалась неподвижность - он не сутулился, не ерзал, не вздыхал. Пребывал в настоящем.
У меня было предостаточно времени понаблюдать за ним. (Снова ожидание, дьявол его побери). Лифты улумов ползут вверх, как черепахи… не быстрее, чем можно парить в ленивом восходящем потоке воздуха. Эти же лифты идут вниз значительно быстрее, повторяя обычную скорость полета улумов при заходе на посадку.
В этом конкретном лифте не было собственного света - только сияние звезд и желтой лунной горошины. Внизу разливался приглушенный свет уличных фонарей. А еще там сияли мерцающие огоньки светлячков, проснувшихся после зимней спячки, - брачные маячки, зажженные в надежде завершить танец и отложить яйца, пока не проснулись к весне хищники… точно так же, как я надеялась, что этот неуклюжий медлительный лифт поднимет нас на нужный этаж до того, как в следующем месяце зацветут первоцветы. В мерцающей тишине Тик спросил, не нарушая своей идеальной неподвижности:
- Как ты ощущала павлиний хвост?
- Я так и не прикоснулась к этому, что бы это ни было, - ответила я. - Оно ко мне настолько не приближалось.
- Не физически… Как ты ощутила его эмоционально?
- Мои эмоции в тот момент протекали по иному руслу: я была напугана до смерти - вдруг мне сейчас выжгут лицо до черепа?
- Даже если так - это же было нечто новое, удивительное. В тот миг, когда ты его увидела, как ты отреагировала? "Боже, боже, новые проблемы…" или "Ура, я спасена?"
- А какая разница?
- Сложно сказать однозначно. Как ты ощущаешь лифт?
- Как лифт!
- Просто безмозглый механизм?
Я бросила на него угрюмый взгляд.
- Не говорите мне, что лифты так же разумны, как окна.
Тик улыбнулся.
- Впечатлило?
- Конечно.
- Тогда ты понравилась Кси. Даже если ты упорно притворяешься бестолочью. Как ты ощущаешь лифт?
- Он устал, - ответила я, брякнув первое, что пришло мне на ум. - Он чувствует себя безжалостно загнанным. Прежде улумы довольно редко им пользовались. Но теперь, когда у нас трое прокторов - хомо сапов…
Четверо.
- Прошу прощения, четверо, считая меня, так что теперь, когда у нас четверо людей-прокторов…
Я умолкла. Губы Тика оставались неподвижными, так кто сказал "четверо"? Мировой разум? Лифт?
- Ай! - сказала я. - Ай-ай-ай!
- Мир воздаст тебе сторицей, как только ты научишься слышать механизмы. - В голосе Тика сквозили самодовольные нотки, намекающие на "я-же-тебе-говорил". - Если ты будешь настаивать на детальном разборе метафор, то, конечно, лифт не может на самом деле ощущать усталость. Просто подошло время его ремонта, благо, теперь ему приходится работать больше, перевозя ваши человеческие тяжеленные тела туда-обратно по нескольку раз в день вместо почти невесомых улумов по нескольку раз в год. Но когда лифт посылает сигнал об износе, мировой разум представляет это как усталость, по меньшей мере, в сознании тех, кто настроен на восприятие.
Я тяжко вздохнула.
- Дожила… воспринимаю горестные сетования лифта.
- Нет. Мировой разум проецирует информацию в легкодоступной тебе форме. Ты предпочтешь поток безликих статистических данных об эксплуатационных показателях? Мы оба животные, Смоллвуд: стадные животные, чей мозг большей частью занят анализом эмоций, а в анализе цифр участвует лишь его малая толика. Мировой разум предпочитает представлять данные в той форме, которую мы лучше приспособлены понять: лифт прискорбно утомлен тем, что перетаскивает туда-обратно вас, толстозадых людей.
"Кого это ты называешь толстозадыми, костлявый тип?" Я была близка к тому, чтобы прорычать это. Но, насколько я понимала, Тик мог спросить лифт о том, что тот думал… а я не хотела, чтобы этот долбаный механизм сказал: "Только между нами, Фэй, тебе не помешало бы сбросить несколько килограммов…"
Пора переменить тему.
- Почему ты спрашиваешь, как я ощущала павлиний хвост? Думаешь, он тоже связан с мировым разумом?
- Нет. Чистое любопытство. - Тик посмотрел на город. - Я повсюду улавливаю эмоции. Не только механизмов, но и совершенно неодушевленных предметов. Камней. Деревьев. Бегущей воды. Я действительно могу чувствовать… - Он умолк, потряс головой. - Тико. Я всему приписываю антропоморфные свойства. Кроме людей, конечно. Даже мой несчастный затравленный мозг не может одушевить их.
Он умолк. Его рука ласково погладила стену лифта.
Когда двери открылись на шестом этаже (наконец-то!), я вышла в узкое помещение, окружавшее шахту лифта - жалкое подобие вестибюля, из которого можно было попасть в четыре кабинета этого этажа. Дверь в бывший кабинет Чаппалара уже скользила в сторону, открываясь. Видимо, Тик заранее дал команду через свой связующий кристалл.
- Я оставил все как было, - пробормотал Тик, когда мы вошли. - Ты же знаешь, это традиция.
Тут можно было только горько усмехнуться. Улумы никогда не меняли обстановку, если пользовались чьим-то имуществом, особенно если предыдущий владелец умер. Может быть, это была религиозная заповедь, но я в этом сомневаюсь - если эта тема обсуждалась при людях, вид у улумов был глуповато-виноватый. Не как у убежденных верующих, чья мораль праведно отвергает перемены, а как у людей, не желающих перемен вследствие банальной лени.
Как бы там ни было, они ничего не выбрасывали, не делали ремонта, хотя бы косметического. Мебель оставалась на своих местах, пока в буквальном смысле слова не разваливалась на части. И даже после этого новые жильцы могли просто переступать через обломки годами, разве что обстоятельства вынуждали их купить новый предмет обстановки. (Под "обстоятельствами" подразумевалось, что им попросту уже было не на чем сидеть.) Я бывала в домах улумов, где на стенах висело с десяток портретов, оставшихся от прошлых владельцев, они висели веками, и никто их не снимал.
Так что меня не удивило отсутствие перемен в кабинете Чаппалара. Груды папок по-прежнему клонились на десять градусов в сторону. Наполненные водой хрустальные трубочки "музыки ветра" качались, как обычно, неуверенно и печально над окном. ("М-м-м… может, нам сейчас зазвенеть? Неужто и вправду стоит? Да ну его…")
В комнате было все… кроме самого Чаппалара. Так и до слез недалеко, если позволять себе об этом задуматься.
- Так что нам делать? - сказала я чересчур жизнерадостным голосом и вдвое оживленнее обычного. - С чего начать?
Тик смотрел на меня в упор пару секунд, потом произнес:
- Я уже просмотрел файлы Чаппалара, разрешенные для непосредственного доступа, на предмет упоминания имени Майя.
У меня отвисла челюсть, а потом я едва удержалась от вопроса - как это он успел проверить файлы, если имя Майя я упомянула несколько минут назад? Но одним лишь приказом своему связующему кристаллу Тик мог запросить такой поиск у мирового разума, пока мы поднимались в лифте.
- …так что, - продолжил Тик, - все, что нам осталось сделать, - это просмотреть папки с документами.
Такое нельзя было свалить на магистра-проктора, а привереда-на-испытании посидит и посмотрит. Придется мне внести свою лепту, что означало выбор между двумя муками: читать документы с помощью связующего кристалла или трусливо загрузить их в читающее устройство.
Нет. Если я трусливо ретируюсь и воспользуюсь читающим устройством, Тик спросит: "Палка или мешок?"
- Я возьму половину документов, - предложила я. - А вы остальное.
Он кивнул. Почему он не сказал "Спасибо" или "Молодец, что преодолела свой страх"? Но опять-таки, я точно так же взбесилась бы, скажи он что-либо покровительственное в этом духе.
Не слишком-то ты последовательна, Фэй.
Мы с Тиком разделили папки на две одинаковые стопки, после чего отнесли их на стол Чаппалара. В поверхности стола было пять загрузочных ячеек; я подождала, пока Тик выберет себе одну из них, а после выбрала самую дальнюю. Ребячество, особенно если учесть, что Тик не заметил. На его лице уже было отсутствующее выражение, пока он загружал содержимое первой папки.
Неуклюже поспешая ему вдогонку, я быстро впихнула верхнюю папку из своей стопки в загрузочную ячейку. Читающее устройство тихо зашуршало, снимая внешнюю оболочку, и выбросило цепочку микрокадров-пузырьков вовнутрь; через стеклянное окошко просмотра я могла видеть, как пузырьки располагаются вокруг барабана доступа - словно ожерелье крупных, с ноготь, бриллиантов на черном бархате. Гидравлика закачала активирующие ферменты, и бриллианты стали нечеткими и расплывчатыми, как лягушачьи икринки, - жидкая информация, вливающаяся в поток данных читающего устройства, выходящая в режим открытого доступа.
"Теперь в любой момент", - сказала я себе. Ничто не мешает мне внедриться в содержимое документа.
Глубокий вдох.
"Мировой разум, прием. Изучи документ на предмет присутствия имени "Майя" или ближайших гомологов".
Мне не нужно было уточнять, в каком документе, в какой загрузочной ячейке, - все эти детали будут добавлены к запросу моим подсознанием. Уж коли на то пошло, мне не было необходимости и проговаривать про себя точную команду - во всяком случае, не более чем нужно говорить "Рука, поднимись", когда тянешься за бокалом пива. Невысказанного импульса достаточно; мой связующий кристалл понял мое желание в тот момент, когда оно возникло, и незамедлительно направил запрос инфосфере задолго до того, как я проговорила про себя слова.
Прошла секунда. Потом я осознала, что жму на кнопку извлечения документа из ячейки, глядя, как микрокадры-пузырьки снова застывают в бриллианты и оболочка над ними смыкается. Не было никакого ощущения, что мировой разум "говорил" со мной, рассказывая, что в документе не упоминается Майя; просто я знала, что в документе нет ничего, относящегося к делу, так же точно, как знала цвет глаз моих супругов.
Знать, не узнавая. Жутковато.
Еще три папки. Загружаю их, не отличая момент перехода от размышления, содержит ли документ сведения о Майе, к уверенности в том, что не содержит. Из нездорового любопытства я решила усомниться, что вообще просматривала папки. Сомнение так и не зародилось: мой мозг нисколько не сомневался - документы чисты, хотя я и была в полном неведении о содержимом микрокадров.
Пробирает дрожь. Бегут мурашки. Настолько, что когда я дошла до пятой папки, я решила прочесть надпись на ней, просто чтобы знать, чем занят мой мозг. "На папке было написано "Археологическое бюро по взаимодействию". Чаппалар как-то упоминал, что он проверял археологическую деятельность на всей планете - непыльная работенка, потому что бюро состояло всего лишь из одного человека, работавшего в плохоньком офисе на нашей же улице. Когда Комитет по наследию на Новой Земле разрешал исследование развалин на Дэмоте, наш взаимодействующий археолог должен был заниматься организацией на местном уровне (транспорт, проживание и прочее).
Не то чтобы комитет разрешил хоть одни раскопки на моей памяти… Как я уже говорила, нашу планету списали со счетов давным-давно. Так что местный работник бюро получал зарплату и проводил время за обучением местных детишек игре на гобое; он играл в сопровождении квинтета деревянных духовых инструментов, и, похоже, хорошо. (Если в том нет непреодолимого противоречия - использовать "гобой" и "хорошо" в одном предложении.)
Ежегодно Чаппалар вносил предложение в кабинет генерального спикера, рекомендуя упразднить должность в бюро по взаимодействию или переподчинить ее какому-нибудь другому ведомству. Ежегодно кабинет ГС отвечал, что Технократия отвергла предложение. Чинуши из комитета требовали, чтобы кто-то находился в состоянии готовности на случай, если они удостоят Дэмот своего высочайшего, мать их, внимания… а кабинет ГС каждый год решал, что не будет воевать с Технократией из-за зарплаты одного человека.
Я загрузила археологическую папку и смотрела, как документ застыл в читающем устройстве. Когда данные были выкачаны в открытый доступ, я заставила свое сознание послать еще один запрос мировому разуму… и обнаружила, что в моем мозгу уже есть ответ.
В папке было письмо, подписанное "Майя Куттэк, кандидат наук". О чем говорилось в письме? Это я тоже знала, как будто зазубрила его много десятилетий назад, еще в школе.
Уважаемый проктор Чаппалар!
Надеюсь, вам не покажется неуместной моя просьба о помощи "Неусыпного ока", - мне, прибывшей издалека, неизвестно, как принято действовать на Дэмоте. У меня возникли затруднения с одним из местных официальных лиц, а вы, насколько я понимаю, выступаете как посредник по жалобам на государственных чиновников и можете преодолеть бюрократические препоны.
Я археолог из Мирабиля и пытаюсь начать раскопки во внутриконтинентальной зоне Великого Святого Каспия. В этой зоне находятся заброшенные шахты, восходящие к эпохе за два тысячелетия до заселения улумов, и мне представляется интересным определить, какая раса или расы населяли планету в тот период.
К несчастью, земля, на которой я намеревалась производить раскопки, принадлежит компании "Рустико-Никель", и хотя руководство компании не возражает против моих работ, они утверждают, что не могут дать мне формального разрешения, если я не получу официальной археологической лицензии.
(Неудивительно. Любые раскопки на принадлежащей шахте земле должны были удовлетворять ряду правил безопасности, и только в одном случае "Рустико" могло избежать затрат на безопасность - если раскопки Майи официально признают археологическим проектом, а это означало получение лицензии от Комитета по наследию.)
К сожалению, мой запрос о предоставлении лицензии на раскопки остался неуслышанным "Археологическим бюро по взаимодействию" Дэмота. Сотрудник бюро утверждает, что не может самостоятельно выдавать лицензии - это прерогатива Комитета по наследию Технократии. Но комитет не выдаст лицензию, пока не получит некоей бумаги, именуемой "Положение об отсутствии возражений", от правительства Дэмота. А это "Положение…", как утверждает сотрудник "Археологического бюро по взаимодействию", он не может предоставить без какой-то нелепой проверки данных и биографии, за которые я должна буду заплатить из собственного кармана.
Помогите! Есть ли у вас способ облегчить жизнь почти лишенного средств ученого?
С надеждой на вашу помощь,
Майя Куттэк, кандидат наук, до востребования, гостевой дом Генри Смоллвуда, Саллисвит-Ривер
- Ой! - воскликнула я. - Было ли у вас когда-нибудь ощущение, что кто-то потревожил вашу могилу?
Гостевой дом Генри Смоллвуда - это небольшая сторожка, выстроенная на старом топком месте "цирка", - там должны были размещаться почтительные туристы-улумы, стекавшиеся туда, чтобы отдать дань уважения памяти папы. С одной стороны, я не должна была удивляться, что археолог с другой планеты обосновался в гостевом доме - единственном близком подобии гостиницы на всей малонаселенной территории Каспия.
И все же… Эта Майя Куттэк, возможно робот, возможно убийца, поселилась практически над моей прежней спальней в Саллисвит-Ривере. От этого волосы зашевелились на моей голове.
- Ты нашла? - спросил магистр Тик.
- Археолог по имени Майя Куттэк - с другой планеты, потому она и не обнаружилась при проверке данных переписи населения. Она писала Чаппалару… - Дата письма всплыла в моем мозгу. - Она писала ему четыре недели назад. - Новые подробности из документа продолжали появляться у меня в голове. - Он изучил ситуацию, потом встретился с ней, желая объяснить, что происходит… так, очевидно, и началось их знакомство.
- Где теперь эта Майя?
- В Саллисвит-Ривере.
Тик застыл в молчании. Каждый улум на Дэмоте знал название этого городка. Большинству из них он представлялся местом спасения, но Тику… любая ассоциация с эпидемией, должно быть, сокрушала его словно молотом.
- В Саллисвит-Ривере. - Голос его был ровным, но он четко проговорил каждый слог. - Что вообще могло заинтересовать археолога в подобном месте?
- Обычные развалины, - ответила я. - Некогда обитаемые пещеры. Некоторые доисторические шахты. - Я не смогла отогнать воспоминание о туннеле, который мы использовали для массовых захоронений. Тот, в котором мы постоянно провоцировали взрывы газов, образовавшихся в результате разложения. О да, там археолог могла найти захватывающие дух артефакты.
Тик немного помолчал, задумавшись. Потом резко вдохнул и сказал: