Слюною исходил.
Проказник ж мой - вот шалопай! -
Свое не упустил.
Ой-ли, ой-ли, трэкс-кэкс-бра,
Мной забавлялась она до самого утра.
Не помню, как остался я
После такого цел,
И много лет прошло с тех пор,
Как сдуру ошалев,
Рискнул и в дальние пески
Пустился в путь я вновь,
Но снова, как и в первый раз,
Не та была любовь.
Трэкс-кэкс, букс-друкс, дзынь-дзен-нза,
Все та же овладела мной замшелая "хунза"!
Не страшны мне ни зной пустынь,
Ни мрак, ни холода,
Динклтаунский большой хадавл,
Огонь, медь и вода.
Пугает мысль меня одна -
Как ноги унесу,
В ту ночь, когда из-за холмов
Вдруг выйдет Мирассу!
Дрэкс-кэкс, букс-трукс, киза-коза-кус,
Охочей до мужчин "хунзы" смертельно я боюсь!
Каждый припев находил у аудитории самый восторженный прием. Мужчины-дарсайцы громко топали, издавали не всегда пристойные выкрики, раскатисто, с нескрываемым удовольствием отрыгивались.
Герсен постарался как можно незаметнее, бочком, пробраться поближе к входу в кухню, откуда можно было удобнее рассматривать посетителей ресторана. Некоторые из них были в обычной веганской одежде, другие - облачены в традиционное дарсайское белое одеяние с таббатом на голове. Особое внимание Герсена привлекли двое за столиком у противоположной стены, один из которых был очень внушителен и на удивление спокоен, черт лица его не было видно за низко опущенным таббатом, другой - намного помельче, сидел к Герсену спиной и свои слова подкреплял весьма невыразительными, даже какими-то робкими жестами.
Кто-то уткнулся в Герсена и оттащил чуть в сторону. Повернувшись, он увидел злобно-язвительное лицо мадам Тинтл.
- О, это вы, наш пылкий журналист! Вы пришли встретиться со своим приятелем?
- Кого из моих приятелей вы имеете в виду? - вежливым тоном спросил Герсен.
Хитрая и злобная улыбка мадам Тинтл проявилась не в мимике лица, а в движении пышных усов.
- Откуда мне знать? Для меня все искиши на одно лицо. - Герсену оставалось только догадываться о том, что на жаргоне дарсайцев искишами называют всех, кому не посчастливилось родиться на благословенной планете Дарсай. - Возможно, вы его увидите несколько позднее. Или вы, может быть, пришли полюбоваться искусством Неда Тиккета?
- Вовсе нет. Просто мне пришло в голову поговорить с вами в отношении того, о чем мы с вами не так давно договаривались. Вспомнили? Например, хотя бы о том, все ли из находящихся сейчас в зале являются вашими постоянными клиентами? А кто вон те двое, что сидят в дальнем конце зала?
- Я их не знаю, они совсем недавно прибыли с Дарсая. Может быть, это как раз те ваши знакомые, встречи с которыми вы ищете?
- Зал настолько тускло сейчас освещен, что мне не удается различить их лиц.
Улыбка мадам Тинтл трансформировалась в откровенно враждебную ухмылку.
- А почему бы вам не подойти к ним и засвидетельствовать свое почтение?
- Неплохая мысль. Обязательно воспользуюсь вашим советом, только чуть позже. Вам что-нибудь известно в отношении Тинтла? Я прослышал, что его отослали отсюда с каким-то поручением.
- Так это правда? Тинтл был вне себя от ярости. Он так плясал весь вчерашний вечер, что только пятки сверкали.
Певец закончил следующую песню и в знак одобрения получил очередную порцию топота и отрыжек. Мадам Тинтл неодобрительно фыркнула.
- Кто выступает следующим? Сопляк Тиккет? Следите внимательно. Этот номер здорово вас развеселит!
Мадам Тинтл брезгливо отвернулась и направилась к кухне, расталкивая плечами зрителей и не удосуживаясь не только извиняться перед ними, но и вообще не удостаивая их каким-либо вниманием, будто это были деревянные колоды, мешающие ей пройти. Герсен же снова стал внимательно разглядывать тех двоих, что сидели напротив. Худощавый, действительно, по всей вероятности, был Оттилем Пеншоу. Но кто был второй?
Раздалась громкая барабанная дробь, и в круг, образованный зрителями в центре ресторанного зала, выбежал высокий худой дарсаец с под стать туловищу длинными тонкими ногами, в плотно облегающем все тело трико в черных и горчичных ромбах. У него были длиннющие жилистые руки, продолговатый, судорожно подергивающийся нос спускался едва ли не до самого кончика далеко выдающегося подбородка.
- Вот и подошло время нашей главной потехи, - стал нараспев декламировать длинноногий, в такт своим словам ритмично рассекая со свистом воздух ударами кончика плети, приводимой в движение едва заметными движениями жилистой кисти. - Зовут меня Никити Тиккет. Вкус воды впервые в жизни ощутил у Источника Уобберс, а подчинять своей воле непослушный ремень научился у Роли Тэтвина. Плеть поет в моей руке. Она не знает усталости, - кто желает сплясать под ее мелодию? Кому по душе радостно прыгать под музыку, исполняемую тщательно выделанной кожей? Эта музыка нежна и изысканна. О - вот они, наши танцоры!
Как зачарованный, Герсен не сводил глаз с двух дарсайцев в дальнем конце помещения. Теперь он уже совершенно отчетливо видел, что один из них - Оттиль Пеншоу. Другой - он даже про себя не отваживался произнести это имя - может быть, вот это и есть сам Ленс Ларк?
Из ниши в стене позади столика, за которым сидели эти два дарсайца, вышла мадам Тинтл. Зайдя к столику сбоку, она низко склонилась в почтительной и одновременно с этим надменной позе и что-то прошептала, сделав при этом отрывистый жест оттопыренным большим пальцем. Оба дарсайца, как по команде, повернули головы в сторону Герсена, но тот, своевременно поняв смысл жеста мадам Тинтл, мгновенно спрятался за спины других зрителей.
- ... Гоп, гоп, гоп! - кричал Нед Тиккет танцорам, громко щелкая кончиком длинного бича у самых их ног. - Ну-ка живее, живее! Пляшите под музыку кожи! Повыше колени! А теперь повыше пятки! Вот так, хорошо! Ну-ка еще выше! Покажите-ка нам свои пяточки! А теперь подбросьте повыше мишени - так чтоб все видели! - На танцорах были короткие трусы в обтяжку с вышитыми сзади ярко-алыми дисками. Двое из танцоров были дарсайскими мальчишками, третьим был Максел Рэкроуз, плясавший с особым проворством. - Гоп, гоп, гоп! - Нагнетал темп Нед Тиккет. - Вот так у нас танцуют в "Сени Дудэм"! Как радостно ощущать прикоснование ласковой кожи! Такой упругой, такой звонкой! Гип-гип-ура! Так - вот так - еще раз вот так! Все выше и выше! И еще задорнее! А теперь каруселью! Нашей родной дарсайской каруселью! Оборот и шаг, прыжок и вперед! Как сладок вкус кожи! О, вот это настоящий праздник моей души! Как великолепно вы пляшете! Вы на самом деле парень, что надо! Шаг - прыжок, шаг - прыжок! Устали - так быстро? А разве имеем мы право портить такую потеху? Ну-ка живее, еще живее! О!!! Точно в яблочко! И откуда только силы берутся? Еще раз в яблочко! Больше нет сил? Сказки! Ну-ка повыше! Не сбивайтесь с ритма! Четко держите ритм! Разве можно прекращать забаву на середине? Ну-ка выше! Вот так получше! Еще лучше! Прекрасно! А разве может быть иначе после трех попаданий в яблочко? Плачьте, но улыбайтесь! Плачьте, но улыбайтесь!.. А теперь можно и передохнуть. - Нед Тиккет резко развернулся на пятках и отвесил почтительный поклон соседу Оттиля Пеншоу. - Сэр, ваша плеть знаменита на всю Ойкумену, не почтите ли вы наше скромное выступление своим участием?
Сидевший рядом с Пеншоу гигант отрицательно покачал головой.
- Нам нужны свежие танцоры! - вскричал Пеншоу. - Умелые и проворные! Вон один такой у входа в кухню, соглядатай искишей! Ну-ка, вытолкните его поскорее в круг!
- Рэкроуз, сюда! - громко крикнул Герсен. - Быстрее!
Рэкроуз, глаза которого совершенно остекленели, все никак не мог отдышаться, однако услышав призыв Герсена, тотчас же, прихрамывая и спотыкаясь, бросился к нему.
- Эй, куда это вы? - вскричал Нед Тиккет. - Приготовьтесь к следующему танцу!
Скорее почувствовав, чем услышав, чьи-то шаги сзади, Герсен тотчас же обернулся и увидел безразмерную мадам Тинтл, уже выставившую впереди себя руки, чтобы вытолкнуть его в круг. Герсен скользнул чуть в сторону, схватил ее за руки, потянул рывком на себя и швырнул тушу мадам Тинтл прямо на пол. Выхватив затем пистолет, он выстрелил в живот великана. Кто-то, однако, в последнее мгновенье его подтолкнул, и он промахнулся. Затем чей-то кулак вышиб оружие из его рук, толпа разъяренных дарсайцев обступила его со всех сторон, совершенно закрыв видимость.
- Рэкроуз! - взревел Герсен. - Сюда! Быстрее!
Один из дарсайцев, издав нечленораздельный гортанный звук, бросился на Герсена. Тот попытался было отпрянуть, но тут же заработал мощный удар в затылок, на который ответил резким тычком локтя в чей-то живот сзади. Поняв бессмысленность попыток обойтись без применения оружия, Герсен просунул левую кисть в металлическую перчатку с острыми напальчниками, правой рукой выхватил из-за пояса нож. Кто-то снова ударил его - Герсен успел поймать руку обидчика. Тот издал сдавленный вибрирующий клекот, пораженный высоковольтным электрическим ударом перчатки Герсена. Нанося колющие тычки кончиками пальцев левой руки и хлесткие удары направо и налево ножом в правой, Герсен пробился к Рэкроузу и потащил его ко входу в кухню, но еще не переступив ее порога, отпрянул в отвращении, - такое зловоние издавал жарящийся на сковородке жир. Четверо женщин обрушили на него потоки непристойной брани. Переборов брезгливость, Герсен схватил котел с кипящей подливой и выплеснул его содержимое в ресторанный зал, вызвав взрыв громких отчаянных воплей. Через боковую дверь в кухню с яростно сверкающими глазами ворвалась мадам Тинтл. За спиной у нее Герсен увидел выход на ту же лестничную площадку, куда открывался и главный вход в ресторанный зал. Мадам Тинтл обхватила Герсена сзади.
- Стряпухи! - рявкнула мадам Тинтл, - Тащите побольше масла! Приготовьте противни! Мы сейчас изжарим на плите этого искиша!
Герсен прикоснулся к ней металлическими пальцами. Она громко закричала от боли и, шатаясь и спотыкаясь, полетела по лестнице до самого низа. Герсен опрокинул на женщин стеллаж с приправами и подал знак Рэкроузу.
- Быстро за мною!
Они бегом спустились по лестнице, в самом низу перепрыгнули через валявшуюся без движения тушу мадам Тинтл. Женщина на разливе пива встретила их удивленным взглядом.
- С чего это такая суматоха?
- Мадам Тинтл нечаянно оступилась, - пояснил Герсен. - Вам нужно сделать ей искусственное дыхание, - затем повернувшись к Рэкроузу, отрывисто бросил. - Уходим. Нам нельзя ни на секунду задерживаться.
Бросив прощальный взгляд на лестницу, Герсен увидел на промежуточной площадке того самого здоровяка, за одним столом с которым сидел Пеншоу. Сейчас он целился из пистолета в Герсена. Герсен отскочил в сторону, пуля просвистела рядом с головой Герсена, он же в ответ запустил в нападавшего нож. Бросать было не очень удобно, и нож, вместо того, чтобы пронзить своим острием шею, полоснул лезвием свисавшую вниз ушную мочку.
Здоровяк взвыл от боли и выстрелил снова, но Герсен и Рэкроуз были уже за дверью.
Перебежав на противоположную сторону Пилкамп-Роуд, Герсен тут же окликнул возницу:
- Трогай! Как можно быстрее в центр города! Дарсайцы что-то все обезумели!
Кэб рванулся с места и загромыхал на юг. Погони не было. Герсен устало откинулся к спинке сиденья.
- Он был там... Дважды я пытался отнять у него жизнь. И дважды мне это не удалось. Мой замысел оказался верным - он заглотнул наживку. А вот я дважды не воспользовался случаем.
- Что-то не пойму, о чем это вы говорите, - возроптал наконец-то несколько оправившийся Рэкроуз. - Так вот, ставлю вас в известность - больше не рассчитывайте ни на какую мою помощь. То жалованье, которое вы мне изволили назначить, - в голове Рэкроуза зазвучала тонкая издевка, - не соответствует тем обязанностям, которые мне приходится выполнять.
Герсен был настолько огорчен провалом операции, что у него даже не нашлось слов, которыми он мог бы выразить свое сочувствие Рэкроузу.
- Ваша жизнь сейчас вне опасности. Считайте, что вам повезло.
Рэкроуз возмущенно засопел и, кривясь от боли, занял на сиденье несколько иное место.
- Говорить вам легко. Вам не пришлось плясать под музыку Неда Тиккета! Какое гнусное ремесло!
Герсен тяжело вздохнул.
- Я позабочусь о том, чтоб вы не остались в накладе. Так что радуйтесь своим шрамам - благодаря им вы заработали кучу денег.
Через некоторое время Рэкроуз снова подал голос:
- Вам знаком тот крупный мужчина в дарсайском одеянии?
- Это Ленс Ларк.
- Вы пытались убить его.
- Безусловно. А почему бы и нет? Но мне не повезло, удача отвернулась от меня на сей раз.
- С настолько своеобразным журналистом мне еще не доводилось встречаться.
- Вы, несомненно, совершенно правы.
* * *
Тремя днями позже на связь с Герсеном вышел Джиан Аддельс. Завидев, насколько сосредоточенным было лицо Аддельса на экране коммуникатора, Герсен понял, что он собирается сообщить нечто очень важное.
- Что касается "Эттилии Гаргантир", - сухо произнес Аддельс, - то корабль почти полностью уничтожен. Дело, возбужденное "Куни-банком" против "Эттилии Гаргантир" становится крайне спорным.
- Я пришел к точно такому же заключению, - сказал Герсен.
- И это сразу же наводит на мысль о том, что корабль был застрахован. Я решил выяснить, где застрахован корабль, на какую сумму и кто уплатил страховые взносы. К данному моменту некоторые из фактов выявлены, и вам, может быть, хочется о них узнать.
- Естественно, - ответил Герсен - И в чем же заключаются эти факты?
- Страховка была произведена всего лишь три недели тому назад на общую сумму, которая равна или даже превышает стоимость корабля и его груза. Страховые полисы оформлены "Страховым Агентством Куни", являющимся дочерним предприятием отделения "Куни-банка" в Трампе на планете Дэвида Александера. Пострадавшая сторона, общество взаимного доверия "Котзиш" из Сержеуза на планете Дарсай с предъявлением претензий медлить не стала. В соответствии с издавна проводимым любыми ответвлениями "Куни-банка" курсом возмещение убытков было произведено быстро и в полном объеме сумм страховки.
- "Куни-банк" принадлежит мне? - с дрожью в голосе спросил Герсен.
- Да. И "Страховое Агентство Куни" тоже.
- В таком случае получается, что это я выплатил Ленсу Ларку огромную сумму денег.
- Именно так.
Герсен, практически никогда не дававший волю своим эмоциям, на сей раз взметнул ладони вверх, сжал их в кулаки и обрушил их на собственную же голову.
- Он обставил меня.
- Его ловкость общеизвестна, - как о чем-то само собой разумеющемся сообщил официальным тоном Аддельс.
- Мда, вот это я понимаю!
- Древняя пословица гласит: "Садишься за стол с дьяволом, запасайся ложкой подлиннее". Похоже на то, что вы сделали попытку разделить с ним трапезу, прихватив всего лишь десертную ложечку.
- Мы еще посмотрим, чья ложка длиннее, - произнес Герсен. - Вы готовы к убытию?
Лицо Аддельса сразу же стало скучным.
- К убытию? И куда же?
- Разумеется, на Дарсай.
Аддельс потупил взор и чуть наклонил голову набок.
- Серьезные личные проблемы не позволяют мне присоединиться к вам в данном начинании, - жалобным голосом едва ли не пропищал он. - Кроме того - хоть и не в этом основная причина такого решения - Дарсай - дикая, необустроенная планета, на которой я вряд ли буду чувствовать себя достаточно спокойно.
- Да, скорее всего, это так.
Выждав несколько мгновений, Аддельс робко спросил:
- И когда вы туда отбываете?
- Сегодня днем. Меня уже ничто здесь не держит.
- Мне не очень-то хочется бросать слова на ветер, призывая вас к благоразумию. Поэтому я просто пожелаю вам удачи.
- Благоразумие - неотъемлемая моя черта, - заверил Аддельса Герсен. - Поэтому обещаю вам, что пройдет совсем немного времени, как мы встретимся снова.
Часть II. ДАРСАЙ
Глава 7
"Природные условия второй в системе Коры планеты, называющейся Дарсаем, нельзя расценивать как сколько-нибудь благоприятные. Достаточно самого поверхностного их рассмотрения, чтобы весьма скептически отнестись к возможности обитания на ней людей. В каждом из полушарий можно выделить несколько климатических поясов, каждый из которых одинаково губителен для людей. В высоких широтах круглый год свирепствуют ураганные ветры, разнося почти по всей планете снег и дожди. Обрушиваемое на сушу неисчислимое количество влаги скапливается в бескрайних болотах, характеризующихся обилием липкой грязи, выделяющих ядовитые испарения наносов и невообразимым разнообразием водорослей, некоторые из них достигают размеров крупных кустарников. Такая среда, естественно, является истинным раем для полчищ мошкары, отличающейся неистребимой живучестью и злобностью.
Из расположенных в умеренных поясах болот грунтовые воды проникают в жаркие экваториальные зоны, где часть влаги поднимается на поверхность и испаряется, а часть уходит глубоко под поверхность, образуя водоносные пласты. Местность, расположенная к северу и к югу от экватора отличается особо знойным, засушливым климатом и называется Разделом. Жгучие лучи ярко пылающей Коры безжалостно испепеляют земли, расположенные в пределах Раздела, и поэтому он кажется таким же адом, как и любая другая дарсайская среда. Днем здесь господствуют умеренные ветры самых различных направлений, но по ночам в пустыне наступает полное затишье, и вот тогда-то она и манит к себе какой-то своеобразной, но в высшей степени чарующей прелестью.