В небольшом конференц-зале присутствовало человек двадцать - обоих полов, молодые и старые. В большинстве это были рабочие мужчины и женщины, одетые в однообразную рабочую одежду, в которой они пойдут после встречи на работу. Было несколько подмастерьев со свежим цветом лица, все еще обучающиеся своей специальности. Кракно никогда не уставал поражаться тому, насколько низшие классы могут недооценивать свои способности; в век автоматизации, когда автоматизированный процесс может быть дешевле самого дешевого неквалифицированного труда, рабочие за мизерную плату воздают высоким уровнем мастерства и технологических знаний. Кракно встречал многих людей, которых по праву можно было считать чуть ли не гениями, хотя и в ограниченной области знаний, и без их изобретательности и выдумки правящим классам не удалось бы достичь такого экономического успеха. И тем не менее они неизменно считают свою некомпетентность чем-то самим собой разумеющимся, самих себя полагают грубыми и невежественными, и с благоговением смотрят на своих хозяев, управляющих и аристократию.
Однако, собравшиеся здесь люди явно начали мыслить по-другому. Поэтому Кракно и гордился своими собственными агитационными кампаниями, проведенными в течение последних нескольких месяцев. Теперь пора было проверить, найдется ли в ком-нибудь из них достаточная сила духа.
Печатным шагом он прошел к трибуне и сразу же начал просматривать аудиторию своим упорным взглядом, кратко глядя каждому в глаза, по очереди. Еще с момента его ужасного пробуждения на родной планете Кэроул, ему достаточно было только взглянуть на человека, чтобы знать о нем все, что нужно.
Одна персона заслуживала немного более долгого взгляда - это был молодой блондин, сидевший в углу. Когда его глаза встретились с глазами блондина, шок подсознательного узнавания потряс их обоих, хотя незнакомец, разумеется, не знал, что это означает - если не считать того, что он, вероятно, ощутил некоторое беспокойство.
"Рад видеть, что Политическая Полиция все еще не дремлет" - подумал Кракно про себя. И хотя одет он был рабочим, молодой человек явно был шпионом.
Кракно не был настоящим телепатом в полном смысле этого слова. Но его сверхъестественно энергетизированная сущность обеспечивала ему возможность видеть человека насквозь, воспринимать его существо. Никто не мог скрывать от него свои намерения долее нескольких секунд. Очень скоро глава Политического Отдела Дворцовой Полиции Короля Максима надоест эта их неспособность проникнуть в почти мифическое общество "Смерть Жизни", и он перейдет к более решительным мерам. Но Кракно будет к этому готов. Затем он выбросил эти мысли из головы и начал свое выступление.
Только войдя в помещение, он сразу же осознал то воздействие, которое оказывало на окружающих его присутствие. Его контакт со Зверем каким-то образом потревожил дремавшие внутри него силы; это придало ему магнетизма и необъяснимой харизмы, из-за которых незнакомые люди в течение минут или даже секунд становились или его последователями, или заклятыми врагами. На первой стадии его работы в Максимилии присущая ему сила личности дала ему возможность спаять вместе отдельные группы анархистов города, превратив их в полезный инструмент. Теперь это помогало ему в установлении контактов с обычными людьми планеты, чтобы выковать инструмент восстания, которое уже расползалось щупальцами по огромному и мрачному подпольному миру королевства.
К ауре завороженности, убеждения и страха, которыми на первый взгляд он покорял своих потенциальных революционеров, Кракно мог добавить факты и аргументы. Он сравнивал нищету, отчаяние и безнадежность жителей Старого Города с богатством, беззаботностью и веселой жизнью богачей. Он перечислял случаи произвола властей, говорил о беспомощности служащих перед лицом закона, о вопиющих нарушениях прав и свобод индивидуума. Это все было рутиной. У него было собственное крошечное, но эффективно действующее бюро, которое все время занималось ничем иным, как сбором подобных примеров. Он сравнивал жизненные стандарты, которые они могли позволить себе на свою зарплату, с потоками капиталов, которые давали результаты их трудов.
– Но у нас нет ни машин, ни заводов, ни механизмов, - слабо возразил ему мужчина средних лет. - И разве владельцы всех этих машин не имеют право на большие доходы? Они платят нам за нашу работу, и это честный договор.
Или этот мужчина был слишком глуп, или слишком умен и проверял его. Кракно махнул рукой. Ему часто встречалась такая точка зрения - за сотни лет пропаганды это мнение глубоко укоренилось.
– Позже вам всем представится возможность изучить Теорию Несовершенства Производства, которая докажет вам, что вас грабят, - сказал он. - А пока спросите самих себя - кто делает эти машины?
Потом он перешел к проблеме, которая всегда задевала их до глубины души:
– Вы, - агрессивно сказал он, - указываете на молодую женщину, - сколько вам лет?
– Двадцать пять, - она смотрела на него, кусая губы.
– Герцогине Макинской девяносто четыре года, но она выглядит не старше вас. А вам, - он указал на мужчину, - сколько вам лет?
– Сорок шесть.
– Любому из вельмож в таком же физическом состоянии, как у вас, будет двести-триста лет.
Он обернулся к шпиону, сидевшему в углу.
– А вам сколько лет, приятель?
– Тридцать, - он слегка порозовел.
На самом деле ему должно быть на два-три десятка лет больше. И если он будет хорошо работать на Бюро Политики, добьется доверия и станет правильно расти по службе, то он сможет позволить себе медицинское обслуживание, которое продлит его жизнь лет до двухсот, или немного меньше.
Легкая улыбка появилась на губах Кракно. Ему нравилось, что шпион ежится.
– Тридцать, да? Что же, пусть будет так.
Солнце уже вовсю светило в окна. Меньше, чем через полчаса им всем уже нужно было появиться на работе, иначе они потеряют дневной заработок.
– когда-то здесь были долины, где росли деревья, цветы и трава. Если бы здесь жили богачи, эти долины до сих пор были бы приятными и прекрасными, и то там, то здесь стояли бы изящные дома. Богатые так и живут. Таких мест на этой планете множество, как и на всех обитаемых планетах - гораздо больше, чем могут заселить богачи. Но вы, поскольку вы не богачи, живете в дыму, грязи и поту. Вас держат здесь как стадо, ограничив законами, которые придумали не вы; вы рождаетесь в ситуациях, в которых вы не можете себе помочь, не можете помочь своим детям. В то время как там… - он сделал резкий жест в сторону окна, за которым виднелась часть огромного блестящего тела Внутреннего Города, нависающего над Старым Городом, -…вы постоянно видите дворцы тех, кто вас угнетает, кто унижает вас.
Волнующие тембры голоса Кракно, казалось, даже атомы в стенах заставляли многозначительно вибрировать.
– Всякая власть репрессивна. Власть лишает вас индивидуальности. Власть не дает вам брать то, что предлагает природа. Власть заставляет вас работать на хозяина, в грязи, в дыму, с унылой монотонностью. Государство есть инструмент власти. Единственный путь к свободе - это уничтожение власти. Уничтожение государства!
Он подождал, пока это до них дойдет. Эта лекция была только вступлением к планомерному отображению его анархической, нигилистической философии. От них нельзя было ожидать, чтобы они восприняли ее сразу и целиком, но, оглядевшись, он увидел, что его мысль дошла до большинства из них.
– Следующее собрание завтра в это же время, - закончил он.
– Но, поскольку есть еще немного времени до того, как вы уйдете, то может быть, у вас есть вопросы.
Мужчина лет шестидесяти с виду почесал голову и озадаченно нахмурился.
– То, что вы говорите, было верно когда-то и отчасти, конечно, это верно и сегодня, - медленно проговорил он, - но ситуация улучшилась после того, как к власти пришел король Максим, не правда ли? Теперь вы можете получить землю, или, по крайней мере, некоторые из нас могут. Этого не было при прежнем Доме Лоренцев.
Кракно смотрел на него задумчивым взглядом.
– Вы действительно думаете, что они что-то дают?
– Ну, да, распределяются целые планеты. Всем об этом известно.
Моему собственному сыну дали тысячу акров, чтобы он занимался фермерством на земле герцога Эмбройдского, причем он получил эту землю за полцены, и не надо платить никакой арендной платы. Это тяжелая работа, конечно, но ради себя уж стоит постараться. Вы не можете утверждать, что Дом Гречанов ничего не делает для народа.
Кракно разразился ужасным, зловещим хохотом, каркающей пародией на юмор.
– Лет через шестьдесят ваш сын умрет.
Но герцог Эмбройдский будет жить еще сотни лет. Он не берет плату за аренду, потому что использует арендаторов для того, чтобы они разработали землю, сделали ее плодородной. Он может себе позволить дать землю в аренду на всю жизнь, потому что когда этот срок пройдет, сам он будет на месте. И тогда он потребует огромной платы от детей арендаторов, или же выгонит их. Он не предлагает вам начать жизнь сначала. Просто он экономит на том, чтобы самому не разрабатывать землю, и готовится сосать кровь ваших детей и внуков!
Лицо пожилого человека приняло грустное, озадаченное выражение. Кракно кратко со всеми попрощался. Но при этом он сделал предостерегающий жест Хоррису Дэйджелу. Надо было еще разобраться со шпионом.
Они перехватили его на площадке, пока остальные ждали лифты, чтобы спуститься на землю.
– На пару слов, если не возражаете, - сказал Хоррис.
– Но я опоздаю на работу…
– Никто не станет вас долго задерживать.
Чувство долга и ощущение опасности боролись - Кракно явственно это видел - в мышлении шпиона. Он заметил, что последние члены группы загружаются в лифт и, казалось, слегка встревожился.
– Обыщи его, Хоррис, - сказал Кракно, как только дверь лифта закрылась.
Хоррис приблизился к блондину, который был не слабым на вид - он сделал движение к сопротивлению - но Кратно ткнул его лазерным пистолетом. Хоррис забрал у него нож с узким лезвием.
– Это все, Кастор.
– Наверх, приятель.
Раскрасневшись от ярости, агент двинулся вверх по лестнице.
– Ты ничего не добьешься своей жалкой пантомимой, ты, преступный подонок, - резко бросил он Кракно. - У нас есть способы, чтобы разбираться с такими насекомыми, как ты.
– А у нас - с такими, как ты, - пробормотал Кракно. Они остановились у его квартиры. Он открыл дверь в маленькое, пустое помещение. - Сюда, пожалуйста.
Когда пленник переступил порог, Кракно отдал пистолет Дэйджелу.
– Это не займет много времени, - пробормотал он. - Он - уязвимый тип.
Когда Кракно закрыл дверь, агент, казалось, на мгновение удивился, затем бросился на него. Почти без всяких видимых усилий анархист отбросил его, так что тот, казалось, отскочил от плотного, резинового тела. Снова побороть его агент не стал пытаться. Он был физически сильнее Кракно, но его остановило что-то другое.
Глаза Кракно.
В этих глазах было такая взрослая, мощная сила, что мужчина из Внутреннего Города внезапно почувствовал себя маленьким ребенком. Он стоял, моргая, спиной к голой стене, в присутствии более старшего, мудрого, и во всех отношениях более авторитетного мышления.
– Я просто подумал, что нам следовало бы немного поговорить о тебе, - сказал Кракно, прислонившись локтем к двери.
И затем началось. Поначалу мягко, затем со все более растущим напряжением, с которым не может сравниться никакое физическое напряжение.
Кракно просто говорил и спрашивал. Но манера его разговора и навязываемые вопросы были подобны физическим объектам, которые невозможно было проигнорировать. Поначалу агент старался хранить тупое молчание и делать вид, что он не слышит Кракно; но игнорировать это подавляющее присутствие оказалось невозможно. Умело и беспощадно Кракно расшатывал трещины и вытаскивал на белый свет такие вещи, которые, как кажется каждому человеку, знает о себе только он сам.
Через двадцать минут агент смотрел на стену невидящим взглядом, краснел, и мечтал провалиться сквозь землю. Но это было только начало. Кракно, аккуратно возвращая жертву на линию стрельбы, когда бы она не попыталась вывернуться и извернуться, продолжил срывать внешние слои личности человека; затем внутренние слои; затем безжалостно самые ближайшие, необходимые для функционирования психики. Это было расчетливое нападение на эго, на сами основы существования человеческого существа.
Через сорок минут агент пребывал в стадии продвинутой шизофрении. Через сорок пять минут, когда Кракно ввел его в состояние еще большей эмоциональной нестабильности, он потерял даже свое шизоидное чувство своего "я" и растянулся на полу с разинутым ртом и невидящими глазами.
Осторожно и точно Кракно вернул его назад до той точки, когда он вновь стал узнавать, где находится. В этой точке мышление человека предприняло последнюю попытку утвердить себя.
– Оставьте меня в покое! - взвизгнул он, всхлипывая. - Бога ради, оставьте меня!
Кракно прыгнул вперед и схватил его за плечо.
– Смотри на меня, - приказал он. - Смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня, смотри на меня. Ты знаешь, не правда ли? Ты знаешь, ты знаешь, знаешь, знаешь!
В эти слова и в свои глаза нигилист вложил всю свою - как он это про себя - называл - инопланетную силу смерти. Мужчина обмяк, его нижняя челюсть тряслась.
Кракно отпустил его, шагнул к двери и открыл ее. За дверью стоял Дэйджел.
– Мы завершили нашу маленькую беседу, - дружелюбно сказал Кракно. - Наш приятель теперь уходит.
Агент вышел, едва шевелясь. Дэйджел возвратил ему нож и помог его спрятать.
– Теперь иди, тихо сказал Кракно. Агент поднял на него взгляд - отчаянный, умоляющий, - но, заметив каменное выражение лица анархиста, повернулся и ушел.
Кракно ни разу не упомянул о том факте, что он - агент. Теперь мужчина, может быть, побродит некоторое время по Старому Городу: может быть, повторит действие по возрасту к своей роли прикрытия, на фабрике или в офисе: возможно, он даже вернется во Внутренний Город, но он не сможет предоставить своему начальству никакого полезного отчета о том, что он нашел. Через шесть часов, а, может быть, и намного раньше, он убьет себя, намеренно и без всякой очевидной причины.
В его внутренней жизни не осталось ничего стабильного, чего не уничтожил бы Кракно. Нормальное человеческое существо могло бы это сделать, если бы у него был инсайт, качество гения. И несколько месяцев непрерывного времени. Кракно смог сделать это за час, и это связано только с тем, что его собственная психика особым образом подпитывается чем-то таким, что не имеет человеческих параллелей. Похититель Жизни научил его отбирать жизнь у других
Кракно показал агенту жизнь: пустую, бессмысленную, не обладающую ни ритмом, ни резоном. Он показал ему то, что сам Кракно видел все время, но с такой интенсивностью и ускорением психологических процессов, которых только мог достичь нигилист, что агент увидел это с невыносимой ясностью, с такой интенсивностью, которая уничтожила все другие интересы или обязанности. (Кроме, может быть, самого Кракно) не смог бы долго продолжать такое существование. Желание умереть, однажды разбуженное, в конце концов всегда побеждает.
Кракно мог это сделать. Другие были на грани смерти и выжили, чтобы рассказать об этом. Но Кракно пошел дальше. Он прошел по ту сторону смерти и вернулся. Он знал, что такое вообще жизнь: ничто.
Не успев даже войти во Внутренний Город Джандрак Саннский понял, что что-то происходит.
Он внесся в атмосферу позднего вечера, покрывавшую Северное Полушарие. Приближаясь к МаксимилияСити, он снизил скорость, чтобы она стала меньше звуковой. Впереди виднелось многоцветие огромного города, сиявшего, как обычно, под вечерним небом.
Однако с панели управления понеслись предупреждающие сигналы.
Поскольку его машина была военной, то по природе сигналов он определил, что вокруг города действует полицейская радарная сеть. Приблизившись он увидел огромный световой столб, направленный вертикально вверх из Внутреннего Города в космос. С частыми интервалами вверх по небу проносились сверкающие точки - он знал, что это посыльные, разносящие инструкции находящимся на орбите станциям защиты класса "А".
Все говорило об экстренной ситуации. Джандрак замедлился до скольжения и включил свой приемопередатчик. Все волны были забиты путаницей голосов. Он набрал номер базы скользящих кораблей; после короткого шума скремблерного кода на экране появился Хин Сетт.
– Судя по всему, здесь какая-то суматоха, - сказал Джандрак. - Ты ничего не слышал?
– Нам только сказали, чтобы мы держались в стороне, - ответил Сетт. - Похоже, по всему королевству объявлена тревога. У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, в чем здесь может быть дело?
– Нет. Я тебе позвоню, когда узнаю.
– Может быть, тебе следует возвратиться сюда, пока еще есть время?
Джандрак обдумал этот вариант.
– Нет, - решил он, - это преждевременно. Но будь готов действовать быстро.
Лицо Сетта рассыпалось в беспорядочные цвета скремблера, когда экран отключился. Джандрак продолжил путь к Внутреннему Городу, и вскоре электронная защита города выслала ему вызов. После того, как он передал свой код, ему было разрешено приземлиться в место назначения - во дворе изящного комплекса Королевского Дворца.
Причина его визита состояла в том, что сегодня сам король задавал бал. Для начала Джандрак прошел в зарезервированную для него в гостевом крыле комнату и тщательно облачился в полную форму, которая была ревностно приготовлена для него его ординарцем в другой стороне планеты. Затем, разукрашенный в тонко поблескивающие цвета, он пошел прогуляться по множеству залов и салонов, и попытаться разузнать, что удастся.
Дворец уже наводнили толпы вечерних гостей; но происходило что-то более важное, чем просто подготовка к балу. К напускной веселости подмешивалась атмосфера тревожного ожидания. Офицеры с выражением беспокойства на лицах быстро ходили по неведомым делам. По комнатам звучали таинственные звонки или гонги, не соответствовавшие обычному ритуалу общественного события. Никто еще не видел короля или кого-либо из его родственников.
Джандрак взял за пуговицу знакомого майора, служившего во дворце. Они сели алькове за элегантный столик. Джандрак позвал слугу и заказал напитки.
– Новости пришли часа два назад, - сообщил офицер в ответ на его расспросы. - У Сморна была большая битва. Четвертый и Пятый флоты разбиты наголову - практически уничтожены.
– Четвертый и Пятый?.. - Он оставил вопрос висеть в воздухе, моментально сбитый с толку.
Майор подергивал свой пышный ус, тревожно оглядываясь вокруг.
– Не знаю, что они там делали. Должно быть, летели по Первому Классу секретности. Чертовски странное дело.
Мысли Джандрака со страшной скоростью неслись в прошлое - он вспомнил свою беседу с королем после возвращения со Сморна. Ему пришло в голову, что Максим упоминал о том, чтобы перевести Четвертый и Пятый флоты, чтобы накрыть Сморн, на случай, если Принцу Передану станет известно о том, что его вскоре поглотит Пятно. Очевидно, что вместо этого Принц узнал о передвижениях Королевских Военных Сил.
– Король в совершенной ярости, - продолжал майор низким, доверительным тоном. - Головы уже покатились. Лично я желал бы оказаться в тысяче световых лет отсюда.
Джандрак не мог не подумать, что подобное положение было бы гораздо полезнее и для его здоровья тоже.