Делфин, хоть и без особого энтузиазма, но записку написал. Его одолевали немалые сомнения - происходящее могло кого угодно сбить с толку, но кто он такой, чтобы задавать вопросы ополоумевшему искишу?
- А теперь, - сказал Герсен, - отправьте ее Бэлу Руку, который непременно даст денег.
- Хардоуз! - крикнул Делфин. - Ну-ка сюда! - Делфин отдал записку Хардоузу. - Ступай к веранде перед гостиницей. Там ты найдешь рейчпола в белом тюрбане с изумрудом на пряжке. Отдай ему эту записку. Он даст тебе денег, деньги сейчас же неси сюда. Живо!
Герсен, терзаемый теперь неизвестностью, все равно обежал образовавшийся возле него круг из тех, кто предлагал акции, и позабирал все, до которых только мог дотянуться руками.
- Давайте мне ваши… и ваши… и ваши. Деньги получите у Делфина или сегодня же вечером у меня в гостинице. Делфин хорошо меня знает - он может поручиться за меня. Завтра я с вами всеми рассчитаюсь или даже сегодня вечером, если Бэл Рук даст достаточно денег.
Некоторые из владельцев акций покорно с ними расставались, другие отдергивали руки и прятали акции. Герсен больше уже не мог ждать и подозвал к себе Делфина.
- Давайте выйдем на площадь и удостоверимся в том, что Бэл Рук в самом деле где-то здесь и сможет дать денег.
Они расположились позади сплошной живой изгороди из кустов и стали смотреть сквозь просветы в листве на веранду гостиницы, куда только что вошел Хардоуз. Бэл Рук восседал за столиком на самом видном месте, чувствовалось по всему, какое нетерпение он сейчас испытывает. Как только Хардоуз протянул ему записку, он тут же выхватил ее из пальцев посыльного, развернул и прочитал. Задумался на какие-то несколько мгновений, затем поднялся и что-то сказал Хардоузу, после чего они вместе покинули веранду и стали пересекать площадь.
- Как мне кажется, дела у Бэла Рука далеко не блестящи, - спокойным тоном произнес Герсен, обращаясь к Делфину. - Похоже на то, что он сильно не в духе. Старайтесь не попадаться ему на глаза. Если он вас увидит, то потребует отчета, и что вы тогда сможете ему сказать? Ничего. Держитесь от него подальше, и для нас все обойдется.
- Я очень многого во всем этом не понимаю, - взволнованно прошептал Делфин.
- Естественно. Но делайте так, как я говорю, и как только я получу в банке наличные по чеку, я щедро расплачусь с вами.
Услышав такие слова Герсена, Делфин несколько повеселел.
- Вот и прекрасно, - произнес Герсен, уловив перемену в его настроении. - Значит, я могу и дальше рассчитывать на вашу помощь?
- В любой точке круга.
Этот оборот речи, как сразу же понял Герсен, в основе своей имел язык участников хадавла, и как раз поэтому слова Делфина никак нельзя было принимать за чистую монету.
- Мне нужно - дайте-ка сосчитать - достать еще 120 акций, не меньше. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером обошли как можно больше тех акционеров, с которыми мы еще не встречались. Надо поторопиться, слухи расходятся очень быстро. Я ничуть не сомневаюсь в том, что вам будут предлагать акции. Возможно, за ночь вам удастся собрать все недостающие сто двадцать.
- За сегодняшнюю ночь? Это совершенно невозможно. Мирассу сегодня поднимается очень высоко. Китчет бегут в пустыню, а я не намерен от них отставать.
- А кто вознамерится не отстать от вас? - спросил Герсен.
- Ха-ха! За мной будут гоняться те, кто побыстрее! Именно сегодня та ночь, когда надо быть особо начеку! Вы тоже отправитесь в пески? Позвольте дать вам один совет. Китчет обычно рыщут среди Чайльзов - так называются скалы неподалеку от Динклтауна, но надо всегда помнить о том, что в тени за каждой скалой скрывается хунза. Менее проворный мужчина, который обычно не так уж разборчив, уходит в Низины, но домой зачастую возвращается злой и больной, так как китчет являются хозяйками положения и выбирают себе партнера по собственному вкусу.
- Постараюсь не забыть ваш совет, - сказал Герсен. - А что вы можете сказать в отношении завтрашнего дня?
- Завтра хадавл - этим все сказано. Он займет весь день. "Котзиш" может подождать.
- И все же, не уходите в сторону, когда вам будут предлагать акции "Котзиш". Берите их, я за все расплачусь, и старайтесь держаться подальше от Бэла Рука. Он сейчас, наверное, очень недоволен всеми нами.
Делфин снова несколько поник духом.
- Я отчетливо чувствую, что вы многого не договариваете. Бэла Рука я, разумеется, постараюсь обходить десятой дорогой. А вам желаю приятно провести этот вечер и насладиться счастьем в пустыне.
Герсен вернулся к "Крылатому Призраку", где еще раз пересчитал акции и надежно запер. Затем сменил дарсайские одежды на свободные серые брюки и рубаху в черных и зеленых полосах, тщательно проверил оружие и снова нырнул под зонтик.
Уже наступили сумерки, шум падающей с высоты волны прекратился, и Динклтаун теперь ничто не отгораживало от пустыни.
Подойдя поближе к веранде перед гостиницей, он задержался в тени деревьев, чтобы повнимательнее рассмотреть сидящих за столиками: десяток на вид довольно состоятельных туристов - дарсайцев и группу молодых метленцев с двумя женщинами постарше, изысканно одетых и державшихся с огромным достоинством.
Из гостиницы вышла Жердин Ченсет в легком белом платье и прошла совсем недалеко от того места, где притаился Герсен.
- Жердин! Жердин Ченсет! - тихо окликнул ее Герсен.
Жердин остановилась, удивленно посмотрела в ту сторону, где стоял, полуоблокотясь о ствол дерева, Кирт Герсен. Бросив быстрый взгляд на группу метленцев, она подошла к Герсену.
- Что вы здесь делаете?
- Гляжу на вас и благодарю судьбу за предоставившуюся возможность.
- Тссс, - насмешливо улыбнувшись, сквозь зубы прошипела Жердин. - Вам свойственны такие обходительные выражения. - Она окинула его взглядом с головы до ног. - Сегодня вы выглядите гораздо менее суровым, менее угрюмым и сосредоточенным, чем тот то ли банкир-пройдоха, то ли космический бродяга, каким казались в Сержеузе. Только сейчас я обнаружила, что вы совсем молодой мужчина.
- Это не совсем так. Я по меньшей мере на шесть лет старше Альдо. Но вот сейчас я совсем не ощущаю груза этих лишних лет.
- Именно сейчас?
- Неужели это нуждается в объяснениях? Я ведь сейчас стою рядом с вами и не в силах скрыть своего восхищения вами.
- Вашей галантности, похоже, нет никаких пределов, - чуть усмехнувшись, довольно холодно заметила Жердин, однако Герсену показалось, что она достаточно благосклонно отнеслась к его высказыванию. - Слова ничего не стоят. Я не сомневаюсь в том, что у вас уже есть супруга и большая семья.
- Ничего подобного никогда и не было. Я один, как перст.
- Каким же образом вы стали банкиром?
- Приобрел банк для некоей особой цели.
- Но ведь банк стоит огромных денег! Преступник вы, значит, очень богатый?
- Никакой я не преступник. По крайней мере, лично я себя преступником не считаю.
- Тогда скажите, честно и откровенно, кто же вы на самом деле?
- Космический странник - вот какое определение больше всего ко мне подходит.
- Кирт Герсен, вам доставляет удовольствие окружать себя ореолом таинственности в моих глазах, а я терпеть не могу тайн! - затем к Жердин вернулся обычный для нее тон метленки, воспитанной в высокомерии к окружающим. - А в общем-то, ваши тайны меня совершенно не интересуют.
- И это даже хорошо. - Герсен бросил взгляд на площадь, затем еще дальше - на погрузившуюся в сумерки пустыню. - По сути, мне не следовало так сильно распространяться о себе. Этим я достиг только обратного эффекта - зря раздразнил себя самого.
Жердин долго молча глядела на него, затем неожиданно рассмеялась.
- Какие удивительные роли вы себе взяли в той драме, которую разыгрываете! Плутоватого искателя приключений, банкира, способного провести даже такого прожженного дельца, как мой отец, утомленного жизнью аристократа, и вот теперь - страдающего от безнадежной любви мальчишки, мечтательного и благородного, отказывающего себе в любви.
Герсен, хоть и удивился подобным словам, но был более сдержан в проявлении чувств.
- Я не признаю за собой ни одной из этих ролей. - Какое-то безрассудно беспечное настроение, как наваждение, вдруг овладело им. - Подойдите сюда, где мы будем наедине друг с другом. - Он взял ее за руку и провел к самому дальнему столику в темном углу веранды. Жердин шла напряженно, едва ли не сопротивляясь ему, а присев, приняла чопорную позу, как будто намерена задержаться здесь всего лишь на секунду - другую. Взгляд ее теперь был холодным и отстраненным, а сама она - типичной надменной метленкой.
- Я не могу надолго задерживаться. Впереди - экскурсия в пустыню, а я должна принять участие в подготовке к ней.
- Говорят, пустыня сказочно прекрасна ночью. Особенно, когда светит луна. Вы отправляетесь в пустыню пешком?
- Конечно же, нет. Мы наняли туристский автобус, специально предназначенный для поездок в пустыню. Я должна уходить. Проявленный мною интерес к вашим делам, заверяю вас, на самом деле чисто случаен.
- Наши чувства дополняют друг друга, поскольку мне расхотелось рассказывать вам о чем бы то ни было.
- Почему же? - удивленно спросила Жердин, даже не пытаясь подняться из-за стола.
- Вы могли бы поделиться услышанным с кем-нибудь и причинить мне огромнейшие неприятности.
Жердин нахмурилась.
- Значит, вы считаете, что я выбалтываю все, что мне известно, своим друзьям?
- Вовсе не обязательно. Но, как вы сами подчеркиваете, ваш интерес чисто случаен. Вы могли бы невзначай обронить что-нибудь, что со временем могло бы дойти до тех ушей, не для которых были предназначены те или иные мои слова. Я отведу вас к друзьям.
Герсен поднялся. Жердин же упрямо отказалась даже пошевелиться.
- Будьте настолько любезны, сядьте. По сути вы просите меня удалиться, что выставляет вас в далеко не лестном свете. Где же ваша хваленая обходительность сейчас?
Герсен медленно опустился на прежнее место.
- Не преувеличивайте мою галантность. Что-то, непонятное для меня самого, заставляло меня говорить совершенно искренне.
- Вас, похоже, совсем не заботит мое уязвленное женское самолюбие, - раздраженно произнесла Жердин.
- Ваше самолюбие в моих руках находится в полной безопасности, - сказал Герсен. - Могу ли я до конца быть откровенен с вами?
Жердин на мгновенье задумалась.
- Что ж - здесь нет никого, кто мог бы помешать вам.
Герсен наклонился далеко вперед, взял ее обе ладони в свои.
- Вся правда вот в чем: в двух десятках шагов отсюда стоит принадлежащая мне космическая яхта. Ни о чем большем я бы не мечтал, как о том, чтобы забрать вас отсюда и доказывать вам свою любовь под всеми созвездиями вселенной. Но я не имею права тешить себя подобными мыслями даже в самых потаенных мечтаниях.
- В самом деле? И - спрашиваю снова из чисто праздного любопытства - почему не можете?
- Потому что я всецело принадлежу работе, которая крайне опасна и не терпит ни малейшего отлагательства.
В глазах Жердин сверкнули озорные искорки.
- Вы бы бросили эту работу, если бы я согласилась соединить свою судьбу с вашей?
- Даже не упоминайте об этом вслух. Мое сердце перестает биться, когда я слушаю вас.
- К вам вернулась вся ваша галантность в полном своем блеске.
Герсен еще ближе наклонился к Жердин - она не шелохнулась, чтобы отодвинуться. Когда лица их разделяло не более нескольких дюймов, Герсен замер, затем неожиданно отпрянул назад. И одновременно с этим почувствовал, как затрепетали руки Жердин в его пальцах.
- Если вы не забыли, в Сержеузе мы говорили о Ленсе Ларке, - выждав какое-то время, произнес Герсен.
Зрачки Жердин мгновенно расширились.
- Это самый порочный из всех ныне живущих на свете людей!
- Вы упомянули о каком-то неприятном эпизоде, связанном с Ленсом Ларком? В чем он заключался?
- Да, в общем, ничего особенного, обычный инцидент. Мы живем в районе под названием Ллаларкно. В один прекрасный день какому-то дарсайцу вздумалось приобрести дом, соседствующий с нашим. Мой отец не очень-то жалует дарсайцев, он терпеть не может запах их пищи, не переносит их музыку. Завидев покупателя, он негодующе вскричал: "Убирайтесь! Чтоб вашего духу здесь не было! Вам не удастся купить этот дом. Вы думаете, мне хочется изо дня в день обнаруживать, что над моим забором торчит ваше безразмерное дарсайское лицо? Ступайте прочь!" Дарсаец ушел. Позже мы узнали, что это был Ленс Ларк собственной персоной.
- Как он выглядит?
- Я видела его мельком. У меня впечатление, что он - крупный мужчина с длинными руками, большой лысой головой и черными усами. Кожа у него коричневато-розовая, с характерными дарсайскими бледными пятнами.
- После этого вы еще видели его когда-нибудь?
- Судя по всему - нет.
- Он никогда не прощает обид - об этой черте характера Ленса Ларка ходят легенды - и знаменит остроумными выходками.
- Пусть устраивает выходки, какие ему вздумается. Мы этого не боимся, так как поддерживаем строжайшую систему безопасности, находясь в непосредственной близости к Глуши. Но почему это вас так интересует Ленс Ларк?
- Я надеюсь убить его. Но сначала мне нужно найти его. Поэтому-то я и покупаю акции "Котзиш" - чтобы привлечь его внимание.
Жердин устремила на Герсена взгляд, полный ужаса и изумления. Уже захотела что-то сказать ему, как на их стол легла чья-то вытянутая тень. Это был Альдо, голова его была откинута чуть назад, лицо выражало недовольство. Резко наклонившись к Жердин, он произнес:
- Прошу прощения, но ваша тетушка, Высокочтимая Мейнисс, очень встревожена тем, что вы не торопитесь присоединиться к ней.
- Хорошо, я сейчас же иду к ней.
- Вы планируете принять участие в экскурсии в пустыню? - спросил Герсен у Альдо.
- Не стану отрицать.
- И куда же вы намереваетесь отправиться?
- Мы посетим Чайльзы. - Голос Альдо стал совсем ледяным. - Идемте, коль вы пообещали, Жердин.
- Дарсайцы, как мужчины, так и женщины, как раз вот сейчас толпами отправляются в пустыню.
- Нас это совершенно не волнует, пока они стараются не попадаться нам на глаза.
- Они, возможно, даже станут приставать к вам.
- Мы наняли автобус. Водитель заявляет, что мы не будем испытывать даже малейших неудобств. В любом случае, мы ведь - метленцы. Дарсайцы будут держаться от нас подальше. - Он сделал шаг и встал рядом с Жердин. Она медленно поднялась из-за стола и, как сомнамбула, двинулась к своим соплеменникам, направляемая Альдо.
Герсен, оставшись за столом в глубоком раздумье, только через минут десять отправился к своему вельботу. Перед лестницей, ведущей в кокпит, снова остановился и стал пристально глядеть на восток, туда, где над пустыней поднялась озарившая небо полная луна. Всюду там виднелись люди, поодиночке или небольшими группами выскальзывающие из-под зонтов, пешком или в самых различных экипажах, женщины и девушки отдельно от юношей и мужчин. В полуразвалившемся багги на воздушной подушке выехал Делфин с тремя приятелями. Все они были в легких одеждах и красочных тюрбанах. Они оказались почти рядом с Герсеном, и он окликнул Делфина. Тот остановил багги, взметнув клубы песка. Когда кузов прекратил раскачиваться, Герсен подошел к багги.
- Как там сегодняшний вечер?
- Пока что все прекрасно.
- Вам удалось выявить еще хоть несколько акций?
- Нет. Как вы и предполагали, Бэл Рук вне себя от событий сегодняшнего дня. Он намерен выпороть и вас, и меня.
- Сначала он должен изловить нас, - сказал Герсен. - А затем еще должен поднять плеть.
- Верно. Как бы то ни было, но в Динклтауне вам уже не сыскать ни единой акции. Бэл Рук объявил большой хадавл с призом в тысячу севов. Роблеры должны отвечать или сотней севов, или двадцатью акциями "Котзиш" каждый. Нет нужды говорить о том, что все оставшиеся акции уйдут на покрытие ответных ставок.
- Очень жаль, - произнес Герсен.
- И все же вы проявили себя с наилучшей стороны и действовали очень мудро. Вы - человек хитрый. Вот только для чего вы нас задерживаете своими разговорами? Китчет пока что прямо-таки упиваются лунным светом!
Тут один из его приятелей не выдержал и добавил:
- Как и каждая вислобрюхая карга Раздела!
- Гляньте-ка вон туда! - в радостном изумлении вскричал вдруг Делфин. - Даже изнемогающие от запора метленцы и то вылезли, чтобы насладиться лунным светом! Обратите внимание на водителя автобуса. Это Нобиус, такой же продувной малый, как и вы!
Герсена подобный комплимент ничуть не смутил.
- Вы считаете, что Нобиус сыграет какую-нибудь злую шутку с метленцами?
Делфин весело взмахнул руками.
- Тут есть одна очень нежная китчет по имени Фарреро. С нее глаз не сводят охраняющие ее три чудовищные хунзы. Нобиус клянется, что сегодня ночью он овладеет Фарреро. Остается только посмотреть, как это ему удастся сделать, если он засел за руль автобуса метленцев! Все, нам пора двигаться дальше! Мирассу поднялась уже достаточно высоко. Китчет толпами валят в пески, уже сейчас им видятся самые восхитительные сны! Пока! Мы уходим! Да придаст нам сил Камбоуз!
Багги быстро унеслось в пустыню. Герсен же устремил взор в том направлении, куда укатил автобус - теперь уже темная клякса на фоне залитого лунным светом песка.
С чувством досады и тревоги, раздираемый собственными противоречивыми желаниями, Герсен наблюдал за тем, как исчезал в далеких песках автобус. Дела метленцев нисколько его не беспокоили - тревогу он ощущал только за благополучие и честь некоей Жердин Ченсет, к которой он питал целый букет чувств, среди которых далеко не последнее место занимало понимание необходимости защитить ее.
Что ж, ничего не поделаешь, хватит стоять сложа руки. Негромко чертыхнувшись, Герсен взобрался в вельбот, открыл боковой люк, активировал шлюпбалки и спустил на землю вспомогательный ялик. Одев на голову шлем и приладив к нему прибор кругового ночного обзора, он не забыл также перенести в ялик несколько комплектов боевого оружия, после чего забрался в него и взмыл в небо.
Мирассу плыла уже довольно высоко над горизонтом - огромный серебристо-белый диск, загадочный и безмятежно спокойный, но, тем не менее, источающий какую-то обжигающую и совершенно непреодолимую силу. Раздел стал тем местом, где то, что при любых иных обстоятельствах считалось совершенно невообразимым, сейчас являлось вполне допустимым и даже естественным.