- А кто сказал, что вы первая и единственная цивилизация на вашей планете. Например, мы третья. Первые две цивилизации, которые существовали до нас, погибли в планетарных катастрофах, затем проходили тысячи и миллионы лет, планета снова становилась пригодной для жизни, и процесс повторялся. Дело в том, что исследователей космоса достаточно много и факт появления их на планете скажем раз в миллион лет весьма большой.
- Ты хочешь сказать, что и до нас, кто-то жил на нашей планете?
- Конечно. Даже наверняка.
- Извини сеанс связи подходит к концу.
Гао повторил вопросы, которые его интересовали, и, попрощавшись, закончил разговор.
Снова потянулись дни, заполненные работой и поисками ответов на вопросы, которые интересовали инопланетян. Порой они ставили меня в тупик. Найти ответ даже в интернете было сложно. Приходилось брать телефонный справочник и обзванивать фирмы, которые могли подсказать или ответить на интересующий меня вопрос. Постепенно работа настолько меня увлекла, что стала напоминать сложную компьютерную игру, в которой герой бродит в паутине, собирает необходимые ему предметы, чтобы в конце собрать картинку и узнать, что же на ней нарисовано. Я по-мальчишески радовался, когда успевал раньше времени собрать необходимый материал и наоборот огорчался, когда вопрос ставил меня в тупик и я подолгу искал на него ответ.
Отношения с Наташей не изменились, хотя мне показалась, что она о чем-то догадывается. В последний раз, когда мы встречались у неё дома, она взяла фильм в прокате и после ужина мы сели посмотреть. Она знала, что мне нравятся боевики с фантастическим характером и ужастики, поэтому взяла фильм, с Оливье Грюнером в главной роли, который мы не видели.
По ходу фильма герой борется с инопланетным пришельцем где-то в Мексике. Я саркастически хмыкнул и сказал:
- И как только режиссеру приходит в голову делать инопланетян такими уродливыми и кровожадными?
- Можно подумать, неожиданно сказала Наташа, - ты знаешь, какие они бывают.
- Знаю, не знаю, но только не такие они, - слегка смутившись, ответил я, и, встав с дивана, пошел на кухню за пивом.
Когда вернулся, Наташа подозрительно посмотрела на меня и неожиданно сказала:
- Положительно, ты изменился, только я никак не пойму в чем именно.
Я сразу попытался перевести разговор на другую тему и сев на диван сделал вид, что мне очень интересен фильм. Когда кино кончилось, Наташа повернулась ко мне.
- Ну что молчишь? Ничего не хочешь рассказать?
- Наташ, ну ты, в самом деле, напрасно беспокоишься. Все нормально. Ничего не произошло. Просто… Я не знал, как соврать, чтобы она поверила, и неожиданно для самого себя сказал:
- Просто меня могут сократить. Взяли кого-то по блату, а мне, сама знаешь, сколько лет. Короче начальство намекнуло, чтобы я подыскивал работу. Ну что я должен плакаться в жилетку, мол, возьми на содержание, не дай помереть с голоду бедному мужику в расцвете сил. Я прильнул к ней головой. Она поверила и, обняв меня, стала целовать и успокаивать, что она что-нибудь придумает, и что все будет хорошо. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за этот обман. Это было первый раз, с тех пор как мы познакомились. В эту ночь я целовал и любил её дольше обычного, словно хотел попросить прощения, а она не понимала в чем дело или воспринимала иначе, но была счастлива.
Я лежал на кровати и размышлял. Наташа тихо спала рядом, а я смотрел в темноту комнаты. Мои мысли расплывались в бескрайних просторах космоса, там, где жили они, люди другого мира. Мне почему-то вдруг сильно захотелось увидеть их, поговорить с ними не во сне, а наяву. Посидеть за столом за бутылкой холодного пива, говоря при этом, - да ребята у вас все хорошо, а вот пиво, вобла, креветки, у вас есть? Вряд ли. Разве еда в тюбиках может заменить кусок холодной свинины с горчицей и черным хлебом. Разве рыба, пусть самая маленькая, пойманная тобой утром на крючок в озере, заменит все те блага, которые дает цивилизация, наполненная роботами и прочей техникой.
Я встал и отдернув занавеску, заглянул через окно на улицу. Небо было ясное, и миллионы звезд сверкали на нем.
- Где-то там живут они, люди с планеты Эф, такие же как мы, и одновременно, совсем другие, - подумал я.
В очередной сеанс связи, сразу после того, как я ответил на заданные накануне вопросы, разговор зашел о возможности видоизменить связь. Для этого они предложили сделать головной пояс, наподобие того, который применяется для снятия биополей головного мозга в земной медицине. С его помощью предполагалось вести сеанс связи не в сонном, а в бодрствующем состоянии. Не сразу, но все же мне удалось достать такой прибор. Он напоминал кольцо, которое одевают на голову, сзади него находится разъем для подсоединения с приборами. От разъема идут тонкие провода, на конце которых находятся специальная подушка электрод, которая крепится на определенные части головы, с целью снятия импульсов. Вооружившись медицинской энциклопедией, я весь вечер, сидя перед зеркалом, пытался приладить контакты в нужных местах. Не зная, что получилось, я почти час ждал, когда подойдет время связи.
Я листал медицинскую энциклопедию, когда услышал слабый голос. Он был не такой отчетливый, как во сне, но понять было можно.
- Сергей, ты меня слышишь? - Гао повторял эту фразу раз за разом.
Я немного помедлил и почти с гордостью за себя, что у меня получилось, сказал, - Слышу, слышу.
- Как слышимость?
- Хуже, чем обычно, поскольку идут большие помехи. Слышно словно эхо.
- К сожалению, улучшить мы не в состоянии. Для этого потребуется увеличение энергозатрат, и усложнение системы передачи сигнала. На это уйдет время, а желаемого результата, может не получиться, но будем заниматься этим вопросом. Поэтому я тебя поздравляю. Это по настоящему твоя победа. Главное постарайся зафиксировать точки, куда прикрепляются электроды на голове.
В этот раз мы говорили совсем немного, а на следующий день начались эксперименты. Первое, что они решили сделать, это не только слышать, но и увидеть наш мир моими глазами. Для этого они попытались поймать видеосигналы, поступающие от глазных нервов в мозг. В бодрствующем состоянии, видеосигнал был подобен звуковому сигналу. Сначала у них ничего не получалось. Мы пробовали менять местами электроды на голове, я даже предложил для смеха поставить антенну от телевизора для усиления, однако ничего не выходило. Решение было найдено только через неделю. Оказалось, что от меня ничего не зависело и все дело в их аппаратуре приема. Когда они увидели первую картинку видеоизображения, я невольно сказал:
- Итак, заработала первая в мире живая видеокамера. Мы ведем наш репортаж с планеты Земля, - после этого я взял зеркало и, посмотревшись в него, сказал, - Давайте знакомиться, это я!
Наступила пауза, и я даже подумал, что у них что-то сломалось, но потом услышал знакомый голос.
- Жаль, что ты не можешь видеть нас, но я верю, что это обязательно произойдет. И возможно скорее, чем мы могли себе это представить.
- А ходить я могу или должен лежать на диване в одном месте?
Мой вопрос озадачил его. Ведь если бы я смог передвигаться и при этом поддерживать связь, это во многом облегчило бы решение всех задач.
- Давай попробуем, - ответил он.
Я осторожно, словно больной, приподнялся с кровати и прошел в конец комнаты.
- Гао, ты меня слышишь? - мысленно сказал я, но ответа не последовало.
Я начал ходить по квартире, продолжая повторять одну и ту же фразу, которую говорят, наверное, все радисты, - прием, прием, как слышите. Однако ответа не было. Тогда я снова подошел к дивану и лег. В тот же момент я услышал голос:
- Сережа, Сережа, я тебя не слышу. А вот теперь слышу.
Первый опыт оказался неудачным. Зато возможность видеть открывала новые перспективы в нашем общении. Я сразу предложил им посмотреть телевизор. Передвинув тумбочку, которая стояла у окна, поставил телевизор на неё. Вооружившись пультом, включил телевизор, и мы стали смотреть. Однако здесь нас обоих ждало разочарование. Время общения кончилось. Сначала я не понял, что случилось. Начал проверять, не сдвинул ли с места электроды на голове, но они прочно держались на поставленных местах. Я несколько раз повторял:
- Прием, прием, я вас не слышу.
Но всё было напрасно. В ответ мне никто не отвечал. Только на следующем сеансе связи я понял, что произошло. Оказывается, когда мы разговаривали во сне, обмен мыслями проходил с большой информационной скоростью. Иначе говоря, скорость общения, позволяла ежедневный разговор в реальном времени уместить в несколько секунд. При бодрствующем мозге этого сделать было невозможно. Мы находились в реальном режиме времени, и сжать его было нельзя.
Я очень расстроился, так как надеялся показать, используя видеомагнитофон и телевизор, всю красоту нашего мира, людей, природу, наши достижения, историю, но ничего из этого не вышло.
- Не переживай. В постижении нового, неудач бывает значительно больше, чем побед.
- Я понимаю, но мне редко когда приходилось с этим сталкиваться. Моя работа, которой я занимаюсь вот уже десять лет, довольно банальна, в ней редко бывают проблемы, которые решаются методом проб и ошибок. Наверное, в свое время, именно поэтому я не стал ученым или исследователем.
- Не всем быть учеными, кто-то должен чинить машины, кто-то, лечить людей. Это жизнь. И у вас и у нас она одинакова. Каждый выбирает её сам. Другое дело, что проходит время и то, чем ты занимался, неожиданно становится тебе неинтересным, тогда люди меняют свою профессию и начинают заниматься чем-то иным. Ты согласен со мной?
- Наверно да, - печально ответил я.
Не знаю, передается ли интонация на такие далекие расстояния, или просто прочитал мои мысли, но видимо Гао почувствовал, как я ответил, поэтому сказал.
- Не надо переживать над неудачами, их просто надо преодолевать, тем более что ты в данном случае не причем. Мы будем работать над проблемой связи и обязательно что-нибудь придумаем.
С этими словами я отключил связь и лег спать.
Прошло еще несколько сеансов связи, и они предложили новый способ. Теперь решено было использовать компьютер. Для этой цели нужно было каким-то образом подключить компьютер на быструю передачу видео сигнала непосредственно в информационный поток. Иначе говоря, встала задача прочтения диска с занесенными на нем данными. Я передал им технические характеристики основных устройств моего компьютера. По их подсчетам, получалось, что с учетом времени, в течение которого длится сеанс связи, за 8-10 сеансов можно было, говоря компьютерным языком, прокачать достаточно большой объем информации. Однако и эта задача, на первый взгляд обещавшая многое, потерпела неудачу. Человек не робот, подключить мозг к компьютеру напрямую, да ещё в домашних условиях, стало делом безнадежным. Поэтому все усилия они направили на возможность фиксации моего местоположения, с целью возможности вести разговор в любом месте, где бы я ни находился. И в скором времени появились успехи.
Сначала они попросили видоизменить саму головную повязку с датчиками на голове. В неё я вмонтировал, как мне было сказано, стальные нити, потом необходимо было собрать и подключить электронный блок. Это вызвало затруднение, так как с электроникой я был знаком слабо, да и саму схему блока передать на "пальцах" не так просто. Пришлось серьезно повозиться. Благо сама схема была достаточно проста и мало чем отличалась от обычного усилителя для телевизионного устройства. Так что, полистав справочник и найдя схемы, мы сумели за два сеанса внести небольшие изменения и получить нужный вариант. Затем я договорился с одним знакомым, который в свое время был радиоинженером и работал в сервисном центре по ремонту радиоаппаратуры, чтобы он её изготовил.
Собирая схему, он никак не мог понять её назначение и как любой радиолюбитель, долго выяснял, для каких целей может использоваться такая схема. Я отнекивался, что делаю её для одного из наших компьютерщиков на работе, и поэтому сам толком не знаю, для чего она ему нужна. Собранную схему я подключил к заднему разъёму, который до сих пор не использовался. Первые результаты обнадежили. Она позволила передвигаться сначала по квартире, а после небольшой доработки, по улице. Чтобы не привлекать внимания людей я просто надевал вязаную шапку и таким образом скрывал надетый на голову обруч.
Незаметно для меня, прошло три месяца с момента первого контакта. Я чувствовал, что наступает новый этап в моей жизни. Все эти разговоры день за днем, безусловно, изменили мою жизнь, но нельзя сказать, чтобы очень сильно. Я по-прежнему ходил на работу. Иногда встречался с друзьями и Наташей, пару раз виделся с дочерью, ездил на дачу, но в глобальном смысле моя жизнь не претерпела изменений. Скорее я чувствовал себя, этаким шпионом или разведчиком, как угодно это назови, которого завербовали и теперь, продолжая жить прежней жизнью, мне приходилось вечерами заниматься дополнительной работой и при этом утаивать её от других. Но самое печальное было то, что наши отношения с Наташей ухудшились и это после шести лет знакомства.
Я сидел за столом, ковыряя вилкой котлету. Аппетита не было. Открыл холодильник и вынул бутылку пива. Доставая с полки стакан, тот выскользнул у меня из рук и со звоном разбился о кафельный пол. Плохая примета, подумал я, и, достав веник, стал собирать осколки. Неожиданно зазвонил телефон.
- Алло, - раздалось на противоположном конце провода.
- Да, - ответил я.
- Это я, привет. Чем занимаешься?
Это звонила Наташа.
- Сижу, ем. И скучаю без тебя.
- Врешь, небось, - неожиданно для меня, ответила она.
- С чего мне врать, ты не звонишь целую неделю. Я тут один. Вот стакан разбил с горя.
- Так уж и с горя.
- Ну, даже если не с горя.
- Вот я и говорю, нечего обманывать.
- Ладно, лучше скажи, когда встретимся?
- Я не знаю.
Я почувствовал, что в её голосе появились новые интонации, которых раньше не было, поэтому спросил:
- Наташа, что случилось?
- Ничего, у меня все нормально.
- Тогда ничего не понимаю. У тебя что, плохое настроение или все-таки что-то случилось, и ты просто не хочешь говорить.
- Хорошо, извини. Хочешь, я приеду через час?
- Конечно, жду, - и она повесила трубку.
Я положил трубку в замешательстве, не понимая, что с Наташей. Быстро убрал осколки на полу, достал из холодильника фрукты и начал их мыть. Потом сел на стул и задумался. Вдруг вспомнилось начало наших взаимоотношений, а потом, непонятно почему, мысли полетели назад и в памяти, ни с того ни с сего, начали всплывать совсем далекие годы моей жизни.
После окончания института я попал работать в конструкторское бюро. Наш отдел внедрял системы управления производственными процессами, и мне часто приходилось ездить в командировки по всей стране. Времена были веселые, а если прибавить к этому возраст, то воспоминания о тех временах были, как самые счастливые. Ни забот, ни хлопот. Любовных приключений было не очень много, но мне хватало, тем более что ловеласом меня назвать было нельзя. По окончании трех лет, несмотря на то, что работа мне нравилась, я все же ушел, поскольку заработок был маленький. Вскоре устроился на небольшое предприятие мастером в цех. Мы делали по кооперации для других предприятий печатные платы. Часть из них отправляли заказчику в качестве полуфабриката, а часть в соседний цех, где из них делали готовые электронные блоки для автобусов. Там-то я и познакомился со своей будущей женой Зоей. В цеху работали преимущественно женщины. В платы, которые мы делали, они впаивали разные электронные детали типа триодов, диодов и тому подобные. Зоя была практиканткой, заканчивала профтехучилище. Веселая с роскошными каштановыми волосами, которые выбивались у неё из-под косынки, она мне сразу понравилась. Вскоре, после практики, она пришла к нам работать, и каждый раз, когда на их участок отправлялась партия плат, я старался проконтролировать это, чтобы увидеть её. Месяца через три мы познакомились ближе, когда вместе были на трехдневной экскурсии в Минске, а вскоре начали встречаться. Через полгода мы поженились, а еще через год у нас родилась дочь Даша.
Жили мы у Зоиной мамы, которая меня сразу невзлюбила. Не знаю почему, но это было обоюдно. Сухощавая, прыщавая женщина раздражала меня своим шарканьем по полу и фразами, типа: - Сережа, не мешало бы помыть или вынести, или сходить и так далее. Слово, не мешало бы, она вставляла всякий раз по любому поводу, когда разговаривала со мной. На третий год совместной жизни нам дали квартиру, поскольку мы стояли на очереди, а на заводе где мы работали, как раз сдавали жилой дом, и нам повезло получить в нем жилье. Жизнь стала меняться в лучшую сторону. Дашка росла и вскоре пошла в школу, мы с Зоей работали на заводе. Я к тому времени стал старшим мастером, а вот Зоя учиться не захотела и продолжала работать в цеху сборщицей на конвейере. Постепенно мы обрастали вещами, и быт постепенно затягивал нас в болото привычной жизни. На десятый год совместной жизни Зойка мне изменила. Я не знаю, почему так произошло, возможно, я был тому причиной, может, нет, однако, в один прекрасный день узнал, что она встречается с кем-то на стороне. Когда и где она познакомилась с ним, не знаю, вроде мы практически все время были вместе. Вместе на работу, вместе домой. Иногда только, в конце месяца я мог задерживаться. Короче, для меня это осталось загадкой. Когда я устроил Зойке скандал, она только молчала. Я думал, она будет просить прощения, плакать, но ничего этого не было. А вскоре мы разошлись, разменяв нашу квартиру на однокомнатную Зое с Дашкой и комнату мне. Мои родители очень переживали из-за нашего развода, поскольку любили Зою и внучку. А Зоя вскоре, вышла замуж за майора, который как, оказалось, работал у нас на заводе в военной приемке. Я до сих пор не понял, почему Зойка ушла от меня. За те десять лет, что мы прожили вместе, мы редко когда скандалили, я не был пьяницей, но всегда мог поддержать компанию, никогда при этом не напиваясь. Даже на суде, она ответила, что просто полюбила другого человека и это является причиной развода. Зоя до сих пор живет со своим новым мужем, но я никогда не спрашиваю о них у дочери, когда мы видимся.
В это время уже начиналась перестройка, наш завод, как и весь союз, разваливался на глазах. Страну захлестнула кооперация, потом приватизация. Уйдя с завода, я перепробовал несколько специальностей. Пробовал себя в бизнесе, потом устроился в жил контору местным сантехником, где сумел пробить себе однокомнатную квартиру и, наконец, выбраться из коммуналки. Потом поменял ещё пару мест, прежде чем оказаться в конторе, в которой работаю, и по сей день. Родители умерли пять лет назад в один год, оставив мне дачу и квартиру.