На экране он достиг восхитительного, всеохватывающего оргазма и теперь снова бросался на Рондану, чтобы делать ей такие вещи, которые заставили его покраснеть. Гринсект, повернув голову, смотрел на все это с явным удовольствием; сардоническая улыбка впервые нарушила жесткую бесстрастность его лица.
"Он - чудовище", - думал Джандрак, отвернувшись в другую сторону и сжимая кулаки. - "Он должен быть уничтожен".
– Со вкусом, - подцепил его полицейский босс, когда картинка на экране милосердно поблекла. - Не беспокойтесь, полковник, это был единственный раз, когда мы расположили камеру в спальне вашей маленькой шлюхи. Мы не устанавливаем свои устройства постоянно - если бы мы везде их оставляли валяться, мы бы могли скомпрометировать свою славу "невидимок".
– Теперь расскажите мне, что вы думаете по поводу бедственного положения бедняков…
В течение нескольких часов неутомимый Гринсект беседовал с ним "о вещах вообще". О политике, сексе, об общественных проблемах, о Короле Максиме и его маленькой болонкекоролеве, о разных личностях, знакомых обоим. Он обнаружил, что у Гринсекта нет ни малейших сдерживающих факторов, когда речь заходит о чьих-нибудь личных недостатках, даже если это недостатки его хозяина.
Они говорили о спорте, религии и музыке. Гринсект спросил его, кто по его мнению, победит в этом году в воздушных гонках вокруг планеты. В сфере музыки шеф полиции признал, что страстно ценит классический тип абстрактной, экстремально интеллектуальной композиции, достигшей своего расцвета с гением Сконорбала около сотни лет назад.
И постоянно, о чем бы они ни беседовали, на видеоэкране разворачивались кадры с Джандраком, готовые, с точки зрения эксперта - Гринсекта, - подтвердить мнения, которые он высказывал. Джандрак обнаружил, что он играет в игру умов, в которой его целью было любой ценой скрыть свою двойственность, подкатиться близко к правде, не открывая ее. Он не знал, насколько верно утверждение Гринсекта о том, что можно узнать человека путем научного анализа, но он и раньше слыша о "языке тела" - втором, инстинктивном языке, посредством которого люди общаются через жесты и позы, независимо от устного языка.
Одна-две из сцен его прошлого явились для него откровением, к немалому развлечению Гринсекта. Одно из них состояло в том, что когда он играл в карты со старым Герцогом Бруорнским и проиграл ему полосу земли площадью в десять тысяч квадратных миль, старый вельможа его обжулил. Второе поразило его тем, что он однажды провел ночь в постели жены одного из офицеров Гринсекта.
– А он знает? - спросил он.
Гринсект расхохотался, как канализационная труба.
– Конечно. Он увидел эту ленту на следующее же утро. К сожалению, капитан Херст не разделяет модного "эмансипированного" взгляда на такие вещи; он хотел вас убить. Я удержал его, естественно, в интересах долга. Но он выбил у меня обещание, что если нам когда-нибудь придется применить к вам нервное возбуждение, то заниматься этим будет он.
Откинувшись в кресле, он положил руки на стол.
– Как бы вы отнеслись к тому, что я отдам вас Хересту?
Джандрак глубоко вздохнул.
– У вас может быть шанс искупить свою вину. Для этого вы должны снова добиться благосклонности короля. Вы, если не постоянно, но по крайней мере часто посещаете Старый Город.
– И что? - Джандрак был озадачен.
– Нам нужна некоторая информация о возникшем там новом движении, - Гринсект махнул рукой с оттенком настоятельности. - В таком месте всегда существуют ненормальные политические движения. Однако, в данном случае похоже на то, что у нас нет агентов, расположенных подходящим образом, чтобы установить плодотворный контакт.
– И вы думаете, у меня это получится лучше?
– Как вы сами сказали, вы - человек способный, который в прошлом выполнил много заданий. Получилось так, что ваша девица низшего класса, Рондана Криль, вовлечена в это движение, хотя и не очень глубоко. Мы узнали об этом из внепланового рапорта, который мы получили.
– Я этого не знал, - тихо проговорил Джандрак, игнорируя жгучее презрение к низшим классам, пронизывающее слова Гринсекта. - Что это за движение? Оно направлено против существующей власти?
– Оно называется Общество "Смерть Жизни".
Джандрак порылся в кармане, достал бумажник и вытащил карточку.
– Вы имеете в виду это?
Гринсект рассмотрел ее.
– Да. Любопытно, неправда ли? Где вы ее достали?
Джандрак пожал плечами.
– Во время боевых маневров новых кораблей один из моих офицеров по случаю очистил астероид; там было гнездо сброда. У одного из убитых была эта карточка. Он решил, что она любопытна, и дал ее мне.
Гринсект отдал карточку.
– Может быть, она поможет вам в вашем расследовании. Вы, конечно, согласитесь выполнить это задание.
– Естественно.
В это мгновение за дверью послышался шум голосов, и дверь внезапно открылась. Свет полился в комнату. Фигура Короля Максима стояла в проеме, слегка качаясь.
– Ваше величество! - Джандрак и Гринсект вскочили на ноги и хором приветствовали короля.
Максим шагнул в комнату, разглядывая их обоих слегка остекленевшими глазами.
– Так что вы еще с нами! - сказал он дружелюбно, хлопнув Джандрака по плечу. - Я думал, что наш приятель к этому времени уже смыл ваши останки в канализацию! - он хихикнул.
Несмотря на черный юмор, давешняя ярость короля, похоже, совершенно рассеялась. Он был веселым и непредсказуемым, как всегда.
При ярком свете офис полицейского шефа выглядел по-другому. В нем не было ничего роскошного или даже необычного. Это был офис обычного клерка, уставленный потертыми зелеными шкафами. Будто бы прикосновением к выключателю был разрушен кошмар.
Но сам Гринсект остался таким же впечатляющим, как и всегда. Хотя Джандрак и сам был высоким, его экзаменатор возвышался над ним, недвижный как скала, и непоколебимый. И рядом с ним Максим, всегда необычайно подвижная и беспокойная личность, казался маленьким и недисциплинированным.
– Полковник Санн выразил желание заняться расследованиями в Старом Городе, Ваше Величество, - сообщил полицейский офицер. - Я рекомендую его кандидатуру.
Король взглянул на Джандрака, кивая и улыбаясь.
– Это мелочь, но такая, которая меня порадует. Служите мне хорошо, друг мой. Я нуждаюсь в вашей верности.
– В моей верности вы можете не сомневаться, Ваше величество!
– В этом я уверен. Что же, вам следует немного отдохнуть, как и всем нам. Ночь была напряженной.
Осознав, что его отпускают, Джандрак щелкнул каблуками, отдал салют и ушел. Когда дверь за ним закрылась, Король Максим повернулся к своему политическому приспешнику, грустно качая головой.
– Мне должно быть стыдно, что я бросил такого ягненка в лапы такого волка, как вы.
– Ваше величество его недооценивает.
– Возможно. Сколько человек, вы говорите, вы потеряли в связи с этими психами в Старом Городе?
– Пятеро погибло таинственным образом. Мы не обязательно связываем их смерть с порученным им заданием. Более тревожно то, что столько наших агентов получили нулевой результат.
– Что же, если Санн окажется не лучше, вы можете взять под свое начальство базу скользящих кораблей, как я и обещал.
– Тогда я ему желаю неудачи из неудач. Ни о чем лучшем я бы и не мечтал. К сожалению, мне кажется, что его шансы достаточно высоки.
Джандрак мудро решил не слишком расстраиваться по поводу этой встречи с Гринсектом. Таких неприятностей следует ожидать в той игре, в которую он играл, если он не собирается терять из виду свои амбиции. Риск и опасность - все это является частью игры.
Он старался также не чувствовать, что это для него небезопасно. Максим и Гринсект, он был в этом уверен, собирались только напугать каждого в эти времена максимальной угрозы. Ни один из них, похоже, ничего не знает о его закулисной деятельности. Что же касается уничтожения Четвертого и Пятого Флотов, то по отношению к этой катастрофе Джандрак испытывал искреннее чувство невиновности, потому что она была совсем неуместна для его двуличной позиции в этом вопросе. Источник его ощущения состоял в том, что для него это было также неожиданно, как и для короля; он не имел ни малейшего понятия, как повстанцы узнали об этой тактике, если, разве что, они не пользовались каким-то новым видом детектора обнаружения.
Он не стал бы терять времени, стремясь побыстрее заняться своими новыми обязанностями, от успеха которых, как он считал, зависит, останется ли скользящий флот под его командованием. Сначала он сделал короткий, скрытный звонок Хин Сетту (он был почти уверен, что Политический Отдел не знал кода скремблера, но всегда лучше перестраховаться) и затем отправился прямо в Старый Город, оставив форму и все украшения и одевшись в простую одежду, которая не вызовет комментариев. Его суетность, однако, не позволила ему опуститься до неряшества. Он инструктировал портного, чтобы тот сшил одежду элегантную, из хорошей ткани, и только с намеком на показушество, которое подходило его характеру.
Входная дверь доходного дома, где жила Рондана, была открыта. Джандрак поднялся по лестнице до ее комнаты, коротко постучал и вошел, не ожидая ответа.
Она повернула к нему испуганное лицо.
– А, это ты.
Она сидела за косметическим столиком, подкрашиваясь и явно собираясь уходить. В ее тоне, подумал он, прозвучало не столько облегчение, сколько замкнутость. Он сознавал, что не приходил к ней почти уже полтора месяца.
– Ты не рада меня видеть? - весело спросил он, в таком стиле, который явно подразумевал положительный ответ. Но она пожала плечами, избегая смотреть ему в глаза.
– Мне жаль, но у меня уже назначено свидание. Тебе следовало дать мне знать, что придешь.
то было на нее похоже.
– Ты встречалась с другим мужчиной! - возмущенно взорвался он.
– А почему бы и нет? Ты приходишь, или не приходишь - просто как тебе захочется. И ты думаешь, что я просто собираюсь сидеть здесь и ждать?
– Но, Рондана, я имею ввиду… мы с тобой…
Она встала, открыла шкаф и осмотрела свой небольшой, недорогой гардероб.
– Теперь мне пора идти. До свидания.
Схватив ее за плечи, он повернул ее к себе.
– Кто он? Где он? Давай посмотрим, достаточно ли он тебя ценит, чтобы встретиться со мной на ножах или с пистолетом!
Она яростно сбросила его руки.
– Как это на тебя похоже! Как ты будешь гордиться, тренированный солдат, когда убьешь рабочего, который в жизни не брал в руки оружия! Скотский убийца!
Непривычная для него брань шокировала его.
– Что случилось, что ты стала такой? - хмурясь, он подергивал себя за усы.
Она утомленно села на стул, отвернувшись от него.
– Кто я для тебя? Просто твоя маленькая шлюха в трущобах. Мне двадцать лет, а тебе сколько? Девяносто? Сто? Могу поспорить, что ты развлекался с такими же девицами, как я семьдесят лет назад. Ты когда-нибудь навещал их сейчас, когда они стали старухами? Ты придешь ко мне, когда я постарею, а ты еще будешь таким же, как сейчас? Это все ясно как день.
Джандрак неловко кашлянул. У него не было готового ответа на ее слова. В данной ситуации справедливостью не пахло, это верно. Но он не был воспитан в мире справедливости, никогда не искал ее и не ожидал найти. К примеру, очень маловероятно то, что он женится на Рондане, введет ее в высший класс общества; или же организует для нее что-либо для того, что означает отношение к этому классу - как, например, долгую жизнь. Тот факт, что он вообще мотается среди низших классов, было чем-то вроде безрассудства с его стороны, и большинство людей, которых он знал, сурово осудили бы его за это.
– Если бы я знал, как изменить мир, я бы так и сделал, - сказал он. - Нет смысла обвинять меня в моем рождении, так же как и тебя - в твоем. Я прихожу сюда потому, что ты мне нравишься больше, чем любая из тех, наверху, - он презрительно ткнул большим пальцем в направлении Внутреннего Города.
– Что же, у тебя больше возможностей изменять его, чем у меня.
– Это не так. Из аристократии никто ничего не может изменить. Тебе нужно среди них жить, чтобы понять, насколько это невозможно. Любое изменение должно идти снизу, отсюда, из масс.
– Герцог, ведущий теперь бунтарские речи! - презрительно заметила она.
– Почему бы и нет? - украдкой он пробрался вперед и положил ладони ей на плечи, затем ласкающе провел ими вниз по рукам. Она не сопротивлялась.
– Скажи мне честно, - пробормотал он, склоняясь к ней. - Я тебе нравлюсь больше, чем этот, другой тип? Ты не можешь оспаривать свои чувства ко мне.
– Да, - шепнула она, откидываясь назад, к нему, откидываясь назад, к нему, закрывая глаза и проникаясь его ласками.
Всего несколько минут потребовалось на то, чтобы прилив крови захватил их обоих; затем они снова оказались в постели, очередной раз наслаждаясь бездыханным возбуждением мужчины и женщины, открывающих для себя друг друга.
В одно из мгновений он приподнялся и изучил противоположную стену - позиция, с которой он видел сходную сцену раньше. Любая из множества случайных точек могла оказаться шпионской камерой. Гринсект пообещал ему, что она убрана, но Гринсеку, разумеется, верить нельзя.
Да и какое значение это имело? Выкинув из головы эту вероятность, он снова обратился к трепещущей девушке. Такие вещи приходится принимать.
Все это он делал во имя службы королю.
***
Собеседником Джондрака оказался молодой товарищ из Общества "Смерть жизни", которого Рондана встретила в питейном доме, часто посещаемом членами движения. Потребовалось еще два дня мягких уговоров, подлизывания и лицемерия, пока ему удалось уговорить Рондану взять его с собой, не вызывая ее подозрений.
"Герцок Фринский" (Джандрак бы восхищен, узнав, сколько питейных домов в Старом Городе были названы именами аристократии) был зажат между двумя массивными фабриками. Основное помещение там представляло собой большой, дымный подвал, и именно здесь Джандрак впервые ощутил вкус бунта - настоящего, старомодного бунта, а не ссор и маневров аристократов.
Разговоры были странными и непонятными для него. Молодые люди с растрепанными волосами обсуждали такие термины, как "диалектика угнетения", "высвобождение творческих потенциалов" и "отрицание отрицания", и от этого у него просто возникало впечатление, что его забросили в середину сюрреалистического действа.
Вполне естественно, он поклялся Рондане, что не станет открывать, кто он такой, и в конце концов решил игнорировать жаргон движения и основать свои имидж и выражаемые мнения на эмоциональном содержании - на негодовании, которое тлело подспудно во всех ведущихся здесь разговорах. Именно в этом обличие он постарался попасться на глаза определенным личностям, которых уже определил как зловещих агентов, ищущих новобранцев для пополнения движения. За достаточно короткое время он получил приглашение посетить Собрание на Заре.
До сих пор для Джандрака все было просто, и он был озадачен этим, не ведая, что он идет путем, который до него уже прошли несколько агентов Гринсекта. И только когда через несколько минут после окончания собрания лазерный пистолет Хорриса Дэйджела ткнулся ему в ребра, он осознал, что, в конце концов, все не так просто.
Дейджел отвел его в ту же самую пустую маленькую комнату, в которой Кракно уже принял и уничтожил пятерых тренированных агентов Гринсекта. На этот раз, однако, в помещении были два вертящихся стула. Дверь закрылась за Джандраком - напомнив ему о конфронтации с полицейским шефом - и он оказался наедине с анархистским лидером.
Он никогда не слышал о Касторе Кракно и никогда его до этого не видел. Отбросив свою позу рабочего, Джандрак встал прямо, как офицер, и посмотрел странному маленькому человеку в глаза. Кракно, внимательно изучавший его и во время собрания, и сейчас, когда Джандрак вошел в комнату, расхохотался.
Сбитый с толку, Джандрак поспешно решил раскрыться. Даже сейчас ему невозможно было представить, что жители трущоб осмелятся причинить вред персоне его ранга.
– Я требую отпустить меня, - заявил он. - Вы пожалеете о своих своевольных действиях, как только узнаете, кто я.
– Вы, несомненно, экспериментатор, - заметил Кракно, вытирая слезы с глаз. - Ладно, кто же вы?
– Я - герцог Саннский. - Джандрак сердито и властно смотрел на пленившего его человека, ожидая выражения страха.
Но Кракно только разразился новыми взрывами хохота.
– Ни много, ни мало! Почему бы вам и не быть им?
В первый раз самоуверенность Джандрака поколебалась. В этом человеке среднего роста с кожей лица, похожей на резину, который, как видно находил его таким смешным, было что-то тревожаще твердое. Это была не твердость нормальных людей - оно было подвижным и сильным.
– Меня зовут Кракно, Кастор Кракно, - сказал тот. Он приглашающе протянул руку. - Не желаете ли присесть?
Джандрак осторожно сел. Может быть, он раскрылся слишком рано.
– Что же вы находите такого смешного? - сердито бросил он. - Вы смешные. Гринсект прислал вас сюда, я полагаю.
– Похоже, вы в более выигрышном положении, чем я, - медленно проговорил Джандрак.
– В каком-то смысле да. Но и Гринсект тоже.
Каждый раз, когда Кракно смотрел ему в глаза Джандрак ощущал этот электрически удар, вытягивающую душу силу личности другого человека.
– Видите ли, он верно увидел в вас двуличного оппортуниста, который всегда пытается играть на две стороны против середины. Поэтому он и выбрал вас для этой работы. Он каким то образом понял или догадывался инстинктивно, что я в состоянии отличить агентов, которых он засылает, по их бескомпромиссной, хотя и скрытой враждебности. Поэтому ему и не удалось проникнуть в мою организацию. Тайные намерения его шпионов настолько ослепительно ясны для меня, что я или отваживаю их, или убиваю. Он полагает, что вы, с другой стороны, сможете пройти сквозь мои экраны благодаря вашему неизлечимому двуличному менталитету.
– Вы, конечно, не можете узнать обо мне так много за несколько секунд знакомства.
– Извините, но - могу. О, я умею читать человеческую натуру. До определенных приделов, может и Гринсект.
– "Свинья", - подумал Джандрак. Уверения анархиста были настолько уравновешенны и точны, что у него и мысли не возникло отбросить их как вымысел или предположения.
– Ладно… И что теперь? Глаза Кракно, казалось, ввинчиваются прямо в суть его естества.
– Как я сказал, ваш эгоизм, ваши интриги, ваша двуличность - вот центральная точка вашего характера. Это необычно, что нужен такой человек, как Гринсект, чтобы это увидеть… Эти аристократы на самом деле самые невероятные дураки… - Кракно казалось, на мгновение погрузился в сны наяву. - Чего мне до сих пор не доставало, так это новобранцев из числа вельмож.
– Если вы думаете, что я объединю свои силы с вами, рожденным на свалке сбродом… - от отвращения Джандрак едва мог продолжать. - Стреляй, ублюдок, стреляй!
– Не утомляйте. У вас есть собственные глубинные интересы, разве не так? Мы живем в подвижные времена; по меньшей мере я делаю такой вывод, иначе Политический Отдел не тревожился бы так по поводу моей скромной деятельности. Ваши интересы и мои могут не так уж сильно различаться.
– К чему вы ведете? - Джандрак теперь был заинтригован.