Ибрай зябко поежился под стылым ветром и поспешил вернуться в помещение. Здесь ярко пылал разожженный прямо на полу костер. Собранный в масджиде мусор белоголовых неплохо горел. Обогреть просторное и холодное помещение костер, конечно, не мог, зато выделял достаточно тепла, чтобы не дать замерзнуть спящим вокруг него воинам. Но прежде Ибрай кратко передал всем содержание его переговоров с белоголовыми и сообщил, что именно Бессмертные должны сделать перед возвращением. Воины выслушали молча, и в этом Ибрай прочитал одобрение своих замыслов. Ему никто не возразил, смолчал даже Джамал.
* * *
Когда старый сваши заговорил по-русски, я чрезвычайно обрадовался, поскольку задача существенно упрощалась. Оптимизм мой, однако, оказался несколько преждевременным. Словарный запас старейшины ограничивался всего несколькими словами, коих не хватало не только для полноценного общения, но и для начального проникновения в структуру чужого языка. Но теперь нам помогал Игорь. И, конечно же, Ёжик.
Двое суток - наших, земных суток - мы работали почти непрерывно, отвлекаясь лишь для еды и недолгого отдыха. Я удивлялся энергии и терпеливости старика. Ёжик тоже старался изо всех сил, но их у него было еще слишком мало. И хотя с каждым часом ему становилось лучше и лучше, уделять нам много времени он был пока не в состоянии.
Всякий раз, когда Ёжик пробуждался от целительного сна, я задавал себе вопрос: не начались ли процессы деградации, - но не обнаружив тревожных признаков, успокаивался. Первое, о чем я собирался спросить старого сваши, наладив полноценное общение: как сохранить мозг Ёжика таким, какой он сейчас?
Костя и Вартан тоже не теряли времени даром, старательно изучая повседневную жизнь деревни, и узнали немало любопытного. Почва под деревней была пронизана сетью туннелей и пещер, которые составляли весьма значительную, если не главную часть жизненного пространства сваши. Пещеры служили убежищами, хранилищами, а также огородами и целыми плантациями. Там, в подземелье, при постоянной температуре и влажности сваши выращивали съедобные растения, составляющие, насколько я понял, их основной рацион. Не думаю, что сваши были полными вегетарианцами, но мясной пищей за эти несколько дней нас ни разу не угощали.
К моему смущению, отличать нас друг от друга сваши научились гораздо быстрее, чем мы их. Что до меня, то безошибочно узнавать среди других я пока мог лишь старейшину да мальчишку, чаще других забегавшего в нашу хижину навестить Ёжика. Их с Ёжиком связывала какая-то история из прошлого, в которой я пока до конца не разобрался. То ли Ёжик его спас, то ли, наоборот, мальчишка обнаружил Ёжика в лесу и сообщил взрослым. Возможно, впрочем, что в их истории присутствовали оба элемента. Во всяком случае Ёжик тоже был весьма рад визитам своего маленького приятеля.
Холоднее пока не становилось. После первого резкого падения средняя температура замерла на достигнутом уровне - примерно в районе нуля. Что давало мне надежду вернуться из этого мира до наступления снегопадов и больших холодов. А свидетельства грядущей великой стужи Игорь с Костей приносили после каждой вылазки в лес. Растения стремительно избавляли от влаги наземную часть, отдавая воду в атмосферу или втягивая глубоко под землю в корневую систему.
Наши беседы со старым сваши - мы уже знали, что его имя Хаон - стороннему наблюдателю показались бы весьма любопытными. Когда не хватало слов и понятий (а такое случалось часто), мы переходили на образы, связывая с помощью Игоря четыре наших мозга в единую ассоциативную цепь. Впрочем, это тоже помогало отнюдь не всегда: в системах мышления людей и сваши существовали огромные различия. Трудности понимания усугублялись и тем, что реалии этого мира были нам почти незнакомы.
И все же прогресс был очевиден. С каждым днем и с каждым часом мы узнавали друг о друге все больше. В первую очередь, меня интересовало состояние Ёжика. Я задавал вопросы, переспрашивал, уточнял, спрашивал вновь - до тех пор пока не счел, что понял достаточно. Открывшаяся истина оказалась печальной. Чудодейственное лекарство сваши - местная грибная культура, которую они выращивали в своих подземельях - с фантастической эффективностью залечивало телесные раны, включало внутренние резервы организма, пробуждая механизмы регенерации, однако было не в состоянии излечить душу. Эффект резкой активизации умственной деятельности и повышения интеллекта был кратким и, увы, обратимым. Он медленно исчезал, когда заканчивался прием лекарства.
Подземные грибы нельзя было принимать постоянно, существовал предел, после которого лекарство превращалось в яд. Такой вывод я сделал из объяснений Хаона и, несмотря на объективные различия организма людей и сваши, не собирался подвергать их сомнению. Потому что - в этом я был совершенно уверен - Хаон не только точно понял смысл моих расспросов, но и полностью разделял нашу печаль в отношении Ёжика.
Конечно же, у каждого из нас почти одновременно возник вопрос: могут ли грибы излечивать Болезнь? Могут ли справиться с "Абу Маджи"? Для этого они должны либо обладать мощными антивирусными свойствами, либо способностью активировать организм больного настолько, чтобы он сам сумел справиться с недугом. Увы, получить ответ без специальных исследований оказалось невозможно.
Эти местные трюфели играли в жизни сваши гораздо более существенную роль, чем снадобье от болезней. Я видел, что многие женщины сваши находятся сейчас на последних сроках беременности. Такая массовость могла быть свойством биологии вида, но вовсе не обязательно. Земные крестьяне всех национальностей тоже регулировали время появления потомства - в основном, после сбора урожая. Насколько я смог понять, сваши ставили успех рождения и воспитания нового поколения в прямую зависимость от результатов возделывания тех же грибных плантаций. Причем связь между первым и вторым была взаимной. Традиция, религия или нечто иное служили тому причиной - в этом еще предстояло разобраться.
Второе открытие, совершенное мной во время наших бесед, касалось белоголовых. Они появились здесь совсем недавно, всего несколько периодов назад. Я не до конца разобрался в здешней системе исчисления времени, но полагаю, что "период" - аналогия местного года. К сожалению, сведения о географии этого мира, которыми располагал Хаон, оказались скудны. Я понял лишь, что в той стороне, где поднималось светило, лес переходил в огромное степное пространство, которое заканчивалось у "большой воды". В противоположном направлении лес расстилался на много месяцев пути до подножия высоких гор с белыми вершинами. Что находилось за ними, Хаон не знал. Никто из сваши никогда не забирался на их склоны.
Откуда пришли белоголовые? Из-за моря или из горной страны? Могли ли на планете существовать две настолько непохожие друг на друга расы, оставаясь в неведении относительно друг друга? Или соединивший два мира катаклизм одновременно открыл двери и в третий? Я склонялся к последнему. Жаль, что я не мог точно уяснить время появления белоголовых, чтобы сопоставить его с событиями на Земле. Впрочем, кто сказал, что время, в наших мирах течет одинаково?
Поначалу белоголовые появлялись здесь редко и почти не обращали внимания на сваши. Они приходили ненадолго и только в теплое время. Однако это продолжалось лишь до тех пор, пока они не узнали о свойствах грибов. Именно узнали, так сказал Хаон, полностью уклонившись от ответов на мои вопросы, как это произошло. Догадываюсь, впрочем, что это могло случиться точно так же, как и с Ёжиком. Очень может быть, что сваши спасли на свою голову кого-то из будущих гонителей, раскрыв тем самым секрет лекарства. И после этого отряды белоголовых начали охотиться за грибами и за сваши. Исследовательские экспедиции превратились в жестокие рейды. Белоголовые нападали на поселки, разрушали их, захватывая в плен жителей.
Зачем белоголовым нужны сваши? Хаон отвечал в том смысле, что суи-хо не могут расти без сваши. Большего я понять не сумел. Что это было? Своеобразная форма бессознательного симбиоза, примеров которого предостаточно и на Земле? Или агротехническая взаимосвязь культурного растения со своим создателем? А может быть, и первое, и второе, вместе взятые? Но зачем белоголовые уничтожали остальное население поселков с таким свирепым азартом и беспощадностью?
Сваши научились прятаться и защищаться. Насколько я понял, в последнее время белоголовые не осмеливались проникать в подземные лабиринты поселков.
Тем временем население поселка готовилось к зиме. Мы часто видели, как сваши небольшими группами отправлялись в лес и возвращались через некоторое время с туго набитыми мешками, которые уносили в подземные галереи. Однажды Костя с Вартаном взялись сопровождать их в одну из лесных экспедиций, где стали свидетелями сбора каких-то плодов, произрастающих подобно трюфелям под неглубоким слоем почвы. Костя и Вартан тоже попытались принять активное участие в заготовках, однако к своей досаде и смущению сумели отыскать лишь пяток этих земляных яблок, хотя перевернули изрядное количество дерна. Однажды очередная партия добытчиков притащила из леса на длинных жердях несколько тушек свиноподобных животных, стая которых встречалась нам однажды. Насколько я мог понять, жители поселка остались этим чрезвычайно довольны. Нет, сваши явно не были полными вегетарианцами.
Воодушевившийся Костя сутки бродил по окрестностям и сумел-таки выследить и застрелить двух зверьков, что значительно улучшило его настроение и подняло авторитет в глазах местного населения. Одну тушку мы торжественно передали в общественные закрома, а другую разделали и поджарили на костре. Мясо оказалось неплохим, хотя слегка отдавало каким-то болотным привкусом. Убравшись в хижину - на воздухе сегодня было довольно холодно, - мы пировали все впятером: Ёжик окреп достаточно, чтобы продемонстрировать свой обычный завидный аппетит. Он становился прежним Ёжиком - веселым, милым и всегда счастливым. Мы следили за его выздоровлением со странным чувством, в котором радость и печаль сплавились воедино.
Накануне ночью (точнее, нашей условной ночью) Ёжик разбудил меня прикосновением к плечу.
- Профессор, я скоро стану другим, - услышал я его шепот. - Когда я другой - это плохо?
- Нет, - ответил я. - Просто другой. Мы тебя все равно любим одинаково.
- Нельзя любить одинаково. Я знаю, потому что все помню - тогда и сейчас. Но очень скоро забуду опять.
- Не беспокойся, Ёжик, - я попытался придать своему голосу беззаботные интонации. - Ничего не изменится, ровным счетом ничего.
- Ничего не изменится, - эхом отозвался он с какой-то отстраненной, очень далекой грустью. - Да…
И замолчал. Слушая его ровное дыхание, я ожидал продолжения, но Ёжик так и не заговорил. Сон мой умчался, и я проворочался часа два, пытаясь отделаться от невеселых мыслей.
А сегодня он выглядел вполне довольным. Лишь однажды замер с тревогой на лице.
- Нужно уходить! - заявил он. - Сейчас уходить! Очень быстро!
- Почему, Ёжик? - спросил Игорь.
- Будет очень холодно и совсем темно, - сказал Ёжик. - Долго. Когда холодно, ходить нельзя.
- Ну уж меня холодом не испугаешь, - хмыкнул Костя. - Я на Севере родился. Пробежать по снежку десяток-другой километров - одно удовольствие.
- Не будет удовольствия. Ничего не будет. Только холод и темнота, очень долго. Плохо, смерть!
- Ладно, Ёжик, сделаем, - отвлек его Вартан. - Лучше съешь пока вот этот кусок шашлыка. Ты смотри, как прожарился - пальчики оближешь!
Лицо Ёжика разгладилось, он вцепился зубами в аппетитный кусок мяса и тут же обо всем забыл. Но я продолжал раздумывать над его словами. "Очень холодно" - это как? Минус сорок, пятьдесят, семьдесят? Черт возьми, а ведь мы действительно можем попасть в очень неприятную ситуацию! Кстати, сегодня погода была действительно значительно холоднее, чем вчерашним "утром". Скачок температуры вниз оказался внезапным и резким. По ощущениям, примерно минус десять. Но особенно меня беспокоило положение светила на небосклоне. Солнце явно стремилось к горизонту, и впервые движение его за "день" оказалось по-настоящему заметным. Об астрономии я имел весьма поверхностное представление, однако догадывался, что подобное возможно при двух условиях: достаточно большом периоде собственного вращения планеты и угле наклона к орбите вокруг звезды. Зима придет вместе с ночью и будет действительно суровой!
Внезапно Игорь вздрогнул, отложил палочку с мясом и вскочил на ноги, едва не стукнувшись головой о низкий свод жилища.
- Что-то случилось! - озабоченно проговорил он. - Там что-то явно происходит!..
* * *
Последняя устроенная в лесу стоянка оказалась для Бессмертных самой тяжелой. Ночь еще не наступила, хотя солнце постепенно опускалось все ниже. Просто Ибрай вынужден был остановить отряд, вымотанный изнурительным маршем. Хуже всех чувствовал себя Ходжа, несмотря на то, что Ибрай велел забрать у него всю поклажу, и вообще помогал, чем возможно. Ибрай и сам едва держался на ногах, напрягая остатки воли, чтобы скрыть усталость от подчиненных.
Температура падала все ниже, Бессмертных трясло от холода, и как ни велика была усталость, они не присели наземь прежде, чем нарубили огромную гору хвороста, чтобы было чем поддерживать огонь все время отдыха. По счастью, ветви деревьев и кустарника оказались необычайно хрупкими, словно иссушенными зноем. Они и впрямь были сухими и ярко горели в огне, почти не давая дыма. Что произошло с ними всего за каких-то трое суток по земному времени, Ибрай не знал и не имел сил искать ответа. Просто еще одна загадка чужого мира. Больше всего его волновало сейчас то, как скоро отряд сумеет добраться до границ этого проклятого Создателем пространства.
У них практически закончились припасы, желудки воинов требовали пищи, однако лес был совершенно пуст. Ни одна тварь - летающая, бегающая или ползающая - не попалась им на обратном пути от базы белоголовых. Вспоминая их, Ибрай скрежетал зубами от злости. Белоголовые могли хотя бы предупредить его о трудностях обратного пути. Они убрались от холода, наплевав на партнеров. Сейчас Ибрай начинал понимать, что обозначал их постоянный дурацкий смех. Белоголовые были почти уверены, что Бессмертные погибнут в холодном лесу, и воспринимали переговоры как развлечение. Аппарат для возвращения они дали ему в расчете на ничтожную вероятность, что Ибраю все же удастся уцелеть.
Теперь Ибрай в полной мере оценил мудрость Ходжи. Этот молодой ученый обладал способностью видеть далеко вперед. Белоголовым не миновать наказания. Кара настигнет всех, месть будет быстрой и неотвратимой, как и должно поступать с врагами Учения и Великого Плана.
Усиливающийся холод заставлял людей жаться к огню почти вплотную. Несколько раз кто-то из спящих с воплем вскакивал на ноги, гася тлеющую одежду. Следящие за кострами дежурные менялись каждые два часа, потом падали в изнеможении на освободившиеся места и мгновенно засыпали.
От дежурства были освобождены только Фазыл и Муса. Через пару часов отдыха Ибрай поднял их и отправил в разведку. Он все же надеялся, что им, опытным охотникам и следопытам, удастся отыскать поблизости хоть какую-нибудь добычу. Однако он наказал не слишком отдаляться от стоянки, дабы успеть вернуться к тому моменту, когда отряд отдохнет настолько, что будет готов к дальнейшему движению.
Когда спустя еще два часа Ибрай открыл глаза, то увидел настоящие сумерки: еще не ночь, не полная темнота, но уже не день, совсем недавно казавшийся бесконечным. Проклятая земля белоголовых предателей и серых обезьян преподносила очередной сюрприз. Ибрай представил, что будет, если мрак и мороз застанут Бессмертных здесь: им не выжить, им не найти дороги домой!
- Поднимайтесь! - заорал Ибрай, пиная лежавших вповалку воинов. - Вставайте, если не хотите остаться здесь навсегда!
Бессмертные поднимались со стонами и проклятьями, которые тут же умолкали, едва истина доходила до них.
- Скоро будет совсем темно и холодно, Ибрай, - сказал Джамал, и хотя голос его дрожал от растерянности, сейчас это не вызвало у Ибрая никакого удовлетворения.
- Чтобы этого не случилось, мы должны двигаться очень быстро, - ответил он. - Где Фазыл и Муса? Они еще не вернулись?
Он дал короткую очередь в небо, призывая охотников, подождал немного, но не услышал ответа.
- Не важно, - сказал Ибрай. - Они ушли в том направлении, куда должны идти мы все. Мы нагоним их или встретим. Вперед!
Усиливающийся холод и торопил их, и сдерживал, лишая остатков сил. У нескольких Бессмертных открылся сухой кашель, приступы которого то и дело слышал Ибрай, шагавший в голове колонны. Точно так же кашляют при первых признаках хвори, вызываемой "Абу Маджи", но легкие Бессмертных поражала не она, а нестерпимый холод. Ибрай тоже испытывал страдания, и лишь чувство достоинства командира заставляло его скрывать усталость, избавиться от которой не помогли короткие часы мучительного полусна на границе льда и пламени.
Пошел снег. Вначале редкий и едва заметный, он постепенно усиливался, обещая превратиться в настоящий снегопад.
- Ибрай! Мы потеряем Мусу и Фазыла, - задыхаясь, сказал Джамал. - Они не смогут нас найти в этом снегу.
Ибрай поднял автомат и снова дал очередь. Падающий снег приглушал звуки, и командир с горечью осознал, что если посланные им охотники не отзовутся сейчас, то надежды на встречу с ними уже не будет. Но в следующее мгновение неподалеку прозвучал ответный выстрел. Ибрай остановил отряд. Воины тут же опустились на корточки, используя малейшую возможность для отдыха, а еще через несколько минут из снежной пелены вынырнули Муса и Фазыл.
- Мы не нашли никакой пищи, - сообщил Муса, приблизившись.
- Зато наткнулись на деревню серых.
- Где?
- Там, - показал Фазыл. - До нее не больше часа пути. Мы увидели ее, когда поднялись на гору.
- Ветер дул в нашу сторону, и я почувствовал запах дыма и запах мяса, - возбужденно сообщил Муса. - Там тепло и есть еда!
- Нам всем нужен настоящий отдых, командир, - сказал Джамал.
- Отдых в тепле и еда.
В словах его не было никакого вызова, только просьба, мольба, рожденная предельной усталостью. Впрочем, Ибрай уже принял решение.
- Мы идем в деревню серых, - сказал он, повернувшись к отряду. - Нам всем нужен отдых. Но право на этот отдых мы должны доказать силой нашего оружия и веры.
- Шал-ла! - отозвались воины единым вскриком, к которому присоединились даже те, чьи легкие, пораженные стужей, уже начали необратимо крошиться мелкими льдинками.
- Нам нельзя рушить жилища. И постарайтесь не убивать сверх необходимого. Чем больше мы возьмем живыми, тем скорее узнаем тайну серых обезьян, - закончил Ибрай.
Он передвинул на плече ремень автомата так, чтобы спусковая скоба находилась рядом с указательным пальцем.
- Показывай дорогу, Фазыл!