- Зелье убило в нас способность иметь потомство. А еще, все наши женщины умерли. Давно. Очень давно по вашим меркам. Мы живем. Нам это уже не нужно, но поделать ничего не можем. Практически вечная жизнь - мечта любого, скажешь ты. Вовсе нет. Мы обречены на одиночество. Только поэтому нам разрешили жить здесь так, как мы того хотим. Заниматься делом, к которому привыкли. Наверно, люди тоже чувствуют какую-то вину перед нами, поэтому жизнь наша легка, в нее никто не вмешивается. Поэтому вы с Шандар и смогли быть здесь.
- Зачем ты мне это рассказал?
- Ты сможешь понять. В тебе есть жажда жизни.
Мужчины разом поднялись на ноги. Корд посмотрел в океан, защищая глаза от солнца раскрытой ладонью, и сказал: "Возвращаются. Нам тоже пора". Они поднялись по тропинке и пошли дальше - к скалам.
- Я отключил генератор, - неожиданно и совершенно непонятно для Ильи сказал Корд.
- Какой генератор?
- Мы называем его "ловитель душ"… Поймешь, когда вернешься. Вам нужно заняться делом - я так считаю.
Илья пожал плечами. Опять загадки. Хорошо бы не пытаться их разрешить, а сразу получить ответ. Например, о том, чем же всё-таки так привлекло их с зель это место?
- Она же раньше другой была? - словно продолжая разговор вдруг спросил Корд.
- Ну… В общем, да. Это с работой связано, - подтвердил Илья.
- И что у нее за работа?
- Охранник.
- Тебя, что ли, охраняла? - усмехнулся Кордвайер.
- Ну… да, - смутился Илья.
- Ты, наверно, важная шишка из города, - объяснил Корд для себя. - А тут не от кого охранять. Вот она и мается.
- Может быть.
- Ты не понимаешь женщин, - заключил Корд.
- А что, кто-то понимает их? Кроме самих женщин, разумеется.
- Женщины тем более не понимают других женщин. Себя - плохо. Они понимают мужчин.
- Что, Шандар разговаривала с тобой? - Илье вдруг стало интересно, как интересны больному подробности прошедшей операции. - Ну, и что она обо мне думает?
- Думает? - удивился Кордвайер. - Женщины не думают о нас. Они чувствуют.
- Ты меня всё больше запутываешь, - разговор Илье стал казаться странным. Чего, собственно, хочет Кордвайер?
- Всё дело в тебе, - помолчав, сказал Корд. - Ты изменился. И она уже не видит в тебе того прежнего, каким ты был.
- Мне что - стать прежним? Это каким?!
- Тебе виднее. Только не забудь, что нельзя изменить собственное прошлое.
- Философ… - Илья скривился. - Вообще-то, кое-что я могу.
- Ладно хвастаться, - Кордвайер свернул разговор. - Вон, посмотри. Видишь деревья?
Илья их видел. Крутой холм поднимался к морю и резко обрывался пестрым каменным склоном с осыпями. На самом краю и стояли четыре величественных дерева. Им было тесно, но как-то они уживались на травяном пятачке. Волны ударяли в склон, и брызги оседали на стволах белесой соленой пылью.
- Они стоят здесь так давно, что, кажется, простоят вечно. Это не так. Пройдет время и скала рухнет под постоянными ударами волн или деревья сгниют, и их корни больше не будут скреплять склон. Они связаны друг с другом. Вместе они выстоят значительно дольше, чем поодиночке. Запомни.
- Это всё простые истины.
- Поэтому они и действенны, - Кордвайер приостановился. - Видишь тропинку? Она приведет тебя к дому. А я еще побуду здесь.
Илья оставил Корда одного. Только раз оглянулся, чтобы увидеть, как вечно-живущий прислоняется лбом к одному из деревьев, обхватывает его руками и наверно что-то шепчет, важное лишь для него одного.
Шандар стояла на краю утеса, чуть наклоняясь вперед, распахнув руки и приподняв лицо к небу, и только ветер поддерживал ее тело. Подол свободного платья, в котором она давно уже ходила, вился вокруг ног, иногда стараясь подняться выше и игриво хлестнуть по лицу. Тогда Шандар опускала руку и прижимала платье к бедру.
Она смотрела туда, где бурное море смыкалось с небом, откуда ветер нес горько-соленые брызги, оседающие на волосах мелкими колючими кристаллами. Ничто не напоминало родную планету, но всё же это было море. Чужое, неистово-злое. Зовущее и отталкивающее.
Зель всё никак не могла понять - что удерживает их здесь с Ильей. Они явно были здесь лишними. Ведь столько дел, столько планов… А они сидят тут, ведут примитивную жизнь и радуются этому, как два идиота.
Сзади подошел Илья, положил ей руку на плечо и тихо сказал:
- Пошли домой.
Шандар вздрогнула от прикосновения.
- Ты знаешь, я сейчас подумала, что это не мой дом. Но почему-то мне здесь хорошо. Было хорошо. Лучше, чем где-либо. А теперь всё стало другим, враждебным. Так не бывает. Мне страшно, Илья.
Она прижалась к его груди. Илья чувствовал, как мелкая дрожь, бившая Шандар, постепенно унималась. Вот она подняла голову, благодарно посмотрела на него и повлекла в дом.
Шум ветра остался за дверью. Там осталось многое.
В лице Шандар Илья читал одно желание: "Вернуться! Туда, где ты была нужна. Где тебя ценили и уважали. И твое слово было законом".
Илья не стал убеждать зель. Достаточно было подумать, чтобы и она всё поняла:
"Ах, Шандар! Ты действительно прекрасна!"
- Мне всё равно, кто ты и что ты. Я вижу перед собой женщину. Я вижу тебя. Это для других ты - глава колонии, умудрившейся получить независимость. Тебя не слушали, тебе - внимали. Что мне их мнение и желания? Не хочу отпускать тебя. Останься. Я знаю, что не имею права удерживать тебя. У тебя есть долг, ответственность, обязанности. И я давно ликвидировал договор по найму. Ты помнишь это. А еще ты помнишь, что всё равно осталась со мной. Так что же теперь зовет тебя? Почему ты уходишь тогда, когда стала нужна мне? Я не требую. Достаточно просто знать.
- Они не справятся без меня, - ответила Шандар.
Илья покачал головой, не соглашаясь.
- Почитай исторические записи. С колонией на Сибе ничего не случилось. И что получится, если ты сейчас явишься к ним? Сколько лет прошло?
Шандар не ответила и отвернулась. Она уже всё решила.
4. Петерсит - Зельде. Шандар
- Знаешь, Илья, я уйду.
Он услышал. Понял.
С ним всегда было просто.
- Да, я помню. Я уже отпускал тебя, - Илья чуть улыбается. - Договор расторгнут?
- Тебе не нужна моя помощь. Сил хватает.
- Да-да, Шандар. Ты права. Иди. Конечно.
Ничего личного. Работа. Мне всегда говорили, что клиентов надо менять чаще. Я пренебрегла. Теперь он стоит, отвернувшись, смотрит в окно, за которым ветер бросает в стекло соленые морские брызги, и молчит.
Не дело охранника выяснять у охраняемого, что тот думает. Тем более что я уже не охраняю его. Я - свободна. Полечу домой, на Зельде, - обратный билет мне гарантирован с любой планеты Содружества. Да, это входит в контракт. Да, я воспользуюсь всеми своими правами. Да, да, да… Я - мелочная злая стерва. Только Илья не подозревает об этом. Ничего, я не оставлю его в неведении.
Разрыв должен быть жестким. Так проще мне. Так и надо думать - исключительно о себе и о своих желаниях и требованиях. Поэтому прощания не будет.
Я выхожу.
Билет на межпланетник заказан еще вчера. Вещей у меня нет. Скинуть это дурацкое платье, к которому я здесь неожиданно привыкла, надеть нормальную одежду, уже давно забранную из ячейки хранения, и не забыть кинжал, который я подарила Илье.
Если я ухожу, зачем ему помнить обо мне? Я же забуду его быстро. До космодрома не так далеко, чтобы не дойти до него пешком - я смотрела по карте. Нет желания нанимать машину, чтобы потом полчаса слушать признания, излияния, посулы и дифирамбы.
Лесть глупа. Я знаю себе цену. А люди везде одинаковы. Зачем Корд включал "излучатель радости", а потом выключил? Решил посмотреть, что сами люди чувствуют при его воздействии? Отыграться за давний позор? Этой гипнотической машине для удержания преступников и их перевоспитания не меньше сотни лет. Хотел удержать нас, а потом передумал? Конечно, Илья не виноват, что мы попали под ее действие. Но ведь мог догадаться! Сама могла бы догадаться, если б не та слабость. Совершенно непростительная. В результате - утрата воли и стимулов. Это легко исправляется, но сейчас - какой урон чести воина!
Транспортное обслуживание на Петерсите отработано, как нигде в другом месте. Проходишь через приемный накопитель на поверхности и сразу же оказываешься в зале ожидания на орбитальной станции. Там - четкие указатели с названиями планет, кораблей, маршрутов и времени следования. К тем, у кого билеты на руках, подныривает зеленый светящийся проводник-светлячок и ведет к кораблю. Не ошибешься, не пропустишь свой рейс, задумавшись за стойкой с горячительными напитками. Даже если будешь не в состоянии доползти сам, тебе на помощь придут авто-носилки. И хочешь ты того, или не хочешь, транспортная служба доставит к месту назначения, указанному в билете.
Обычный пассажирский корабль. Жаль, что не прямого маршрута. Но выбирать не приходится - нужно достойно воспринимать случайности. Капитан не первый год летает и не удивляется пассажирам. Ни их принадлежности к тому или иному разумному виду, ни количеством средств, которое они тратят на путешествие. Я могу позволить себе лететь первым классом, что и делаю. Мне важен не комфорт, хотя в цену билета входит разрешение пользоваться бассейном. Мне нужно относительное уединение. Надо привыкнуть видеть простых людей, не занятых делом, не бросая им уничижительных реплик и презрительных гримас. Я тренируюсь. Довольно успешно. От меня уже не отпрыгивают в страхе, едва я открываю рот. Скоро меня можно будет пускать в приличное общество, как шушукаются за моей спиной.
Мне плевать на их мнение. Я всего лишь не хочу выделяться из толпы праздных отдыхающих. Их ужасно много повсюду. Кажется, никто не работает в этом мире. Потребители… Для меня - это бранное слово. Но нужно слиться с толпой, стать незаметной, научиться делать вид, что искренне восхищаешься красотами Галактики. Когда-нибудь я смогу и это.
Станция свернута в лист с односторонней поверхностью. Модерновые изыски: как там разумные ориентируются? Но со стороны красиво: висит такое кольцо в свободном космосе, огни по ребрам бегают, и повсюду корабли торчат, как зубья у расчески.
Мы тоже пристыковались - вполне успешно. Это же центральная реперная станция. Практически любой корабль ее проходит, когда из мира в мир перемещается. Для того ее и строили. Совместный проект гланг, годдов и землян. Люди всегда словоохотливы и рассказывают зачастую то, о чем их и не спрашивают. Проще всего молчать и поддакивать, делая понимающее лицо. Тогда земляне добреют, теряют контроль и могут разболтать что-либо стоящее.
Капитан распрощался со мной, учтиво пожимая мне пальчики, и побежал заполнять декларацию: откуда следует, куда, каким курсом и с каким грузом. Нам больше не по пути с ним. Моя цель - достигнуть определенной точки с наименьшими потерями времени. Простой расчет времени, корректируемый в процессе путешествия.
Пересадочная станция. Скука. Нужно ждать корабль на Зельде. Когда-то они ходили чаще. Ничего, я подожду - даже здесь можно найти себе занятие. Например, пошататься по отсекам, послушать разговоры в кают-компаниях, посидеть у информатория, узнать последние новости. И опять по кругу.
Взбесившийся рукокрыл, выбравшийся из клетки доставщика и устроивший дебош в местной забегаловке, немного отвлекает от межпланетной тягомотины, которую приходится читать. В принципе, дебош устроили швосы, налакавшиеся пива. Но надо же им было найти повод. Рукокрыл подошел идеально. "Это с каких пор в приличное заведение, где отдыхают приличные разумные, пускают всяких грязных тварей?!", - заголосил один из швосов, с буро-желто-серой шерстью, едва рукокрыл влетел в забегаловку, выломав входную дверь. Швос обвел победным взглядом товарищей и подкрутил кисточку на правом ухе. Заводила. Хотя и из низших кланов - наверняка, на корабле служит стюардом или помощником механика. Таких всегда вперед пускают - не жалко.
Перевернуть стол - большого ума не надо. Огреть рукокрыла подвернувшейся под руку табуреткой - тоже. Но зачем лезть к другим посетителям? Чем им помешал маленький шурьянк, кутающийся в живые одежды? А годд, сразу посиневший лицом и плюхнувшийся в обморок, едва ему саданули в морду кулаком с нанесенными ритуальными шрамами?
Пятеро швосов сцепились с двумя танланцзы, которые с успехом отмахиваются от нападающих своими богомольими лапами. А свалка, между тем, постепенно приближается к моему столику. Хорошо, что я не заказывала выпивку. А сворачивать виртэкран необязательно. Лучше всего отодвинуться к стенке: сегодня у меня нет настроения драться.
Швосы, наконец, заваливают танланцзы и победно смотрят вокруг, выбирая следующую жертву. Они распалились как надо. Численное преимущество за ними. Им море по колено. До прибытия сил усмирения еще можно успеть отвести душу в бессмысленной драке.
Один из швосов визгливо орет в предвкушении настоящего побоища, которое они сейчас устроят.
- Мешаете, - говорят из дальнего угла.
Уважаю. Сказать поперек банде напившихся швосов - это надо иметь много здоровья и не ценить собственную жизнь. Либо быть воином.
- Да кто ты такой?! - заводится низкий плотный швос в клановой безрукавке с нашивками капитана.
- Сейчас узнаешь, - говорит мужчина и прыгает с места прямо в центр группы.
Он быстр, увертлив и не убивает без необходимости. А ведь чтобы просто выключить швоса, нужно нанести удар с идеально выверенной силой и в нужное место. Промажешь или ударишь слабо - швос не обратит внимания на твой удар. Ударишь слишком сильно - убьешь. Кому нужны неприятности на чужой станции?
Теперь я могу сказать определенно: он - не человек. Ему не нужна помощь, но почему бы не показать себя? Несколько ударов и те, что собирались зайти ему в тыл, падают под ноги остальным. Он успевает посмотреть на меня. Хороший взгляд. Хорошие глаза.
Своих видишь сразу. Для этого не нужно спрашивать у них личные коды. Взгляд, узнавание, и в бой. Стандартные вопросы можно задать и потом, когда закончишь выметать дебоширов из забегаловки.
Силы усмирения забирают швосов уже из коридора.
Меня ничего больше не держит. Кроме того взгляда.
- Свободна? - он подходит и спрашивает.
Никаких имен, ничего о себе.
- А ты?
- Да.
- Да.
- Чем занимаешься?
- Лечу домой.
- Нет работы? Могу подкинуть, - он радуется, что может угодить мне. - Мой клиент намекал, что одного меня ему мало. Разумеется, он ошибается - больше, чем достаточно. Но платит хорошо. Если двоим - работы в два раза меньше, а оплата та же.
- Давно не была. Нужно слетать.
Он слегка разочарован, я вижу. Еще бы! Такой удобный вариант отношений, которые могут перейти в длительные. Пусть довольствуется малым. Я пока не готова. Но парой слов вполне можно перекинуться.
- Я скоро освобожусь, - говорит он. - Представляешь, клиент дает мне свободное время. Привык к обычным охранникам. Встретимся?
Он настойчив, и меня будоражит это. Внутри что-то мелко подрагивает в предвкушении новых ощущений. Как давно не было этого…
- Встретимся, - подтверждаю я. - Буду ждать на палубе. Найдешь.
- Найду, - говорит он.
Он живет на станции в собственной каюте. Его хозяин может позволить себе даже такое. Это иногда удобно. Особенно для того, чем мы сейчас займемся. Не будем смущать людей, которые могут увидеть то, что считается у них запретным.
Снимая одежду, я показываю, что вверяю ему свою жизнь. Мы делаем это синхронно. В чистой, почти стерильной атмосфере станции запах ощущается куда четче, чем на берегу океана Зельде. И воздействует гораздо сильнее. Этот запах можно вдыхать бесконечно, теряя голову, пить его, наслаждаться им, купаться в нем, погружаясь глубже и глубже, на самое дно. Туда, где только мы вдвоем, где нет никого, а от нас осталось лишь стремление насладиться друг другом.
Первый всплеск прошел, и я открываю глаза. Их будет еще много, но именно первый задает мотив дальнейшему. А еще я хочу посмотреть на него. Насладиться истинной красотой.
Давно я не видела такого тела. Да я вообще забыла, как выглядит настоящий зель! С этими людьми еще и не то забудешь. Например, как приятно дотронуться до слегка шершавой кожи на груди, провести пальцем по выпуклостям идеально созданных мышц. Обхватить, прижаться к нему и застыть, впитывая его желание.
Вторая волна накрывает нас. Он стискивает меня, вжимая в свое тело. Я словно проваливаюсь, не в силах сдержать себя. Уже не слышу и не вижу. Есть только он. И он может делать со мной, что угодно…
Уютно и спокойно лежать рядом с ним, положив ладонь ему на грудь, и чувствовать, как бьется сердце воина. Мы не торопимся. Еще целая минута до подъема. Последние секунды перед расставанием. Надеюсь, он не предложит мне остаться.
- Останься, - говорит он.
А как всё было хорошо! Я встаю, одеваюсь, не глядя на него. Он может говорить о чем угодно, недоуменно вопрошать - я не слышу.
Не тот. Не такой. Провести с ним ночь - неплохая идея. Но дальше - нет. Он не понимает, что в отношениях нет будущего. И уже нет настоящего. Можно не прощаться. Повернуться и уйти.
Что я и делаю. Как просто! С Ильей было расстаться гораздо сложнее. Но о нем я уже забыла. Совершенно не вспоминаю. Да и кому он нужен, это человек?
Шаги тверже. Я иду. Поднимаюсь на борт корабля, который доставит меня на Зельде.
- Вы уверены, что хотите спуститься здесь? Это дорого. Работает только один лифт. И еще… - капитан замялся. - Вам не понравится там.
- Вы думаете, мне может не понравиться родной дом?! - я усмехаюсь. Да что он может понимать в доме, вечный кочевник!
- Именно поэтому, - отвечает капитан. - Ведь вы же зель, я не ошибся?
- Не ошиблись.
Капитан с сочувствием смотрит на меня и говорит:
- Если что, я на орбите еще месяц - разгрузка, погрузка. Успеете обратно.
Я никак не реагирую на его глупые слова. Зельде - это больше, чем дом.
Спуск - не быстрое занятие, даже если учесть, что пользоваться приходится грузовым лифтом, а для пассажиров оборудована маленькая кабинка на двоих с компенсаторами инерции. Инертным материалам, поднимаемым с планеты, не страшны перегрузки, а вниз кабины идут практическими пустыми.
Это немного странно - раньше было иначе. Но мало ли как изменились потребности внизу. Я даже как следует не помню, сколько локальных лет назад я покинула Зельде. Год? Три? Все десять? Это неважно - что может случиться за такое короткое время для огромного мира?
Компенсационное кресло неудобно - давит. Или я отвыкла от него? Приучилась к роскоши, забыла о долге воина. Отвлекаюсь на незначительные мелочи. И думаю о доме.
Сначала - о том закутке, в котором проводила свободное время после обязательной подготовки в школе. Потом - о личной ячейке на курсах охранников. О гулянках, которые мы устраивали в межсезонье, плавая наперегонки с кархарами, как следует их раззадорив. О встречах с такими неумелыми парнями, мнящих себя опытными самцами… Да мало ли о чем я думаю! Кому это интересно? Тогда было всё по-другому. Никто не анализировал свои поступки. Никто не думал о будущем в глобальном смысле. Будет работа - будет оплата. Вот и все планы.
Детство закончилось, юность прошла… Неизменным остается лишь Зельде.