Деккер покачал головой и увидел, как старик тщательно отмеряет "хайболл" - чистый алкоголь, разбавленный водой один к трем и сдобренный для вкуса несколькими каплями мятного экстракта. Деккер поморщился. Это было еще одной причиной, почему ему не нравился Горшак. Отец Деккера, говорят, никогда не пил алкоголя, или по крайней мере, Деккер такого не помнил. И мать никогда не пила, пока отец был рядом.
- Итак, - сказал Горшак, проглотив половину налитого, - ты уже думал о том, что станешь делать, когда вырастешь?
- Не особенно, - признался Деккер.
- Я хочу сказать, - стал объяснять Горшак, - все теперь будет несколько иначе. Кристальные грибы, похоже, все же тупиковый путь.
На лице у него появилось то недовольное выражение, какое возникало каждый раз, когда речь заходила о выращивании полезных растений на Марсе.
- Я всегда надеялся…
Он остановился, не сказав, на что собственно он надеялся, но в этом и не было необходимости. Деккер знал то, что собирался сказать старик. Основная задача генетика Тинкера Горшака на Марсе заключалась в выращивании и скрещивании искусственно созданных фотосинтезирующих "растений" - ну хорошо, организмов: едва ли эти создания можно было назвать словом "растения", поскольку они, уж конечно, не походили ни на что, что когда-либо росло на Земле. Марсиане надеялись, что это даст им возможность выращивать на планете что-то вроде естественного урожая. Эти создания вырастали забавными небольшими грибами, с зонтиками прозрачных ультрафиолетовых кристаллов на вершине. Кристалл пропускал внутрь необходимый для фотосинтеза свет, но отражал смертельный ультрафиолет - крайне необходимая мера предосторожности на Марсе, где не существовало озонного слоя защиты. Самое удивительное в этих грибах было то, что они вообще росли.
И вот тут-то все чудо и кончалось. В качестве урожая кристаллоголовые грибы были совершенно безнадежны. Им не хватало достаточно мощной корневой системы, чтобы пробиться в те слои выжженной марсианской почвы, где скрывались те немногие количества замерзшей воды, и столько их метаболической энергии уходило на то, чтобы выпустить эти корни и построить солнечные экраны, что о том, что оставалось в качестве урожая, даже не имело смысла и говорить.
И коли таковы были мечты и фантазии Тинкера Горшака, Деккер никак на них не притязал. Насколько Деккер вообще задумывался о своей взрослой карьере, до которой оставалось не так уж и много времени, он скорее склонялся к тому, чем занимался его отец, - быть может, даже отправиться в Оортово облако, - чем к тому, чтобы следовать карьере человека, желавшего узурпировать место его отца.
Тинкер поднял крышку кастрюли, потянул носом, а потом сел, вновь устремив взгляд на Деккера.
- Тсуми говорил, у тебя осталась его книга, - сказал он.
С минуту Деккер дискутировал с самим собой, но не нашел никакой причины отрицать очевидное.
- В общем, да.
Тинкер кивнул с видимым удовлетворением, а потом встал, чтобы вновь наполнить стакан.
- Мне действительно хотелось, чтобы Тсуми приобрел что-то из нее, но мальчишка не любитель читать. А ты ведь любишь читать, Дек, так?
Деккер осторожно кивнул.
- Скажи мне тогда, что ты думаешь о Законе Плота?
Деккер порылся в памяти.
- Законе?
- Вот именно, Плота. Что там говорит Гек об умении ладить друг с другом? Или ты еще не дочитал до той главы?
- Я не совсем уверен, какую главу вы имеете в виду.
- Ту, где Гек и Джим плывут на плоту вниз по Миссисипи, а вокруг происходят все эти ужасы - линчевания, воровство и так далее. И Гек думает о том, как люди уживаются друг с другом на плоту, и говорит, думается, я даже помню точные слова. Он говорит: "Чего тебе больше хочется на плоту, это того, чтобы все были довольны, и быть добрым к другим". Ты это помнишь?
- О, да, - воодушевился Деккер. - А потом они спускаются вниз по реке и попадают…
- Нет, это не совсем то, что я имею в виду, Дек. Я не собирался говорить о самой истории. Только о том, что сказал Гек. Понимаешь, вот для чего существуют все тренинги по уступчивости. Не для того, чтобы просто уживаться друг с другом, а для того, чтобы хотеть, чтобы все были довольны, чтобы правильно чувствовать и быть добрыми к другим людям. И не только на плоту, а повсюду. И на нашей планете тоже. Вот что мы делаем здесь на Марсе, в то время как земляне хватают все, что попадется им под руку, и соревнуются друг с другом…
Тинкер остановился, рассмеявшись собственным словам.
- Ладно, - сказал он, - думаю, я и сам иногда забываю о Законе Плота. Полагаю, следует быть более милосердным по отношению к землянам. Хотя это и нелегко. Во всяком случае, мне хотелось, чтобы Тсуми усвоил именно это. Ты меня понимаешь?
- Думаю, да, - с сомнением проговорил Деккер.
- Хотелось бы, чтобы это понял Тсуми. Боюсь, мальчик болтается со всякими неподходящими людьми, а его отец - ну, мне не следует говорить ничего против его отца, - он взглянул на часы. - Во всяком случае, Деккер, я собираюсь закончить с готовкой. Если хочешь почитать, давай. Хорошая книжка, правда?
Деккер согласно кивнул и поступил, как ему было сказано. Но хотя, роман был интересен, как и прежде, мальчик очень обрадовался возвращению матери, которая одновременно выглядела веселой и озадаченной.
- У меня для тебя сообщение, Деккер, - сказала она сразу же своему сыну. - Ты приглашен на вечеринку.
Деккер удивленно уставился на мать. С кем в Санпойнте он может быть настолько хорошо знаком, чтобы этот человек куда-то пригласил его? Но удивление его возросло еще более, когда мать продолжила:
- Это девочка с Земли. Аннета Каши. Она сказала, что ее родители устраивают "предкометный" обед, и что она хочет, чтобы ты пришел.
Деккер широко распахнул глаза от изумления, но он и вполовину не был так удивлен, как Тинкер Горшак.
- Ты не терял времени даром, - фыркнул старик.
- Я очень рада, что ты так быстро находишь себе друзей, - сказала Герти.
Она подождала, не скажет ли что-нибудь ее сын, а потом продолжала:
- Ну, так как? Хочешь пойти?
- Нет, черт побери, подождите минуту, - хмурясь сказал Горшак. - Я думал, мы собираемся устроить маленькую вечеринку прямо здесь. Только члены семьи.
Он потянулся, чтобы потрепать Деккера по коленке, и не заметил, что Деккер, который не считал Горшака частью своей семьи, чопорно отпрянул.
- Что толку ему общаться с этими людьми? - продолжал Горшак. - Все что им надо, это пить нашу кровь. Я думаю, ему следует сказать этой девочке, чтобы она подавилась своим приглашением.
- Тинкер, ему никак не повредит увидеть, как живет другая половина, - сказала Гертруда, - если он того хочет. Так как, Деккер?
Деккер решился.
- Пожалуй, мне следует пойти. Это ведь тоже имеет отношение к Закону Плота, не так ли?
Тинкер сначала нахмурился, а потом широко ухмыльнулся и, обращаясь к Герти, сказал:
- Это кое-что, о чем мы говорили до твоего прихода. Быть может, он прав.
- Хорошо, - отозвалась Герти, даже не пытаясь понять аллюзии. - Тогда как насчет подарка?
Еще один сюрприз. Деккер озадаченно уставился на мать.
- Подарок?
- Вот именно, подарок. Земляне всегда дарят друг другу подарки. Нельзя прийти на вечеринку и не принести чего-нибудь в подарок хозяйке.
- Но мне нечего подарить, - запротестовал Деккер.
Тинкер Горшак скорчил кислую мину.
- А у кого есть? Но это не остановит кровопийц от того, чтобы все равно все время чего-нибудь желать, - он с минуту подумал, а потом пожал плечами: - Ну ладно, если ты уверен, что ты этого хочешь… Вот что я тебе скажу, Дек. Давай-ка я сделаю пару звонков, и посмотрим, что мне удастся сделать.
9
Хороших размеров комета может весить более сотни миллионов тон, а в богатейших кометах приблизительно четвертая часть может оказаться водой - не жидкой водой, конечно, но лед тоже неплохо.
Вода - это первое, что необходимо, чтобы вырастить урожай. Старые фермеры-земляне обычно рассчитывали, что на один дюйм требуется около семи миллионов тонн ирригационной воды, в современных измерениях, два с половиной сантиметра воды - воды на сотни квадратных миль ("миль"!) сельскохозяйственных земель. Другая цифра, которую следует запомнить, даже с хитрой ирригацией, чтобы вырастить урожай, необходимо около десяти "дюймов" в год.
При исчислении получается приблизительно следующее: можно смочить почти полтора миллиона квадратных миль одной единственной приличных размеров кометой.
На практике все гораздо сложнее. Эти суммы сработают только в том случае, если вам удастся удержать воду на одном месте, что невозможно. А также, если большая часть воды не взлетит обратно в атмосферу в момент столкновения, - что она непременно и сделает. И если это все, что вам нужно…
Но конечно, марсианам требовалось нечто гораздо большее. Им хотелось удержать воду, не только воду, но и воздух. Им требовалось много комет, так как мечтой их было вновь заставить расцвести старую планету.
Какая удача для них всех, что в Оорте буквально миллиард подобных комет.
10
Когда Деккер Де Во с подарком в потной руке появился перед дверью апартаментов семьи Каши, первое, что его поразило, были стены.
Деккер знал, как должны выглядеть стены. Все марсиане всю свою жизнь проводили в четырех стенах, и все стены в Санпойнт-Сити, как и в любом другом марсианском поселении, делались из одного и того же материала. Видом он напоминал литой бетон, но, поскольку на Марсе, естественно не хватало воды для такого водоемкого технологического процесса, как отливание бетонных блоков, бетоном он, конечно же, не был. То, из чего были сделаны стеньг, представляло собой самый дешевый и распространенный материал на Марсе - камень. Камень было легко достать на этой планете, легко его было и обрабатывать, если у вас хватало жара Солнца. Требовалось просто вырыть какой-нибудь валун, множество которых лежало на поверхности, а потом измельчить, спрессовать и разогревать до тех пор, пока он не превратится в плоскую конструкционную панель.
Конечно, марсиане прилагали все силы к тому, чтобы разукрасить эти монотонные стены. По меньшей мере, их можно было раскрасить - "растереть" было бы более подходящим словом, поскольку пигмент содержался в восковых палочках и просто втирался в стену. Или, если у кого-нибудь имелись картинки, развешивали картинки. Или уставляли стены полками и шкафами, которые обычно, уж во всяком случае, являли собой предметы первой необходимости, поскольку жилое пространство, как правило, было очень невелико.
Вот практически и все, что мог позволить себе марсианин в том, что касалось декорации стен, а Деккеру никогда еще не доводилось видеть стены, увешанные драпировками. И это была не какая-нибудь имитация из того же камня. Это были настоящие матерчатые драпировки, сотканные из органических нитей, может быть, даже из настоящего хлопка, шелка или шерсти, настоящие ткани из органических волокон, которые пришлось завезти с далекой Земли. За счет марсиан, как конечно, не преминул бы указать Тинкер Горшак.
Утешением Деккеру послужило лишь то, что у него, по крайней мере, есть для хозяйки достойный подарок, который добыл ему Тинкер Горшак. Старик не перестал ворчать на попытку Деккера подружиться с землянами, но, тем не менее, отложил свой собственный обед настолько, чтобы сопроводить Деккера в теплицу Санпойнт-Сити, где он выклянчил бутон настоящей розы у своего коллеги, милого мистера Чэнди. Когда Деккер вошел в апартаменты землян - судя по всему, они насчитывали более одной комнаты, поскольку в этой не было ни одной кровати, хотя она и была раза в три больше той, что он делил с матерью - глаза у него едва не выскочили из орбит.
Дело было не в одних только драпировках на стенах, но и во всем остальном тоже. Даже в освещении. Здесь не действовало правило держать зажженной только одну тусклую лампочку. Комната купалась в ослепительно ярком свете. И он никогда не видел людей, одетых подобным образом - прозрачные складки шелковых платьев женщин, просторные рубашки и шорты мужчин - ничего, что согрело или сделало бы вам удобным скафандр. И никогда ему не случалось видеть стола, большего, чем он сам, и каждый сантиметр этого стола был уставлен едой. Дюжинами разных блюд. Тарелки с сочными маленькими шариками горячего мяса. Свежий сырой сельдерей. Морковь, порезанная на ломтики, толщиной с карандаш (должно быть, они даже в лучших отношениях с местными генетиками, чем Тинкер Горшак). Миски с желтыми, зелеными или розовыми соусами, чтобы полить ими овощи.
- Я так рада, что ты пришел, Деккер, - сказала высокая блондинка, открывая ему дверь. - О, роза! Как мило с твоей стороны, - закончила она, понюхала цветок и передала его дочери: - Смотри, Аннета, Деккер принес нам розу.
- Я поставлю ее к остальным, - сказала девочка матери и взяла Деккера за руку. - Пойдем, Деккер, займем место за столом, ты, должно быть, умираешь с голоду.
Деккеру было неприятно, что девочка решила, что он может быть голоден. Еще более неприятным и даже возмутительным показался ему тот факт, что на буфетном столе стояло с полдюжины ваз с цветами, цветами всех видов. И когда Аннета сунула его одинокий вклад в одну из ваз, Деккеру едва удалось отыскать свой цветок вновь.
Но дело в том, что как только она втолкнула ему в руку тарелку, Деккер обнаружил, что девочка права. Он действительно был очень голоден, и от запаха и вида всей этой замечательной еды рот у него наполнился слюной. А Аннета целиком посвятила себя ухаживанию за ним.
- Съешь омара, Деккер? Ты никогда не пробовал омара? Ну конечно, это только консервированный, здесь никогда не достанешь настоящего омара, но все же… И попробуй гуакамоле! Мама сама его готовила, даже вырастила собственные авокадо на аэропонике.
Блюдо под названием "гуакамоле" слишком походило на пасту из морских водорослей, которую повара добавляли во все супы и жаркие, и Деккер, уж конечно, не собирался прикасаться к забавному нечто в розовой раковине, которое Аннета называла омаром. Но здесь было немало и других блюд, из которых можно было выбирать. Он позволил положить себе салат и ножку убитой индейки под соусом барбекю, но, всмотревшись повнимательнее в выставку позади стола, остановился как вкопанный.
Через всю стену протянулся плакат с надписью: "Каши, Стернгласс и К. празднуют триумф экопоэзиса". А под ним располагался целый ряд картинок, поддельных трехдименсиональных снимков, которые выглядели так, как будто в них есть глубина: роща фруктовых деревьев в цвету, люди с какими-то длинными досками, привязанными к ногам, катятся вниз по невероятной длины снежно-белому склону, обнаженные смеющиеся мужчины и женщины, все молодые, все красивые - и все отчетливо видно земляне по своим пропорциям - купающиеся и ныряющие на краю невероятно голубого озера. Удивительное в этом было то, что все они казались странно знакомыми, хотя, конечно, он не видел ничего подобного во плоти.
- Это - Земля? - спросил он.
Девочка в ответ только рассмеялась.
- Глупый. Это - Марс. Но каким он будет. Господи, разве ты не узнаешь Олимпус Монс. Эти картинки - то, что называется, "толкование". Они не обязательно должны быть реальными. Папина компания использует их для того, чтобы при подписке на новый выпуск побудить инвесторов.
- Выпуск? - переспросил было Деккер, а потом сообразил, о чем идет речь. - А, Боны.
- Конечно, Боны. Ты взял все, чего бы тебе хотелось? Я имею в виду, для начала? Тогда пойдем, я хочу познакомить тебя со всеми людьми.
Это было не совсем то, чего бы хотелось Деккеру, но он решительно настроился вести себя как хороший гость. Сама Аннета была теперь уже не та девочка в коричневом защитном костюмчике, которую он встретил на склоне за городом.
За несколько прошедших часов она, казалось, каким-то образом выросла. Она была во всем белом, и то, что на ней было надето, было не шортами, и даже не брюками, а юбкой до колен, и такой же прозрачной, как и у ее матери. Вокруг шеи у нее обвилось ожерелье из блестящих камешков, из которых один, большой и красивый, лежал очень близко поверх ее, вполне значительной юной груди, а светлые волосы были подняты наверх, и в них сверкало что-то вроде золотой пыли.
Деккер был ошеломлен - едой, обстановкой, девочкой, но больше всего, пожалуй, собравшимся здесь обществом. Решительно все здесь были одеты наподобие героев видеофильмов. И все были земляне - ну, большинство из них. В престарелой чете марсиан он распознал высокого ранга чиновников администрации Санпойнт-Сити. Они, казалось, из всех сил стремились показать товар лицом, и Деккер видел, что земляне, чья, на самом деле, это была вечеринка, хотя и обращались с ними с крайней вежливостью, но без особого интереса. Деккер также заметил с некоторым злорадством, что огромный американский "флаг" тихонько стоит на подставке в углу, а потом обнаружил, что не все здесь американцы. Когда его представляли, он не запомнил имен, но узнал, что есть здесь чета немцев, несколько японцев и с дюжину бразильцев. Национальность некоторых он так и не смог определить. В общем и целом в комнате было около тридцати человек, вероятно, вся колония землян в Санпойнт-Сити, подумал Деккер.
Детей тут было немного, Деккер был уверен, что он, пожалуй, самый молодой изо всех здесь присутствующих.
Аннета, предположил он, ненамного его старше, и были тут еще одна девочка и мальчик чуть постарше - вот и все, остальные - взрослые. Аннета представляла его всем и каждому. Это само по себе было немалым испытанием, поскольку ему приходилось ставить тарелку с едой, а рот у него обычно в этот момент был полон, и едва ли одно имя запомнилось ему больше чем за те несколько минут, в которые он успевал сказать "привет". И, тем не менее, имена остальных детей он запомнил: Эван, ниже его ростом, но со стаканом вина в руке, и Ина, с большим количеством косметики на лице, чем даже у Аннеты. Деккер вспомнил, что Эван это тот, кого они встретили у впускного люка, и заметил, что Эван и Ина держатся за руки, и что, когда Аннета это тоже увидела, то прикусила губу.
- Сколько тебе лет, Деккер? - спросил мальчик с легкой насмешкой, оглядывая его с головы до ног.
- Восемь, - коротко ответил Деккер, глядя на землянина сверху вниз.
Эван телосложением напоминал бочонок. Деккеру подумалось, что у мальчика такой вид, будто он готов переломить Деккера пополам, - странное впечатление, одернул самого себя Деккер. Всего несколько минут с грязевиками, а он уже забывает все, чему научился на уроках неагрессивности.
- Но в земных годах почти пятнадцать, - быстро вставила Аннета.
- Да, правда, - вытянув губы, отозвался Эван, - тогда, я полагаю, ты достаточно взрослый, чтобы выпить с нами стакан вина?
Деккер знал, что такое вино, и время от времени пробовал его из маминого стакана.
- Конечно, - заявил он. - Мы частенько пьем алкоголь.